— Чую, совсем скоро мне его тоже перестанут платить, — театрально покачав головой, проговорил Дерил, получив толчок локтем под ребра.
— После того, как я расскажу тебе причину, по которой босс сейчас купается в женском внимании, а я совершенно незаслуженно отбывала наказание в не самой лучшей части мужского общежития, твоя совесть успокоится.
Весело хмыкнув, мужчина подошел к аэромобилю.
— В таком случае, я весь внимание.
13 глава.
Если не брать в расчет тишайшие, чернильные ночи моего раннего детства, эта ночь была самой лучшей в моей жизни. Воистину, так сладко я не спала, кажется, уже целую вечность.
Ложиться в кровать, наслаждаясь блаженной усталостью, предвкушая отдых. Засыпать, не досадуя на нанесенные накануне обиды и собственные промашки. Не чувствуя мучительной боли в мышцах. Засыпать под тихий говор человека, которому ты всецело доверяешь... Да, мой сон был настолько же хорош, насколько отвратительным было мое пробуждение.
Потерев веки, я лениво приоткрыла глаза. За окном моросил унылый дождь, но вопреки погоде маленькую комнатку наполнял аромат цветов. Кинув взгляд в сторону кресла, я вновь зажмурилась, засовывая руки под подушку.
— Дерил, не скажешь, который час? Если я опоздаю, босс меня убьет...
— Именно так он сейчас и сделает, — раздался невозмутимый ответ Индры, заставляющий меня подскочить.
Резко сев на кровати, находившейся в моей тесной комнатенке, я убедилась в том, что этот голос мне не приснился: в кресле сидел Индра, режа меня недовольным взглядом. А, к дьяволу! Он был попросту взбешен, хотя пытался казаться исключительно хладнокровным.
— Наставник... — пролепетала я, пытаясь пригладить торчащие во все стороны пряди волос ладонями.
— И где ты шаталось всю ночь?
Ага, отличное "доброе утро".
— В Тавросе, — честно ответила я. — Мы с Дерилом...
— Вас с Дерилом никто не отпускал в Таврос, не так ли?
— Да, но вы, вроде, были весьма заняты... и потому...
— С каких пор степень моей занятости начала так отвратительно сказываться на вашей дисциплине?
— Это... — я картинно задумалась. — С тех пор, как эта занятость перешла в разряд "не нашего ума дело". Вы же были с девушкой, ну? Ни Дерилу, ни мне не было смысла торчать на базе дальше. Особенно после того, как я честно отработала наказание.
— Честно отработанное наказание, тем не менее, никоим образом не помогло тебе уяснить простую истину о недопустимости самодеятельности, — его тон был холоднее и острее металла.
— Босс, похоже, кто-то умер, да? — довольно дерзко бросила я. — У каждого солдата Иберии, у самого последнего слуги есть разрешение покидать территорию базы в свободное время. У меня такого времени отродясь не было. Мне казалось, оно появилось вместе с этой Розой...
— Встать! — процедил Индра в ответ на мое смелое до безрассудства поведение.
Видимо, Роза совершенно не справилась со своей задачей: молодой босс не то что добрее не стал, его ум, кажется, в эту самую секунду измышлял наказания, по сравнению с которыми чистка туалета покажется безмятежной прогулкой по саду. Не желая себе подобной участи, я пробормотала, вставая:
— Согласна, покидать территорию базы без вашего разрешения было не самой лучшей идеей. Но мешать вашему свиданию было бы с нашей стороны куда... предосудительнее, да?
— Да... — протянул Индра с усмешкой. — И потому вы решили себе устроить свое собственное. Смотрю, Дерил отлично вписался в роль...
Я кинула взгляд в сторону прикроватной тумбы.
— Цветы?! С чего бы Дерилу дарить мне цветы?
Похоже, мои слова заставили его растеряться. Индра еще с минуту неприязненно смотрел на роскошный букет белых роз.
— Получается, Дерил был не единственным, с кем ты ходило "в Таврос"?
— Да что это за обвинения? — проворчала я оскорбленно, взмахнув руками. — Сказать, как все было? Выполнив ваше откровенно дурацкое задание, которым вы меня нагрузили вообще безо всякой причины, я столкнулась с Дерилом. Он мне и рассказал, что вы отлично проводите время с Розой. Это было узнать довольно неожиданно, особенно если учесть, что я вынуждена была драить эти проклятущие туалеты именно за то, что решилась вас с ней познакомить. Но так как я и Дерил ваши самые преданные друзья, мы лишь порадовались за вас и решили в честь такого дела съесть чего-нибудь в Тавросе, так как пить на службе запрещено, а мы исправно блюдем устав. Мы пробыли там пару часиков... Вы же знаете, я не могу спать в одиночестве, потому я попросила Дерила остаться хотя бы до того момента, пока я не засну. Но едва мы приблизились к двери моей комнаты, как к нам подошел слуга с этим букетом. Сказал, что его прислал Гай в качестве извинения, но даже последний дурак поймет, что это, на самом деле, идея его отца. Но цветы красивые...
Стоило оценить терпение наставника по заслугам — он не перебил меня ни словом, ни злой усмешкой. Индра выслушал мою речь от начала до конца. А когда я замолчала, молодой господин как будто понимающе покивал.
— Замечательно, — поднявшись из кресла, Индра негромко проговорил: — Вероятно, мне нужно как-то менять методику: мои уроки не доходят ни до тебя, ни до Гая.
От воспоминаний об "уроке", который преподал вчера прекрасному блондину Индра, меня передернуло.
— Что плохого в цветах? Мне, например, их никогда не дарили...
— Так должно было оставаться и впредь, — отрезал юный босс, пригвоздив меня ледяным взглядом. — Ты постоянно забываешь свою вторую заповедь.
Да, наверное, потому что он сам ее постоянно игнорирует, то выступая на мою защиту, то называя своей сестрой. Неудивительно, что я немножко запуталась в этих его перепадах настроения.
— А вместе с тобой ее забывают и остальные, — с этими словами он достал из внутреннего кармана небольшой, уже распечатанный конверт. — Что это?
— Откуда мне знать? Он же у вас в руках, — глухо пробормотала я.
— Я обнаружил его под этой самой дверью. Ну так что? Никаких идей?
На его форменное издевательство я предпочла ответить молчанием.
— Что ж, я подскажу, — заявил милосердно Индра, доставая из конверта испещренный мелкими буквами клочок бумаги и начиная читать: — "Моя жизнь принадлежит теперь тебе, но я не против. На самом деле ты спасла меня не в тот момент, когда открыла дверь, а когда сказала все это. Теперь я понимаю. Понимаю, каким идиотом был. А еще, что все это время мое существование оправдывалось лишь неизбежностью нашей встречи. Умоляю, стань моей женой".
Подняв на меня свой непроницаемый взгляд, Индра следил за реакцией.
Напряженно сжав губы, я крепилась пару секунд, прежде чем громко рассмеяться.
— А он любит марать бумагу! В нем погибает поэт...
— Тебе весело? — осадил меня молодой босс хладнокровно. — Погоди, это еще не конец. "Знаю, что просить твоей руки кому-то вроде меня равносильно самоубийству, которое ты предотвратила. Если не хочешь меня как своего мужа, я буду твоим слугой. Предлагать подобное мужчине непросто, потому, прошу, не отвергай меня сразу. Если хочешь узнать о границах моей преданности, посмотри на небо".
— Чего вы так смотрите на меня, босс? — нахмурилась я недоуменно. — Преданность и намерение кому-то служить верой и правдой — хорошие качества. Было бы хуже, если бы в этом письме меня проклинали на все лады, так ведь? Вы должны мной гордиться...
— Гордиться? — прищурился сын Иберии.
— Я не такой уж плохой человек, по словам автора этой записки. Ваше воспитание, все-таки.
— Похоже, ты не понимаешь всю серьезность ситуации, — неторопливо произнес Индра, приблизившись ко мне вплотную.
Поразительно, как он вырос за то время, что я его знаю. При нашей первой встрече... я отчетливо запомнила, он был немногим выше меня, а теперь мне приходилось поднимать голову, чтобы удерживать зрительный контакт. От него приятно пахло. Дождем, осенним небом и... сладковатыми женскими духами. Исходя из этого, его недовольство не просто ставило в тупик, а раздражало: Индра был этой ночью с девушкой, и один Предвечный знает, что было в их "культурной программе" после взаимных признаний. Разве это не повод — если не оставить меня в покое, то хотя бы не угнетать своей властью пару дней?
— Ну так попытайтесь объяснить, — предложила я спокойно, скрещивая руки на груди.
Какая серьёзность может быть в нашей с Дерилом прогулке? В букете цветов? В этом нелепом признании Лайза-недосамоубийцы? "Серьезность" заключалась лишь в злости Индры на то, что я позволила себе капельку самостоятельности. Что кто-то принимает меня за человека. И это явно производит на босса впечатление сенсации.
Не понимая, какую роль может сыграть в объяснении зажигалка, я сосредоточенно следила за тем, как Индра забирает ее с тумбочки, после чего поджигает конверт с посланием. Он держал записку в руке прямо между нами. Я чувствовала жар на лице, а от дыма слезились глаза. Но пока бумага чернела и корчилась, никто из нас не сдвинулся с места и не проронил ни слова.
— Эй, босс... вы сейчас... — пробормотала я, скосив глаза на огонь, стремительно приближающийся к его пальцам. — Может, уже хватит, а?
Болезненно скривившись, я смотрела, как пламя касается его кожи, от чего та алеет и покрывается пузырями. Нос заполнил тошнотворный запах горелой плоти. Вскинув взгляд на Индру, я попыталась распознать муку в его глазах. И хотя он даже бровью не повел, я знала — боль свойственна и его телу тоже. В результате модификации этот естественный сигнал нервной системы на опасность мог стать тише, но он не был ликвидирован полностью. Потому глядеть теперь на то, как его пальцы облизывает огонь, как кожа на них белеет, а за тем чернеет и разлезается, было... более чем наглядно. Когда огонь погас, Индра сжал руку в кулак, оставляя от письма лишь пыль. Глядя на его ладонь, я могла лишь сглотнуть.
А потом эта ладонь обхватила мой подбородок, пачкая щеки сажей и кровью. Я чувствовала, как с его еще горячих пальцев слезает кожа, отчего мой желудок сводит спазмом. Запах сгоревшего человеческого мяса наполнил легкие. Мне было страшно и так противно.
— Никаких ночных прогулок. Никаких гребаных цветов. Никаких признаний. Никаких мужчин, которые могут тебе все это предложить! — процедил мне в лицо Индра. — Скажи, что поняла меня.
Происходящее было настолько жутким, что я даже не нашла в себе силы сострить по поводу того, что наставник в кои-то веки вспомнил о моей половой принадлежности.
— Без проблем, — промямлила я, глядя в его пугающие глаза.
— Скажи. Что поняла. Меня.
— Я поняла... что мне нельзя и шагу ступить без вашего благословения.
— Точно, ведь... — обхватив мое лицо обеими руками, молодой босс тихо продолжил: — каждая минута твоей жизни, каждый твой вдох, каждый шаг принадлежат исключительно мне. Ты жива по моей прихоти. Ты дышишь лишь потому, что я тебе это разрешаю. Ты умрешь уже через секунду, если я прикажу. А если мне вздумается прогнать тебя... если я скажу тебе "пошла вон"...
— Я просто спрошу, в какую сторону, — продолжила я глухо.
— Живи для меня или не живи вообще, — заключил тихо Индра, прикасаясь губами к моему пылающему лбу, прошептав на выдохе: — сестра.
* * *
Научившись заново его бояться, я стала куда осмотрительнее в своих поступках и словах. И хотя острое желание спросить, куда подевалась Роза, пытало мое терпение, я упрямо держала язык за зубами. Теперь я знала: Индре могло снести крышу по любому даже самому безобидному поводу, лучше было не провоцировать его лишний раз.
Вполне вероятно, что он так сорвался на меня именно по причине из рук вон плохо прошедшего свидания. Что, если он привык помыкать не только мной, но и всеми женщинами принципиально? На месте бедняжки Розы я бы тоже убралась от такого кавалера как можно дальше, если б было куда "убираться".
— Проснись, — недовольно бросил Индра, глядя на меня сверху.
Если учесть, что мы отрабатываем захваты и броски все утро, проснуться мне следовало уже давным-давно, однако...
Я поднялась с земли прежде, чем Индра протянул мне руку. Неосознанно избегать его прикосновений, прямых взглядов, даже разговоров... это стало какой-то манией. Не удивительно, что в связи с этим наши тренировки превратились в какую-то унылую возню. Приговор, озвученный им несколько дней назад, вспоминался с убийственной частотой, мешая вести себя с Индрой, как и прежде. Делиться планами. Болтать по ночам о ничего не значащей ерунде. Позволять телам соприкасаться во время спаррингов.
Живи для меня или не живи вообще.
Да, к двум основным заповедям добавилась еще и третья. И думая о ней теперь, я пыталась понять, что именно в этих словах меня задело? То, что я в этом клане имею столько же прав, сколько и туалетный ершик, не стало новостью. Так же, как и то, что смысл моей жизни заключался в служении Нойран. И если с первым я могла еще поспорить, то со вторым была согласна безоговорочно.
Но ведь было что-то еще, и чтобы это "что-то" понять, необходимо было уметь читать между строк.
— Да что с тобой творится? — пробормотал, подозрительно сощурившись, наставник, когда я вновь неуклюже повалилась на землю от банальной подножки.
Присев передо мной, лежащей на стертой траве полигона, Индра намеренно беспечно проговорил:
— Похоже, модификация откладывается еще на год.
Он знал, как я жду возможности усовершенствовать свои скудные человеческие способности, потому надеялся теперь увидеть бурное сопротивление. Услышать заверение в том, что я просто устала, моргнула не вовремя, или нога подвернулась.
— Как скажете, — ответила я отрешенно, глядя в тусклое небо. И, кажется, не было сил подняться...
Я чувствовала на себе чужой взгляд. Возможно, Индра даже думал над словами, которые ему, как наставнику, необходимо было сказать для ободрения своего бесполезного ученика. Но озвучить их ему не дал пронзительный крик, огласивший едва ли не всю базу Нойран:
— Эла! Эла, я готов ждать хоть целую вечность! Выбирай! Выходи за меня замуж, и будь самой счастливой женщиной во Вселенной. Или назови меня своим рабом и сделай самым несчастным мужчиной! Иначе я не согласен жить!
— А он все никак не угомонится, — протянул с острой усмешкой Индра, поворачивая голову в сторону вопящего Лайза, залезшего на дерево.
И нужно отдать мужику должное: он уже который день забирается на какую-нибудь верхотуру и вещает оттуда о том, что готов покончить с собой, если я не обращу в его сторону свой милосердный взор. При этом его не останавливали ни любопытные взгляды, ни слухи, ни, что важнее, разъяснительные беседы Индры.
— Я сделаю все, чтобы ты была счастлива со мной! Я окружу тебя любовью и нежностью! Такими, о которых другие даже не слышали.
— Что ж, я его предупреждал, — с нескрываемой кровожадностью заявил молодой босс, поднимаясь на ноги, не оставляя места сомнениям — убьет.
Вероятно, ему было необходимо отвести душу, однако, допустить это не позволил выполненный мной захват.
— Можешь, когда хочешь, — прошипел Индра, тут же высвобождаясь из удушающего. — Но не советую тебе сейчас становиться на моем пути.
