Время Обречённых-2

Генерал-фельдмаршал вернул указку в подставку, спрятал так ни разу и не открытый им записник в нагрудный карман и бодро закруглил:

— У меня — всё, господа.

— Благодарю, Борис Ильич, — сказал Кутепов и, проследив как Казанович занимает отведённое ему место рядом с Каппелем и Туркулом, добавил: — Нам осталось дождаться, когда наконец соизволят раскачаться во Львове и Софии.

— В правительстве царя Бориса, — отозвался на слова Верховного Лопухов, — ждут, когда за Грецию возьмутся итальянцы. Или когда наш Черноморский флот парализует морские коммуникации Афин и Средиземноморского флота Великобритании.

— А между тем, — дополнил министра иностранных дел Казанович, — болгарские войска будут готовы к наступлению вплоть до Салоник не позднее чем через десять дней.

— Десять дней, Борис Ильич? — переспросил Шкуро.

— Точно так, Андрей Григорьевич, — подтвердил всероссийскому атаману Казанович. — Возможно, что и раньше.

— Десять дней — это сущий пустяк, — сказал Шкуро.

— Время покажет, господа, — решил высказаться Мейер. — Я думаю, болгары ещё раз десять успеют передумать и решат-таки никого не ждать. Ударят по грекам сами. Англичан они не боятся, ещё в Великую Войну с ними дрались, да и французских войск в Греции — всего лишь три корпуса.

— Ну что ж, — рассудил Деникин, — как солдаты, болгары очень даже не плохи. Во всяком случае, генерал Дитерихс(3) был высокого о них мнения в отношении боевой обученности. Это только болгары умудрились совместить русскую и германскую системы подготовки войск.

— Да полно-те, господа, всё о болгарах, — сказал Каппель. — Нашим братушкам палец в рот не клади... Меня более беспокоят галичане и буковинцы.

— В ЗУНР полным ходом продолжается мобилизация, — озвучил Казанович всем хорошо известный факт. — Когда галичане будут готовы, они и сами не знают. А между тем наша десятая армия уже покинула пункты дислокации на Волыни и скоро войдёт в Черновцы. Львовские генералы уже нацелились на Перемышль и Кросно. Стало быть, образование Юго-Западного фронта не за горами.

— Вот на этом, судари мои соратники, — обратился ко всем Мервуев, — предлагаю поставить точку. И перейти к следующему вопросу. А именно: к бомбардировкам британцами мирного населения.

После слов Мервуева, воздух, и без того душный, будто сгустился. Сгустился, словно в нём в одно мгновение растворилась общая на всех ненависть. Собственно, рыцарства, в романтическом значении этого слова, от бриттов никто в этой войне не ждал. Но и никто не ожидал, что британские ВВС начнут с первых же дней налёты на мирные города. Бомбардировкам подверглись Брест-Литовск, Холм, Белосток, Сувалки, Рига и Ревель. И если в Ревеле бритты бомбили верфи, нефтяной терминал и военно-морскую базу, то в остальных городах бомбы падали на жилые кварталы. И только благодаря вышколенной ПВО, обладающей ещё со времён прошлой мировой войны постами раннего обнаружения и оповещения, жертвы от бомбёжек удалось свести к минимуму. Хотя, конечно, родственникам пострадавших от этого не легче. Бомбили англичане и северогерманские города, особенно досталось Гамбургу и Ростоку. В связи с бомбардировками мирного населения, берлинские пропагандисты подняли кипучую волну шумихи в собственной прессе и в прессе нейтралов. Из Берлина ко всем немцам, сохранившим 'в сердцах понятие чести и любви к Фатерлянду', неслись призывы во вполне кайзеровском духе: 'сплотиться вокруг лидера великой германской нации', 'восстановить величие Германии' и 'беспощадно мстить англосаксам'. По радио каждый вечер крутили военные марши и популярную во время Великой Войны песню 'Дойчланд юбер алес!' А через берлинского военного представителя в Москве фон Рундштедта российскому военному ведомству стало известно, что северогерманцы намерены использовать старый принцип международного права 'to quoque', то есть 'как и другой'. И отмщение немцы не намеривались откладывать на потом. К Каппелю, а через него и министру авиапромышленности Пензеву, от командования Люфтваффе уже поступила заявка на увеличение ежемесячного производства в Актюбинске бомбардировщиков Юнкерс-86. Возрождённая в 1934-35 годах, авиапромышленность Рейха треть своих производственных мощностей имела в России. Актюбинский завод, где строили ДБ-3Ф государственной фирмы Ильюшина для русских ВВС, с 1936-го стал одним из предприятий, производивших продукцию для Люфтваффе. Вообще же, касательно сотрудничества именно с фирмой 'Юнкерс', то началось оно в конце двадцатых, а ныне в России под Менском производили Ю-87, а в Казани запустили в серию Ю-88. Каппель заявку подписал, получив единодушное одобрение Верховного и членов Высшего Совета РНС. Кроме того, из-под Киева на аэродромы Менского Военного Округа перебазировалась 1-я тяжёлобомбардировочная эскадра, причём со всеми тылами и службами и в полном составе — девяносто восемь 'Стерхов' КБ Петлякова. С ответными налётами на английские города решили повременить, всё-таки Англия далековато, а вот наносить авиаудары по военным объектам в Польше, Чехословакии и Южной Германии — вопрос острой стратегической необходимости. Всего же в составе ВВС таких эскадр имелось три, две полностью укомплектованные и боеготовые, одна формируемая. Все эскадры 'Стерхов' были отдельные и сведённые под общее командование Дальнебомбардировочной Авиации. 2-я эскадра дислоцировалась частью сил на Северном Кавказе и частично в Туркестане, 3-я на Дальнем Востоке. И если 2-я эскадра готовилась к налётам на британские базы и нефтепромыслы в Иране, то по поводу 3-й в штабе ДБА рассматривали вопрос о переброске её к границам Польши, как только завершится её сформирование и слаживание экипажей. И вопрос этот оставался пока не решённым. От Японской Империи худа ждать не приходилось и поэтому эскадру можно было бы задействовать и в континентальной Европе и на Средиземноморье. Но 'Стерхи' могли достать без аэродромов подскока и до британских баз в Малайзии, Бирме или Гвинее, и до французского Индокитая, и до североамериканских Филиппин.

Обсуждение плавно перетекло к Дальневосточному театру военных действий, который, собственно, был таковым пока что потенциально. Новости оттуда приходили такие, что их можно было без преувеличения отнести к разряду чёрных. В Жёлтом море британская подводная лодка потопила русское торговое судно 'Никитин', а в Бирме и голландской Индонезии бритты захватили пять судов тихоокеанского торгового флота, их команды, что стало известно от нейтралов, англичане согнали в тюрьмы и подвергают издевательствам.

— Евгений Прохорович, — обратился Кутепов к министру иностранных дел, — я понимаю, что надежды на сей шаг мало, но необходимо попробовать через консульства нейтралов облегчить участь наших моряков.

— Всенепременно, Александр Павлович, — отозвался Лопухов. — Мне и самому очень хочется верить, что мы добьёмся хотя бы прекращения издевательств.

— Господа, — Туркул задумчиво вздохнул, — я считаю, пора бы уже дать ход нашим планам рейдерской войны на Дальнем Востоке. Самое время — сейчас.

— Разделяю мнение Антона Васильевича, — поддержал Туркула Каппель. — И в Главморштабе, и сам Кедров считают, что Тихоокеанскому флоту уже сейчас по силам рейдерство на коммуникациях неприятеля.

— Англосаксов надо топить, — зло буркнул Туркул. — Всех подряд топить.

— И некомбатантов тоже? — уточнил Лопухов. — И североамериканцев?

Генерал-фельдмаршал бросил на него раздражённый взгляд и ответил:

— Если это явственно некомбатанты, то нет... А с ковбоями мы пока не воюем.

— Поди ещё разбери, — проворчал Шкуро, — мирный ли это пароход... Или он военное снаряжение в трюмах везёт.

— Или это судно-ловушка для наших подлодок, — ещё больше сгустил краски Каппель.

— Да что ж это мы всё тень на плетень наводим-то, а? — ввязался Мервуев. — Позволю себе вам, друзья мои, напомнить, что Британская Империя, как вам всем хорошо известно, не связана конвенцией морского права и считает, что её интересы выше любых конвенций. Великобритания уже совершила акты пиратства в отношении наших некомбатантов. Экипаж 'Никитина' британские подводники даже не попытались спасти. Это хорошо, что выживших подобрали японские рыбаки... Представься возможность, моряки Ройял Нэви совершенно спокойно расстреляют и пассажирское судно. А коли так, то и не стоит оглядываться на морское право в отношении Великобритании!

Последнюю фразу председатель РНС произнёс несколько повышенным тоном. И фраза эта словно бы несколько мгновений продолжала звенеть в кабинете.

— Мне подобный ход событий, скажу честно, не нравится, — разорвал молчание Деникин. — Но иного выхода я не вижу. С пиратами по-пиратски...

— Решено, — подвёл итог в этом вопросе Кутепов. — Я сообщу Кедрову, что он волен не оглядываться на морское право в отношении британцев.

На полминуты наступило молчание. И видя, что никто больше не хочет ничего добавить к вышесказанному, Мервуев объявил следующий вопрос сегодняшней повестки: мобилизация. Отвечал на вопросы Казанович, по памяти называя цифры, категории резервистов и сроки развёртывания соединений. Мобилизация в стране шла согласно планам, чётко и последовательно подобно часовому механизму. И вскоре русская армия должна получить превосходно оснащённые и обученные подкрепления как маршевыми подразделениями, так и соединениями войск третьего стратегического эшелона. С оснащением войск вооружением промышленность в целом справлялась, благо что во всех Военных Округах заранее были сделаны запасы военного имущества. С пополнением действующей армии обученными резервистами тоже сложностей не возникало, ошибки прежней царской армии были учтены ещё лет десять-двенадцать назад. По-другому и быть не могло. Ведь те ошибки сыграли в Великой Войне роковую и даже зловещую роль. До четырнадцатого года призывные комиссии по обыкновению устраивали конкурсы среди призывников и отбирали в новобранцы немногим более половины призывного контингента. Остальных, кому не повезло, переводили в категорию ратников, что означало территориальное ополчение на случай войны. Занятий с ополченцами военное ведомство не проводило, считалось что в грядущей войне вполне хватит и кадрового состава войск. Но в том же четырнадцатом война высветила всю ошибочность подобных представлений, причём высветила так, что аукалось всю войну. В более выгодном положении среди всех воюющих государств оказались Германия и Австро-Венгрия. В Германии в новобранцы брали почти всех призывников поголовно, а отслуживших срочную службу переводили в категорию резервистов и они продолжали служить в запасе, раз в два года, а то и ежегодно, прибывая на военные сборы для поддержания воинских навыков. Эта система полностью себя оправдала в войну, позволяя германцам возрождать из пепла полёгшие дивизии и формировать новые, качество которых почти не уступало кадровым. Военное министерство России переняло опыт бывшего противника, с учётом, естественно, собственной российской специфики. Сама служба в запасе для нижних чинов осталась пятнадцатилетняя — семь лет в первом разряде и восемь во втором. И главное, чего удалось добиться несмотря на все межвоенные трудности, для поддержания подготовки резервистов имелось достаточное количество оружия, боеприпасов и командных кадров. Но кроме этого были учтены и прежние ошибки подготовки унтер-офицерских и офицерских кадров. Собственно, вся суть ошибок сводилась к малочисленности унтер-офицерских школ и недостаточности количества выпускников юнкерских училищ и кадетских корпусов. Ныне эти недостатки были изжиты, да и наплыв абитуриентов в юнкера был на порядок выше, чем в начале века. Да и среди увольняемых в запас солдат тоже было немало желающих поступать в школы унтер-офицеров, ведь современный статус унтера почти равен офицерскому, а вкупе с выслугой лет и классностью воинской специальности жалование было даже выше чем у поручиков и капитанов. Но и не только в жаловании было дело, многих демобилизованных солдат привлекал высокий статус унтера и уважение общества к армии. Своей армии — защитнице русского народа и русской государственности. Однако сохранилась с прежних времён и такая категория офицерского запаса как 'шпаки', что на обиходном армейском языке означало прапорщиков запаса, получивших чин после окончания некоторых университетов. Прежде шпаки зачастую не имели даже представления о военной службе и когда их начали призывать в четырнадцатом-пятнадцатом, это не лучшим образом отразилось и на них самих и, что гораздо хуже — на армии. Бывало всякое, кто-то втянулся и стал хорошим боевым офицером, а кто-то не умел да и не хотел руководить солдатами, третьи же всеми способами стремились удрать в тыл. Ну а современные шпаки ежегодно проходили двухмесячные военные сборы, особенно во время учений и крупных манёвров. Они так и оставались прапорщиками запаса, новые звёздочки на погоны им светило получить только в случае войны.

Был на совещании затронут и вопрос мобилизации в армиях противника. С 1932 года германский опыт переняла Франция, в Чехословакии и Венгрии подобная система действовала с начала двадцатых, а Польша ограничилась полумерами. Особняком стояла Англия. Она ещё в шестнадцатом отказалась от вольного найма и ввела элементы призывной системы, что помогло английским войскам восполнять огромные потери на фронте и нарастить количество дивизий. После 1920-го Англия вернулась к вольному найму, но после оккупации юга Германии и вынужденного расширения армии, в 1932-м перешла к смешанной системе со смещением баланса в сторону всё того же найма. Призыву подлежали лишь низы английского общества, да и то за исключением высококлассных рабочих, слуг в поместьях, докеров, арендаторов в латифундиях. Система сохранялась вплоть до недавнего времени, но как стало известно из британской прессы, парламент одобрил законопроект о всеобщей воинской повинности. Отныне призыву подлежали все. Новый закон коснулся даже семей весьма состоятельных джентльменов, чью молодёжь ждали ускоренные офицерские курсы.

После вопроса мобилизации началось рассмотрение германской военно-политической доктрины о целях войны. Многие моменты, изложенные в доктрине, были загодя обсуждены с правительством фон Бломберга на дипломатическом уровне, а также в ходе личной переписки рейхсмаршала и Кутепова.

— Евгений Прохорович, осветите соратникам суть доктрины наших союзников, — предложил Кутепов.

Лопухов, получивший полный текст накануне вечером от посла фон дер Шуленбурга, открыл папку и глянул на прошитую стопку листов на русском языке, в шапке первого листа красовался раскинувший крылья орёл и личная подпись рейхсмаршала.

— Документ весьма пространен, господа, — сказал министр иностранных дел. — Поэтому, с вашего позволения, я обозначу основные вехи... Итак, первостепенная цель войны — объединение Германии и возврат отторгнутых от неё Францией, Великобританией и Польшей земель. Франция должна быть раздавлена не только в военном отношении, но и как великая держава, с последующим установлением германского контроля над рудниками, стратегическими предприятиями и аннексией французской части Лотарингии... Лишение Франции военно-морского флота, колоний и сведение сухопутных войск к территориально-жандармским силам, подконтрольным оккупационным гарнизонам Рейхсвера. Аннексия Бельгии и Люксембурга и контроль голландского побережья. Аннексия Судетской области Чехословакии и разделение Чехословакии на генерал-губернаторства Богемию и Моравию под общим протекторатом Германии и России. Возврат Данцига и данцигского коридора в состав Рейха и раздел зон влияния с Россией над Польшей. Возврат Шлезвига... В зависимости от результатов войны Англия должна либо потерять влияние на европейском континенте, быть лишена флота, Индии, Египта, тихоокеанских колоний... либо быть и вовсе оккупирована. Взыскание с Парижа и Лондона крупных контрибуций... В случае военного участия в войне североамериканских штатов, влияние Вашингтона должно быть как минимум ограничено пределами Нового Света.