Концепция силы. Юлька

Юлька помогла перетащить кое-какие банки на балкон, очистить от пустой посуды встроенный под окно "зимний холодильник". Тут появился сосед Володя, мастер на все руки, выслушал опять вспыхнувшие мамины причитания и без лишних слов откатил холодильник от стены.

Хорошо, что она пообедала в кафе... Чем бы заняться? Осчастливить Влада, начиная срисовывать пентакли из второй книги? Не хочется, хоть и пообещала...

Нет, лучше сразу избавиться от работы, пока есть время.

Но прежде чем вытащить карандаши и листы, Юлька уселась в кресло и досконально изучила пояснения к рисункам, отмеченным Владом. Всё нормально. Добротная домашняя магия, наивные рецепты на благосостояние в пору растущей луны. Один-два рецепта заинтересовали Юльку лёгкостью и удобством исполнения. Может, перерисовать пентакль-другой для себя и инструкции к ним не забыть списать? Она взглянула на календарь-плакат, висевший на двери. У кого-то из приходящих в кружок дам она взяла прочитать "Лунный календарь", да и написала прямо на своём плакате, когда новолуние бывает, когда луна на убыль идёт... До новолуния два дня. Если она за эти два дня успеет сделать всё, Владу неплохой подарочек получается. Юлька сморщила нос в шутливом отчаянии: "Не хочу!" Из глубин души другая Юлька сверхсерьёзно и полунасмешливо вздохнула: "Но надо".

... К вечеру подморозило. Совсем чуть-чуть. Но на дорогах происходило такое, что и врагу не пожелаешь. Наступишь вроде на снег — оказывается, это не снег, а замаскированная под него сплошная вода. С надеждой видишь чёрный асфальт — нога едет по тончайшему крепкому льду. В общем, Юлька намучилась из-за дороги, изругалась из-за себя — Олег же предложил подвезти! Перенапряжённые мышцы ног грозно предупреждали о своём намерении разразиться судорогой, а заодно тонко намекали на завтрашние ноющие последствия.

Когда нога в очередной раз поехала по льду, Юлька перескочила с пешеходной дорожки на узкую полоску газона возле забора и, конечно же, пробив вечерний наст, угодила в кашу из чёрной земли с нетронутой белоснежной шапкой сверху. Пока возила ботинками по снегу, счищая с них грязь, пока с тоской смотрела по направлению к коттеджу Влада — осталось пять минут, но по такой, с позволения сказать, дороге все полчаса уйдут! — позади мелодично прозвенел автомобильный сигнал. Юлька обрадовалась — Олег! Побежала, как канатоходец, балансируя руками, полетела по инерции на остановившуюся машину...

— Добрый вечер, Юлия, — холодно сказал Алексей и изнутри открыл дверцу, в которую Юлька вцепилась, чтобы не упасть на льду. — Садись, я довезу.

Это был привычный Алексей, чопорный и упорядоченный, именно такой, при каком Юлька всегда, а сейчас особенно остро чувствовала себя встрёпанной. Правда, сейчас её это не волновало. Тогда, в кафе, Юлька мельком подумала, что Алексей теперь будет её избегать: такие люди, как он, не любят свидетелей своей слабости. Ошиблась. Он посчитал её ровней себе. Почему? Из-за Олега? Или из-за отношения к ней Влада? Ах, тётя Катя, сюда бы вас сейчас — разрешить одну малюсенькую проблему по психологии взаимоотношений...

Не стучась и не звоня, они вошли в дом, причём Алексей поддерживал Юльку под руку, пока не ввёл в прихожую. Две женщины, участницы кружка, пристроившиеся у зеркала, с откровенным изумлением оглядели их, а когда Алексей принял плащ Юлька ("Ага, — с гордостью подумала Юлька, — приятно в руках такую вещичку подержать!"), быстро упорхнули.

Расчёсывая перед зеркалом непослушную чёлку и увидев в стекле застывшего за спиной Алексея с решительно поджатыми губами, Юлька поняла, что без неё он в комнату не пойдёт. Девушка прикусила губу, потом неуверенно сказала:

— Алексей, примите глупый совет: разговаривая с Владом, незаметно скрещивайте пальцы — лучше обеих рук, или сложите по-наполеоновски руки на груди, или стойте нога за ногу. И никогда не реагируйте эмоционально в ответ, что бы он не сказал. Воспринимайте всё очень ровно. А вот когда его рядом не будет или закончен разговор, тогда уж выпускайте свои эмоции.

Он выслушал её серьёзно и внимательно — и кивнул. Юлька чувствовала себя неловко и глупо, но Алексей, кажется, безо всяких колебаний — что сделал: увидел в ней щит между собой и Владом? Вверил себя ей под защиту? Или наоборот — переложил на неё ответственность за себя? Во всяком случае, переступая порог комнаты для медитаций и слыша за собой тяжёлую поступь Алексея, она представляла, что она маленькая отважная курочка, взявшая шефство над огромным индюком. Нет, он уже растерял свою индюшачью надменность — скорее, над большим, провинившимся перед хозяином псом.

Привычный мирный говорок собравшихся обрадовал Юльку. Как обычно она села чуть с краю от женской группы, рядом с Тамарой, которая однажды и привела её сюда. Тамара кивнула ей — длинная, чёрная, в зеленовато-чёрном костюме, с блестящими тёмно-рыжими волосами — изысканная, хоть и потрёпанная жизнью змея.

— Алексе-ей? — томно удивилась она, наблюдая, как он располагается на коврике за Юлькой. — Решил сменить местечко?

Алексей уставился на неё, словно собрался выругаться, причём основательно. Тамару это не проняло. Выжидательно, с улыбочкой "я-то знаю!" она смотрела то на него, то на Юльку, демонстративно объединяя их на потеху собравшимся.

Но Юлькин смешок заставил-таки её несколько сменить голодно-скандальное выражение лица.

— Консультация специалиста, — объяснила девушка негромким, но хорошо поставленным, доходящим до всех уголков помещения голосом, который использовала для слишком ретивых детишек, например, во время контрольных. — Алексей в сомнении: брать для своего старшенького гувернёра с английским или подождать... Кстати, Алексей, мы забыли, что Тамара — специалист, вот с нею и говорите.

— О чём угодно, только не о школе, — сморщилась специалист, разочарованно поворачиваясь к своему месту. Когда Юлька после университета пришла в школу, Тамара работала там последний год — учителем английского. — И взрослых-то балбесов ничему не научишь, а уж четырёхлетнего...

Любовь Алексея к своим детям хорошо известна всем в кружке. Он постоянно носил с собой снимки и с пространными комментариями показывал их человеку, доброжелательно или терпимо настроенному к таким проявлениям отцовской нежности. По сути, его ледяная надменность легко пробивалась, стоило только упомянуть его детей.

Отлично зная Алексея, группа тут же негромко загомонила на разные темы, лишь бы он не подумал, что кого-то заинтересовала мучившая его проблема со старшеньким. А если попалась такая дурёха, как Юлька, пусть терпит и дальше.

Так что девушка теперь получила полное право без угрозы сплетен поближе сесть к Алексею и вполголоса сказать:

— Алексей, извините, больше ничего в голову не пришло.

— Я полагаю, что это был лучший вариант. Насколько я понимаю, Тамара — из разряда заядлых сплетниц. Так что в данном случае все средства хороши. Кстати, Юлия, вы заинтересовали меня. Ваша фраза о гувернёре по английскому... Моему Павлику пятый годок. Вы считаете, можно начинать обучение?

Глядя на оживившегося Алексея, Юлька улыбнулась и даже пожалела, что их больше не слушают.

Дальше всё поехало по накатанным колеям. Появился Влад, в своём чёрном спортивном костюме, привычно отрешённо доброжелательный. Не выделяя никого особо, предложил начать разминку. Для Юльки эта часть кружкового занятия была самой драгоценной. По роду своей профессии много двигаться ей не приходилось, а разминочные комплексы Влада обладали чудесной особенностью: простейшие вроде бы упражнения затрагивали все группы мышц.

Занимаясь вместе со всеми, девушка мельком оглядела доступную её глазам часть комнаты и отметила, что Влад затребованные пентакли не вывесил. Ну, с этим понятно. Дожидается остальных, чтобы сразу соединить их в одну композицию. "И будут тогда все сыты и счастливы!" — мазнула по поверхности её рассеянных дум ехидная мыслишка. Интересно, зачем же Влад торопил её с рисованием: Ах да, забыла. Он же книгу должен отдать, не его собственная.

"А ведь я ленивая, — подумала вдруг Юлька, старательно, до слышного хруста в позвоночнике разворачиваясь по сторонам. — Такая ленивая, что только школа не даёт мне превратиться в совершенный лежачий камень. Лодырь — каких поискать... Ведь будь упорной, целеустремлённой, давно бы выяснила, что со мной происходит. Пошла бы по всем специалистам, начиная со школьного психолога. А лень. Давно бы оделась во всё трикотажное, ручное. Ручное, говорят, в мире дорого ценится, потому что модное. Журналов-то по вязанию целый ящик. И всю свою макулатуру давно бы превратила в ценнейший иллюстративный и дидактический материал. А сколько идей по урокам позаписывала! И ни одной до конца не довела... Страшно ленивая. Очень страшно. Особенно страшно становится, если представить, как бы повернула судьба, если бы я каждый раз брала себя за шкирку и заставляла себя идти до конца, заканчивать всё начатое... А если нет? А если было предназначено — спать до определённого витка в жизни, а потом проснуться?.. Оправдываешься... Ну-ну... скажи ещё о всеобщей апатии, пришедшейся на твои годы работы после университета. Не забудь о постоянной усталости. Ну и что? Ты же выяснила, что школа для тебя не стресс. Балда. Даже понять не можешь, что с тобой происходит, а детей учишь... А может, это не лень. Как там мои детки выражаются? Всё пофиг? Пофигистка. Точно. Пусть всё идёт, как идёт. Я напрягаться не буду. Мда. Абсолютная пофигистка. Иначе бы сразу пошла к Владу и в лоб спросила бы его: слушай, ты! Что ты сделал с Алексеем? Какого чёрта ты применил гипноз из-за каких-то дурацких картинок, которые, кстати, и сам мог нарисовать? Не-ет. Всё-таки с пентаклями дело нечистое... Попробовать докопаться до сути? Или плюнуть?.. Народ, у тебя опять настроение — "а пошло оно всё"? Пофигистка несчастная..."

... Влад давно передал ведение разминки одному из подготовленных в группе, а сам отошёл в сторону, где привычно сел в "лотос". Отсюда под наблюдением находилась вся группа. Он отметил для себя, что Алексей впервые поменялся местами и почти прилип к Юльке. Что Юлька выполняет комплекс упражнений достаточно нервозно и резко, а время от времени спохватывается и начинает двигаться упорядоченно, а лицо её мгновенно меняется под напором чувств самых противоречивых.

Немного погодя Влад уже не замечал остальных. Взгляд его тёмных глаз сонно покоился на одной фигурке.

... Никто не отозвался после деликатного стука в кабинет. Юлька постояла у двери, невольно прислушиваясь к редеющему, затихающему гулу в прихожей и постучала ещё разок. Странно. Влада в прихожей нет — не в его привычках провожать посетителей. Но и здесь его нет...

— Влад?

Она открыла дверь. Чёрное и серовато-голубое. Тени и фонарь за мерцающим бликами от проезжающих машин окном.

Нет, ну и ладно. Юлька нашла выключатель и положила пентакли на стол, на самую середину, чтобы сразу бросались в глаза при входе в комнату.

В прихожей одевалась супружеская пара — самые старшие в группе. Они кивнули девушке и ушли. Юлька заторопилась, занервничала. Идти домой отрезок дороги от Влада до остановки в одиночестве нежелательно... В суетливых пальцах шнурки ботинок путались и не хотели цепляться за крючки. Пришлось сесть на низкий угловой диванчик и заняться ботинками всерьёз.

Влад появился из кухни бесшумно. Юлька даже вздрогнула и стеснительно забормотала:

— Я сейчас, я быстро...

Он молча подошёл к ней и вдруг опустился на корточки. Сухие тёплые пальцы отобрали у неё кончики шнурков и сноровисто зашнуровали ботинок. Притихшая Юлька даже не протестовала, только глядела, как он управляется со следующим ботинком, и не могла заговорить.

А потом наступил момент, когда надо вставать, надевать плащ и шапку, хватать сумку, прощаться, уходить... Но Влад сидел перед ней на корточках, его ладони упирались в диван, поймав девушку в кольцо. И он сидел и всматривался, слабо улыбаясь, в её недоумённые глаза снизу вверх. А у Юльки вдруг заболело сердце от странной жалости к нему. В кружке говорили: очень богатый. И сильный в своём деле. Юлька знала (как дилетант, кое-что соображающий, но не "со свиным же рылом да в калашный ряд"!), что в городе ему равных нет. А вот пожалела. С чего бы?

Дверь всполошённо распахнулась — даже кожаная обивка не спасла от удара по стене. Влетел запыхавшийся Алексей.

— Юля! Юля! Я ведь жду! Ты обещала! Влад?..

Ни одна чёрточка в Лице Влада не дрогнула. Он только руку одну снял с дивана, отпуская Юльку. Развернувшись, сел на пол, прислонился к дивану. С той же призрачной улыбкой он следил, как неуклюже от растерянности Алексей подаёт Юльке плащ, как он топчется за нею, пока она надевает перед зеркалом шапку. И отстранённо выслушивает Юлькины торопливые слова уже почти от порога, за который её силой тащит Алексей:

— Я оставила пентакли у тебя в кабинете. Тебя не было, я положила на стол. До свидания, Влад, извини...

Он кивает закрывшейся двери и продолжает сидеть на полу — расслабленный зверь после удачной охоты. Он сидит долго, и полузакрытые сонные глаза созерцают нечто в пространстве. Наконец тело Влада начинает движение: медленно ползущей змеёй — одно движение перетекает в другое — он встаёт, запирает замки, идёт в кабинет. К его непроницаемой улыбке добавляется оттенок превосходства, когда он разглядывает листы с пентаклями. Собрав их вместе, он неожиданно замирает взглядом на поверхности почти пустого стола. Улыбки больше нет. Некоторое время Влад задумчив, но после пренебрежительно кривит губы: "Она наверняка ничего не поняла".

... Несколько шагов под пронизывающим, промозглым ветром — и в тепло! Сразу из тепла! Юлька блаженствовала, несмотря на комично озабоченное лицо Алексея. Он ещё говорил ей что-то укоризненно и порой захлёбываясь от негодования, а она даже не боялась, что с их машиной может невесть что случиться. Она не желала думать о том, что произошло минутой назад и как расценить абсурдную сцену. Нет, ощущение тепла победило, и Юлька безмятежно таяла, таяла, таяла!..

Следуя Юлькиным указаниям, Алексей высадил её, не заезжая во двор дома. Прощаться он явно не умел, и девушка решила за него. Как маленькая, требующая внимания, она легонько подёргала его за рукав.

— Я даже не знаю, как нам общаться — на "вы" или на "ты". Алексей, как удобнее?

— Предпочтительно, конечно, на "вы", — чопорно и каким-то высоким голосом ответил он, — но я тоже путаюсь. Сложившиеся обстоятельства, вероятно, требуют обсудить...

— Алексей, извини, что перебиваю. — Юлька чудом удерживалась от хихиканья. — Может, это и глупо, но мы ели за одним столом, знаем друг друга не один месяц. Смешно обращаться друг к другу так, будто мы на официальном приёме. Торжественно клянусь, злоупотреблять "тыканьем" не буду. Честно.

— Спасибо. — Алексей с заметным облегчением пожал ей руку.

— Это тебе спасибо, что подвёз. Не буду задерживать. Тебя дома ждут. До свидания, Алексей.

— До свидания, Юля.

И он сел в машину, видимо вдохновлённый словами "тебя дома ждут".