Сердце Баюна (Часть 1)

— Прямо сейчас и сходим, раз плох был. Как бы не помер, — решил Владэк и поднялся из-за стола. Танэк двинулся следом, кивнув мне на комнату, куда нас определили ночевать. Что ж, я не против, могу и вещи посторожить. Запах крови я не люблю, смотреть на мордобой тоже желания не испытываю — полагаю, я правильно угадала, что именно наши "загонщики" месяц назад здесь потоптались.

Мужчины вернулись примерно через час. Хмурые и молчаливые. Сели за стол, рыжий налил им и старосте самогона...

— Помянем.

Я тихо порадовалась, что осталась в доме.

— Ты ведь за этим отправился, да? — с горечью в голосе спросил брата Владэк. Завести разговор они решились только после полуночи. — А я-то, дурак...

— Слово сказано. Ты не хуже меня знаешь, как дядя умеет убеждать.

— И на чем он подловил тебя? Тоже к тетке сводил в гости?

— Нет. Хотя Ранеду я видел. — Егерь тяжело вздохнул, вспоминая. — Она, чтоб ты знал, замысел мужа не одобряет, но разве станет он ее слушать.

— Что тогда?

— Да по-глупому вышло. — Под Танэком зашуршал матрас. — Привел к нему Раду — кто-то из поместья донес, будто я болотницу в лечебнице держу. Думал, под моим присмотром царский волхв удостоверит, что девушка — человек, поручит ей какую-нибудь мелкую услугу и домой отправит. А царь решил ее на поиски болотницы послать. Денег выделил даже, представляешь?

— М-да, — изумленно выдал младший из братьев. — Совсем дядя в отчаянии, раз на такие меры идет. Все равно не пойму. Возгар ее послал на поиски, а ты-то зачем увязался? Твоего имени в договоре нет, довел бы до леса и вернулся на озеро.

— Влад, ты в своем уме? — недоверчиво уточнил егерь. — Девушку? Из другого мира? Одну в наши леса? Да ее бы сожрали в первые два часа!

— Туда и дорога, — излишне мстительно прозвучало в ответ.

— Вот дурень, — сплюнул старший. — Обещал я ей, что домой помогу попасть, а сам в такое дело втравил. Мог я в стороне остаться, сам подумай?

— Не мог, — согласился после небольшой паузы мой недоброжелатель. — Думай в следующий раз, прежде чем незнакомым девицам обещания раздавать. Я вот не подумал, до сих пор страдаю. А она, с-с-с-стервь, сидит и делает вид, что так и задумано.

Тут мое терпение лопнуло. Стервь, значит? Обещания? По какому праву он вообще так себя ведет! Я села между матрасами братцев Падурше так, чтобы видеть в царящей темени глаза наглого рыжего.

— Прости, конечно, но я не понимаю, в чем причина твоих нападок. Не помню, чтобы мы были знакомы.

— Да ты что? — притворно ахнул он и всплеснул руками. — Не помнишь, Радочка? Склероз на старости лет прорезался?

— Влад! — Танэку, судя по всему, тоже надоело бесконечные недомолвки и намеки младшего. — Кончай паясничать! Объяснись!

— Паясничать?! — оскорбился вдруг младший и зашипел разъяренной гадюкой. — Князь уже прознал откуда-то, личный отряд на границу отправил, лишь бы млаштину* заполучить! Возгар тобой, как хочет, крутит. Нечисть из повиновения выходит — думаешь, я не заметил? Пусть она сама все объяснит. Из-за нее, в конце концов, нам придется честь пятнать!

— Да я знать тебя не знаю! — взвыла я, едва сдерживаясь, чтобы не ударить обидчика. Обидно было — жуть. Я, что ли, царя подбила послать меня за болотницей?! — Выискался, блин, преследователь! То на вокзале, то в Адлере твоя рыжая голова маячит, теперь тут проявилась! Это не я, это ты в мою жизнь лезешь! Что тебе нужно? Ну? Кто ты такой, а?

— Так ты серьезно не помнишь? — заинтересовался парень, с интересом следя за проявлением моего негодования.

— Нет! Не помню! Будь добр, объясни, что за претензии у тебя ко мне!

— Тссс, Радка, не кричи. — Танэк приобнял меня за плечи, вынуждая сесть рядом с ним. — Сейчас мой братец все нам расскажет. Влад?

— Уверена, что хочешь все знать? — Владэк почему-то пошел на попятный. И выражение лица у него было...смущенное?

— Да! Черт возьми, я ехала на море в отпуск! А попала непонятно куда, и еще неясно, вернусь ли обратно!

— Успокойся, я же обещал, что помогу тебе. — Егерь повернулся к брату. — Ну?

— Хорошо, сама напросилась. — огрызнулся тот. Младший закинул ногу на ногу и уставился в окно. Лунный свет заливал его симпатичное, в общем-то, лицо мертвенной бледностью. — Помнишь, Танэк, я исчез по пути из Академии на полгода? Так вот, меня закинуло в ее мир. Шесть, а по-твоему, Рада, времени — семь или восемь лет назад, точно не знаю, ты крутила со мной роман и согласилась на помолвку. Пожалела мальчика или поиграть решила, не знаю. А я недооценил мощь некоторых клятв.

— То есть... — До Танэка смысл произошедшего дошел явно раньше, чем до меня. — Ты с ней...

— Да! Мы с ней помолвлены, и почему-то после моего возвращения в Семиречье клятва не перестала действовать! Так что я уже шесть лет как почти женатый мужик!

— Что ж тогда без невесты вернулся? — Егерь осуждающе посмотрел на младшего. — Или так, ради забавы клялся?

— Нет, — буркнул рыжик. — На самом деле. Поругались мы сильно, она крикнула, что знать меня не желает. Утром я уже около поместья в Лилейной проснулся. Один, с кольцом и чертовой действующей клятвой!

— Что, у нас еще и... — я прокашлялась, не в силах совладать с голосом. — И кольца были?

— На руку посмотри левую, — с намеком на сочувствие посоветовал мне Владэк. — Ты все еще его носишь.

Я растерянно посмотрела на указанную руку. Действительно, мое любимое колечко с синим камушком. Серебро за время носки несколько погнулось, поцарапалось, камень потемнел, но расставаться с ним я все равно не соглашалась ни в какую. Когда же оно у меня появилось? Неужели...

— Мама...

Честно, в тот момент я пожалела, что затеяла весь разговор.

Глава 11. Ночью все кошки серы

За распахнутой створкой окна горланили петухи. Гремела во дворе хозяйка дома, напевая вполголоса. Свистел в воздухе кнут пастуха, сгоняя коров в одно послушное стадо. Деревенское утро вступало в свои права.

— Сразу понял, что клятва не потеряла силу?

— Через год. До этого я был уверен, что она аннулировалась при переходе. К тому же меня такая злость разбирала, что я из принципа о "невесте" не думал.

— Расскажешь о свое жизни там?

— Потом как-нибудь.

— Из дома почему сбежал?

— Забыться хотелось.

— Расскажешь?

Я лежала с закрытыми глазами, затаив дыхание. Подслушивать нехорошо, но... Неприятно осознавать, что в моих воспоминаниях о собственной жизни отсутствует значительный кусок. Это ж надо было так умудриться! В девятнадцать лет согласиться на помолвку с парнем и забыть об этом напрочь!

— И как? Помогло? — Голос Танэка звучит насмешливо.

— Отчасти. Не ожидал ее снова увидеть. Знаешь, я ведь рвался потом вернуться. — Владэк вздыхает. — Молодые были, дурные. Когда остыл, понял, что сглупили оба. А желание просыпаться утром с ней осталось. Целое состояние потратил, ни один волхв дорогу так найти и не сумел. Только выяснили, что невеста жива. И что клятвой мы до сих пор повязаны.

— Вот оно как... Нечисто что-то с этими перемещениями, мне кажется. Скакнуть туда, потом обратно — без помощи волхвов, заметь. — Старший молчит с минуту. После спрашивает тоном строгого родителя. — Почему ты так на девчонку реагируешь нервно, объясни-ка?

— Представь, что это ты не сможешь назвать любимую своей женой, потому что тебя держит обещание, которое разорвать невозможно. — Вкрадчиво шепчет младший. — И даже если она вдруг согласится жить с тобой под одной крышей — ваши дети не смогут считаться твоими наследниками, потому как...бастарды. Каково тебе будет? Братец, за шесть лет многое может измениться, чувства — тем более. Былая любовь ушла, а клятва осталась.

— Тяжело, согласен. Но клятва действует в обе стороны. Раде наверняка пришлось не легче.

От услышанного глаза сами чуть не распахнулись во всю ширь. А я-то гадала, почему мне так на личном фронте не везло последние годы! А оно вот как обернулось!

— Я не понял. — Ах, какое возмущение! — Ты что, её защищаешь?

— Скорее, стараюсь мыслить разумно. Не вижу поводов для злости. Прошло много лет, вы уже, по сути, другие люди. Чувства, ты сам сказал, давно угасли. Раз она здесь, и вы снова встретились, ты мог бы попросить ее вернуть слово и привести в дом свою зазнобу. Мать будет счастлива.

— Нет пока зазнобы. Я в качестве примера говорил. Думаешь, сработает?

— А это ты у нее сам спроси. Рада, тебе мой брат нужен?

Ушам стало жарко от смущения. Интересно, давно ли егерь понял, что я не сплю?

— Не нужен. Я его не знаю. — Отрывисто пролаяла я и зажмурилась. Как некрасиво получилось-то...

— Вот и отлично. Как там формула правильно звучит, не напомнишь? Радка, открой глазки. — Матрас зашуршал под примостившимся где-то в районе бедер рыжиком. Парень подмигнул мне и мерзко хохотнул. — Сейчас повторишь за Танэком одну фразу — и будем свободны. Не терпится даже! Ну?

— Возвращаю данное мне слово, добровольна и зла не затаив. — Нараспев продекламировал егерь, снисходительно поглядывая на нас. — Хорошо вместе смотритесь. Вы бы не торопились, что ли.

— Катись к лешему, — беззлобно пожелал ему младший брат и уставился в ожидании на меня. Черные глаза блестят от азарта, на щеках румянец.

Вообще-то я прекрасно могу его понять. Описанная Владэком перспектива выглядела удручающе. Да и в моей жизни последствия забытого почему-то решения сказались не самым лучшим образом. Я тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. Как там сказали?

— Возвращаю данное мне слово, добровольна и зла не затаив. Счастья нам, как говорится, м-м-м...

Вокруг полыхнуло зеленым светом, ослепив на мгновение — и схлынуло, оставив терпкий запах хвои. Владэк выдохнул и убрал ладонь от моего лица.

— Слова клятв нельзя менять или дополнять на свое усмотрение. — Нравоучительно погрозив мне пальцем, выдал Танэк. Егерь ехидно скалился у окна. — Иначе эффект будет непредсказуемым.

— Но ведь все...получилось?

— Нет, — с отвращением и каким-то беспредельным отчаянием ответил рыжик, пряча руки в карманы и отползая на дальний угол матраса. — Стандартная формула не действует.

— Может, дело в том, что клятва дана не в этом мире? — предположил егерь. Его произошедшее веселило, постепенно приводя младшего в бешенство.

— И что ты предлагаешь? По-быстрому прыгнуть к ней, вернуть слово — и обратно? — саркастично поинтересовался Владэк. Особенно разочарованным он не выглядел, видимо, за прошедшие годы смирился со своим положением. — Рада, как ты сюда попала?

— Пошла ко дну на Черном море. — Я нахмурилась. Сразу всплыли позабытые страхи — вдруг мне и возвращаться-то некуда, а Танэк ошибся? Пойди потом, докажи, что ты — это ты, если по всем документам Рада Королёк считается утопленницей.

— Эк тебя, — мой...кхм...жених был обескуражен. — Сочувствую. Но в целом ситуация похожа — меня затянуло в переход, когда я в озере плавал.

В дверь комнаты вежливо, но настойчиво постучали. Староста приглашал всех за околицу — проводить умершего накануне воина в последний путь.

— Так, голубки, — Танэк стер с лица едкую ухмылочку. — Отношения выясните по дороге. Можем даже в каждую лужу вас обоих макать, если так хочется. Главное — убраться с территории княжества поскорее. Дитмар мог послать на поиски болотницы не один отряд.

Возражений не нашлось — предупреждение рыжика о заинтересованности князя в поимке царского егеря еще не стерлось из памяти. Мы изобразили глубокую скорбь, глядя на яркий дымящий костер, превративший доверенного воина крицкого князя в кучку пепла, Владэк раскланялся со старостой, помахал на прощание зардевшейся вдовушке, забрался в седло... Мы молча потрусили следом, привычно заняв места на широкой спине Агила.

* * *

Братцы Падурше согласились сделать привал только ближе к рассвету. Я не спорила — испытывать на себе гостеприимство князя Дитмара (пытки-опыты-казнь) мне хотелось. Ежу понятно, что в наших интересах убраться как можно дальше от границы. К счастью, против двух сильных шептунов нечисть выступать побоялась — на обратном пути вглубь севернолесских земель мелкое пакостничество обитателей чащ, оврагов и ручьев прекратилось.

Если в пути мужчины в основном говорили друг с другом — шутка ли, шесть лет не общались, то сейчас их внимание целиком переключилось на меня. И не сбежать никуда — как обычно, место ночевки Танэк очертил широким кругом, с силой взрезая землю своим ножом. Владэк после его манипуляций тоже прошелся по контуру, углубив черту. Покидать пределы круга братья мне категорически не советовали — приближался волчий час, когда нечисть дуреет от прилива сил, и даже самый зашуганный домовой становится опасным. Одного взгляда на зловеще-молчаливый лес, смотрящий на нас сотнями мигающих парных точек всех цветов и размеров, хватило, чтобы поверить и не лезть на рожон. От разговоров еще никто не умирал, это точно, а вот от укуса ошалевшей нечисти...

— Расскажи хоть, как там...у наших дела. — Владэк запнулся и несколько растерянно добавил. — Ну, если помнишь о них.

Я затруднилась с ответом. О ком он? О наших общих друзьях, вероятно? А кто из них знал о присутствии Владэка в моей жизни? Ведь после начала романа с Ильей о прошлых отношениях я не говорила ни с кем — нетактично это, неправильно и неуважительно, будучи с одним, мыслями возвращаться к другому. Рыжик, судя по всему, причину моего замешательства понял и, вздохнув, махнул рукой.

— Ладно, забудь.

— Меня больше интересует, как так вышло, что Рада о тебе не помнит. — Танэк подкинул веток в костер и шикнул на сгусток темноты, алчно щелкающий челюстями прямо у границы круга. Нечистик взвизгнул и укатился прочь. — По ее рассказам выходит, что мир практически лишен энергии, подпитывающей разного рода нелюдей, а значит, и клятвы работать там не должны. Но клятва — вот она, промеж вас светится. И вы оба здесь, хотя, по уму, без вмешательства волхвов даже встретиться не могли.

— Высшие силы помогли, — невесело пошутила я. Вопрос о друзьях кольнул еле схватившуюся рану, тягучей тоской отозвавшись внутри. Пришлось до боли сжать кулак, вонзи ногти в ладонь. Отрезвляет, знаете ли. Смысл жалеть о тех, кто не сумел отличить правду от хорошо подготовленного вымысла?

— В чем-то ты права, да... Не уверен, что высшие, но кто-то точно помог. — Задумчиво пробормотал егерь. — Говорите, обоих через воду затянуло? Вернулся ты откуда?

— Дом на берегу практически стоял.

— В точности последние слова Рады не вспомнишь?

— Нет, — с сожалением качнул головой младший Падурше. — Точно говорила, что знать и видеть не желает.

— Как пожелала, так оно и вышло — не видела больше и не знала. — Косой взгляд на меня и поддерживающая улыбка. Что, мое раздражение от собственной бесполезности так заметно? — Разберемся, Рада, не переживай. Потерю воспоминаний можно приравнять к незнанию, так?

По азартно блеснувшим глазам рыжего я поняла, что "мальчики" нащупали какой-то след, и оживилась. Даже легкий топот за спиной и шипение с полубезумным хихиканьем, становящимся все громче, отошло на задний план, перестав меня пугать.