Человек с ружьём

Пришлось с ней к портному идти. Правда, она настояла, чтобы я кольчужку обновил. А то такой рыцарь и без охраны. Может нехорошо получиться. Одел, её всё равно не переспоришь...

Прицепил к поясу свой нож и новенький меч. Тот самый, муаровой стали. Да отправились мы лепреконов ловить.

Мастер Гонто поймался сразу. Ждал, наверное. Но горшочек не отдал. Впрочем, я и не спрашивал. Зато он уже всё раскроил и сметал.

Примерил. Кое-что поменяли, кое-где подправили. Главным образом — в незнакомой ещё штанам этого мира ширинке. Неизвестные здесь молнии решили заменить медными пуговицами. По-моему, хорошо получилось, причём, с первого раза. Действительно, мастер.

Он пообещал к завтрашнему вечеру всё прострочить, заклёпок наклепать и на этом пошив первого образца закончить.

Уже вечерело. Гулять не тянуло. Так что, отправились домой, в башню.

Когда уже совсем к донжону подходили, что-то вдруг мне тревожно стало. Напрягся, Сюзи на всякий случай в простенок задвинул...

Не зря. Прямо передо мной вдруг три бугая нарисовались.

И ухмылки какие-то знакомые. Сейчас закурить попросят...

Сзади тоже кто-то топает. Осторожненько так...

А я, как на грех, без своей волшебной палочки. Пришлось тем, что прихватил, обходиться.

Просьб от этих никотинозависимых дожидаться не стал. Ускорился, резко влево развернулся.

Вовремя. Как раз успел чью-то руку перехватить. С ножом.

Ну, как учили, мешать не стал. Даже наоборот. В смысле, человеку вперёд надо, вот я ему и помог.

Хорошо помог, он в тех троих так с разбегу въехал, что двое из них шлёпнулись. Он, разумеется, тоже. Вот такой вот кегельбан. По-фрайфельдски...

Пока эти тёмные личности из кучи-малы выбирались, успел меч выхватить и к ним подскочить. Поднырнул под удар того, что на ногах устоял, да треснул рукоятью ему куда-то по затылку. Хорошо, рост позволяет и руки длинные. Остальные зачем-то вставать намылились.

Это они зря...

Быстренько всех повязал. Их же поясами. Послал ошарашено вытаращившуюся на это действо Сюзанну за угол, за городской стражей. Та вечно на Ратушной площади околачивается.

Пока проводил уже ставший рутинным процесс экспроприации нечестно нажитого, вдруг обнаружил, что одна рожа мне знакома.

Во дворе первого сегодняшнего купчика видел. Выходит, это не просто грабители, а доблестные борцы за права обиженных нами реликтовых бегемотикообразных. Можно сказать, местные экологи. Довольно-таки зелёные.

Ну, это после моих пинков.

Мдя, всё страньше и страньше. Как говаривала попавшая в похожую переделку девочка Алиса.

Этак и охнуть не успею, как меня совсем в местные разборки втянут. А соскакивать уже и сейчас как-то неудобно. Понравились мне граф Вальтер, барон Людвиг, мастер Отто, его дочка, молодой графинчик... Чего тут скрывать. А вот их противники — как-то не очень. В общем, поздняк боржоми пить.

Стражники быстро прибежали. Сдал четвёрку этих оказавшихся очень даже уловимыми мстителей, и побрели мы до хаты. Благо, уже совсем рядом.

В башне ужинать садились. Отставать от коллектива не хотелось. Помылся быстренько и за стол.

А там уже вовсю калякали. О делах наших скорбных...

Впрочем, не такие уж они и скорбные.

Охота на бегемотиков оказалась делом весьма прибыльным. С этой парочки продвинутых рыночников изрядную сумму стрясти удалось. Десятину, как полагается, в казну, остальное распределили между графом и мастером Отто. Выделили вознаграждения и другим участникам мероприятия. Даже мне перепало.

А вот само расследование в тупик зашло. То есть, понятно, что уши вдохновивших здешних представителей теневого бизнеса к наезду на графа Вальтера из столичных дворцов торчат. И, похоже, одним известным командармом заговорщики ограничиваться не собирались. В общем, для выяснения этого вопроса на днях во Фрайфельд столичный специалист прибудет. Из соответствующих органов.

Впрочем, в окрестностях города участников этого комплота вроде бы уже и не осталось. В неповязанном виде.

Конечно, накопившаяся у местной администрации коллекция ушибленных мною разбойников может ещё кое-что ценное вспомнить. Да и купцы тоже. Если порасспрашивать их вдумчиво, со знанием дела. Ну, для этого профессионалы и здесь найдутся. Столичных можно не дожидаться.

Правда, бывший бандовладелец, граф фон Роттензумпф, неподалёку засел. В своём замке. Но выковырять его из родового панциря — дело непростое. Стены там на совесть. А вылезать из него сейчас этот высокородный черепах вряд ли будет. Не самоубийца, чай.

Обсудили попытку гоп-стопа.

Хотя, чего тут обсуждать? Нападение в порядке мести и запугивания — дело сугубо житейское и в обоих известных мне мирах распространённое. Удивляться нечему.

В общем, позевали друг на друга, да спать разошлись.

Глава 18. Благородные науки

Утро начал с пробежки по двору, зарядки и водных процедур. А то застоялся.

Графская дружина взирала на мои экзерсисы с некоторым удивлением. А уж когда ко мне присоединились молодой граф и вездесущая Сюзанна, одетые так же как и я — в неизвестно где добытые треники, удивление этих опытных вояк переросло в настоящее обалдение. Челюсти, правда, вправлять никому не понадобилось. Потому что на землю упасть им ремешки мешали. От шлемов.

За завтраком решили, что серьёзных боестолкновений пока не ожидается. И полтора десятка дружинников отправились обратно в замок. А я с Куртом договорился, чтобы он мне показал, как грамотно мечом махать.

Парень мою просьбу воспринял с радостью. Какому пацану не понравится старших малость поучить? Особенно, если действительно что-то лучше их умеет.

Надели доспехи, взяли деревянные мечезаменители, ну, чтобы не порезаться, и стал он мне показывать, как стоять правильно, как закрываться, как двигаться...

За всем этим внимательно следили:

Сюзи, оставшиеся в городской крепости графа дружинники, немолодой сержант, который когда-то обучал этому хитрому ремеслу и Курта, и его отца, на редкость замшелый привратник, а также другие заинтересованные лица.

Как выяснилось, престарелый, но до сих пор крепкий и весьма узловатый пень учил нашего сержанта. И не только его.

В общем, взялись они за меня.

Шуму... Палки стучат, кирасы брякают, шлемы звенят, голова гудит, рёбра трещат... Весело...

Через полчасика запыхавшиеся деды пришли к единому выводу. Мол, херр я хоть и многообещающий, но неумелый. В смысле, ни фига благородным рыцарским наукам мечемахания, доспехоносительства и щитотаскания не учёный.

Двигаюсь быстро, но неправильно. Бронированными частями своего тела для удароотбивания не пользуюсь. Щит вообще не при делах, только мешается. Меч держу как бревно. Тыкаю им куда ни попадя, а не куда следует...

Сила есть. С умом проблемы. Ежели поединок, так чего-то стою. А вот в строю — только помеха. Всех своих растолкаю, один останусь. Против вражьей дружины...

В общем, учить, учить и учить меня надо. Настоящим образом. Хорошо хоть, не коммунизму, а совсем наоборот.

Тоже мне Владимиры Ильичи. Хотя, похожи. Лысые оба, шустрые, низенькие и с бородками. Только вместо кепок шлемы. И жилеток не носят.

Да и броневики тут совсем другой системы. Рыцарями называются.

Одноместные, на конной тяге. А вместо пулемётной "Максимки" — бревно заострённое.

Выступать с такого неудобно. Скользкий и сверху покатый весь. Устоять на нём трудновато. Да и обидеться может...

Правы здешние Ильичи, совсем не те у нас войны пошли. В наши времена рукопашная в тесном строю — напрочь вымершая экзотика.

Нас учили подкрадываться незаметно. Как полярная лисичка. Сделавши же дело, смело удирать. Тоже по-тихому. Мол, оно само так как-то получилось. А мы совсем невиноватые, не было нас тут.

Правда, и всему остальному тоже обучали. Грех жаловаться, хорошо учили, на совесть. Но атака тяжёлой кавалерии или бой строя латной пехоты в освоенные мною в училище и бригаде науки не входят. Почему-то...

Ускорение я особо не включал. С ним только толкался бы и всем мешал. Зато с очень большой скоростью. Из строя-то всё равно никуда не денешься.

Старики показали несколько финтов, которые я к завтрашнему утру должен до автоматизма довести, да прописали подольше в доспехе ходить. Чтобы, значит, привыкал. Ибо не фиг!

Ну, раз наши Ильичи прописали, придётся выполнять.

А напяленный мною впопыхах самовар — совсем не то, что мы с Сюзанной заказали. Ни вентиляционных дырочек нету, ни форточки на петельках. Душновато там, внутри. И как эти доблестные рыцари такое на себе таскают?

Да ещё свеженабитые синяки ноют.

Ох, нелегко, оказывается, в Средние века благородным быть. И очень жарко.

Всё более чувствую себя самым настоящим херром рыцарем. То есть, херрово я себя чувствую. Каким-то реликтовым ударным броненосцем с мясо-рыбо-пшенично-горохо-перловым реактором на конно-овсяной тяге...

А мне ещё выездку изучать. Но это, слава богу, как-нибудь потом, во дворе донжона на лошадке особо не разъездишься.

Старики с Куртом отстали, зато Сюзанна привязалась. Мол, покажите, доблестный херр, как бедной девушке себя от негодяйских поползновений защитить.

Пришлось ещё и с ней попрыгать. Не снимая доспеха. Старики-то косятся. Правда, палочку я потоньше взял, чтобы не меч, а шпагу напоминала.

Объяснил даме, что мужики — они всё равно сильнее. Да и дури в них больше. Вот этим и надо пользоваться. Ежели он тебя со всей этой дури ударить хочет, так мешать не следует. Да и убегать не стоит. Догонит.

Наоборот, помочь бедолаге надо. Подойти поближе и удар его усилить. Но слегка подправить. В сторонку куда-нибудь. Если там какой-нибудь прочный предмет выступает, так это даже очень хорошо. Пусть встретятся, сюрприз будет.

Он вперёд стремится, так туда его и подтолкни. Вбок, значит вбок. Зачем спорить? Грех мешать, если человеку очень надо.

А вот когда он все заборы лбом переколотит и близстоящие деревья мечом в пеньки превратит, тут его аккуратненько и уколоть.

Несильно так, но насмерть. А то очухается, придётся всю процедуру повторять. Мужики — они упрямые.

Вроде, поняла, хоть и не сразу. Но к тому времени я так намахался... Пот ручьём. Снял эту рыцарственную консервную банку, до трусов разделся и к колодцу. На водные процедуры.

После пятого ведра полегчало. Да и на обед уже зовут.

Глава 19. У солдата выходной. Пуговицы в ряд...

После сытного обеда я решил злобно нарушить закон Архимеда. И, вместо того, чтобы немного поспать, так, минуток триста, попросил Сюзи меня местной грамоте поучить.

Промучившись пару часов в борьбе с орфографией, морфологией и синтаксисом, отправились гулять. Курта тоже прихватили, а то что-то парень заскучал.

Люди мы, конечно, бесстрашные, но кольчужки всё же поддели, даже на Сюзи.

И мечи прихватили. На всякий случай. А то вдруг кто-то из прохожих порезаться об нас захочет, а нечем... Очень обидно может получиться. Оно, правда, заодно и показатель нашей с Куртом крутейшей херровости. В смысле, рыцарственности.

Даже даме шпажку подобрали, хоть ей и не обязательно. Курт откуда-то из отцовских закромов припёр. Гламурненькую такую. С изукрашенными чем ни попадя ножнами. Только почему-то не розовыми, какие нашей малолетней блондинке полагаются, а совсем наоборот, голубенькими. Зато с беленькими цветочками. А также многочисленными прибамбасами на рукояти и заворотами на гарде. Правда, лёгкую, хорошей стали. Но уж больно узорчатую, с чернением, золочением и драгоценными каменьями в самых неожиданных местах.

Сюзанна наших забот почему-то не оценила. Сказала, что к этому "издевательству сумасшедшего ювелира над работой хорошего оружейника" золотая диадема и колье с бриллиантовым алмазом в полпуда весом положены, да костюм парадно-выходной. Чтобы непременно из грабьдешина. Лабрадорового цвета, ну, или, на худой конец, каламинового. С вульгарским золотым шитьём и драбаданскими кружевами.

И к цвету глаз ей оно не подходит.

Да и опасно с такой дорогой игрушкой гулять — украсть могут. Лучше пусть в графских сундуках полежит. Под охраной.

В общем, она девушка скромная, кинжальчиком обойдётся.

Уже выйдя на улицу, поинтересовался у Курта, откуда в графской коллекции такое чудо появилось.

Оказалось, золотая молодёжь с эльфийского острова, наслушавшись от старших, что круче эльфов только яйца, причём, не какие-то там вульгарно-куриные, а легендарной птицы Рух, отправилась на материк. На недочеловечье быдло посмотреть, да сверхчеловеческих себя показать.

Хоть эльфы со своего острова никого не выпускают, для богатеньких элрончиков не все законы писаны. Как и для их чад.

Но в тот раз не сложилось.

Только себя показывать стали, аккурат Вальтер рядом приключился. А ему на права длинноухих сверхчеловеков как-то наплевать. Граф, недолго думая, все острые игрушки у великовозрастных детишек отобрал, попинал ушастых мажоров немножко, в их же яхту загрузил, да отправил взад обратно. К папам и мамам. На остров.

Один восьмерых.

Ибо нефиг!

Вот шпажка из этого золотомолодёжного арсенала и завалялась. В том сундуке ещё много чего такого же заныкано. Просто Курту показалось, что нашей даме наиболее подходит именно данный экземпляр. Не угадал...

Вальтер хотел было кое-что из доставшегося ему мажористого оружия королевским детишкам подарить, но постеснялся. Наверное, испугался, что накажут за пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних. Или здесь ещё столь полезный закон не приняли?

Отсталые они всё-таки люди, средневековые. Особо активным толерантам или либерастам могут крепко возразить. Прямо по наглой рыжей морде. А если те, не дай бог, благородного происхождения — так и острым предметом обидеть могут. Насквозь.

На улице жизнь по-прежнему вовсю кишела. Кишмя! А кое-где закипала. Местами же даже била. Как ключом, так и более опасными предметами. Хорошо, нам не перепало.

Куда-то спешащие горожане и понаехавшие тут самого разнообразного вида, роста, размера и цвета шумели, пыхтели, толкались, перекрикивались, смеялись, скандалили, попрошайничали и пытались нам что-то продать.

По ценам, значительно ниже рыночных. Да ещё и каждый третий бесплатно. Если заплатишь за два по цене четырёх...

На ратушной площади раскланялись с по-прежнему торчащими там знакомыми городскими стражниками и их весьма деятельным командиром.

Глава 20. Сеанс рентгена. С последующим разоблачением

Когда до торговых кварталов дошли, Сюзанна затащила нас в магическую лавку. Мрачноватую такую, с низким потолком и маленьким мутноватым окошком.

А запах...

Ароматы кофе, какао, валерьяны, мяты, свежескошенной травы, сохнущего сена, чеснока, лука, укропа были густо перемешаны с запахами нашатыря, эфира, спирта, дешёвого одеколона, подгорелого масла немногочисленных светильников и прочего, прочего, прочего... Откуда-то из-за прилавка тянуло пряностями и прелостями...

Развешанные по всем стенам товары также выглядели весьма неаппетитно.