Ц. ставка. 1 июня 1916 г.
Моя родная душка-Солнышко!
Нежно благодарю тебя за твое дорогое письмо.
Сию минуту вошел ко мне Бенкендорф и принес мне письмо от Михень. Она сидит в Минске и прислала Эттера с этим письмом и с положением об организации ее учреждений. Я направил Эттера к Алексееву к Штюрмеру потому что дело это слишком серьезное, чтоб его можно было утвердить одним взмахом пера! Слава Богу, что она не явилась сама.
С этими "Михенями" надо что-то делать... Каждое чмо норовит влезть в управление государством и войсками, причём имеют привычку распоряжаться лично Императором и — ни за что не отвечать.
... чем-то они мне напоминают бизнес-консультантов века XXI...
А, собственно, вот и решение! Как там Королёв У Виктора Интернета нет. Да и Королёв, Сергей Павлович, пока ещё бегает в коротких штанишках. Но у нас-то есть доступ к Источнику Знаний! "Не согласен — критикуй, критикуешь — предлагай, предлагаешь — делай, делаешь — отвечай!" говорил? предлагаешь — делай, делая — отвечай? Создам Бюро Планирования, буду рассматривать только оформленные бизнес-планы. Заодно денег соберём на услугах за оформление, а-ля патенты. И потребую, чтобы участвовали во всех безобразиях управленческим ресурсом и личным капиталом. С плечом, так и быть... но и на потери тоже! А за отвлечение драгоценного внимания Моего Императорского Величества и Главнокомандующего на всякую ерунду — штрафовать!
... надо только будет индульгенции напечатать и листки на "право доложить Государю". Создам биржу, вторичный рынок... может, Барка сюда приспособить? Хотя вряд ли — на Мавроди он не тянет. Только и норовит, похоже, подмахнуть изготовленный "британскими учёными" проэкт очередного займа, выдав его за своё творчество... А эти скромники ни на что не претендуют... Контрразведку на него нацелить, что ли? Хотя вряд ли что найдут — типичный агент влияния, сливает информацию "по должности"... Ладно, если настучат — тогда займёмся, а так — и без того ясно, на кого работает товарищ...
Штюрмер — насчёт Михень — получил мои инструкции. Письменные. Даже две. Секретную... и не очень. Раз уж я с ним прокололся прошлый раз — хотя бы сэкономим на реверансах. С его опытом "завозить" вопрос труда не заставит, так что я рекомендовал ему назначить кого-то из важных и максимально педантичных дуболомов в главы Высокой Комиссии по забалтыванию, пардон, по продвижению учреждений Высоких Персон. Заодно посмотрим, кого он выберет. А Алексеев мне пока что нужен для профильной работы, а не для отмазы от климактерических истеричек.
Я в последний раз, благодаря спешке, забыл упомянуть о нашем посещении поезда Пуришкевича. Это не санитарный поезд — в нем 3 вагона с библиотекой для офицеров и солдат и полевая аптека, очень хорошо оборудованная и рассчитанная для обслуживания трех армейских корпусов. Он с нами обедал и рассказал много интересных подробностей!
Удивительная энергия и замечательный организатор! В этом поезде совсем нет сестер, одни мужчины. Я осмотрел поезд, когда он стоял на нашей платформе, где я смотрел войска, отправляющиеся на юг.
Если гвардию двинут, то только для того, чтобы приблизить ее немного к фронту. Вся кавалерия уже двинулась на запад, чтоб заменить наступающий 7-й кавалерийский корпус. Погода все время меняется — сегодня холоднее и идет дождь.
Интересно, читают ли мои письма в немецком Генштабе? Надо будет попросить у Брусилова взаймы его контрразведчиков. Помнится, по старому фильму, они что-то там провернули, какая-то операция с помеченными приказами... А гвардию я, пожалуй, у Брусилова заберу. Для "врагов внутренних". Всё равно от них толку не будет — кавалеристы не приспособлены прорывать оборудованную оборону, а действий на коммуникациях я что-то не припомню. Да и Брусилов, как подсказал Николай Александрович, тоже, помнится, бухтел на идею отметить столетие Отечественной Войны 1812 года путём организации широкого партизанского движения. Давай-ка мы часть гвардии прибережём для врага внутреннего... А часть — переквалифицируем в морпехов. Босфор манит своею синевой... Стихи. Сам придумал!
Моя родная девочка, я так по тебе тоскую — ведь уже больше двух недель, как мы расстались! Храни вас Господь! Целую нежно тебя и девочек. Мысленно прижимаюсь к твоей груди и чувствую себя уютно в твоих объятиях!
Навеки, любимая, твой
Ники.
Штирлиц встал с Позаранку... Ну что же, начнём заводить новые порядки?
— Михаил Васильевич! Как я понимаю, ни Эверт, ни Куропаткин наступать не собираются?
— Ваше Императорское Величество, Эверт докладывает, что против его направления главного удара сосредоточены такие силы противника, что возможность прорыва исключена. Тем более, что противник имеет по-прежнему преимущество в тяжёлой артиллерии и сможет громить наши резервы на подходе, а раненых и переформирующихся — на отходе.
— Михаил Васильевич, я задам вопрос по-другому. Но вы попробуйте на него всё же ответить прямо, а не общими рассуждениями. Меня интересует Ваше мнение, а не общая оперативная обстановка и доклады Эверта, с которыми я знаком.
— Ваше Императоское Величество?!
Да уж, Мы никогда не говорили с Алексеевым таким тоном! А сам виноват! Нечего юлить и подталкивать к решению класса "Бог не выдаст". Господь, по определению, на нашей стороне... но не следует пассивно ждать спасения, а то будем, как тот праведник из анекдота: "я же тебе трижды помощь посылал!"
Пусть привыкает. Хотя резко хамить и обвинять тоже не следует — сам-первый таким воспитал... а мужик, в принципе, неглупый... но слабохарактерный. И какому чудо-юду смогла прийти в голову идея из такого попытаться сделать "военного диктатора"? Ладно, попробуем нейтрально-деловой стиль.
— Михаил Васильевич... Последние два дня я много думал, и думал иначе. Нас губит нерешительность и беспорядок. Порядок придётся наводить постепенно, а вот с нерешительностью покончить можно только решительно, иного не дано. Посему, отныне — наш лозунг — "решительность и ответственность"!
— Итак, мой вопрос. Кем мы сможем заменить Эверта и Куропаткина, чтобы новые командующие смогли повторить и превзойти успех Брусилова?!
Алексеев как-то весь осунулся, заострился... но не ссутулился. Да, шагистика способствует умению держать психологический удар. Куропаткин и Эверт были начальниками Алексеева в Японскую... Тогда они не смогли воевать с японцами, не имевшими опыта боёв с "белыми" армиями. И проиграли. Теперь против них стояли центральные немцы, не раз и не два бившие и их, и французов... и вообще всех, кто подворачивался под их тяжёлую руку... снабжённую дубиной тяжёлой и сверхтяжёлой артиллерии. Уже научившихся соединять действия всех родов войск, массировано применявших авиацию...
— Ваше Императорское Величество! Я полагаю, что в нашем распоряжении нет командующих, которые смогли бы выполнить задачи, поставленные перед Западным и Северо-Западным фронтами. Максимум, на что эти фронты способны — с огромными потерями произвести демонстрацию. Однако полагаю, что данная демонстрация закончится стратегически весьма печально — германцы смогут снять с противостоящих им фронтов большое количество частей, убедившись в бесперспективности наших атак. Сейчас мы их несколько напугали и заинтриговали успехом Брусилова, но как только они как следует сами столкнутся с ним, то они поймут, что мы им по-прежнему не так опасны, как французский фронт.
"Жалко мужика, но додавливать надо. Он должен наглухо забыть думать о какой-то самостоятельной "политике", оставшись моим справочником, калькулятором и проводником военной воли. Хотя 'стучать' и жаловаться вряд ли удастся запретить, так что минимум политическая информация через Алексеева уходить будет, и это стоит иметь в виду".
— А лично Ваша кандидатура? Вы же имеете опыт командования фронтом, признанный успешным?
— Ваше Императорское Величество! Этот опыт годится только для одного вывода: мы не имеем сейчас никаких реальных возможностей для наступления против чисто германских войск. Удача наступления Брусилова продолжится ровно до тех пор, пока на его фронте не появятся германцы. Одного героизма для регулярного взлома обороны недостаточно, требуется многократный перевес в артиллерии и высокая её мобильность. А наши возможности и умение маневрировать мы не можем сравнивать с немецкими. Увы!
"Ну когда же ты предложишь свою отставку?! Победителем в этом разговоре должен остаться я, даже если я тысячу раз неправ! Ты должен понять, почувствовать — если понять не можешь, что теперь я — сильнее. Что я — твоё всё. Что я решаю — где тебе жить, и когда и за что — умереть... Либо ты примешь мою правоту, либо мне придётся тебя уничтожить... Слишком высоко ты взлетел, сын николаевского солдата. Слишком многое от тебя зависит. От нас. Нам просто некогда будет объясняться и колебаться..."
* * *
— Вот мы и поняли друг друга. Мы не имеем права расслабляться и заниматься личной персоной и амбициями. Мы обязаны победить! И если мы не можем победить героизмом или силой — будем побеждать умом! Вызовите, пожалуйста, Колчака... и дайте поручение подготовить показательный суд за глупость, приведшую к серьёзным неоправданным потерям. Материалы нескольких расследований — мне лично. Жду варианты по суду через неделю. Колчака... желательно также через неделю, максимум — две. И поручите подготовить приказ о назначении его командующим Черноморским флотом.
"Да, в любом варианте, продолжать гробить войска на германском фронте — не стоит. Удастся или нет заключить выгодный мир, потери следует минимизировать в любом случае. Тогда будет легче установить мир внутренний. А уж если воевать... то против слабого противника. Что, собственно, и сам Алексеев предлагал не столь давно. Кстати, у этого слабого противника, как ни странно, есть что взять — в отличие от той же Австро-Венгрии или Германии, от которых кроме болот и чести забрать будет нечего. Поэтому — займёмся Турцией...
А по поводу суда... Если наступал на неподавленные пулемёты — преступник. Если обманывал командование и соседей — преступник. Если выполнял преступный приказ и не протестовал по команде — преступник. На войне — как на войне... Кстати, в плане изучения ген. Брусилова посмотрел копии им изданных приказов. Нашёл весьма мне проимпонировавший:
? 579 от 23 июля 1915 года
"Нужно помнить, что мы делаем одно общее дело и, скрывая тот или иной случай, мы обманываем только самих себя, а кроме того, никакое управление боем немыслимо, если старший начальник не в состоянии выяснить картину того, что происходит. Безусловно требую точных и правдивых донесений и предупреждаю, что за отклонение от истины я строго буду карать виновных включительно до предания суду, и не остановлюсь ни перед какими мерами для достижения поставленных мною требований".
Кстати... интересно, сколько конкретно вариантов мне принесёт Алексеев по команде "принести несколько"?
* * *
Верю я, в конце концов —
Будет суд на дураков!
Стихи. Сам придумал.
Барк Непотопляемый...
— Итак, Пётр Львович, золотой запас у нас примерно на миллиард рублей, долг наш уже тридцать миллиардов, да ещё почти восемь миллиардов наличных денег гуляет по стране... Итого на каждую российскую душу мы имеем почти двести шестьдесят рублей долга... Чем отдавать будем?
— Государь, я не готов к ответу на так поставленный вопрос... Мы полагали, что согласованная финансовая политика должна продлиться до конца войны, а далее время покажет... На настоящее время альтернативы у нас нет. Приходится продолжать займы, а недостающее покрывать эмиссией.
— Время покажет... Хорошо. Сколько, по-вашему, продлится ещё эта война?
— Ваше Императорское Величество, я финансист, а не военный... Могу лишь сказать, что у наших противников финансы находятся в куда худшем состоянии! Они давно перешли на карточки и на прямое распределение всех наличных ресурсов. Можно сказать, что финансов как таковых у наших противников уже нет!
— Финансов как таковых, возможно, и нет. Но вот пушки, порох, снаряды, а также паровозы и вагоны, и уголь, чтобы всё это доставлять, а также металл для проволоки и бетон для блиндажей — это у них всё есть... Каков наш внешний долг?
— Если чисто военный, то свыше восьми миллиардов рублей, Ваше Императорское Величество! Если с довоенными долгами, то свыше тринадцати миллиардов. В среднем он из пяти с половиной процентов, то есть на проценты уйдёт примерно миллиард в год, чуть менее.
— Наши культурные земли составляют около ста миллионов десятин. Десятина считается в 50-80 золотых рублей... Все наши культурные земли покроют треть, в хорошем случае — половину внешнего долга... Неплохо будет выглядеть победитель в Великой Войне, принесший на алтарь победы наибольшие жертвы! То есть, мы после Победы будем должны союзникам две России?
— Пуд нашего хлеба стоит рубль! Сейчас излишки — двести миллионов пудов... Сибирские прииски дают по пятьдесят тонн золота ежегодно...
— Тонна золота — это меньше, чем полтора миллиона рублей! Вы о чём, милейший Пётр Львович?! О семидесяти миллионах дохода в год при миллиарде процентов к уплате?
"Всё, поплыл... слабый всё-таки народ, эти финансисты... Будем считать, что Моя истерика — удалась.
Для перевооружения сельского хозяйства нам понадобятся десятки тысяч тракторов... Трактор стоит нынче порядка тысячи долларов, почти две тысячи золотых рублей. В принципе, если бы не жёсткая финансовая нагрузка... Только скопившихся излишков хлеба хватило бы на сто тысяч машин, но... Трактора сейчас могут делать только САСШ, все остальные — работают на войну. А после нее будут работать на восстановление. А Штатам наш хлеб не нужен, у него своего — завались. Хлеб нужен только Германии, у неё же есть промышленность... и самый натуральный голод. Надо срочно заканчивать войну!
Зато я знаю, что я смогу предложить Вилли. Хлеб в обмен на технологии и оборудование. Ну и нефть, как же без неё..."
* * *
С Барком было всё понятно заранее. С финансистами, поддерживающими золотой стандарт и заменяющими бюджетные доходы от водки внешними займами, всегда всё понятно заранее... особенно если они противятся анализу источников капиталов банков в воюющей стране. Да и вообще финансисты в части формирования доходов всегда и везде стоят поперёк. Это их универсальное занятие — удушение экономики, что в государстве, что в отдельно взятой фирме. Всегда с этими финансистами беда — в своём стремлении не выпускать деньги из рук совершенно игнорируют потребности реального сектора и тот факт, что нигде и никогда деньги не были продуктивным ресурсом. Хоть золотые, хоть бумажные, хоть ракушечные.
