Warhammer Fantasy. Имперский зверинец

Когда мы приблизились к причалу, я указал Горшкову на истинную цель нашего визита в этот город: большое приземистое здание в центре Ремаса, видное даже из гавани. У него есть множество названий: Испытательный полигон, Триумф Леонардо, Багровый зверинец, Высшая арена. Амфитеатр, самая большая выставочная и гладиаторская арена во всем Старом Свете, Великий Колизей Ремаса. Вася смотрел на него не отрываясь. Затем он ухмыльнулся мне, и в его глаза появилось нечто, что, наверное, даже можно было бы принять за слезы. Он произнес: "Дом Славы, Скрибер. Я никогда не думал, что смогу его увидеть". Ни один ученый не скажет вам насколько стар Колизей, так как тилийские исторические записи печально известны своей "неточностью". Но все уважаемые историки сходятся в том, что заново он был отстроен Леонардо де Мираглиано в 2006 году по имперскому календарю. Многие хитрые устройства, что этот гений создал для Великого Колизея, используются в нем и по сей день, пять веков спустя.

Вскоре мы отправились в Каса ди Руггиче, имея при себе формальные приглашения. В "Доме Рева" содержатся все виды "бестий" из Великого Колизея. Служащие быстро направили нас к Розелле Ванвителли, "Прокуратуру Экстроординари" дома Рёва, или, по крайне мере, так было написано на ее двери. Синьорина Ванвителли оказалась яркой и эффектной женщиной, которая была в восторге от того, что мы приняли ее приглашение. Она тут же принялась суетиться, поднялась и немедленно позвала своего помощника, после приказала тому принести вина. Из своей последней экспедиции Ванвителли привезла значительные трофеи, и именно их мы и прибыли посмотреть. Она не заставила нас долго ждать и смеясь сказала: "Я знаю, что я прекрасна, но вы ведь отправились в такую даль не затем, чтобы увидеть меня, не так ли?" Каса ди Руггиче находился всего на расстоянии броска камня от Великого Колизея. Дом Рёва с амфитеатром соединяли широкие подземные туннели, которые позволяли транспортировать различных зверей прямо под арену. Клетки в Доме оказались одними из самых крепких, что я когда-либо видел. Ванвителли упомянула, кивнув в сторону Йорунн, что лучшие из них "разумеется" были сделаны гномами. Через серию коротких туннелей она провела нас в открытое помещение, вырытое под Домом. Ванвителли сказала, что оно кое-где в глубину достигает шестидесяти футов. Затем она наконец провела нас на укрепленный балкон, с которого открывался вид на несколько больших ограждений. Сделав театральный кивок, Ванвителли указала вниз и сказала: "Мой величайший триумф".

В мерцании созданных гномами ламп мы увидели огромную двуногую рептилию, что в высоту была не менее семи шагов. Она немедленно повернула свою голову в нашу сторону, и ее ноздри широко раздулись, всасывая воздух. В глазах рептилии был хищный блеск, а свет бросал отсветы на ее клыки. Ее тело будто бы было создано для быстрого передвижения, а челюсти могли с легкостью перекусить пополам огра. Чудище, что смотрело на нас из-за ограды, было одним из самых прославленных и диких зверей легендарной Люстрии и далеких Южных земель. Это был карнозавр, громовой ящер.

Я был ошеломлен и несколько моих товарищей также громко ахнули. Я спросил у Ванвителли, как же ей удалось достать это существо. Она положила мне руку на плечо и усмехнувшись сказала: "Как же? Деньги". Совет Пятидесяти всегда возглавляют трое торговых князей, которых предположительно выбираются случайно, и этот триумвират правит в течение года. И в течение этого года интересы республики Ремас сильно зависят от предпочтений триумвирата. Ванвителли выбрала год, когда в триумвирате заседали двое больших поклонников великого Колизея и убедила их, что они обретут значительную славу если профинансируют экспедицию в Южные земли, где можно раздобыть чудесных существ, которые пригодятся в науке, искусстве и для зрелищного кровопролития. Она не слишком охотно говорила о тяготах этой экспедиции, предпочитая вместо этого рассказывать о том, как та была успешна и какие большие деньги она получила за привезенных в Ремас зверей. Я провел в ее компании почти два месяца и лишь однажды она все же обмолвилась об истинной цене данной экспедиции. "Я потеряла множество людей, синьор Скрибер. В джунглях, из-за болезней, из-за Аль Заурим. Из-за всего этого".

Единственная трудность, о которой Ванвителли подробно рассказала, была весьма занимательна. Другие звери, которых она привезла с собой, были не менее удивительны, чем карнозавр. Ей пришлось зафрахтовать достаточно большую лодку, чтобы транспортировать большую рогатую рептилию известную как стегадон. Земля сотрясается, когда тот движется, а его удар с разгона может превратить в щепки даже самое могучие из деревьев. Стегадоны предпочитают есть растительность (в особенности им нравятся огромные апельсины родом из Люстрии), однако они охотно будут есть все что угодно, и в больших количествах. А из-за того, что они много едят, после них остается много навоза, и Розелле постоянно приходится заключать все новые соглашения, чтобы избавляться от него. "Его целые горы, — сказала она, — и благодаря ему поля Ремаса будут зеленеть еще для целых поколений в будущем".

Проживая в Ремасе, мы несколько раз наблюдали выставки, на которых показывали и кормили зверей из Южных земель, и они всегда пользовались аншлагом. Наблюдать за тем, как карнозавр в искусственных джунглях охотится на быка, а затем поедает его — это уникальный опыт.

Пока другие исследовали Ремас, Ночная Песнь предпочитал проводить свое время среди руин вокруг города. С ним постоянно был Эрих, часами неустанно делая зарисовки. Я вскоре потерял счет тому, сколько он сделал набросков. Я же исписал еще одну книжку для записей, заполнив ее необходимыми пометками и примечаниями для университета Альтдорфа и Имперского зверинца. Кое-что из того, что мне удалось узнать, было поистине удивительно. Так до меня дошли слухи, что некоторые из этих южных зверей добирались до Скверноземья и даже до Пограничных Княжеств!

Это экстраординарные существа. Надеюсь, что мне никогда не доведется встретить их в дикой природе...

(ВГ): Ванвителли узнала, чем я занимался. Она называла меня "Кислевитский бестиарий". Она сказала, что "мы сможем неплохо заработать". Я сказал, что это звучит неплохо. Честно говоря, я бы сделал это вообще бесплатно. Мне предстояло сразиться в Доме Славы! С одной из ящериц, которую она привезла из Южных земель, та была меньше, чем большие, но все еще опасная. Они называли ее Рогатой. У нее были зловещие зубы и, что не удивительно, острые рога. Быстрая. Смертоносная. Обычно охотится в стае. Но здесь нет стаи, и это хорошо для Васи, да? Мы устроили показательный бой. "Северное умение против южной ярости!" Собралась хорошая толпа. Тилийцы знают, как отдыхать. Была хорошая драка. Она оставила мне шрам на память о Великом Колизее, да? Жаль только, что мне не дали ее убить.

Дикие коты

Из всех существ, которых я видел в своих странствиях или о которых слышал, мало кто превосходит в грации самых обычных из них — кошек. Многие фермы и небольшие поселения в Империи держат их, чтобы не было проблем с грызунами, с чем кошачьи обычно превосходно справляются. В Тилии, а в особенности в Каса ди Руггиче к кошкам хорошо относятся, но не простые деревенские коты заставляют сердца южан петь. Тилийцам больше по душе более смертоносные существа, грациозные и умелые, те, в ком они видят "гладиаторов".

Соответственно, для Каса постоянно ищут новых "Бойа Силецниос", чтобы выставлять их на арене. Некоторых из них показывают лишь время от времени, а не на постоянной основе как в нашем Имперском зверинце. Других выпускают, чтобы они загоняли дичь к удовольствию зрителей. И совсем уж редко проводятся "показы убийц", где великих котов из гор Иррана или аравийских леопардов выставляют против столь же опасных хищников, например тилеанского мура. За время нашего пребывания в Ремасе я видел лишь одно такое представление, но во время него Великий Колизей был переполнен крайне возбужденной толпой.

Великие коты Тилии весьма походят на таковых в Империи. У них густой мех множества расцветок, от темно-черного до красновато-коричневого. У многих на шкуре закрученные узоры или полосы, предположительно для маскировки. Их длинные хвосты украшены черными кольцами, которые, как говорят, указывают на охотничье мастерство и, следовательно, на их желанность в качестве партнеров для спаривания. Охотники говорят, что этих зверей крайне сложно отследить, потому что они используют свои хвосты, чтобы заметать свои следы и не оставлять признаков своего присутствия. Их глаза светятся золотом и зеленью и от них мало что ускользает. Обычно такие коты невысокого роста, в высоту не более одного шага, а в длину от носа до хвоста они около двух шагов. Они — быстрые и смертоносные звери, известные тем, что почти бесшумны, когда охотятся, и принимаются подвывать лишь когда их добыча уже мертва. Многие верят, что крики великих котов могут отпугивать опасных духов и что их боится нежить. Разумеется, это не так. Также последователи Ранальда чтят кошек, заявляя, что те крайне удачливы, и часто используют ту или иную символику, связанную с этими животными.

В большинстве своем великие коты избегают человеческие поселения, предпочитая леса или горы, но порой они крадут овцу или курицу с отдаленной фермы, если такая возможность предоставляется. Однако изредка те из них, кто больны или затронуты скверной Хаоса становятся опасностью и для беспечных путников.

(ЛН): Однажды по требованию моей королевы я был послан в Мариенбург в составе дипломатической миссии. Я нахожу политику скучной, но в те времена были неприятные трения с асурами, и моя королева решила, что глаз охотника может быть столь же полезен, как и язык дипломата, особенно если бы кто-то решил покуситься на безопасность наших послов. В итоге я пересекся с некоторыми агентами асуров. К моему удовольствию, моя собеседница оказалась волшебницей, и она привела с собой товарища, одного из легендарных боевых белых львов Шрайса. Он был великолепным существом. В высоту мне по плечо, а в длину вдвое больше. Его грива была подобна серебряному пламени, и она колыхалась даже безо всякого ветра. Его когти были подобны серым кинжалам, которые, как я сам видел, рвали людские доспехи словно бумагу. Его рев был подобен звону колокола, что сокрушал слабых сердцем как стекло. Я никогда не видел, чтобы он добровольно покидал свою волшебницу и даже отдыхая он всегда был настороже. Я даже удивлен, что он позволил мне подойти и погладить себя по гриве (но только с позволения своей хозяйки, разумеется).

Иль Потенте Гранцио

Однажды ранним вечером, примерно за час до захода солнца, мы с Эрихом коротали время за бокалом вина в тихом помещении, которое власть имущие Каса ди Руггиче предоставили нам на время пребывания в их чудесном городе. Внезапно мы услышали громкий шум и крики, а затем звук бегущих людей. Мой тилийский оставался все еще весьма плох, поэтому я обратился за помощью к Эриху, который крикнул на улицу интересуясь, что же происходит. Я слышал, как одну и ту же фразу повторили несколько разных голосов, после чего Эрих, слегка опешивший, повернулся ко мне. Он перевел крики как "Проклятый краб снова ударил". И прежде, чем я успел спросить что-то еще, Розелла заглянула в нашу комнату и сказала: "Ах, бене, я надеялась вас тут отыскать. Берите свои книги для записей, они вам понадобятся". Пока мы шли к побережью, она объяснила, что в море к северу от Сартозы произошло нападение на корабль из Ремаса, он исчез вместе со всей командой. А когда такое происходило, то власти и заинтересованные лица всегда обращались к синьорине Ванвителли и ее коллегам из Каса де Руггиче, так как те были широко известны как одни из самых осведомленных экспертов по тварям, которых можно обнаружить в Тилии. Затем Розелла тихо сказала нам, что на самом деле это было что-то вроде постоянного фиктивного соглашения между Касой и Советом Пятидесяти. Настоящей целью таких "консультаций" заключалась в том, чтобы эксперты успокоили людей, сказали им, что тварь уже двинулась дальше (что обычно так и было), послушали истории выживших и извлекли из них полезную информацию. А когда тилийцы принимались говорить о таких вещах, разумеется, начинали слагаться самые разные истории. Розелла указала на мою записную книжку и, подмигнув сказала: "Я пошлю с вами Рензо, чтобы он все переводил. Ооо, этой ночью вы много чего услышите, синьор Скрибер!"

Розелла оказалась права. В эту ночь я услышал столько зловещих историй о море и обитающих в нем огромных чудищах, что их бы хватило, чтобы заполнить несколько записных книг. Мне рассказали об ужасном уничтожителе кораблей, известном как бегемот, о злобном кракене, который неделями атаковал определенные порты, о кошмарной Черной Пасти, что целиком заглатывала рыбацкие суденышки, и еще множество историй, и наконец дошла до "Иль Потенте Гранцио". Великий (или Большой) Краб разломал недавно пропавший корабль на куски, а затем принялся в океане ловить и пожирать его моряков.

Я слышал истории о существах подобных Иль Потенте Гранцио и прежде, в портовых тавернах Альтдорфа и Мариенбурга, только там их называли иначе. В Империи мы называем подобных чудищ левиафанами. По всем имеющимся сведениям, это огромные существа, напоминающих гигантскую помесь рака-отшельника и лобстера, в длину более тридцати футов. Их панцири крепче каленой стали, стрелы и пули из небольшого огнестрельного оружия им не страшны. Их клешни способны перерубить пополам бретоннского рыцаря в полном доспехе вместе с его конем. Это порождения глубин моря, что редко всплывают на поверхность, но когда они это делают, то становятся опасны для всех судов. Некоторые говорят, что они вестники гнева Маннана, которых этот бог посылает покарать тех, кем он недоволен, и поэтому моряки порой приносят морю дары, дабы отвадить их гнев. В некоторых гаванях среди особо отчаявшихся людей возникали целые культы, посвященные левиафанам. Как по мне, так они просто разрушительные чудища, и при том весьма опасные. Лучший совет, который мне дали в Каса де Руггиче касательно того, что делать, если встретишь такого монстра в море, звучал примерно так: выбрось за борт груз "который не жалко" и уплывай прочь как можно скорее. Некоторые моряки говорили мне о том, что они тянули жребий и приносили "благородную жертву", чтобы ненадолго задержать такое существо. Проще говоря, жертвовали несколькими жизнями, чтобы спасти множество. Сохрани нас Сигмар от столь ужасного выбора.

(КБ): Кадон Сковывающий, древний мастер магического искусства подчинения зверей своей воле, утверждал, что левиафана невозможно контролировать. Он писал, что его разум чересчур чужд, чтобы его можно было понять, а воля слишком сильна, чтобы ее можно было сломить. Тем не менее говорят, что он все же умел призывать этих чудищ. Призывать то, что ты не можешь уверенно контролировать или изгнать — верх безрассудства, но мне кажется, что вполне найдутся торговцы, способные извлечь выгоду из "случайных" нападений Иль Потенте Гранцио на их соперников. Думаю, твой цинизм начал и во мне пускать корни, Тео.

Сирена