Невилл наш герой

— Волшебная сказка без купюр становится ужастиком.

— Ваши сказки в оригинале — лишь бледная тень реально творящейся или творившейся жути.

— Ясно, вы долго еще, а то мы в ресторанчик заехали, взяли готовой еды.

— Минут через десять подойдем.

— Хорошо. Могу чем-то помочь?

— Помогите Герми чемодан отнести, нам и одного образца хватит.

— А ваши вещи где?

— В карманах, позже расколдуем.

— Вам же нельзя на каникулах.

— Так мы просто остатки собственной магии из чар заберем. Герми, вон, за пять минут справилась.

Мистер Грейнджер, лишь кивнув, быстро убрал вещи в чемодан и отнес его наверх. Вернувшись, он не стал мешать гостям, а предпочел присоединиться к остальному семейству.

— Дочь, ты в курсе, что Невилл собирается на Йоль для тебя обряд провести?

— И не один, пап.

— А насчет того, что это будет больно он предупреждал?

— Да. Правда мы еще не знали, сколько на мне всякой гадости налипло, список с локоть вышел, брр, — передернула она плечами от пробежавших по спине мурашек, — ничего, потерплю.

— В чем хоть суть, объяснить можешь?

— Нет, но если хочешь, расскажу, как и что делать будем.

— Я бы рядом предпочел побыть, но твой друг говорит, что это опасно, выбросы какие-то.

— Это вроде того, что у меня в детстве было. Спонтанная магия, просто вместе с проклятьями часто куски ауры приходится удалять, а это больно и энергетику дестабилизирует.

— Опасно?

— Нет, работа только с верхними слоями, не страшней глубокого пореза. Собственно, обряд очищения — это по сути своеобразное лечащее заклинание. Если просто гадость из себя выжечь, в рану может грязь попасть и заражение начаться, а тут сразу обеззараживание и пластырь.

— А говоришь, что суть объяснить не можешь...

— Пап, это очень, ну просто дико притянутые за уши аналогии реальных процессов.

— Ладно, верю, что вас нам никогда до конца не понять. Я, кстати, твой чемодан наверх отнес, парни сказали, что им одного образца хватит, — сказал Дэн с ехидцей.

— Спасибо, — просто ответила Гермиона.

— Вроде я все стандартные цепочки нанести сумел, — зашел на кухню улыбающийся Невилл, — держи, — вручил он Гермионе расписанные чернилами трусы.

— И что мне с ними делать?

— Мне-то откуда знать? Хочешь носи, хочешь сожги, можешь даже в рамочку на стене повесить, займемся рунами, сама такую ерунду составлять сможешь.

— Хорошо. Когда сеанс черной и белой магии устраивать будем?

— Как найдешь минимум пять полудрагоценных камней и место выделишь, где контур нарисовать, так и устроим.

— Что вы еще задумали?

— Ничего, папочка, просто хочу показать вам то чему в школе научилась.

— Идемте за стол. — позвала всех Эмма.

После ужина, прошедшего в задумчивом молчании, Грейнджеры повели нас устраиваться в выделенных комнатах. Гарри, только этим летом выбравшийся из чулана под лестницей, испытал что-то вроде культурного шока. Быстренько расколдовали чемоданы, развесили вещи по шкафам и пошли готовить место для сеанса волшебства. Бриллианты в качестве накопителей и пятиметровый круг с вязью рун изолирующий магию, не слишком сложно, но зелья нужного не было, пришлось заниматься мазохизмом и пользоваться собственной кровью. Вышло качественно и кондово. Даже небольшую дуэль провели. Без помощи Гермионы ее родители магию видеть не могли, так что, пришлось ей их за руки держать пока мы с Гарри «танцевали». Потом и сама Герми выступила. Может и не слишком зрелищно было все, кроме трансфигурации, зато весьма практично. В общем, родители оценили и искренне за успехи дочки порадовались.

С утра мы втроем отправились в магический квартал Лондона. Снова бешеный волшебный автобус за четверть часа домчал нас к «Котлу» и вытряс всю душу. Хорошо хоть, что сообразили не завтракать. Проскакали рысью по магазинам, купив что нужно, и собрав для Гермионы каталоги. Будет потом недостающее заказывать. В общем, ничего интересного или необычного, к ланчу уже домой вернулись. Перекусили и подготовили все для празднования Йоля. Пока ждали Грейнджеров, которые нас за город должны были отвезти, я рисовал рунные цепочки для одежды.

— Приехали, — сказала Гермиона, стоящая у окна.

— Тогда, берем сумки, и пошли вниз.

— Ну как, готовы к своим колдовским обрядам? — Встретил нас в прихожей Дэн.

— Готовы, сэр. Вы с нами останетесь или позже приедете забрать?

— Останусь, — решительно заявил мужчина.

— Хорошо, тогда держитесь рядом с деревом покрупней, и не вмешивайтесь, пока мы из круга костров не выйдем.

Для магии нет разницы, в каких условиях волшебник отмечает праздник. Жжет ли он свечу правильного цвета, и те ли использует благовония. Все это лишь вспомогательные инструменты для самого мага. Понятно, что в родовом поместье с готовым алтарем справлять праздники и веселей, и проще, но даже походно-полевой костер является минимально достаточным помощником.

Выехав за город, мы свернули на какую-то второстепенную дорогу, по которой добрались до небольшого леса. Как нам объяснила Гермиона, они часто сюда приезжают летом на пикники. Сейчас, понятно, был не сезон, что нас вполне устраивало. Мистер Грейнджер провел нас на небольшую уединенную полянку, закрытую со всех сторон деревьями и кустами. На всякий случай, я еще и маглоотталкивающие чары по периметру наложил. Вроде бы и нет никого, но лучше подстраховаться.

— Всё, переодеваемся. Мальчики — налево, девочки — направо.

— Вы не замёрзнете?

— Нет пап, мы чары наложим.

— Хорошо.

— Сэр, присядьте вот тут, — я махнул палочкой, и превратил часть куста в кресло.

— Ладно, — согласился Дэн, понимая, что тут он явно лишний.

Мистер Грейнджер с некоторым содроганием смотрел, как его босая дочь в тоненьком льняном сарафане до щиколоток, не обращая внимание на холод, с распущенными волосами буквально порхает по полянке, складывая три костра. Парни в грубых, чуть ли не домотканых балахонах, длиной не уступающих сарафану девушки, при помощи магии собирали валежник. Вот, наконец, все было готово. Синхронный взмах трех волшебных палочек и в темнеющее небо взмывают искры, за которыми тянутся языки огня. Детские звонкие голоса сливаются с треском углей и ревом пламени, разогретый воздух закручивается в спираль, а мужчина, ставший свидетелем происходящего, замирает парализованный диким первобытным ужасом. Лишь крик упавшей дочери смог пробиться в разум магла, которому тут было не место. Дэн попытался вскочить, но обнаружил себя по шею оплетенным ветками. Все что он мог, так это бессильно наблюдать и слушать.

Сквозь рев пламени и вой ветра, он с трудом различил два мальчишеских голоса. Не сразу он понял, что с ними не так. Один из них, буквально хрипел. Всмотревшись до рези в глазах, мистер Грейнджер различил свернувшуюся комочком дочь, а чуть в стороне шатающегося Невилла, вокруг которого клубилась темная дымка. Сколько продолжался этот кошмар Дэн не знал, ему показалось, что минула вечность, прежде чем его девочка зашевелилась и смогла сесть. Еще через вечность она встала на ноги, и голосов, звучащих в такт стихиям, снова стало три.

Все кончилось внезапно. Костры на миг буквально взорвались огнем, выбросив мириады искр, которые были тут же подхвачены устремившимся в небо ветром. Тряхнув головой, мужчина с удивлением огляделся. Мирно горящие костры, меж них взявшиеся за руки дети, он сам, сидящий в наколдованном кресле из ветвей. «Неужели привиделось?» — удивился Дэн. Вот, разомкнувшие круг юные колдуны и маленькая ведьма пошли вдоль костров, бросая в них какие-то травы, листья и что-то там еще. Порыв легкого ветерка принес запах кедра и розмарина. Закончив обход и вернувшись в центр, дети просто сели, привалившись спинами друг к другу. Сколько они так просидели Дэн не сказал бы ни за что и никогда, просто потому, что для него время вновь остановилось.

В какой-то момент, ему показалось, что он всего лишь моргнул, но все вокруг разительно переменилось. Костры почти прогорели, дети шли в сторону кустов, явно собираясь переодеваться. На небе сверкали яркие звезды, а луна была лишь узеньким, почти незаметным серпом. Только сейчас мужчина понял, что жутко замерз и затек. С большим трудом ему удалось выбраться из уютного кресла и кое-как разогнать кровь небольшой разминкой.

— Давай помогу, пап, — махнула палочкой дочка.

— Спасибо, — кивнул Дэн ощущая, как вдруг вся одежда стала нагреваться.

— Как у вас все прошло?

— Хорошо, — улыбнулась явно довольная Гермиона, — меня, конечно, скрутило, но зато я полностью очистилась.

— А Невилл? Мне показалось вокруг него была какая-то дымка.

— Я в порядке, сэр, очень сильный очищающий обряд получился, раз даже вы смогли заметить выгорание проклятий. Еще раз сто такой же провести, и буду совершенно чист.

— А у тебя как дела, Гарри?

— Ну, мне нечего было убирать, я просто силой делился. Так что, все отлично, — смутился парень, который не привык, что кого-то волнует его мнение или самочувствие.

— Поехали домой?

— Да, традиционное полено можно и в камине сжечь, посидев рядом с кружкой горячего шоколада.

— Это без проблем, — улыбнулся Дэн, которому на сегодня впечатлений и общения со сверхъестественным хватило за глаза.

Эмма успела изрядно поволноваться, несмотря на пресловутое женское чутье, подсказывающее ей, что все в порядке. Вот, наконец, окно осветили фары паркующегося автомобиля, и она поспешила в прихожую. Судя по улыбкам, все прошло хорошо. Следуя древней женской мудрости «сперва накорми, потом расспрашивай», она повела всю компанию на кухню. Явно проголодавшийся муж и дети смели подчистую все, что она наготовила. Порадовав хозяйку отменным аппетитом, семья перебралась к камину, не забыв прихватить по кружке с горячим шоколадом.

— Разжигайте, сэр, — вручил я Дену увесистое полено.

— Я думал это должен сделать один из вас, — удивился мистер Грейнджер.

— Нет, сегодня это просто дань традиции. Никакого волшебства из-за чар контроля, — развёл руками парень.

— А что было бы, не будь их?

— Тогда Гарри пришлось бы тяжело. Он, как магически самый сильный, бегал бы по улице и укреплял защитный контур дома, а потом я, как самый старший, разжег бы огонь и передал его Гермионе.

— Как все прошло? — Спросила Эмма, пока муж возился с камином.

— Хорошо, мам. Я, правда, не выдержала, очень уж больно было, но потом ничего, очухалась и довела дело до конца.

— Умница, милая. Невилл, а что у тебя с глазами?

— Сосуды полопались, очень уж сильный обряд очищения вышел. Не волнуйтесь, мэм, завтра уже и следа не останется.

— И часто вы будете вот так мучиться?

— Восемь раз в год, но так сильно — только дважды и только я. У Герми родовых проклятий нет, хоть она технически и грязнокровка, но очистившаяся. У Гарри мама была обретенной, так что он не просто чист, но и весьма устойчив. Пока я буду от гадостей, предками полученных, избавляться, они будут развиваться и сильней становиться. Лет через пять, вообще, могу слабейшим оказаться.

— Это так важно?

— Очень, мэм, личная сила и знания — это краеугольный камень волшебного сообщества. Конечно, связи и деньги очень много значат, но далеко не все. У нас есть суд магии, отказаться от вызова нельзя, точнее, последствия отказа будут куда хуже проигрыша и даже смерти.

— Сурово.

— Да, но с другой стороны, приходится соблюдать определенные рамки, ведь даже самый незначительный член общества может лично вынести порицание любому власть предержащему, путем сворачивания шеи на совершенно законных основаниях. Правда, они этого всячески избежать пытаются, образование выхолащивают, законы принимают, на крайний случай, есть люди для грязных дел.

— Везде одно и то же.

— Так ведь люди, сэр. Просто, мы — дети Магии. Она, конечно, весьма сурова, частенько даже жестока, зато от неё не скрыться и не спрятаться. Еще бы её представление о справедливости и том, что хорошо, а что плохо с нашей моралью всегда совпадало, но чего нет, того нет. Смертным предвечную силу понять не дано.

— Какие у вас планы на лето?

— Литу хотелось бы вместе справить. Гарри нормальный день рожденья организовать, но, в принципе, пока рано загадывать.

— А что не так с днем рождения?

— Все с ним не так, из-за Дурслей. Как после смерти родителей к ним попал, так и праздную пальцем торт в пыли рисуя, — буркнул разомлевший Гарри, которому явно не пришлось по душе напоминание о родственниках.

— Как пальцем? — шокировано спросила Эмма.

— Вот так, — изобразил в воздухе тортик парень, — еще лет с шести пишу «С Днем рождения, Гарри», а потом дую и пальцем свечки стираю, — пантомима была настолько четкой, что даже меня проняло, ведь он ее из года в год репетировал.

— Ужас какой-то. Куда органы опеки смотрят?

— Вот и мне интересно, куда? Гарри у нас не только последний представитель чертовски богатого и древнего рода, но еще и национальный герой, положивший в годовалом возрасте конец гражданской войне.

— Это как ты так умудрился, парень?

— Я не умудрялся, темный лорд об меня самоубился. Скотина, залез бы в окно и сразу кирдыкнулся, нет, надо было меня сперва сиротой оставить и лишь потом помереть.

— Тише, друг, тише. Принеси лучше альбом и давай твоих родителей вспомним. Они не просто так умерли, они за тебя умерли, дважды жизнь подарили.

— Сейчас, — кивнул Гарри поднимаясь.

— Не жалейте его, — тут же придавил взглядом оставшихся Невилл, стоило Гарри уйти вверх по лестнице, — сочувствуйте, но не жалейте. Для сироты жалость — всегда оскорбление. По себе знаю.

— Ты тоже сирота, Невилл?

— Хуже, мэм. Спустя пару дней, как лорд о Гарри убился, к нам в дом его сторонники ворвались. Меня не тронули по малолетству, а родителей запытали до сумасшествия. У меня есть призрачная надежда, что их вылечат, но каждый год я вижу их в ужасном состоянии и это очень тяжело. Гарри уже вылечило время, он не знал своих маму и папу. Они для него светлый образ, воспоминание, некий символ, идеал. Я же лишен возможности отпустить, все что у меня есть — надежда на чудо. Понимаете, что это значит в мире, где чудеса -обыденность?

— Без шансов.

— Дэн!

— Именно, что без шансов, но ведь надежда и вера не приемлют математики.