Гарри Поттер и Волшебная Универсиада

Хогвартским в этот раз повезло — прошло едва полминуты, как рядом с китайской пагодой раздался громкий хлопок, и на земле оказалось широченное полотнище с нарисованными на ней иероглифами. Спустя миг полотно издало громкий хлопок, и все пространство вокруг нее заволокло дымом.

Когда он рассеялся, хогвартцы увидели на его месте небольшое здание в японском стиле. От китайской пагоды она отличалась значительно меньшей вычурностью, и большей естественностью. Если китайцы стремились вверх, к идеальному, что можно было постичь лишь посветленным разумом, то японцы стремились подчеркнуть и обагородить красоту природы. Поэтому их дом не был как-либо покрашен, и демонстрировал красоту дерева.

Изнутри вышла группа студентов, одинакова одетых в черные длиннополые кимоно (шихакушо), подвязанных белыми поясами**. Эмблема их школы располагалась на наплечной повязке. Там была изображен увитой ветками сакуры белый щит с красными лучами и тремя сложными иероглифами. Сверху висели три золотые звезды, а снизу пролегала лента, на которой было написано латиницей: "Махоутокоро".

Возглавлял их пожилой мужчина с заметной сединой в коротких черных волосах. Лицо его имело исключительно строгое выражение, глядя на которое МакГонагалл казалась очень даже легкомысленной. Одежда главного японца, за исключением длинной белой накидки (хаори), ничем не отличалась от той, что носили его подопечные.

— Добро пожаловать в Хогвартс, директор Накамура! — серьезно и деловито поприветствовал гостя Дамблдор. Хогвартские студенты его прекрасно понимали, с таким суровым человеком, как этот немолодой японец, нет смысла расшаркиваться.

— Спасибо, Дамблдор-доно! — ответил Накамура. — Мы рады присутствовать здесь, — добавил он, совершенно безъэмоционально.

Кивнув, директор Хогвартса предложил гостям проследовать в замок, и сам вызвался проводить их. Ведь больше делегаций не ожидалось.

Дамблдор, учителя и японские гости скрылись за воротами, а британские студенты вздохнули свободно. Это мучение с долгим ожиданием на холоде, наконец, закончилось. Все двенадцать школ-участниц Универсиады, наконец, собрались в Хогвартсе!

*Не совсем военную, на самом деле это почти копия зимней формы советской милиции времен ВОВ) Школа во время войны с нацистской Германией активно готовила боевых чародеев, и с тех пор сохранила форму.

**Я не фанат Блич, но униформа шинигами мне показалась весьма подходящей студентам Мохоутокоро.

Глава 6. Кубок огня

— Глазам не верю! — в который раз повторил Рон, во все глаза глядя на стол Слизерина, где сидел Крам. Рыжий был вне себя от восторга, даже несмотря на то, что его кумир сидит среди "змей".

— Крам! Нет, ты представляешь себе, Гарри? Сам Виктор Крам!!!

— Да заткнись ты уже! — рыкнули на младшего брата близнецы. Остальные гриффиндорцы благодарно на них посмотрели. Младший Уизли уже всех достал. Он всю дорогу к Большому залу сокрушался, что у него нет даже клочка бумаги и пера, чтобы попросить у болгарина его автограф.

Рон обиженно надулся, но послушно умолк. Но долго унывать рыжий просто не мог, и вскоре снова пялился на своего кумира. И он был в этом не одинок, большинсво шестикурсниц буквально пожирали болгарина глазами, не решаясь прямо сейчас подойти с губной помадой, чтобы заполучить его автограф, и показать свои женские достоинства.

Крам же, совершенно игнорируя такое к себе повышенное внимание, о чем-то оживленно общался с одним из студентов Махоутокоро. Японцы и арабы также сидели за столом Слизерина.

Среди Рейвенкло разместились французы, русские и китайцы. Возможно, это из-за цвета их одежды, у всех она была разных оттенков синего, за исключением некоторых студентов из Поднебесной. Но это было довольно сомнительное объяснение, ведь австралийцы со своей формой цвета морской волны выбрали стол Гриффиндора, где уже сидели представители США и Индии.

Шармбатонцы еще не все сняли свои шарфы, и мрачно озираться по сторонам. Им явно не гравилось оформление замка. Наверное, слишком громоздко на их утонченный вкус.

В отличие от привередливых соседей по столу, русские и китайцы осматривались с интересом. Особенно их впечатлил зачарованный потолок. Студенты Рейвенкло активно их просвещали относительно истории замка, и его распорядка. При этом они еле сдерживались от смеха, слушая акценты своих гостей. Особенно большие проблемы были у китайцев. Только Чжоу Чанг и Су Ли могли их понять, и потому трудились передводчицами. Но и у них были с этим проблемы, чувствовалась отвычка...

Стол Хаффлпаффа принял у себя только африканцев и латиноамериканцев. Впрочем, они были не в обиде, и прекрасно понимали, что больше просто не поместится. Ведь факультет Хельги традиционно имеет больше студентов, чем остальные, да и гости оказались весьма интересными.Особенно одна девушка из Амазонии и тот самый Патрик Оньянго из Африки, или, если быть точнее, из Кении.

"Амазонка" оказалась метаморфмагом, причем могла превращаться не только в людей, но и в животных. Хаффлпаффцы с открытым ртом смотрели как девушка поочередно принимает облик разных зверей со своей Родины. Тонкс тоже была в восторге, хоть и завидовала немного.

Но она сама в этом виновата — решила, что мгновенное превращение в любого человека это предел ее способностей. Хотя если подумать, метаморфмагия — это беспалочковая трансфигурация самого себя, и теоретически не имеет ограничений. Разве что в неодушевленный предмет превращаться не стоит...

А кениец умел удивительную способность разговаривать с животными, что и продемонстрировал, переведя на английский гавкание Сириуса в его анимагической форме. Нужно было видеть ошарашенное лицо Блэка, когда он вернул себе человеческий вид.

Эта способность тоже была врожденной, и многие поколения передавалась в семье Патрика. Из-за нее, Оньянго очень ценились правительством Магической Африки, ведь они существенно облегчали присмотр за различными редкими волшебными тварями.

Гарри смотрел на стол Хаффлпаффа в глубокой задумчивости. Ему было немного стыдно за свою забывчивость, он так и не попросил у Тонкс уроков метаморфмагии. Все время вылетало из головы. А способности Патрика напомнили ему о его парселтанге. Может ли быть, что он способен разговаривать не только со змеями, но и с остальными животными?

За столом Гриффиндора тоже было достаточно интересно. Главными заводилами были, естественно, близнецы и одна девушка из Австралии, та самая, что во время Чемпионата мира наградила пошлого певца-одноклассника длинным языком и ослиными ушами. Звали ее Эрика Шервуд, и она была той еще проказницей с весьма колючим характером. С Фредом и Джорджем она сошлась на большой любви к различным шуточкам.

Близнецы от девушки были в восторге, и очень сокрушались, что она уже занята. Ее парень, Заккари Беннет, который сидел рядом, оказался сыном посла Магической Австралии, что Гарри с друзьями встретили в Министерской ложе. Со стороны Эрика и Зак быои полными противоположностями. Она — веселая и озорная, а он — серьезный и слегка надменный.

Впрочем, они были не единственной иностранной парочкой, попавшей под пристальное внимание гриффиндорцев. Джон Грейстокк, наконец, представил свою девушку, о которой столько говорил летом. Ею оказалась красивая зеленоглазая темная шатенка, родом из Канады. Она чем-то неуловимо напоминала Веронику Грейстокк, хотя и не являлась ее родственницей. Даже звали ее похоже — Виктория.

Наконец, профессора закончили свое таинственное совещание в соседней комнате, и вышли к студентам. Зал тут же умолк, и половина иностранных учеников почтительно встали на ноги. После небольшой заминки, остальные к ним присоединились. Студенты не садились пока их директора не заняли свои места за преподавательским столом.

— Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведёте у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка!

При этих словах одна из шармбатонских девушек, до сих пор не снявшая с головы шарф, громко хихикнула, будто спрашивая: "Он что — шутит?" Некоторых хогвартских студентов это обидело.

— Официальное открытие Турнира, — как ни в чём не бывало продолжал Дамблдор, — состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!

Дамблдор сел, и золотые блюда, как всегда, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. Каких только кушаний не было, в том числе и заморских!

— А это что? — спросил Рон, указывая на блюдо не то с супом, не то с рагу из моллюсков, стоявшее рядом с йоркширским пудингом из говядины с почками.

— Буйябес, — объяснила Гермиона.

— Надо же! — удивился Рон.

— Это французское блюдо. Я его ела на каникулах позапрошлым летом. Очень вкусно.

— Поверю тебе на слово, — сказал Рон и потянулся к привычному пудингу.

Минут через двадцать дверь за профессорским столом отворилась и в зал вошёл Хагрид. Сев на обычное место, он сразу же помахал толсто забинтованной рукой Гарри, Рону и Гермионе.

— Как поживают соплы, Хагрид? — спросил Гарри.

— Процветают, — широко улыбнулся лесничий.

— Никто и не сомневался, — тихонько сказал Рон. — Похоже, нашли еду по душе. Пальчики Хагрида.

— Будьте доб'гы, передайте, пожалуйста, буйя-а-бес! — громко попросил чей-то голос.

Это была девушка, не сдержавшая смешок во время приветствия Дамблдора. Она наконец-то сняла шарф, и её белокурые волосы волной падали почти до самого пояса. У неё были большие синие глаза и ровные белые зубы, напомнившие незабвенную улыбку профессора Локонса.

Рон покраснел до ушей. Взглянул на девушку, открыл было рот, но вместо слов издал бессмысленное бульканье.

— Пожалуйста, — придвинул к ней блюдо Гарри.

— Вы уже поели?

— Д-да, о-очень вкусно, — заикаясь, проговорил Рон. Девушка взяла блюдо и осторожно понесла к своему столу. Рон таращился на неё, как на неземное диво. Привёл его в чувство удар по ребрам от Лаванды. Она явно не обрадовалась, что ее парень пялится на какую-то иноземную красотку.

— Вылитая вейла! — осипшим голосом прохрипел Рон, как-бы оправдываясь.

— Глупости, — возмутилась Лаванда. — Ты один уставился на неё с таким идиотским видом.

Но она ошибалась. Многие глядели вслед этой девушке, а некоторые, как и Рон, потеряли дар речи. Браун хотела упереться, и закатить истерику, но неожиданно была прервана Эрикой:

— Вообще-то твой парень прав. Та девушка действительно вейла, или, по крайней мере, отчасти...

Лаванда свардиво спросила австралийку, с чего она это взяла, но та ее даже не услышала, т.к. смотрела на виновницу их спора. Причем крайне неприязненным взглядом, что было странно, ведь Зак не показал себя таким изменчивым, как Рон.

— О, смотрите, Крауч и Бэгмен проявились! — сказал Дейв, чем овлек всех от дальнейшего спора. Он кивнул на преподавательский стол. Два кресла рядом с Дамблдором, что до того оставались пустыми, наконец обрели хозяев.

— Что они тут делают? — удивился Джо.

— Они — организаторы Универсиады. — уверенно ответила Гермиона. — Полагаю, приехали посмотреть начало состязания.

Скоро появились вторые блюда, и среди них опять незнакомые. Рон довольно скептично рассмотрел зажаренных во фритюре кузнечиков и брезгливо отодвинул их в сторону.

Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. Гарри почувствовал лёгкое волнение. А сидевшие в отдалении от всех близнецы так и впились в директора горящим взглядом.

— Торжественный миг приблизился. — Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращённые к нему лица. — Магическая Универсиада вот-вот будет открыта. Перед тем как внесут ларец...

— Что-что внесут? — не понял Дейв. — ...я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего состязания. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. — Слушатели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.

Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хмурый Бартемиус Крауч и бровью не повёл, когда Дамблдор назвал его имя. На чемпионате мира, вспомнил Гарри, он был в строгом костюме, а сейчас в мантии волшебника выглядел как-то нелепо. Его усы щёточкой и аккуратный пробор странно контрастировали с длинными белыми волосами и бородой Дамблдора.

— Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, — продолжал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания.

При слове "судить" зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло.

— Филч, — улыбнулся он, — ларец сюда, пожалуйста.

Старый ворчливый смотритель, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Дэннис Криви даже встал на стул, чтобы лучше видеть, но был так мал, что всё равно едва возвышался над соседними головами.

Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения:

— Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Но прежде скажу о небольшом добавлении к программе, о котором мы с остальными директорами договорились перед прошедшим банкетом. Помимо пяти туров Универсиады мы организуем и обычные состязания между студентами по разным дисциплинам, от квиддича до продвинутого зельеварения. Конечно же, за победу в каждом из этих состязаний будет выдаваться награда.

От этой новости студенты радостно загудели. Идея всем понравилась, а то не дело, что только Чемпионам позволят проявить себя. Да и награды хотелось всем!

— А теперь по основному соревнованию. Как я уже упоминал, туров всего пять. Каждому соответствует одна из четырех элементарных стихий, плюс сам человек в качестве пятой. Первый тур связан с огнем, это небольшая подсказка для будущих Чемпионов. Все задания основаны на школьной программе, поэтому, при должном уровне знаний, выполнить их вполне возможно. От участников, в ходе них, помимо демонстрации владения магическими искусствами, предстоит показать свою личную отвагу и умение преодолеть опасность.

При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал:

— В Универсиаде, как известно, участвуют двенадцать чемпионов, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Универсиады отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня.