Николай свет-Второй.

7.10.

На границе оживление, во всех частях обнародован приказ о раздаче заявителям наделов на "освобождённой земле под этакие "дачи", так как вражеское население с земли сгоняем полностью. После недели окапывания, начинается посменная деятельность солдат на выделенных участках, они объединяются в артели и рубят хаты. Банкирам, под залог таких наделов, настойчиво рекомендовано выдавать кредиты на стройматериалы и живность, с оплатой в рассрочку из жалования, которое мы подняли на 5%. Лепота, только банкиры нервничают. Гинденбург просил увеличить мену вдвое, назначить на 11-е число, французы, бяки такие, продовольствие при отступлении портят. Без проблем, вот только в этот раз кроме двигателей запросили промышленное оборудование для их изготовления.

Гришка Распутин стал психотерапию за французов проводить, видать здорово забашляли. А "дикарей" мы и при нём теперь не удаляем.

8.10.

Из Турции плохие вести, Гинденбург просил извинить, но операцию по втягиванию ту в войну он уже остановить не может. тут у Вильгельма македонская жилка в заднице взыграла, спасибо хоть намекнул, что возможны провокации. Заворачиваем туда некоторые части, тамошним жандармам телеграфировали, чтобы зарядили револьверы и не расслаблялись.

9.10.

Гуляли. Катались, тело без отлынивания хиреет, приходится уступать. Прибыл Миша, обеспокоен информацией из МВД, у тех настойчивые слухи о возможном покушении на царя.

10.10.

Принимали отличившихся офицеров. и тут меня как обухом по голове "Барон Врангель", точно, в неуловимых был! Белый! Но расстрелять вроде бы и не за что, герой, раненый... Раненый? Вот и пусть отдохнёт, подышит свежим байкальским воздухом, с хунхузами пообщается поближе, как только выздоровит.

11.10.

Нас хотели убить! Сделали всё грамотно, убийца косил под доктора, кричал, что он будет рядом с пациентами, пока царь будет их осматривать. "Тело" уже хотело приказать теснившим того горцам отпустить, но я, просто в пику ему. лишила его воздуха. А этот доктор, видя, что шансы тают, бросил свою гранату недоделанную издалека. Нас повалили, прикрыли телами, а "доктора" стрельнули, когда он вторую гранату вытащил. Труп. Как и трое из охраны. а вот мы отделались одним порезом.

12.10.

Целый день убеждали всех телеграммами, что мы живы. Цезарь жив, да здравствует Цезарь. Чтобы показать, что не боимся, опять поехали в госпиталь.

13.10.

Английский и Французский послы были, кричали, что это немцы царя уконтропупить хотели, совали в нос газеты, свои и наши, статьи в которых, скорее всего, сами же и заказали. "Тело", почти само, вызвало жандарма при послах, и приказало ему отправить в газеты статью, точь-в-точь, как эти, но чтобы там винили в покушении англичан и лягушатников.

14.10.

Результаты от прошедшего обмена с Гинденбургом очень хорошие, правда двигателей всего 8, но зато над оборудованием для их изготовления изобретатель Муромцев чуть ли не кудахчет, на модель "В", в металле уже сорок каркасов. первые 10 уже почти обшиты фанерой.

15.10.

Опять выплатили премию, войска на участке "мена" довольны, другие завидуют отчаянно, информация глухо просачивается. Выявили трёх, проболтавшихся по пьяни, назначили их стрелочниками и заявили, что месяц минимум на их участке больше мена не будет, а потом посмотрим на поведение. Троих пьяниц свои же в лужах утопили, на заработанные премии ставят дома, или отсылают деньги семьям.

16.10.

Турки всё же решились подразнить спящего медведя, пошли на войну с нами, да силёнки не рассчитали и один из двух подаренных Германией линкоров потеряли. Подорвался их Гебен на русском крепостном минном поле, утонуть не утонул, но руль заклинило, и накрыли его с берега и судов всем, чем смогли. с ним на корм рыбам отправились ещё два тральщика турецких. Вечером от севастопольского прикомандированного к флоту жандарма пришла телеграмма с отчётом. Узнали мы о тупости и нерасторопности командования, во главе с Эбергардом. Немцы были замечены пароходом РОПИТА ещё в 4.30 утра, о чем радировали. Дневальный разбудил младшего офицера, тот своего начальника полковника Широкоградова. Полковник мигом просёк фишку. кинулся к каперангу начрейду, а тот включить минное поле отказался, сослался, что скоро должен подойти миноносец "Прут", на просьбу Широкоградова радировать тому, чтобы он задержался, ему был ответ, что приказ о прибытии "прута" с пополнением морпехов получен от Эбергарда, а какой-то полковник ему не указ, и вообще не мешай спать, дорогой товарищ.

Перебздел, короче, Эбергард, показалось ему, что как в прошлом веке в Севастополь десант высадиться. Но тут Широкоградов молодец, к 5.00. он уже раздобыл газету с телефонным номером ответственного жандарма и кратко изложил тому суть. Уже в 5.30 повторно разбуженный Бурхановский хлюпал разбитым револьверной рукояткой носом и слушал мнение жандарма о всех своих и эбергардовских родственниках. Приказ о включении минного поля был дан, за его выполнением лично проследил выехавший на объекты Широкоградовым, да и то раскачивались до 6.00, а у полковника от мата сел голос. Стрелять Гебен начал в 6.10. а приказ от Эбергарда о включении минзага пришёл только в 6.23, на прохождение поля Гебену надо было 20 минут, так что к 6.30. приказ до поста включения всё равно бы не дошёл. Дерьмократы флотские!

17.10.

Был посол от янки, потом Гришка Распутин что-то выл в защиту Эбергарда. Продавленный с утра приказ о смещении Эбергарда вечером подтвердили лично. Судьбу главкома и Бурхановского доверили с "телом" повторно отличившемуся жандарму. А эти болезные его родственниками пугать вздумали. Кого пугать? Того, кто уже крови отведал, и почуял себя защищённым в своём праве? Дураки? Дураки, конечно, пристрелил он их прилюдно при попытке к бегству, как мелких урок. Так и сказал им, мол, бегите. И с нерастраченной к своим годам меткостью просверлил пару аккуратных отверстий в сиятельных затылках. А и.о. главкома назначили мы Широкоградова, а там и из. адмиралов что-либо подберём, а может и этот справиться.

18.10.

Гул возмущения от нападения Турции и радости, от потопления линкора, который турки у себя переделали в "Селима Грозного", был у них такой царь, так вот всё это вмести сравнялось с вонью, которую подняла дума и иже с ними после "убиения невинного" Эбергарда. Да и "союзническая" пресса взвыла на этот счёт, отдали мы приказ полностью перепечатать первую телеграмму, полученную нами вечером 16-го, во всех газетах. В думу теперь будет направлен специальный жандарм, пусть пропотеют. Второй линкор. Бреслау, сбежал со всеми судами в проливы. А царь грустить стал, его теперь не "душкой поэтом", а кровавым тираном всякие бяки великовозрастные обзывают. Ладно, надо будет вспомнить для него песню какую-либо, а то совсем захиреет.

Николай свет-Второй Глава 6

Дневник "тела".

19-го октября. Воскресенье.

Утром явился Алек из объезда; затем принял хана Нахичеванского, кот. выздоровел и едет принимать новый кавалерийский корпус, были у обедни. После завтрака сделали хорошую прогулку. Погода была светлая и приятная. После осмотрел на заводе РБВЗ десять готовых Муромцев, остался доволен и велел задаток в 3,6 миллиона рублей перевести полностью В 4 ч. принял Маклакова, а в 6 час. Зейна. Занимался много. С границы, слава Богу, добрые вести. Вечером сочинил стихи, немного легкомысленные, правда, про лётчиков, отдам в ЭВК, если толк от них будет.

20-го октября. Понедельник.

Уже двадцать лет прошло со дня горестной кончины горячо любимого Папа!

В 10 1/4 отправились в город и в крепость на заупокойную обедню.

Завтракали у Мама на Елагине. По пути на жел. дорогу заехали в часовню Спасителя и простояли молебен. Вернулись в Царское Село в 3 1/4. Было ясно и морозно — около 5?. Погулял полчаса. Принял Григоровича и Тимашева. Узнал, что близ Чили немцы разгромили Английскую эскадру. После чая — Горемыкина и Кривошеина. Сегодня мы, по всем правилам, объявили войну Турции, они на суше, пока, не наступают, боятся, после своей морской потери. В 7 час. поехали ко всенощной с акафистом в нижней церкви. После обеда читал.

Вечером исповедывались.

21-го октября. Вторник.

Сподобились причаститься Св. Тайн в нижней церкви. После чая читал и принимал, также и доклад Сазонова. Завтракали в 12 1/2. Через час, простившись с своею семьею в вагоне, отправился на Границу. День был морозный и солнечный. Со мною едут те же И еще Кира Нар[ышкин], Саблин и Миша.

Много читал. Принял доклад Сухомлинова. Он рассказал, что французский посол уже не угрожает, а молит спасти Францию. Решил послать ему, в утешение, красивый томик воспоминаний наших моряков о Крымской войне. К вечеру мороз стал меньше.

22-го октября. Среда.

Проснулся нехолодным дождевым утром. В 10 час. приехал в Минск. На станции был прием начальства и несколько депутаций. Ехал по городу в своем моторе с Сухомлиновым. После собора осмотрел полупустой лазарет для раненых в доме губернатора. Уехал из Минска с опозданием в полчаса. Прибыл в Ставку в 5 1/4. Принял ген. Рузского, Янушкевича и о. Шавельского. Обедал со всеми в 7 1/2. После доклад по-прежнему. Вечером пил ранний чай и лег в 12 1/4.

23-го октября. Четверг.

Гинденбург прислал письмо, с извинениями. Из письма явствует, что Вильгельм, прекрасно зная о торговле с нами и одобряя её, не может в открытую в этом признаться. Так что, возможно, будут какие-то наступательные действия против нас, где конкретно будет сообщено позже. В этих схватках нам надо постараться свести к минимуму потери.

В 10 ч. в домике у поезда Николаши слушал доклад по сводке донесений, тишь да гладь. В 11 час. принял Пантелеева.

После завтрака сидел с Петей. После принесли телеграмму из Севастополя от Широкоградова, в которой он просил у меня отдать ему на Чёрное моря того капитана, который разработал план минирования финского залива 6000 зарядами, благодаря чему флот принца Генриха Прусского не смог прорваться к Петербургу в первые же дни войны. На эту просьбу я ответил согласием, тут же отправил телеграмму МГШ о присвоении Колчаку каперанга и немедленной отправке его на юг.

Сделал прогулку с Н. П. [Саблиным]. В 6час. был благодарственный молебен.

После обеда читал бумаги.

24-го октября. Пятница.

Простоял чудный тихий морозный день. После утреннего доклада в домике, сделал прогулку до завтрака кругом. В 2 1/2 пошел в расположение лейб-гусарского полка, вызвал полк на площадку, поблагодарил его за боевую службу и осмотрел казарму моего эскадрона. Прошел через военный городок и смотрел выводку лошадей 2-го эскадрона. Вернулся в поезд очень довольный. В 6 ч. принял кн. Щербатова. Затем был Миша. как всегда очень импозантный в своей черкеске с погонами генерал-майора, по его просьбе охрана опять увеличена. После обеда читал. Поиграл в кости.

25-го октября. Суббота.

В 11 час. пошел осмотреть небольшой лазарет с ранеными и вернулся с опозданием в полчаса к завтраку.

Миша сопровождал меня целый день. В 2 1/2 пошел снова в городок, поблагодарил Конную гвардию за боевую службу и тоже осмотрел всех лошадей в двух громадных сараях.

Вернулся к чаю в поезд. В 6 час. поехал с Мишей ко всенощной. Вечером долго читал. В 11.40 тронулись со Ставки в объезд.

26-го октября. Воскресенье.

В 9 час. подошли к ст. гор. Холма. Там встретил ген.-ад. Иванова со штабом и Николай Михайлович. Поехал в собор и отстоял архиерейскую обедню. К часу с 1/2 вернулся в поезд, завтракал и говорил с Ивановым. В Лукове вечером осмотрел небольшой лазарет Курского земства. В Седлец приехал в 8 1/4. Обедал с ген.-ад. Рузским и штабом. Потом беседовал с ним долго. Видел там Андрея. Мне доложили, что британцы официально аннексировали Кипр, это не порядок, этак они и проливы, под шумок, сопрут.

27-го октября. Понедельник.

Встал, когда поезд подходил к Барановичам. В 8.45 пришли в Ставку. Погода теплая, туманная. После утреннего доклада в домике писал Аликс. Видел Велепольского. В 2 часа на площадке против церкви были выстроены Конный и Гусарский полки, перед фронтом которых роздал боевые награды офицерам и нижним чинам. Затем сделал хорошую прогулку с Воейковым и Саблиным. После чая занимался. Вечером принял к.-адм. Ненюкова, кот. вернулся из Севастополя. Выслушал его поклёп на нового командующего, что пропустил мимо ушей. Узнал так же от него, а вот это выслушал со всем прилежанием, что дивизион из четырёх минных эсминцев почти полной готов, мнение же о том, кого надо назначить им командовать, проигнорировал. Поиграл в домино.

28-го октября. Вторник.

Погода потеплела, был дождичек при 5? тепла. Узнал что в Бельгии местные, на уже занятой немцами территории, открыли шлюзы. Лошадок жалко, людишки то везде выплывут, а вот лошадки, твари бессловесные, утонут, либо ноги попортят. После утреннего доклада в домике снимался с Николашей, Янушкевичем и Даниловым. Читал дела и писал Алексею. В 2 1/2 вышел со многими на прогулку и обошел вокруг Барановичей. После обеда был последний доклад штаба. Простился с Николашей. Поиграл с Н[иловым], Д[рентельном] и С[аблиным] в кости.

29-го октября. Среда.

В 10 час. чудным теплым утром приехал в Ровно. Ольга и Сандро встретили меня; поехали вместе в ее лазарет. Теперь раненых было гораздо меньше прошлого раза.

Вернулись в поезд к завтраку. В 2 часа отправился с ней в два военных госпиталя, в кот. я тоже был. Видел шестерых австрийских раненых. В 4 1/2 пили чай в поезде. Читал. Погулял немного на станции. После обеда посидел с Ольгой. Простился с нею и Сандро около 10 час. Затем поиграл с теми же в домино.

30-го октября. Четверг.

В 9 час. при сильном дожде приехал в Люблин. Со станции поехал в собор. Затем посетил полевой госпиталь — в городском театре и лазарет. Уехал из Люблина около часа, заехав предварительно в старый костел. Погода поправилась. Прибыл в Ивангород в 3 часа. Поехал в моторе с комендантом Шварц(ем) в креп. собор. По дороге стояли войска гарнизона и между [ними] рота Ее Вел. Гвар. Экип. и роты Балтийского и Черноморского экип. В центральном пункте выслушал доклад об обороне крепости и о содействии креп. арт. полевым войскам в отражении неприятеля. Затем выехал вперед, осмотрел бат. ? 4 и дальше сильно пострадавший костел в фольв[арке]* Опацтво. Заехал на форт Ванновский, знакомый по 1892 году. Вернулся в поезд с темнотой. Обедал Николай Михайлович] и креп. начальство. Пришла телеграмма от Шидловского, в которой он извещает, что все самолёты ЭВК собранны в единый кулак. Это близ того участка границы, которое, пока приблизительно, указал Гинденбург, как место возможного контрудара, которым, по мнению немецкого генерального штаба, можно будет отбросить русских к старой границе и отобрать назад эти "позорные" для Германии километры. После чая лег спать.

* Усадьба с хозяйственными постройками в сельской местности (польск.)

31-го октября. Пятница.

В 9 час. обошел роту Ее Вел. Гвар. Экип. и благодарил ее за службу. Поехал с комендантом далеко вперед и объехал позиции германцев. Видел несколько деревень, близ границы, в одной разрушено артиллерийским огнём аж три дома, в остальных по одному. Крестьяне удивительно спокойны и не жалуются. Возвращаясь в крепость, посетил местный лазарет. Завтракал с начальством. В 2 1/2 обошел батальон кап. I р. Мазурова от Балт[ийского] и Черноморского экип. и поехал осматривать левый участок нашей новой границы, там, где сидели австрийцы. Видеть все это было захватывающе — рядом с окопами в поле и в лесу были разбросаны могилы наших героев с крестами и надписями на них. Погода была отличная, солнечная. На возвратном пути заехал на форт ? 6-й. Впечатления всего виденного за оба дня самые сильные и глубокие. Каков комендант, таковы его штаб и весь гарнизон — особенно крепостная артиллерия. В 12 час. уехал из Иван-города.