Ключ Саламандры

— По рукам! — мужская часть команды восемь молча испытывала шок, не веря в происходящее. — Но учтите: я очень требовательная девушка.

— А я такой же мужчина. Запасись нижним бельем, красавица, — Хьюга дерзко улыбнулась и, развернувшись, быстро направилась прочь. За ней через секунду последовали и Киба с Шино, который напоследок бросил тихое: "спасибо". — Выходи, мы остались один на один.

— Можешь более не держать хенге, я узнаю твою чакру, Джирайя, — произнес Наруто, появляясь на крыше дома. Отшельник перевел на него свой взгляд, пытаясь разглядеть хоть какие-то черты лица, но это у него не получалось. — Ну а ты, как я погляжу, меня не можешь узнать.

— Мои сенсерские способности всегда были на низком уровне, ты же это прекрасно знаешь... Наруто? — больше спрашивал, чем утверждал мужчина.

— Я услышал в Вашем голосе неуверенность, — усмехнулся Узумаки, разглядывая лицо своего учителя, после того, как белая дымка была развеяна ветром. — Почти четыре года не виделись.

— Я пришел сюда за тобой, — игнорируя слова джинчурики, произнес Джирайя.

— А если я не желаю уходить?

— У тебя два варианта: пойти добровольно или с переломанными костями. Выбирай, я дам тебе десять секунд.

— Мне незачем столько думать. С помощью... моего биджу, я превзойду тебя. Есть ли желание у Вас, Джирайя-сенсей, спустя столько лет провести со своим учеником небольшой спарринг? — дерзко улыбаясь, поинтересовался Наруто. — Ну давай, посмотрим, чему ты научился, мальчишка.

Глава 6

— Ха... ха... ха... — тяжелое дыхание срывалось с его губ. — Вся моя жизнь... это... борьба, — прошептал Наруто, прижимая руку к груди, что отдавала сильной болью из-за сломанных ребер. Мутный взгляд пытался рассмотреть лицо человека, от чьей руки он потерпел поражение, но это было не возможно. Солнце светило в спину Джирайи и скрывало его в тени для глаз Узумаки.

— Нельзя победить в одиночку, Наруто. Всегда должны быть те, на чье плечо ты сможешь опереться в трудную минуту, — грустно произнес отшельник, с горечью смотря на избитого до полусмерти крестника.

— Ха-ха... кха-кха... отличная шутка, сенсей, — пытаясь язвить, ответил блондин. Парень почувствовал приступ рвоты и моментально повернул голову вправо, выпуская наружу всю кровь, что скопилась внутри его тела из-за поврежденных органов. Связываться с человеком, что использует для усиления духа и тела природную энергию, было большой ошибкой, и джинчурики понял это только сейчас. Переоценил свои силы? Нет, недооценил своего противника. Каждый удар его кулака мог крушить огромные камни, а что случиться с человеком даже представлять не хочется.

— Ты остался таким же глупым и самонадеянным, как и раньше. Твоя воля и амбиции вызывают уважение, но разум оставляет во мне лишь сожаление. Не этому я тебя учил, мальчишка, — Джирайя нагнулся и схватил Узумаки за воротник плаща. Он поднял его словно ребенка на уровень своего лица. — Посмотри мне в глаза и, надеюсь, ты увидишь там всю печаль, что я сейчас питаю к тебе. Я никогда не хотел причинять боль своему ученику, но шиноби иногда приходится делать то, что им не нравится.

— Твои слова... не вернут мне веру в людей, — блондин приподнял веки, чтобы лучше рассмотреть ту смесь чувств, что играла только в черных глазах отшельника. — Я не хочу... снова быть преданным... не хочу... вновь видеть их ненависть и презрение...

— Люди многое не понимают и их нельзя в этом винить. Такова судьба джинчурики, — тихо ответил один из великих саннинов. — Такова твоя судьба, Наруто.

Узумаки широко раскрыл свои глаза, но не от удивления, а от ярости, что стала зарождаться внутри него. Сила вновь начала наполнять парня, а раны регенерировать. Молниеносный удар в кадык застал врасплох Джирайю, поэтому он отступил назад, отпустив воротник и схватившись руками за горло. Во рту появился соленый привкус крови, и сознание на мгновение поглотила тьма.

— Моя жизнь принадлежит мне, и как ей распоряжаться решает ни кто-то, а только я! Предо мной судьба захлопывает пасть! — красная чакра била фонтаном из Узумаки, устилая землю небольшим покровом. — Может, я многое не знаю о мире, но кое-что мне точно известно: ни Конохе, ни кому— либо ещё не дано сделать меня своим псом, — отшельник уже успел перевести дыхание и отпрянул назад, чтобы не попасть под действие ядовитой чакры биджу.

— Наруто...

— Пора заканчивать этот спектакль, — парень закрыл глаза и погрузился в себя. В этот момент облака на небе прекратили свое движение, все звуки исчезли. Окружающая среда замерла, будто само время остановилось, но это продлилось не долго. Чакра в теле парня остановила свое течение, а после этого внутри него произошел взрыв. Пространство пошло трещинами, разрушая картину, что создал Джирайя при помощи гендзюцу. — Наложить на джинчурики иллюзию было плохой идеей. Тем более на того, кто спокойно может использовать силу своего биджу.

— Я хотел показать тебе исход нашего сражения, — ответил отшельник. Оба до сих пор не сделали и шагу в реальности.

— И? Легенда Второй Войны не смог одолеть мальчишку, — усмехнулся Наруто.

— Если бы этот мальчишка был обычным, — уголок губ сеннина приподнялся, выдавая слабую улыбку.

— Вам сегодня не повезло с противником.

— Придется все-таки тебя наказать, — складывая печати призыва, вздохнул Джирайя.

* * *

Трое шиноби на большой скорости уходили все дальше от Амэ. У них сейчас была только одна миссия — это быстрее добраться до Конохи и сообщить обо всем, что они увидели. Но все же эта цель меркла перед теми переживаниями, что терзали их души. В голове каждого крутились разные мысли, но все они сходились в одном: почему они оставили их спасителя? Странное чувство долга. Именно оно грызло совесть каждого члена команды восемь, словно говоря: "Зачем мы пошли у него на поводу? Зачем бросили в логове врага одного?". Это воспитание, которое передавалось детям после инцидента с Сакумо Хатаке, более известным как Белый Клык, который пожертвовал заданием ради спасения друзей. Позже, когда те люди, из-за которых он ослушался приказа, обвинили его в провале миссии. Отец Какаши покончил с собой, чтобы искупить свою вину перед Конохой.

Воля Огня многогранна, и взаимовыручка одно из тех чувств, что входит в неё. Она горит почти в каждом шиноби Листа и эти трое молодых джонинов не были исключением.

— Мы должны... — первым заговорил Инудзука, но у него застрял ком в горле. Он перевел взгляд на скрытое за воротником лицо Абураме, а потом на спину наследницы клана Хьюга, что бежала впереди и обследовала территорию бьякуганом, будто ожидая от них помощи, но они молчали. — Шино, Хината...

— Это был прямой приказ старшего по званию, — сколько холода было в словах брюнетки, но все же её голос дрогнул в конце, и это не скрылось от острого слуха Кибы. — У нас есть лишь одна цель: прибыть в Коноху и доложить обстановку в Амэ.

— Шино? — смотря в карие глаза, которые больше не скрывали черные очки, спросил хозяин Акамару.

— Ответ на все тебе дала Хината, что жаждешь ты услышать от меня? — тихо ответил Абураме, не сбавляя скорости.

— Не этому нас учил Третий Хокаге. Вспомните... — с горечью усмехнулся Инудзука, переведя звериные глаза на своего белоснежного пса.

— Он был учеником Сарутоби-сама, поэтому как никто лучше все это знает. Шиноби его уровня может поменять исход боя, поэтому не нужно давить на нас, Киба, — Хьюга бросила через плечо взгляд на парня, и он хорошо прочитал в её глазах: " Заткнись и беги".

— Это ваш выбор и я не буду вас винить ни в чем, — в следующее мгновение ветка под ногами Инудзуки треснула из-за количества чакры, что парень выпустил, и он со всей силой оттолкнулся в обратную сторону. За ним следом прыгнул и Акамару.

— Правильно ли мы поступаем? — смотря за удаляющимся напарником, поинтересовался Шино.

— Зачем задаешь мне эти ненужные вопросы, когда сам все прекрасно понимаешь. В конце концов тебя назначили лидером, а не меня, — Хината тоже остановилась и сейчас смотрела на то, как Киба пропал в кронах деревьев.

— Хорошо, — Абураме продолжил свое движение.

* * *

Легкий туман устилал собой всю водную гладь вокруг Амэ, придавая этому месту загадочности и какой-то необъяснимой мистики. Люди часто любят придумывать и пересказывать чужие байки про то, как по утрам, когда туман наиболее густой, или ночью, под покровом тьмы, из воды выходят разные чудища, которые не прочь полакомиться человеческим мясом. Глупых историй много, но все же они не лишены смысла и в них присутствует доля правды. Ярким примером была та самая саламандра, в честь которой Ханзо получил свое имя. Черная, как сама ночь, она вселяла в людей первобытный ужас. Особенно если учесть то, что её размеры были не самыми маленькими. Те, кому повезло разглядеть саламандру вблизи, утверждали, что животное было в длину не меньше семи метров и весело около тонны. Шиноби же с улыбками слушали эти небылицы, но все же рисковать и проверять никто не решался. Все знали, насколько была ядовита эта тварь, ведь там, где её замечали, умирали практически все животные и рыбы. Лишь один ребенок, наслушавшись историй от взрослых, загорелся желанием стать таким же опасным, как эта саламандра. И сейчас этот паренек, уже немолодой мужчина, чье имя вселяло страх и уважение во врагов, стоял в тумане, что скрывал от глаз почти пол его тела.

Ханзо никогда не рвался в бой первым, давая эту возможность своему врагу, чтобы изучить его и найти способ одолеть с наименьшими затратами сил. Он усмехался, когда слышал такие фразы, как: "Лучшая защита — это нападение", потому что не был сторонником такой философии. Его тактика была простой, но очень эффективной и проверенной годами. Заставить противника атаковать первым, найти в его защите изъян и нанести туда сокрушающий удар. Это было действенным всегда, но не сегодня, не в эту минуту.

Человек в маске, используя пространственно-временную технику, как уже понял Саламандра благодаря опыту и риннигану, делал свое тело нематериальным и все атаки против него сходили на нет. Второй враг, более молодой, но от того не менее слабый, использовал силу своих глаз. Всего на секунду шаринган в его левом глазу изменился на нечто другое, более завораживающее и опасное. Именно в этот момент Итачи применил странную защитную технику, имеющую вид скелета, кости которого пылали алым цветом. За прошедшие стычки с его соплеменниками, Ханзо ни разу не видел подобного, поэтому не стал рисковать и лезть на рожон, думая, что от этого парня ему удастся избавиться быстро.

— Неужели это та самая сила, ради которой нужно убить себе подобного? — прищурив глаза, поинтересовался Саламандра. Его с детства интересовало все странное и не обычное, и он никогда не упускал возможности узнать что-то новое.

— Тебе известно столь многое? — искренне удивился Итачи, зная, что Учихи всегда хорошо хранили все свои скелеты в шкафу. Ему самому не один раз приходилось ловить предателей и передавать их старейшинам клана. Только единицы знали, какая ужасная участь ожидала бедолагу в подземной темнице клана.

Тоби же с напряжением наблюдал эту сцену. У него были предположения насчет осведомленности Ханзо, но он решил пока оставить их при себе, чтобы все тщательно обдумать и посоветоваться... Мысли улетучились, когда человек в маске вновь услышал голос правителя Амэ, хотя и не ожидал этого.

— Тебя, кланоубийца, это волновать не должно. Ты омыл имя Учиха в крови, запятнал его позором, который уже нельзя будет смыть. Ты втоптал историю своего клана и все его секреты в грязь, наплевал на них, так почему тебя теперь должно волновать то, что я знаю некоторые из них? — Саламандра буквально выплюнул с презрением эти слова в лицо Итачи. Руки старого шиноби сложили несколько печатей, после чего он коснулся водной глади ладонями. По неровной поверхности пошли сети иероглифов, и Ханзо окутал густой белый дым, который скрыл его от глаз двух противников.

В воздухе начало зарождаться напряжение, которое было готово в любую секунду взорваться. Тишина. Именно она царила в данный момент на поле боя, заставляя прислушиваться к каждому всплеску и другому странному шуму. Дым от техники не спеша оседал к воде, смешиваясь с туманом и делая его более плотным, а поэтому видимость ещё сильнее снизилась. Итачи скинул свой плащ и шляпу, чтобы они не стесняли его движений. Он был одет в темно-синие штаны, на обеих ногах от голени и почти до самого колена шли бинты, а на теле осталась сетчатая майка. На лбу был протектор с перечеркнутым символом Скрытого Листа, а ниже страшный ожог, который по большей мере зацепил правый глаз. Шрам из прошлого, который очень многое отобрал у молодого Учихи. Напоминание из того дня, когда он уничтожил свой клан.

Тоби посильнее натянул перчатки на руки, и в эту же секунду у него под ногами взорвалась вода и оттуда выскочила огромная серая саламандра, которая незамедлительно проглотила спутника Итачи. Сам же лидер Акацуки успел отпрыгнуть в сторону и сложить печати, после чего выдохнул огромный огненный шар в сторону призванного животного, но оно так же быстро, как и появилось, скрылось в воде, пропадая из поля зрения шиноби.

Убийца клана остался один. Полное отсутствие каких-либо звуков и практически нулевая видимость давила на него. Он был не из робкого десятка, но все же когда перед тобой одна только неизвестность, потеряться может любой. Капля пота медленно начала стекать у него по виску, выдавая то, что Учиха был напряжен до предела. Вдруг справа от себя парень уловил шаринганом движение. Быстрый поворот, в руках уже покоились по одному кунаю, но там никого не было. Итачи находился на территории врага, где правила и темп боя задавал Ханзо.

Сзади него, будто из ниоткуда, появился Саламандра, держа в руках свой знаменитый серп с цепью, на конце которой находилась небольшая двухкилограммовая гиря. От него не было и звука, казалось, что даже вода под его ногами прекратила свое движение. Быстрый рывок вперед, резкий замах оружием, лезвие уже летит к горлу Учихи, но этой атаке было не суждено забрать жизнь лидера Акацуки.

— Как ты узнал? — выдохнул правитель Амэ, когда его серп был заблокирован кунаем. Ханзо взмахнул левой рукой, в которой была цепь, и гиря понеслась к ребрам Итачи, желая проломить их. Это был действенный прием, ведь чаще всего осколки раздробленных костей впивались в легкие, разрывая их и принося огромную боль. Это вылечить уже намного сложнее, чем просто зарастить сломанные ребра.

Гиря почти достигла своей цели, но кунай в другой руке стал у неё на пути, принимая на себя всю силу, и вместо смертельного удара, брат Саске получил несильный удар боковой гранью метательного ножа.

— Ты очень умел для своих лет. Так заблокировать мою атаку удавалось далеко не всем, — похвалил своего врага Ханзо, сильнее начав давить заблокированным серпом. Другой рукой он схватил запястье Итачи, когда тот пытался освободившимся кунаем нанести удар. — Но ты так и не ответил на мой первый вопрос.

— Судьба не желает дарить мне смерть сегодня, — коротко ответил владелец шарингана. Он собрал все силы и откинул оружие Саламандры. Правитель Амэ, понимая, что на долю секунды он останется открытым, отпустил руку своего молодого оппонента и разорвал дистанцию. Ещё немного чакры в ринниган и шиноби слабо улыбнулся, смотря на правый глаз брюнета.