Первое правило настоящей леди

— Смотрите, всемилостивое Небо!.. — прошептала Ада, показывая на стайку ребятни у бревенчатого помоста.

Четверо мальчишек, разделившись на пары, скатывали из снега два больших шара. Две девчушки лет пяти застыли возле третьего, основания снеговика.

Я медленно выдохнула. Мне очень хотелось, чтобы князя Тэра затоптал элетерий или хотя бы загрызли орфы! Знаю, леди не должна желать кому-либо смерти, но сейчас я меньше всего хотела вспоминать о правилах.

Розовые мордашки девочек безразлично взирали на товарищей, одна сжимала в варежке веточки, вторая — морковку.

— Что они делают? — прошептала я.

— Сейчас увидим... — Северин нахмурился, придержал мерина.

Спустя короткое время, водрузив два шара на третий, мальчики отступили в сторону. Девочки, как по команде, подошли к снеговику. Волосы-веточки и нос-морковка заняли свои места.

Мне стало жутко: дети с застывшими лицами, не проронив ни слова, разошлись по домам.

Зачем посол так с ними поступил? Что ему сделали эти малыши? А остальные? Неужели все жители города такие?

Пытаясь успокоиться, я окинула взглядом площадь.

Лавки ремесленников открыты, внутри приветливо горит свет.

Учитель!

Я выскочила из саней, подбежала к знакомой двери с именем ювелира на табличке.

В лавке было жарко натоплено. Отблески свечей играли на стеклянных витринах и статуэтках — мастер Бруно всегда повторял, что при таком освещении видны достоинства ювелирных украшений, которые убивает ровный свет фонаря. Поэтому фонарь был один — на столе, на котором старый ювелир показывал украшения поближе или рассматривал принесенные клиентами.

За столом, согнувшись над бумагой, сидел мастер Бруно. Его лысина ярко блестела, рубашка и жилет были на удивление чистыми, словно выглаженными, тощая рука ювелира с зажатым в пальцах пером застыла над листом.

— Учитель?

Старик поднял на меня пустые глаза, рука задрожала, чернильная капля растеклась по наброску.

Прямые линии, точки...

Что хотел изобразить ювелир? Кроме пересекающихся треугольников, ничего на ум не приходило.

— Что вы рисуете?

— Серьги, заказ генерал-губернатора Феба, — прошелестел старик. — Мне нужно работать. — Он снова начал чертить линии.

Я сглотнула слезы. Проклятый посол!

— Девочка моя!.. — На плечо легла теплая рука, кормилица погладила меня по волосам.

— Зачем он это сделал? — я произнесла вслух мучивший меня вопрос. — Тетя, почему посол императрицы заколдовал их?

— Не знаю... — вздохнула Ада, с жалостью глядя на старого ювелира, который самозабвенно чертил линии на бумаге.

— Подчинение — лучше войны! — Опираясь на костыли, Северин вошел в лавку.

Привязанные к культям деревяшки сухо простучали по полу, вторя стуку костылей. Зайдя за прилавок, Северин уселся на стул рядом с ювелиром.

— Как это? — не поняла я.

Мастер Северин невесело улыбнулся и пояснил:

— Я ведь не всегда был безногим. Когда-то я был известным певцом — не этой бродячей шушерой, которую приглашают играть дешевые спектакли-танцы — настоящим певцом! Меня даже по особой милости императора допустили в императорскую библиотеку!.. Так вот, многие военноначальники считали, что лучше бескровно захватить врага изнутри, чем вступить с ним в войну.

— Какого врага? — нахмурилась кормилица. — Совсем с ума спрыгнул? Мира, ты ведь сказала, посол был наш, императрицын?

— Да, — согласно закивала я, тоже не понимая, куда клонит музыкант.

— Враги или не враги — это как посмотреть. — Северин покачал головой, разглядывая рисунок старика.

При чем тут то, что посол сотворил с жителями Киафа?

Праздник!

Я с трудом поборола накатившую дурноту и опустилась на второй стул.

Праздник Феба должен был стать самым значимым событием за последние полгода.

Каждую зиму опекун устраивал скромный прием в честь своего вступления в должность генерал-губернатора, но в этом году он решил отметить очередной юбилей с размахом.

Главный судья провинции, смотритель дорог, префекты областей, начальники округов, офицеры, крупные землевладельцы, старосты больших деревень. Не только из провинции Бегущих Холмов, но и из провинции Хрустальных Деревьев!

Феб пригласил всех, кто играл хоть какую-нибудь роль в нашей и соседней провинциях.

Визит посла был тщательно продуман, сегодня гости Феба вернулись домой. Послушные, делающие только то, что должны.

Князь Тэр одним точным ударом подчинил себе обе провинции, сломил любое сопротивление.

Но зачем?

— Нас ведь никак Небо отвело от этого колдовства. Ты убежала, — Северин показал на меня, — ты за ней, — подмигнул Аде. — А я из вредности не пошел петь на прием к Фебу, хоть он меня и приглашал. Думал, хуже им будет, ведь в прошлый раз вместо меня позвали какого-то бродяжку. Вот уж не думал, что слухи — правда.

— Какие слухи? — недоверчиво спросила Ада.

Я удивленно посмотрела на кормилицу: странно, что падкая до сплетен Ада чего-то не знает.

— О 'болванчиках'. — Северин подтянул привязанную к культе деревяшку ближе и уселся поудобнее.

— Это еще кто такие? — пробурчала кормилица.

— Ну... — Северин хитро прищурился. — Я тут лет шесть назад от скуки решил по старинке попробовать письма отправлять. Друг мой прислал мне пару краснокрылых першорлинок. Ну мы с ним письмами и обменивались: я ему песни новые отсылал, чтобы он их сыну своему, славному певцу, между прочим, продавал, а я сплетни разные узнавал...

Мужчина замолчал. Выжидательно посматривая на нас, он постукивал пальцами по краю стола.

— Ну и что? — не выдержала Ада. — Говори уже, раз начал! Не на сцене, певец!

— То, что первая жена императора умерла, а наследник обвинил императора в ее смерти, вы и так знаете, — обиделся Северин.

— А потом император выслал сына из империи и женился на молоденькой невесте погибшего генерала! Знаем! — фыркнула Ада. — Вся империя гудела, когда он помер и женушку регентшей оставил! При чем тут твои балабольчики?

— 'Болванчики'! — сердито поправил Северин. — А ты знаешь, умница ты наша, что после принесения присяги императрице, на которую забыли пригласить Феба, правители провинций вернулись домой немного странными. Они ели, пили, но выглядело это так, будто они следовали четко прописанному приказу!..

— Ну и что? — пожала плечами Ада. — Может, им хвост накрутили так, что они вспомнили, как надо работать!

'Болванчики', императрица... но ведь здесь ее не было?

Я совершенно запуталась.

— Ага, хвост! — возмутился Северин. — А ты знаешь, какие слухи ходили по столице? Говорили, что юная императрица — колдунья, что император не сам на тот свет отправился!

— Вранье это! — не сдавалась кормилица. — Где твоя императрица? А? Посол был, а императрица нет!

Кажется, в словах музыканта была доля правды.

Князь Тэр — посол, а значит, присутствовал на коронации императрицы. Выходит, это он превратил правителей остальных провинций в 'болванчиков'?

— Может, императрица тоже того... — предположил Северин, -... 'болванчик'! Я, помнится, читал где-то, что жена первого императора Солонго Аркаса, Эрбия, могла лишать людей воли и управляла ими, как марионетками. С ее помощью Аркас и загнал Ло Белоглазого в Поющие Пески. Потом она умерла от странной болезни. Думаю, ее отравили. Может, статься, посол такой же!..

Эрбия?

Я хорошо помнила, чему учили нас в школе.

Император Аркас, первый император народа Неба, спас народ Земли от каменных колдунов. Ни о какой жене не было ни слова!

— Может, и так... — согласилась кормилица.

— У нее были дети? — спросила я, решив, что музыкант, вхожий в Императорскую библиотеку, знает намного больше, чем я. Возможно, и была какая-то императрица-колдунья.

— В этом-то и дело! — Лицо Северина просто светилось от самодовольства. — Нет!

ГЛАВА 7

Тэр

Провинция Бегущих Холмов, пограничная крепость

'Ты уверен?' — Абени, почесывая лежащего у ног Вихря, следила за Шанией, пока та мерила шагами комнату, чтобы не замерзнуть.

В камине потрескивали дрова, но огонь не прогревал толстые каменные стены крепости, оставляя воздух сырым и стылым.

'Все просто, — я подошел к висящей на стене карте и провел пальцем по флажкам, обозначающим пограничные крепости провинции. — Заметьте, крепости разные, но укрепленные на одинаковом расстоянии друг от друга'.

Вернувшись к столу, за которым на скамейках сидели девушки, достал из кармана свиток. Свистнул Убийце — пес мгновенно подбежал к двери. Теперь, при первом же подозрительном шорохе, он предупредит нас об опасности.

'Забавная получается картинка', — развернув на столе карту двух северных провинций, Бегущих Холмов и Хрустальных Деревьев, я прочертил пальцем линию по флажкам — пограничным крепостям.

'Те, что между провинциями, мелкие, без цитадели?' — Шания заглянула через мое плечо.

'Да'.

'Симпатичное колечко вокруг этих провинций! — усмехнулась девушка. — А я уже хотела тебя отругать за то, что ты нас в шатре заставил на морозе ночевать, чтоб тот шустрый паренек нас нашел! И все это из-за какой-то бумажки... Уверена, что такой карты нет даже у Феба!'

'Может, и есть, но проще купить новую, чем выспрашивать у "куклы"', — я спрятал карту, уселся рядом с Танеши.

— Сюда! — позвал Убийцу.

Пес завилял хвостом и, подбежав, положил голову мне на колени.

'Думаешь, в этих крепостях то же, что и здесь? — Абени зевнула.

'Да'.

'Алхимик?' — предположила Шания.

'Не обязательно, — Танеши, посмотрев на падающий за окном снег, зябко поежилась. — Может, и ученый'.

'Или и тот, и другой', — я почесал Убийцу за ухом.

Огненные псы тихо заворчали — за дверью послышался топот подбитых гвоздями солдатских сапог.

— Надо же, не прошло и полдня! — усмехнулась Абени, покосившись на временную свечу.

Дверь открылась, и безусый паренек в солдатской форме внес в комнату поднос с пузатым чайником и кружками.

— Господин комендант просит передать Вашему Превосходительству, что придется подождать. Шкатулки барахлят, с десятого раза удалось передать генерал-губернатору ваше прошение.

С опаской покосившись на огненных псов, парнишка убежал.

'Почему сам не отправишь запрос Фебу?' — Абени заглянула в чайник.

— Донгская пыль! Могли бы и подороже чай заварить! — возмутилась она.

Я усмехнулся такому демонстративному негодованию девушки, адресованному тем, кто, возможно, подслушивает наш разговор, и пояснил: 'Необходимо, чтобы ответственные за машину офицеры получили наше разрешение от Феба, а не от нас. Если бы мы привезли его с собой, нас бы заподозрили в обмане. Феб очень осторожен. Уверен, допуск в цитадель есть не у многих, и получают его через особые шкатулки'.

'Поэтому мы сидим в этом каменном мешке и ждем!' — подытожила Шания.

Я кивнул.

'Эй! Вы меня слышите? Демоново отродье, как эта штука включается? Вроде работает... — прошипел знакомый скрипуче-щелкающий голос. — Э-ге-ге! Есть тут кто?! Вы что там все оглохли?!'

— Сам! — прошептала Шания, Абени согласно кивнула.

Девушки всем своим видом показывали, что мне самому придется говорить с криворуким агентом. Последняя надежда — Танеши, прикрыв глаза, витала где-то в облаках.

'Нет, эта штука точно сломалась! Ладно, попробую еще раз, — продолжал рассуждать голос. — Эй! Вы меня слышите?! У меня новости!'

'Да, — грозно поглядев на улыбающихся девушек, ответил я. — Говори, я само внимание!'

'Ну... тут... все получилось... но... в общем... — мямлил голос. — Я не знаю!'

'Опять?'

'Ну... я ведь... вы же знаете!'

Я потер пальцами лоб.

Это уже ни в какие ворота не лезло!

Очередная попытка провалена, время потеряно. Будь у меня хоть какой-то другой способ... но криворукий агент был практически единственным в своем роде.

Опять все заново!

'Танеши, что в городе?'

'Непредвиденная отсрочка на полдня, может, дольше, — девушка провела ладонью по глазам, словно стряхивая пелену. — Но, скорее всего, проблема со зверями будет решена, у них новый товарищ. Не поверишь, демон... тераморф'.

Полдня в нашем случае особой роли не играли: если так дело пойдет, то ответ Феба придет не скоро, самое ближайшее к вечеру. И хотя генерал-губернатор 'кукла', местный комендант, наверняка уже получивший ответ из Киафа, будет слать повторные запросы. А сколько повторов должно быть, знает только Феб.

Тераморф... Неплохо... Жаль, не на нашей стороне. Выслать его из империи не проблема, проблема в вырезающих стада и нападающих на людей зверюшках с Бэй, и они могут стать проблемой не только для этой провинции.

'Абени, пошли своих. Пусть помогут, если нужно', — распорядился я.

'А если нет?' — Абени посмотрела на обеспокоенную Танеши.

'Пусть присмотрят, сама знаешь'.

'Сделаю!'

'Это все жутко интересно, но что мне делать?' — прошелестел измененный кольцом голос.

'Жди!' — отрезал я.

Этан

Окрестности Киафа

На вершину холма выбежал орф, обернувшись, оскалился.

Один, два...

Я прицелился в голову зверя.

Второе гнездо оказалось пустым, тераморф четверть часа вынюхивал следы.

Три, четыре...

Орф, прислушиваясь, стоял на вершине.

Пять...

Альвах с ревом бросился на орфа. Зверь побежал вниз.

Шесть, семь...

Я нажал на спусковой крючок.

Восемь, девять...

Орф рыкнул, отскочил. Болт пролетел мимо. Зверь извернулся, стрела вонзилась в снег.

Я поспешно завертел ворот.

Альвах, размахивая когтями, не давал орфу сбежать. Тонкий свист, и стрела пробила лапу орфа, когти тераморфа обрушились на спину зверя. Вторая стрела пронзила сердце, третья попала в голову, Альвах обезглавил тело.

'О-о-о-орф-ф!!' — похожий на вой вопль раздался за холмом.

Краем глаза я заметил движение сбоку, длинные челюсти щелкнули у лица. Ударив арбалетом наотмашь, вскочил на ноги.

Орф не отставал: тихо заворчав, зверь снова бросился в атаку.

Орудуя арбалетом, как дубинкой, я с трудом успевал уворачиваться от зубов зверя. При всей быстроте, которую давали мне камни, орф был быстрее.

— Демоново отродье! — Второй орф сбил Баяра с ног.

Ни я, ни отбивающийся от коренастой самки Альвах не могли ему помочь.

Меткий удар посоха отбросил орфа с груди Баяра; Пастух, вынырнув из-за холма, загородил собой наранца. Баяр, схватив рассыпавшиеся по снегу стрелы, натягивал лук. Альвах и самка, сцепившись, катались по земле рычащим клубком.

Ударом арбалета я отбросил орфа.

Стрела пробила голову зверя, следующая попала точно в сердце. Второй самец уже лежал на снегу.

Крутанул ворот, наложил болт, кивнул Баяру.

Пастух стукнул посохом по высунувшейся из подмышки Альваха голове орфа.

— Альвах! Бросай ее!

Тераморф рыкнул, волосатые лапы отшвырнули самку. Болт и стрела сбили ее в прыжке. Альвах, отрубив головы орфам, вопросительно оглядел меня и Баяра, задыхающихся, в порванной одежде.

— Целы! — довольно пропыхтел наранец, ощупывая себя. — Я думал, мне каюк! — Он покосился на Пастуха.