Кстати, Лапка в этот раз была далеко не столь страхолюдна, как в наше предыдущее расследование, отметил я, окинув взглядом аколита. Явно поработала над внешностью, в плане костных структур. При этом, в корабельной обстановке кошатина упорно возвращалась к своему натуральному облику, что, по большому счёту, заслуживает если не уважения, то понимания. Так вот, была Моллис ныне похожа на дальнюю родственницу Кристины. И вот в этом случае варп знает, что стало причиной. Поскольку к тереньтетке-наставнице кошатина относилась с искренним пиететом, это факт.
Однако, при этом, в куче эмоций, направленных Моллис в мой адрес, кошатина испытывала и отчётливый постельный интерес. Причём, с увеличением моих габаритов, ощутимо увеличившийся. Не страсть-любовь какую, но явно была “не против и даже "за", причём, испытывала скорее “субординационно-постельный” интерес, нежели я столь понравился, хотя в этом случае только варп и знает. Мало того что женщина, так ещё и кошка, так что с интерпретацией первопричин данного интереса я бы заработал перелом ума со смещением, если бы серьёзно озаботился вопросом. Впрочем, внешне кошатина его почти не проявляла, ну а мне было, признаться, не до неё. Мой половой досуг с преизбытком обеспечивала Кристина, а многотрахом у меня не было особого желания становится. Просто излишне, чревато осложнениями во взаимоотношениях, банальная трата и так не резинового времени без реальной пользы — так что в варп.
Собственно, задумался я, единственной женщиной, из встреченных мной в этом Мире, которой “ябвдул” и в текущих реалиях, была комиссар мира-крепости: довольно сильно приглянувшаяся мне рыжая дама. Но, во-первых, она где-то комиссарствует, если ещё жива, что далеко не факт, причём не без моего “участия”. А во-вторых, это скорее тот вариант, в котором “если бы она была рядом со мной и сказала “хочу”, то я бы не сказал “нет”, не более и не менее.
Однако, именно при знакомстве с рыжей, Кристина обозначила свою позицию к моей жизни половой, коя позиция, мне, как нормальному мужскому шовинисту, понравилась. Но и вселила некоторые закономерные опасения: То есть, например, ощущая некий интерес со стороны Лапки, я вопрос этот с Кристиной не поднимал: с тереньтетки станется встретить меня в койке с раззадоренной и готовой к употреблению кошатиной, перевитой подарочной ленточкой. Причём реакция эта может возникнуть на невинный вопрос, или попытку посоветоваться, так что я подобный вопрос и не поднимал.
Ну и, соответственно, выбор “типа внешности” Моллис мог быть как по причине подражания “мудрому наставнику”, так и попыткой “понравиться Большому Святому Терентию”. Последний вариант меня не слишком радовал, но и забивать на комфорт и здоровую обстановку среди аколитов, раз уж назвал их таковыми, я находил не только глупым, но и подлым.
Так что, по обдумыванию этого момента, я принял мудрое решение: спросит или предложит — буду думать. Начнёт страдать, благо, в свете и ветре я это прекрасно почувствую, тоже подумаю. Вариантов решения проблемы, причём без страдунств и огорчений — масса, причём далеко не все связаны с коитусом.
Ну а пока этого нет, забью-ка я на этот момент. И без жизни половой всяких кошкодевочек проблем и забот хватает, заключил я.
— Этот человек не еретик, вполне лоялен Империуму, не безоглядно, но связывает жизнь с ним, а врагов Империума рассматривает как угрозу и себе, и своему благополучию, — начала доклад Кристина. — От вас, Терентий, хотел получить как информацию, так и возможную прибыль.
— Взятки? — уточнил я.
— Можно и так сказать, но Немес явно законы не нарушает, играет на противоречиях и по мелочи, — уточнила Кристина, на что я махнул лапой.
Понятно, что кристально честный таможенник — что-то вроде не берущего взятки мытаря придорожного. Персонаж мифический, причём нимбом святючий почище моей персоны. Но раз прямых нарушений нет, а что кого-то придержит, а кого-то вне очереди обслужит — дело вполне простительное, благо если бы он реально вредил, то его бы и не было на егойном месте.
— Ладно, с этим таможенником всё понятно, аколиты. Наша задача сейчас — собрать информацию, получить общее представление и подготовить почву. А именно, водителя я направлю объезжать?.. — выдержал я паузу.
— Особо выдающиеся архитектурные объекты, — подала голос Агнесса.
— Именно, довольно удачное решение и не слишком выделяет нас из рядов возможных посетителей планеты, — довольно покивал я. — А вот вам, господа оперативники, будет иная задача. Идеи? — вопросил я.
— Питейные заведения, бордели… хотя нет. Скорее арены для боёв, поиск извращённых удовольствий, — задумчиво выдал один из ребят, сержант разведывательного отряда до поры, пока я не наложил на него свои загребущие лапы.
— Вполне вариант, не факт, что что-то найдёте, но “прочувствуете” обстановку. При активно работающем культе у людей “смазываются” ориентиры, не сильно, но отличие заметно, — выдал я.
Тут действительно была закономерность, причём полумифического толка. Культ Слаанеш провоцировал развитие извращений и потребление веществ, Кхорна — жестокость, Нургла — чрезмерную страсть к жизни (и болезни, как понятно, активизировались). Адепты Малала — песня отдельная, но на планете с таковыми активизировались революционные настроения и обострялись социальные противоречия. С обиженными культистами было менее выявимо, но было. Обычно по алогичной дичи, которую начинали творить, в общем-то, разумные человеки.
А главное, это было именно “базовым свойством” существующего и активного культа. Этакий “след внимания” божка хаоса на Мир.
Совершенно безболезненно проходящий при своевременном уничтожении культа след, никак не выявляемый (в смысле через варп), но реально существующий согласно массы примеров. Ну и если культ вовремя не “придавить”, то его развитие от этого “следа” естественным образом облегчалось.
Если же культов несколько, то людей могло как штормить между разными проявлениями, так и вообще не проявляться никаких отклонений. Но вероятность излишнего “чьего-то” внимания никто не отменял, так что проверить не помешает.
— Возможно, Терентий, мне имеет смысл пойти с оперативниками? — подал голос Кай.
— Смотрите сами, Кай. Возможно, смысл есть, если чувствуете желание и силы в себе, — на что ревизор кивнул.
Так что перед объездом достопримечательностей оперативники и ревизор покинули нашу компанию, под моё одобрительное “пусть молодёжь погуляет”.
Кстати, нужно отметить, что за нашей компанией никто не следил, как и в транспорте не было никаких жучков и прочего.
Так что объехали мы здания Администратума, полюбовались на Крепость Арбитров, местную факторию шестерёнок, ужаснулись кафедральному собору (ну я ужаснулся точно: СТОЛЬКО золота на статуях — реально страшно). Агнесса бодро выпускала своих механических насекомиев, я же вчувствовался с свет и ветер, как от людей, так и местности в целом.
Ну и выходила обстановка на Вулкане вполне сноснй. В том смысле, что “имматериальность” Вулкана была, безусловно, повыше чем средняя у планеты по Сегментуму Темпестус. Но, Очко Трепета было фактором как объективным, так и относительно недалёко локализованным. А каких-то ярко выраженных эманаций скверны не наблюдалось, чистое “веяние имматериума”. То есть, если и есть культ, то явно небольшой и не злостный, демонов пачками не дёргающий.
По крайней мере, так выходило согласно моих ощущений на первичном этапе. Хотя, проверять всё это ещё и проверять.
В итоге, объездили мы ряд любопытных зданий, да и распрощались у неплохого ресторана с водителем, благо до космопорта от “Приюта пустотного волка”, очень антуражного местечка с видом на космопорт, было рукой подать.
Кстати, водитель предлагал заведение “с уникальным видом”, которое я, после осмотра, забраковал. Дело не столько в удалённости от космопорта, сколько в слишком экстремальном для отдыха как раз таки виде: прозрачные столики располагались над действующим вулканом в стадии лавоизвержения, стоя на прозрачной пластине бронестекла…
Нет, безусловно, всё было безопасно: щиты, удерживающие атмосферу, прекрасно справились бы с первичным извержением, если бы оно и началось. Да и сам “язык” бронестекла был довольно высоко над вулканом. Но отдохнуть-подумать в такой атмосфере толком бы не вышло, да и наше с Кристиной дело было бы несколько более затруднено, нежели в ресторане с закрытыми кабинками. Не критично, но лишний геморой там, где его может не быть — явно лишний.
И, кстати, довольно любопытный момент всплыл в памяти в связи с “тектонически активной” планетой, ранее мне, воспитанным фантастикой, неизвестный. Если брать, к примеру, Геллефиру, то там планета хоть и относительно тектанически активна, но давно перевалила пик “активного горообразования”. Полноценные извержения там редки, а в океанах весьма обилен планктон разных типов, обеспечивающий планете атмосферу. А вот Вулкан был именно в стадии горообразования, с не менее чем десятой долей планеты в состоянии перманентного вулканического, как ни каламбуристо это звучит, извержения.
Так вот, дело в том, что извержение вулкана — это не только и даже не столько потоки “красивой лавы”. И даже не землетрясения, взрывы и бомбардировки вулканическими бомбами. Это дело для планеты десятое, основная же проблема — химия. Извержение — это выброс в атмосферу кучи всяческой гадости, от банального углекислого газа, да хлороводорода и прочей ядовой химии.
Так вот, на планете с сильной вулканической активностью толковой жизни быть не может. А может быть углекислая атмосфера и кислотные дожди. Ну и всяческие “зелёные сады на скалах над реками лавы” — фантазии столь запредельные, что даже в этой, частично воображаемой в прямом смысле слова галактике, они невозможны.
Ну да не суть, расположились мы в отдельном зале ресторанчика, Агнесса отвлеклась на несколько секунд от обработки получаемой информации, обозначила, что “чисто” от жучков и прослушки, после чего мы с Кристиной взялись за руки и провалились в варп.
Точнее, в ту часть имматериума, которая более-менее локализовано отражала Вулкан.
И, через пяток субъективных (точнее, объективных, поскольку часы в имплантах и прочая машинерия отображала их убычу, но вот в материуме пройдёт не более получаса) часов, был я практически уверен, что если культ и есть, то весьма дохлый, слабый, а прорыв — случайное “везение” еретиков и невезение окружающих непричастных. Ну, или вообще на планете сидит могучий демонолог высшей квалификации, которому вот в этом конкретном временном окне понадобился демон, а по жизни он цветочки выращивает. Поскольку в имматериуме отражения Вулкана демонов пятёрки не было совсем. Эманации божков присутствовали, но слабые, таковые есть даже на пустотных станциях и кораблях с достаточным экипажем. Как бы естественное следствие бытия человеков, их желаний, чаяний и веяний. А вот самого завалящего кровопускателя или демонетки какой — не наблюдалось, а если бы культ осуществлял призывы или хотя бы осуществлял молитву божку, даже непрямую — демоны бы были, факт.
А так — копошились астральные гончие, бродило несколько фурий. Поганая фауна имматериума, но довольно типичная для обитаемого Мира без “дополнительных факторов”, которых Вулкан, очевидно, и не имел.
В общем, выходило, что явных указаний на злокозненный еретический культ нет. Что совершенно не означает его отсутствия: все мои выводы имели лишь “высокую вероятность на основании статистики”, а никак не были истиной в последней инстанции. Но культ, если и есть, прямых улик против себя еретически не оставил, так что искать надо, но не “чудесно”, а рутинно.
С этими мыслями я и покинул Кристиной имматериум, а, по появлению меня встретила если не паника, то явное напряжение среди аколитов.
— Три оперативника пропали, вокс не даёт сигналов, отследить местоположение не удаётся, — скороговоркой просветила меня Агнесса.
Хм, это… а чёрт знает, как это. Вопрос в причине, по которой пропали оперативники. Ну и есть надежда, что они живы, не без этого.
— Ступайте на аквилу, аколиты, — отдал я распоряжение, дублируя “общий сбор” воксом для “непропавших” оперативников и Кая. — Мы с Кристиной ищем пропавших, вы — резерв, позову, если понадобитесь. Позову, Моллис, с нами лишние люди только помеха и трата сил, — тяжело взглянул я на закопошившуюся кошатину. — Агнесса, обозначь последнее место связи и локализации пропавших, — отдал распоряжение я.
После чего, получив примерное место, мы с Кристиной и аколитами покинули ресторан. После чего, отделившись с тереньтеткой от общей группы, прыгнули на примерные координаты пропавших.
Тут дело было вот в чём: о “расследовании без своего присутствия” я, безусловно, думал, и немало. А мой чертовски остроумный и изящный ход с аквилами, снабжёнными в свете и ветре метками, естественно, связался в башке с возможностью найти аколитов, если те пропадут. Ну мало ли, загуляют, предадутся разгульному занятию своими делами, супротив моей воли. Так что метки были теперь на всех, причём гораздо более заметные мне, нежели завитушки на металических аквилах.
Соответственно, в пределах километера-полутора я потеряшек найду, даже если они уже мертвы. Единственное, что могло их “скрыть” — сожжение тела в прах. Вот тогда загогулина из света и ветра довольно быстро бы рассеялась, так как была заякорена на физическое тело. Но, как понятно, вероятность оперативного и качественного сожжения огнём на пустом месте была невелика, так что привычно развеяв паразитные колебания света и ветра после прохода телепортом, начал я вчувствоваться в поисках меток.
И ни фига их не чувствовал. Впрочем, радиус моей чувствительности был относительно невелик, так что Кристина, прикрыв нас смазываемым мной псайкерским скрытом, начала каскадную телепортацию по расширяющейся спирали.
— Стоп! — через минуту отмыслеэмоционировал я. — Полкилометра, примерно… под нами, похоже коммуникации. И движутся, очевидно, их несут.
После чего мы “слились” сознаниями с Кристиной, я ей показал “где”, ну и через несколько секунд я оглядывал бессознательную (и довольно пыльную и грязную, похитители не церемонились с захваченными) троицу оперативников и пятёрку несознательных граждан, похитителей аколитов и в целом несимпатичных типов. Морды лиц эти типы, несомненно, из-за несимпатичности, профессионально прятали масками, да и в целом были замотаны, как ниндзи какие.
