Словоплёт

— Последним упоминаниям таких, как вы, шестьсот лет, — рассказывал учитель Тео, пока они втроём торопливо шагали по извилистым дорожкам. Территория школы была огромна — эдакий оазис среди города; и кроме учебных корпусов, тренировочных площадок, лабораторий, складов и общежитий здесь были и дома для преподавателей — целый маленький городок внутри другого города. Аластар Теодор жил на територии школы вместе со своей семьёй, и в их распоряжении был небольшой домик на Радужной улице — одной из четырёх коротких улиц, где имели привилегию жить преподаватели и аспиранты. — Но то, что больше не существует стройной системы обучения людей с такими способностями, не значит, что исчез сам феномен. Да, вас очень мало, но это не значит, что нет совсем! Когда я занялся этим вопросом, реконструкторы бились ещё только над первым кругом посвящения. Но даже этих обрывочных знаний хватило, чтобы Клайвин дожил до семнадцати. Сейчас мы шагнули далеко вперёд, но у меня совсем нет времени. Мирту ещё только пятнадцать, но он сгорает намного быстрее, чем его брат.

— Вы ведь понимаете, что я не учитель? — для Шаны заданный Аластаром темп, казалось, не представлял проблемы, но Сантинали чувствовала, что начинает задыхаться. Да ещё и разговор, прыгающий с одного на другое. Эти двое явно понимали о чём говорят и колдунья чувствовала себя деревнским дурачком. — Пусть я и посвящённый, я не смогу обучить кого-нибудь ещё в полной мере.

— Но у вас же сохранились материалы, по которым вы учились. В конце концов — вас же самого тоже кто-то учил! Скажите только что нужно вашему учителю, чтобы он взялся за моего сына. Я всё сделаю!

— С этим, боюсь, есть некоторые проблемы, — ша покосилась на Сантинали. — Неразрешимого характера.

— Мы на месте, — они на мгновение притормозили, пока учитель Тео отпирал калитку. Маленький уютный домик увитый вечно-зелёным плющом так, что наружу видны были только окна, балкон и маленькое крыльцо с тремя ступеньками. Над крышей красной черепицы вился дымок — топили обе печи. — Заходите.

Он настолько торопился, что дал своим гостям только снять обувь — так и погнал наверх в уличных зимних плащах.

— Сюда, пожалуйста, — Аластар распахнул дверь в одну их комнат — детскую — на втором этаже. — Знакомьтесь, это Мирт.

Шана зашла первая, за ней — Сантинали. И только потом — учитель. Мальчик полулежал на тахте возле окна и читал книгу. Он был укутан пледом и в его распоряжении было не меньше трёх подушек, но ничто не могло скрыть странной болезненной худобы. 'Почти как Шана', — изумлённо отметила про себя колдунья. Когда в комнату вошли гости, он оторвался от чтения. Ни слова приветствия, только бесконечно усталый взгляд. Такие взрослые глаза на таком детском лице (и не поверишь, что ему уже пятнадцать!) выглядели настолько неуместно, что Сантинали поёжилась. Жуткое зрелище.

— Мирт, это Шанаран и Сантинали, — Аластар замялся, неуверенный как представить их дальше. — Они работают со мной. Ты позволишь Шанарану осмотреть тебя?

Мальчик кивнул — ему было не привыкать к многочисленным осмотрам как врачей, так и магов — и Шана подошла к тахте. Несколько секунд медлила размышляя, потом села у Мирта в ногах. Закрыла глаза, словно прислушиваясь.

— Где второй ребёнок? — не открывая глаз спросила она. Мирт вздрогнул: он видел, что его странный гость не открывал рта, но голос он, похоже, хорошо слышал.

— Он умер два года назад.

Шана кивнула и опять замерла. Ни 'мои соболезнования', ни 'мне очень жаль'. Мирт проникшись моментом тоже не шевелился во все глаза рассматривая своего странного гостя.

— Учитель, я... я очень сожалею, что меня не было рядом. — Сантинали хорошо помнила Клайвина, озорного мальчишку, любившего прибегать в учебные корпуса во время занятий. Как он выступал с кафедры, когда отец отлучался из аудитории, как он заворожено следил за практическими занятиями... Последний раз она видела его перед выпуском, шесть лет назад. А теперь его нет.

— Спасибо, Санти. Я всё понимаю.

— Запущенный случай, — наконец, произнесла ша открывая глаза. - У него прекрасные способности, но момент, когда нужно было браться за обучение, безвозвратно упущен. Я могу научить его разговаривать, лучше контролировать силу. Какие-то простые вещи. Но великим колдуном ему вряд ли удастся стать — слишком много времени упущено. Я вижу, что вы прошли с ним первые круги, но более глубокое обучение нужно начинать лет в девять-десять. Браться за такое в пятнадцать...

— Мне не нужно, чтобы он стал великим колдуном. Мне нужно, чтобы он жил долго и счастливо, а не сгорал под гнётом своего дара.

— Про 'счастливо' не могу ничего сказать, но с 'долго' проблем быть не должно, — ша повернулась к мальчику. — Ты хочешь стать моим учеником?

— Я м... — удивлённо начал Мирт, но ша приложила палец к его губам и осуждающе покачала головой.

— Тебе нельзя говорить. Даже в самых тяжёлых ситуациях. Через слова из тебя вытекает сила, ты слабеешь, и в конце концов умрёшь, если будешь так разбрасываться. Думаю, отец неоднократно говорил тебе об этом. Ведь так?

Мирт огорчённо кивнул.

— И даже если ты говоришь, ты должен быть очень осторожен в своих желаниях. Всё, что ты скажешь — воплотится в этом мире. У обычных колдунов силой обладают только заклинания. У словоплёта любое произнесённое слово — заклинание. Случайно оброненное слово может выпить из тебя всю жизнь, поэтому ты должен быть очень осторожен. Я ясно изъясняюсь?

Мирт завороженно смотрел на колдуна, сидящего у него в ногах.

— Тебе придётся много трудиться, чтобы добиться успехов. Тем более, что я никогда не был чьим-либо наставником, но, похоже, у тебя нет особого выбора в учителях, — Шана криво улыбнулась. — Итак, хочешь ли ты стать моим учеником?

Мальчишка остервенело закивал.

— Хорошо. Тогда урок первый и самый главный: никогда не говори, если не собираешься колдовать. Ты можешь говорить только когда колдуешь. Ты понял?

Мирт опять кивнул.

— Молодец. Сейчас я не могу взять тебя с собой — здесь безопасно, и тварям не подобраться к тебе. Когда я закончу с защитой в моём новом доме... — ша опомнившись посмотрела на Сантинали: — О'Сантинали, я могу взять его в твой дом?

— Конечно. Если это поможет, я только за, — королевна немного удивилась, когда услышала своё имя от ша — в последний раз та обращалась к ней по имени в подземельях, когда они только познакомились.

— Мы заедем на днях, я посмотрю на твои успехи. Запомни: не разговаривать. Не произносить ни слова, не издавать ни звука. Я хочу увидеть сколько силы ты можешь удержать не расплёскивая. Мы договорились?

Мирт ещё раз кивнул.

— И последнее, если у тебя есть какие-то вопросы, на которые ты хочешь получить ответ в первую очередь — напиши письмо, твой отец его мне передаст. Я помню слишком мало теории, чтобы рассказывать что-либо без подготовки.

Мальчишка застенчиво улыбнулся. Кажется, впервые в его жизни появилась надежда.

— До встречи.

Они помахали друг другу рукой и ша встала готовая уходить. Вопросительно посмотрела на Аластара и тот засуетился, словно очнувшись.

— Пойдёмте. Мирт, я скоро вернусь.

Учитель быстро отвернулся, но колдунья успела заметить одинокую слезу на его щеке.

Вопреки ожиданиям Сантинали они не ушли из дома, а просто перебрались в кабинет учителя.

— Ну как? — Аластар переживал так, будто стоял перед приёмной комиссией и не знал ответа на элементарный вопрос.

— Повторю ещё раз: всё в порядке. Вам не о чём беспокоиться, — Шана не торопилась садиться. Видимо она тоже не ожидала оказаться в кабинете.- Ваша школа построена на совесть, ни одна тварь не прорвётся сквозь такую защиту. Здесь можно выдержать многодневную осаду. Признаюсь, было приятно увидеть этот оплот спокойствия и безопасности в хаосе, который вы называете столицей. Главное — не выпускайте мальчика пока что за пределы школы. Если хоть кто-нибудь услышит его в незащищённом месте — ему не сдобровать. Вы очень мудро поступили приняв решение поселиться здесь.

— Защите? Твари? При чём здесь твари? — Аластар даже замер от неожиданного упоминания иных. Шана удивлённо посмотрела на него в ответ.

— Ладно, оставим. Расскажите лучше, что вы знаете, чтобы понять с чего мне нужно начинать с Миртом.

Аластар поспешно полез в книжный шкаф:

— Когда мы с Рондой поняли, что с Клайвином что-то не так, я перевернул всю библиотеку, все доступные мне медицинские пособия в поисках описания этой болезни и возможных способов лечения, — на свет появились пять толстых тетрадей с кучей каких-то дополнительных вкладок и вклеек, от которых они выглядели ещё толще. — Каково же было моё удивление, когда я узнал, что такое состояние вовсе не считается болезнью, хотя мало кто из таких детей доживал хотя бы до двадцати лет. Его называли 'избыточным проявлением магических способностей'. В архивах школы хранились скудные описания обучающих практик, но по ним невозможно было заниматься без знающего преподавателя. Тогда я впервые и узнал о шанаши, колдунах времён Старого Царства.

Сантинали кивнула собственным догадкам: конечно, Старое Царство они проходили, но это же такая древность! После Старого Царства было Новое Царство, потом время Смуты, и только потом появились современные королевства. Она так и знала, что ша попадались ей на уроках истории. Но почему учитель упорно говорит 'шанаши'? Что это значит? И 'Шана' — это ведь часть имени, сокращение от 'Шанаран'? Или нет?

— Шанаши — особые маги, как вы уже сказали, каждое произнесённое ими слово является заклинанием. Я не был уверен, что правильно произношу название, но Санти вроде бы назвала вас так же... — продолжал тем временем тараторить учитель. — Да ещё и цвет глаз — я находил упоминания, что он меняется по мере обучения, но так и не понял до конца причину...

— Стойте, стойте, — ша подняла руку останавливая его. — Пока что скажите мне вот что: вы говорили раньше, что последним упоминаниям о шанаши шестьсот лет. Так?

Аластар согласно кивнул.

— И с тех пор что, никто не сражался с тварями?

— Да при чём здесь они?!

Но Шана только выжидательно смотрела в ответ.

— У нас есть строгие законы в отношении вызова иных. Специальные магические практики, позволяющие обнаруживать и изгонять тварей... И ещё я слышал о специальном подразделении сыска, который занимается как раз такими делами.

— А какие-то специальные магические школы? Ордены?

— М-м-м... Нет, — Аластар в задумчивости покачал головой. — Я могу поспрашивать конечно, но никогда ни о чём подобном не слышал. Твари — довольно редкое явление, насколько я знаю. Обычно боевых магов короля достаточно, чтобы справиться с любыми проявлениями иного.

— Понятно, — ша посмотрела на стопку тетрадей. — Вы позволите О' Сантинали взять вашу работу с собой?

— Да, но... куда вы?

— Домой. У меня появилось неожиданно много дел, — Шана уже стояла в дверях.

— Санти, ты хотела спросить меня о чём-то, — вдруг словно опомнился учитель.

— Как раз об этом, — колдунья указала на стопку тетрадей на столе Аластара. Конечно, интереснее было бы послушать живое объяснение, а не продираться через сделанные неразборчивым почерком записи и запутанные диаграммы, но ша почему-то очень торопилась. Сантинали окончательно отказалась хотя бы попытаться что-либо понять в перепадах настроения своего колдуна. От чего они зависят? Что за ними стоит? И то, что он избегал называть её при учителе миньей... Интересно, это проявление уважения или что-то другое? Ведь при Роэле он совершенно не стеснялся, хотя тот и не мог его слышать. Учитель со вздохом протянул ей свои записи.

— Тут много шелухи, не относящейся к делу: и про устройство государства, и про традиции... Но, думаю, ты разберёшься. Про собственно шанаши начинается с самого начала, но потом я немного увлёкся... Странно, что о столь высокоразвитом магическом обществе до наших дней не дошло почти никаких сведений. Словно кто-то преднамеренно уничтожал все упоминания в общедоступных источниках.

— Такое возможно. У ша были могущественные враги, — кивнула Шана.

— Но кто? Каких-то особых упоминаний кого-либо я тоже не встречал.

— О себе они позаботились ещё лучше, — ша прикрыла глаза словно вспоминая что-то. - Пойдём, О'Сантинали. Нам нужно сегодня многое успеть, чтобы Мирт смог переехать к тебе. Или мне придётся ездить сюда каждый день.

— И что ты собираешься делать? — Сантинали с интересом наблюдала как ша бродит вокруг дома, внимательно рассматривает, щупает и простукивает стены, проверяет прочность кладки. От испуганной, боящейся поднять глаза ша не осталось и следа, хотя когда они вышли из школы, Шана опять вперилась взглядом в камни под ногами и не смотрела по сторонам, пока они не сели в карету.

— Строить стену.

— Стену? В смысле?

— Защитную. Такую же, как вокруг твоей школы, — теперь ша 'обнюхивала' дверной проём. — Для начала я сделаю защиту только вокруг дома, а позже, когда у нас уже будет безопасный уголок, то по всему периметру владений. Признаюсь, столица несколько выбила меня из колеи. Поездка к твоему учителю привела меня в чувство и помогла понять что делать дальше. — Кажется, ша осталась удовлетворена осмотром и размяла пальцы, как арфист перед выступлением. - Это очень сложное заклинание, которое ни в коем случае нельзя прерывать, иначе весь труд пойдёт на смарку. Не перебивай и проследи, чтобы никто не отвлекал.

Колдунья понятливо кивнула. Шана подошла к двери, встала ровно напротив центра арки и запела. Это было настолько неожиданно, что Сантинали несколько долгих мгновений не могла пошевелиться, зачарованная моментом. Сейчас голос ша не походил ни на лавину, ни на грохот горного обвала. Глубокий, сильный, чем-то похожий на тот голос, который колдунья слышала когда Шана поднимала ото сна каменного великана, но в то же время намного более мягкий. Тем временем ша повернулась налево и медленно двинулась вдоль стены дома. Только сейчас королевна заметила что ровно напротив поющего колдуна на кладке на мгновение расцветают серебристым светом и тут же прячутся, словно живые, куда-то вглубь камня сложные узоры. То ли запутанные линии, то ли очень стилизованные растения. Вроде бы здесь проскочил листик, а вон там усики и гроздь ягод, но уверенности не было — узор появлялся и исчезал слишком быстро, чтобы можно было нормально рассмотреть детали. Хотя к моменту, когда они обошли половину дома, Сантинали уже была уверенна: она раньше видела эти рисунки. Пыталась разгадать причудливую фантазию автора чуть ли не каждый день: все каменные поверхности школы Ри были увиты точно такими же узорами. Они встречали спешащих на занятия учащихся на центральной арке ворот, ими были увиты все столбы ограды, каждая колонна, поддерживающая свод первого корпуса ли, четырнадцатого — всё было покрыто ими. Даже на некоторых камнях мостовой, взятых из кладки старых разобранных зданий, попадались эти узоры. Всегда выполненные в едином стиле, использующие довольно ограниченный набор изображений, при этом каждый раз они сплетались по-новому: диковинные звери, странные птицы, растения. Не один искусствовед и историк ломали голову о том зачем было тратить столько сил на эти узоры и какой в них смысл. В конце концов так и не разгадав их предназначения, узоры решили считать простым украшательством, сделали достоянием короны и поддерживали в хорошем состоянии по мере возможности — в Ясеневой Роще к историческому наследию относились с любовью.