— Он, наверное, на мостике, — ответил парень, растерянно почесывая переносицу и косясь на зажатую в моей руке катану. — Только туда вам нельзя, вернитесь в каюту, я ему сообщу, что вы его искали. И без глупостей, пожалуйста...

Он с улыбкой кивнул на появившихся с другой стороны дорожки двух дюжих матросов сжимающих в руках довольно массивные винтовки. Я только вздохнул. Нет, этих ребят я прекрасно понимаю, мало того что сам по себе тут считаюсь подозрительной личностью так еще теперь и разгуливаю с мечом в руках — хорошо еще что просто не пристрелили как увидели. Тем не менее, придется действовать по своему, тут уже не до сантиментов и времени что-либо объяснять, просто нет. Я мысленно извинился перед ребятами за то, что должен был сделать и вошел в режим ускорения...

Нуран проснулся от стойкого ощущения, что в комнате кто-то есть. Несколько минут он лежал неподвижно, затем резко сел на кровати, выхватывая из-под одеяла пистоль и направляя его в сторону седовласого длинноволосого мужчины седевшего в стоявшем напротив кресле.

— Я тоже тебя рад видеть, сынок, — сказал мужчина, спокойно смотря на растерявшегося Нурана. Парень нервно сглотнул, спешно сунул оружие обратно под соседнюю подушку и вскочил с кровати, принявшись спешно натягивать брошенную рядом на стуле одежду.

Эндрис Варк с легкой усмешкой наблюдал за суетой своего сына и, дожидавшись пока тот оденется, повелительно указал тростью на стул.

— Садись, сынок, разговор будет недолгим, но серьезным.

— Что-то случилось, отец? — Варк — младший послушно опустился на указанное место.

— Случилось, сынок, случилось, — ответил Эндрис, с прищуром оглядывая своего сына, и вдруг резко нагнулся вперед, уставившись на него злым взглядом: — Случилось то, что боги даровали мне сына-идиота!

— Отец, в чем... — в глазах Нурана промелькнул плохо скрываемый испуг.

— Молчи, — резко оборвал его отец, — лучше молчи, ты и так наговорил и натвори вполне достаточно.

— Но я не понимаю...

— Он не понимает, — Эндрис воздел глаза к потолку, словно мысленно прося помощи у богов, затем покачал головой и продолжил уже спокойным голосом: — Нуран, вот скажи, чего тебе не хватает в жизни? Я полностью тебя обеспечиваю, оплачиваю все твои счета, даже прикрываю все твои темные делишки...да, да именно те делишки, о которых я якобы не знаю.

Нуран удивленно посмотрел на отца, и хотел было возразить, но Варк повелительным жестом заставил его, закрыть рот и нервно сглотнуть. Отец с детства вызывал у Нурана какой-то безотчетный страх, причем, почему это происходит, он понять не мог. Ужасного в Варке-старшем ничего вроде бы и не было: высокий, худощавый мужчина, лет сорока на вид, с длинными распущенными волосами, в которых густо серебрилась седина, волевое лицо с узкими скулами и тонкими аристократическими губами, пронзительный взгляд "горевших" не дюжим умом темно-карих глаз. Обычный респектабельный со вкусом одетый мужчина, занимающий высокое положение в обществе и пользующийся уважением, однако от одного его пристального взгляда

— И чем же мой сын отвечает на все мои старания? — меж тем продолжал Варк с легким презрением, смотря на своего понурившегося отпрыска. — Вместо того чтобы в конце концов повзрослеть и одуматься он начинает совершать еще большие глупости, — он криво усмехнулся. — Подумать только, я дал этому балбесу в услужение девушку, которая в перспективе может превратиться в сильнейшего мага огня империи, и что он с ней сделал? Он превратил ее в подстилку — в дешёвую шлюшку. Я дал ему хорошее денежное довольствие, помог поступить в одну из престижнейших академий столицы, а что делает он? Он, наплевательски относится к учебе, прогуливает, мало того, решает сколотить банду, дабы потешить свое никчёмное раздутое самолюбие. Да, да и не надо делать такие удивленные глаза, неужели ты считаешь, что твои игры в бандитов могли быть от меня тайной?

Юноша прикусил губу и отвел глаза, — именно так он и считал.

— Молчишь, — Эндрис вновь откинулся на спинку кресла и покачал головой. — Знаешь, я все это терпел, думал — "пусть потешится еще молодой", однако последняя твоя выходка перешла все границы.

— Какая? — угрюмо поинтересовался Нуран.

— Та самая. Или ты уже забыл, что ты сделал с девушкой в Лисонском парке.

— С той смазливой малолеткой? На миг в голове юноши всплыло воспоминание: небольшие упругие груди, ритмично дергающиеся в такт его резким движениям, сдавленные вскрики, довольное лицо пристроившегося спереди Штрыбы и презрительный взгляд магички. Нуран мотнул головой, отгоняя видение.

— Это же было неделю назад, — буркнул он. — Да и не видела она нас, ее сзади оглушили, а затем придушили немного, чтобы не сопротивлялась.

— Если не видел, то откуда же я знаю? — ехидно поинтересовался Варк и, устало закрыв глаза, покачал головой. — Кретин, о боги, какой же ты кретин, — пробормотал он. — Неужели ты мог подумать, что поздним вечером в таком месте девушка окажется одна.

Нуран растерянно захлопал глазами, открыл рот, чтобы возразить и тут же закрыл его обратно, осознав правоту отца.

— Все так серьезно? — спросил он через пару минут напряженного молчания.

— Более чем, — бросил Эндрис, не открывая глаз. — Отец этой сучки один из приближенных императора. Скажи спасибо, что дело передали в мой отдел. Ее ухажёр конечно трус порядочный, но прежде чем удрать, поджав хвост, он успел запомнить одного из напавших и подробно его описать.

Нуран почувствовал, как внутри него все обмерло. Император обычно не прощал, если кто-то покушался на его приближенных или их родственников, а его сундуны были быстры на расправу.

— И что же делать? — голос юноши дрогнул, сорвавшись в сдавленный писк.

— Что уже испугался? — Эндрис Варк скривил уголки рта, при этом продолжая сидеть с закрытыми глазами: — Не бойся, этот великосветский щеголь видел и запомнил не тебя, а твоего лысого дружка.

— Штрыбу?

— Вот— вот, именно его. Кстати, где он? — глаза графа резко распахнулись и уставились на сына, заставив того поежиться — на миг ему показалось, что внутри глазниц отца плескался багровый туман.

— Хочешь сдать его сундунам1?

1сундуны — личная гвардия императора, состоящая всего из двадцати двух воинов. В сундуны отбираются только лучшие бойцы — мастера из мастеров. Каждый год, в день бога Арака, любой может бросить вызов одному из сундунов и в случае своей победы попасть в гвардию.

— А ты предпочитаешь, чтобы я сдал тебя?

— Нет, нет, — замотал головой Нуран. — Просто спросил.

— Кто бы сомневался, — усмехнулся Эндрис и тут же пояснил: — Отец девочки требует найти и наказать виновных, а значит, ему надо их предоставить, — хотя бы одного. Ты согласен, сын?

Варн-младший быстро закивал.

— Конечно, согласен, но ведь Штрыба может проболтаться.

— А кто сказал, что он нужен нам живым? — набалдашник трости, выполненный в виде головы демона, уставился на юношу своими рубиновыми глазами. — Предположим, мои люди обнаружат его, а он окажет сопротивление в результате, — фыть, — Варк ловко перебросил трость в другую руку и, чиркнув пальцами себе по горлу, пристально посмотрел на Нурана: — Так, где твой дружок, сынок?

— Ну, — юноша замялся, не зная, что ответить.— Его сейчас здесь нет, — наконец выдавил он.

— Когда вернется?

— Наверное, нескоро...

— Рассказывай. — Взгляд отца не терпел возражений, поэтому Нурану только и оставалось, что подчиниться.

— Вот значит как, — сказал Варк, внимательно его выслушав. — Интересная история, очень интересная. — Граф нахмурился и несколько минут сидел молча, задумчиво барабаня кончиками пальцев по деревянному подлокотнику кресла, затем резко поднялся. — Мне надо все это обдумать, а ты пока собирай вещи.

— Зачем? — удивился юноша, с тревогой смотря на отца.

— Будешь жить со мной, — ответил тот. — Не хочу, чтобы ты наделал еще больших глупостей и так разгребать. — Он развернулся и направился к двери, но на пороге остановился: Кстати, я тут придумал тебе небольшое наказание, за все мои волнения.

— Какое?

Эндрис Варк обернулся и с легкой улыбкой посмотрел на своего сына.

— Дело в том, что отец той девочки, с которой ты так успешно развлекся в парке по пьяни, довольно влиятельный чиновник и партия с его дочкой весьма выгодна.

Он посмотрел на вытянувшееся лицо юноши и, довольно рассмеявшись, вышел из комнаты.

Вопреки моим опасениям дверь на мостик была не заперта. Я оглянулся на уже поднимавшихся матросов, которые растерянно оглядывались в поисках своих винтовок и, осторожно приоткрыв ее, проскользнув внутрь. Капитан Гувер, стоявший на небольшом помосте позади рулевого, обернулся, чтобы посмотреть, кто вошел и, увидев меня, вопросительно приподнял правую бровь.

— Господин Лекс...— Его взгляд скользнул на мою катану и в глазах промелькнула тревога, но сложенные на груди руки даже не дернулись к висевшему на поясе пистолету.— Вы что-то хотели? — спросил он абсолютно спокойным голосом.

— На нас должны напасть, — выпалил я без всяческих прелюдий, подпирая спиной ведущую на мостик дверь. Как ее запереть я не знал, а "вырубленные" мною матросы уже очнулись и наверняка горят желанием поквитаться.

— Напасть? — Гувер удивленно посмотрел на меня. — Вы уверены?

— Да, — кивнул я и, прикинув, сколько прошло времени с момента своего разговора с Наблюдателем, добавил: — Думаю, это произойдет минут через пять.

Брови капитана сошлись к переносице, он пару секунд буравил меня пристальным взглядом, затем кивнул и, повернувшись к стоящему у штурвала рулевому, который все это время встревоженно косился в мою сторону, скомандовал:

— Включить бортовые прожектора, приготовится к маневру.

— Слушаюсь, — удерживая штурвал одной рукой, рулевой потянул по очереди несколько рычагов торчавших из пола у его ног и темноту за иллюминаторами прорезал яркий луч света.

Меж тем Гувер склонился над идущей по периметру капитанского помоста дугообразной стойкой, буквально усеянной торчащими из нее какими-то непонятными приборами, похожими своим видом на большие латунные манометры . Вытянув из небольшого углубления гофрированный шланг с широким синим раструбом на конце, он поднес его ко рту.

— Гриф, как там наш кристалл, держится?

— Да, капитан.

— Вот и хорошо. Приготовься, возможно, скоро ему придется потрудиться.

Раздававшийся откуда-то сверху голос, заставил меня завертеть головой в поисках динамика — оный обнаружился в потолке и напоминал своим видом небольшой металлический дуршлаг. Дверь позади меня содрогнулась, и пришлось напрячь ноги, чтобы удержать ее. Еще один удар. Я ехидно усмехнулся и шагнул в сторону, с улыбкой смотря на ввалившихся в широко распахнувшуюся дверь матросов. Ребята сразу же вскочили на ноги и приготовились наброситься на меня, но окрик капитана заставил их застыть в растерянности.

— Это что за бардак? — Гувер вопросительно посмотрел на сконфузившихся подчинённых. — А ну все по местам, боевая тревога.

Матросов словно ветром сдуло.

— Моя вина, — пояснил я, подходя к иллюминатору. — Я спешил к вам, а они попытались задержать, пришлось прорываться.

— Я уже понял это, господин Лекс. И надеюсь, вы это делали не зря.

— Я тоже надеюсь, — ответил я, пытаясь рассмотреть, что происходит за боротом, однако луч прожектора буквально вяз в окружающем нас облачно-дождевом мареве. Судя по внутренним ощущениям пятнадцать минут уже прошли, однако на нас ни кто и не думал нападать. Надо сказать, что я чувствовал себя довольно глупо, но, тем не менее, продолжал упорно пялиться в дождевую мглу. Не верилось, что Наблюдатель меня обманул, скорей всего тут было что-то другое. Возможно, неизвестного противника вспугнули неожиданно включившиеся прожектора, и они передумали нападать, а может еще что. Как бы там ни было, но пауза затягивалась. Оставалось только принести извинения капитану и матросам, после чего удалиться к себе в каюту, надеясь, что не до конца испортил отношение с экипажем. Я вздохнул и хотел уже сказать капитану, что ошибся, как вдруг луч прожектора выхватил из мглы огромную крылатую тень. Я замер в изумлении. Мать вашу за ногу — дракон! Самый настоящий дракон. Летит метрах в десяти от дирижабля, лениво взмахивая своими кожистыми крыльями. Размерами не очень велик, на первый взгляд не намного больше лошади, но самое интересное, что у него на спине в специальном кресле восседает человек или кто-то очень похожий. Рассмотреть я не успел, так как дракон повернул голову и, выпустив в нашу сторону струю огня, свалился на крыло, исчезнув среди облаков. Отскочив от иллюминатора одним гибким движением, я замер в полуприседе , с удивлением смотря на совершено неповрежденное стекло, за которым вновь полыхнуло яркое пламя, буквально растекшись тонкой пленкой по широкому лобовому стеклу. Стоявший у штурвала матрос, даже не вздрогнул, лишь побелели костяшки пальцев — феноменальная выдержка.

— Это военный дирижабль, — голос Гувера само спокойствие, — и у него есть магический щит. — Он вновь вытянул из стойки гофрированный шланг, правда, на этот раз раструб на нем был зеленым. — Всем постам, беглый огонь.

Из-за приоткрытой двери донесся громкий грохот: пять гулких выстрелов сопровождаемые лязганьем выбрасываемых гильз, пару минут тишина, затем снова пять выстрелов, — судя по темпу стрельбы, орудия дирижабля явно были полуавтоматические.

Не смотря на это огненные струи продолжали с пугающей периодичностью обрушиваться на гондолу, причем, судя по одновременным вспышкам с разных сторон, атакующий был явно не один.

— Капитан, — раздалось из динамика. — Кристалл сдыхает, хватит еще минут на десять.

— Понятно, Гриф, — щека Гувера на мгновение дернулась, а в глазах мелькнула тень волнения, но он быстро взял себя в руки: — Рулевой, экстренное снижение, готовимся к аварийной посадке.

Дирижабль неожиданно вздрогнул всем корпусом, а его крен на нос увеличился, заставив меня схватиться за проделанный к стене поручень. Орудия резко смолкли, а за передним стеклом гондолы я отчетливо увидел приближающуюся к нам какую-то темную массу.

Дальше помню плохо. Меня швырнуло куда-то в угол, затем стекло гондолы лопнуло с пронзительным хлопком, и внутрь полетели куски дерева, обломки веток. Один из таких обломков словно копье пробил насквозь грудь нашего рулевого, утащив его тело вслед за собой, куда-то вглубь гондолы. Все это сопровождалось диким треском и противным скрежетом сминаемого металла. Куда делся капитан я не заметил, но надеялся, что он пока еще жив. Мне же оставалось только скорчиться в углу и, закрыв голову руками, молится всевозможным богам, изредка поминая Арагорна и Наблюдателя не совсем благодарными словами.

Удар о землю был на удивление не слишком силен, хотя в первый момент создалось такое ощущение, что об меня решил притормозить "Камаз", — дух выбило напрочь. Несколько минут я лежал неподвижно, не веря тому, что все еще живой и вслушиваясь в буквально-таки звенящую тишину, нарушаемую только постукиванием капель дождя об израненный корпус гондолы и редким поскрипыванием ее искорёженных конструкций, затем осторожно поднялся на ноги. Похоже долетались.