Шабаш воронов

Вальбурга отчетливо хмыкнула в ответ на это, отчего Дамблдор не удержался и бросил на нее рассерженный взгляд. Ведь не о детях она заботилась, не о каком-то мальчишке, каких пара десятков на всю школу, а только лишь о собственной выгоде, о расширении собственного, и без того значительного влияния на магическую Британию. Слова старшего Поттера вызывали в нем волну злости, которую еле удалось облечь в ответную сдержанную речь:

— Я так понимаю, целью сегодняшнего собрания было высказывание претензий по отношению к халатному исполнению мной директорских обязанностей?

— Правильно понимаете, мистер Дамблдор, — согласилась Вальбурга. — К моему сожалению, на основании данной халатности согнать вас с насиженного места не получится. Но будьте уверены, что с этого момента вы будете находиться под пристальным вниманием всего Попечительского совета. Еще один такой промах, и поверьте, я и некоторые присутствующие здесь сделаем все возможное, чтобы вы досрочно отправились на пенсию. И это в лучшем случае, — от ее голоса и яростного взгляда Альбуса передернуло. И почему-то подумалось, что именно этот момент стоит вписать в дневник как начало острого конфликта, виной которому стал какой-то безродный мальчишка.

* * *

Проснувшись, Том сразу понял, что находится не в приюте: такого теплого одеяла в его комнатке, больше напоминавшей карцер, не было никогда. Долгое время он просто лежал, не открывая глаз. Боялся, что как только сделает это, окажется в сумасшедшем доме, куда его все же определила миссис Коул. Да и причина была: кажется, вчера он снова сломал что-то, когда чертов Стаббс напялил его мантию для школы. Его вещи! От пришедшей в голову мысли Том распахнул глаза и тут же замер, с удивлением разглядывая окружающую обстановку. Комната, в которой он находился, была довольно большой и немного мрачноватой из-за темно-зеленых обоев, но выглядела очень уютной, особенно, в сравнении с его комнаткой в приюте, и совершенно точно не могла находиться в сумасшедшем доме. Тут же вспомнился вчерашний вечер, который Том вполне разумно считал сном — слишком нереальным он был. И мистер Малфой в приюте, и ужасное и непонятное перемещение, после которого он, кажется, испортил чужой ковер, за который наверняка накажут или заставят отработать. А еще была та красивая, но пугающая женщина, давшая ему что-то вроде лекарства, после которого стало немного легче. Судя по всему, вчера он был в настолько плохом состоянии, что над ним сжалились и позволили поспать в этом доме.

Том зарылся в одеяло и подумал, что было бы неплохо снова уснуть, чтобы можно было остаться здесь немного дольше. У него это почти получилось, но вдруг дверь открылась и в комнату вошла женщина. Не та, которую он помнил, хотя и были они довольно похожи. У вошедшей были куда более мягкие черты лица и добрый взгляд, волосы собраны в аккуратную прическу, а не распущены буйными локонами.

— Доброе утро, Том, — она мягко улыбнулась ему и присела на стул рядом с кроватью. Он узнал ее голос, кажется, это она была в приюте вчера вместе с мистером Малфоем. — Меня зовут Дорея Поттер. Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо, — хотя участие в ее голосе не было наигранным, Том помнил, что подобные вопросы задают только в качестве проявления вежливости. Да и разве может женщину, живущую в подобном доме, волновать здоровье какого-то сироты?

— Ребенок, хорошо — это когда ты не одного цвета с простыней и в состоянии разговаривать с дамой как минимум сидя.

От ее слов Том тут же вскинулся и попытался сесть, чтобы не казаться невоспитанным и слабым. Получалось не очень хорошо, и Дорее пришлось помочь ему сесть и поправить подушку за спиной.

— Простите за неудобства, — проговорил он тихо. За собственную беспомощность было очень обидно, а ведь ему еще нужно будет как-то добраться до приюта. — И... Вы не могли бы сказать, где моя одежда? Эта пижама очень красивая и теплая, но я не могу вернуться в приют в ней.

— В приют? — улыбка тут же исчезла с лица Дореи, будто она услышала что-то очень неприятное. — Ты не вернешься в приют, Том, это место не подходит такому ребенку, как ты.

— Такому, как я? — переспросил Том. Ответ ему не понравился: на собственном опыте выяснил, что никто и никогда не станет делать для него хоть что-то хорошее. По крайней мере, просто так. — Что вам нужно от меня?

Дорея удивленно посмотрела на него, видимо, ожидая немного другой реакции. Она могла понять настороженность и недоверие, но не злой взгляд и напряжение, волнами исходившие от мальчика.

— Том... Никто не собирается причинять тебе вред. Ты волшебник, очень способный, и тебе совершенно не место в маггловском приюте. Вчера ты мог серьезно пострадать, если бы я, мой муж и мистер Малфой не оказались там так вовремя.

— И я благодарен вам, леди, — Том опустил голову. — Но я всего лишь сирота. Я даже не знаю, как звали мою мать...

— Твою мать звали Меропа Гонт, она была волшебницей. Не самой сильной, скажу сразу, но происходила из очень старого рода.

Том тут же вскинулся, он всегда хотел узнать хоть немного о своих родителях. Правда, после визита этого Дамблдора решил, что его мать не могла быть волшебницей, иначе не умерла бы так рано.

— Вы знали ее? — спросил он.

— Знала, хотя и не очень хорошо. Меропа была старше меня на несколько лет, и хотя мы учились на одном факультете, общих интересов у нас не было. Да и ее семья... О них ничего хорошего тебе не расскажут, я даже не уверена, что тебе стоит кому-нибудь рассказывать о своем родстве с ними.

В ответ на это ему оставалось только кивнуть. Разумеется, как и всякий ребенок, он мечтал, что его родителями были благородные люди, с которыми просто случилось несчастье, но жизнь ни к кому из сирот не была благосклонна. Его мать была слабой и никому не интересной, мать Эми Бишоп была нищенкой и умерла от холеры. Гордился своими родителями только Стаббс — они погибли во время одной из бомбежек. Стаббс!

— Простите, миссис Поттер, — подумав о гадком Билли и о его выходке в приюте, Том вспомнил о своем чемодане под кроватью в комнате. — А что с моими вещами? Моя палочка и книги, которые нужны для школы...

Дорея снова тепло улыбнулась: теперь Том был похож на обычного ребенка, а не на диковатого звереныша.

— Твой чемодан в шкафу, мы с Карлусом не дали домовикам разобрать его, подумали, что ты сам захочешь сделать это. Правда, твоя мантия пришла в негодность. Но, думаю, у Ориона и Абраксаса осталось что-нибудь из детских вещей, они не будут против поделиться с тобой. А если тебе ничего не понравится, мы сходим в Косой переулок и купим тебе новую мантию.

— Понравится?.. — едва слышно переспросил Том. — Но у меня нет денег на новую мантию, миссис Поттер, ту я купил на последние...

— Думаю, мы решим эту проблему, Том. И прежде чем заниматься делами, я предлагаю позавтракать. Кричер все утро провел у плиты, желая порадовать гостя этого дома.

Дорея щелкнула пальцами и в комнате появилось ушастое существо, небольшого роста, одетое в нечто, напоминавшее наволочку. Том вспомнил, что видел его вчера, поэтому почти не испугался, только вздрогнул от неожиданности. Миссис Потттер заметила это и поспешила рассказать, что Кричер — домовой эльф, представители его народа издревле прислуживают волшебникам.

Кричер почтительно поклонился, касаясь ушами пола, выслушал приказ принести завтрак и исчез на какое-то время. А когда вернулся, в его руках был серебряный поднос с двумя фарфоровыми чашками, чайником и тарелками, от которых очень аппетитно пахло. Только сейчас Том понял, насколько был голоден, и как только эльф исчез, пожелав приятного аппетита, накинулся на еду. Она оказалась удивительно вкусной, даже привычная овсянка не шла ни в какое сравнение с приютской, а уж внушительный кусок яблочного пирога и ароматный чай и вовсе позволили ощутить себя невероятно счастливым.

После завтрака Том ощутил, как его снова начало клонить в сон, хотя подобное было для него совсем не свойственно. В приюте он всегда просыпался рано, до того как одна из воспитательниц начнет будить всех громкими криками. К тому же, куда важнее сна был разговор о том, надолго ли он останется в этом доме, и в каких условиях будет жить, если миссис Поттер не обманула его, когда сказала, что он не вернется в приют. Том попытался задать все эти вопросы, но Дорея остановила его и пообещала, что ему все объяснят на ужине, когда вернется хозяйка этого дома, Вальбурга Блэк. После чего дала ему флакон с зельем и велела выпить, если он хочет побыстрее вылечиться. Том хотел, ему очень не нравилось чувствовать себя слабым, ощущать внутри лишь крохотную искру своей силы. К тому же, миссис Поттер была права — беседовать о серьезных вещах лежа в постели было неприемлемо. Он выпил предложенное зелье, оказавшееся неприятным на вкус, после которого сразу же стало тепло и спать захотелось еще больше. Дорея снова мягко улыбнулась, помогла устроиться и поправила одеяло, ему даже стало неудобно от того, что он приносит столько хлопот посторонним людям. Через несколько минут он снова спал.

В следующий раз Том проснулся уже вечером, за окном было совсем темно, комнату освещали несколько свечей.

— Юный господин проснулся, — раздался рядом с ним звонкий голос. Повернув голову, Том увидел домовика, не того, которого он видел утром, но тоже одетого в подобие наволочки. К странной внешности этих эльфов он успел привыкнуть, поэтому уже не боялся.

— Как тебя зовут? — спросил он. Несмотря на то, что домовики считались прислугой, Том считал, что в чужом доме нужно быть уважительными со всеми. Тем более, он помнил прекрасный вкус яблочного пирога, за который очень хотелось похвалить и поблагодарить того эльфа.

— Мимси, сэр. Благородная хозяйка Вальбурга велела Мимси помочь юному господину одеться к ужину.

— Я могу одеться сам, — возразил Том. Он был смущен подобным обращением, давно был самостоятельным, да и чувствовал себя уже вполне неплохо.

— Юный господин еще болен, Мимси поможет, — настаивала домовуха и ему оставалось только кивнуть.

Мимси взялась за свои обязанности со всей ответственностью: проводила в ванную, при этом попыталась еще и помочь с принятием водных процедур, от чего Том категорически отказался. Обращение, словно он действительно был господином, а не каким-то оборванцем, невероятно льстило, но было, по его мнению, совершенно лишним. От помощи в переодевании отвертеться не удалось, хотя уже через несколько минут Том был только рад этому. На рубашке, совершенно не похожей на его прежнюю, было ужасающе много мелких пуговиц, манжеты следовало носить с запонками, которые он раньше-то и не видел, а так ловко и аккуратно завязать ленту на шее у него бы точно не получилось. В итоге, когда домовуха проводила его к зеркалу в коридоре, Том увидел в отражении не безродного сироту, а юного аристократа, никоим образом не портившего своим видом обстановку столь роскошного дома.

По пути в столовую, где должен был состояться ужин, Мимси сопровождала его и выглядела при этом очень важной. Она шла чуть впереди и постоянно оглядывалась, присматривая за 'юным господином', в то время как тот с удивлением рассматривал обстановку: широкую лестницу с невероятной красоты перилами, головы эльфов, при виде которых стало жутко. Домовуха, приметив это, поспешила объяснить, что только самым уважаемым и трудолюбивым эльфам оказывается подобная честь, и она сама очень надеется, что когда-нибудь и ее голова будет висеть здесь. Том в ответ на это только неопределенно хмыкнул, решив, что к странностям магического мира еще нужно будет привыкнуть.

Когда он вошел в столовую, за длинным столом уже сидели несколько человек. Уже знакомая ему Дорея Поттер, с мужчиной по левую руку, видимо супругом; мистер Малфой, стул рядом с которым был свободен; во главе стола располагались двое: та самая Вальбурга, которую он видел вчера, рядом с ней сидел молодой мужчина, неуловимо похожий на нее и Дорею. Домовуха представила ему всех присутствующих и проводила к стулу рядом с мистером Малфоем, после чего почтительно поклонилась и исчезла.

— Итак, Том, думаю, у тебя накопилось много вопросов ко всем нам, — заговорила Вальбурга, не дожидаясь, пока накроют на стол. — Дорея сказала, что ты очень обеспокоен своим присутствием в этом доме.

— Да, леди Блэк, — кивнул Том, отрывая взгляд от пустой тарелки. — Миссис Поттер говорила утром, что я не могу вернуться в приют. Но мне больше негде жить. Своих родственников я не знаю.

— Зато знаю я, — от резкого голоса Вальбурги Том вздрогнул и вспомнил утренние слова Дореи. — Мне неизвестны все подробности твоей жизни в приюте, но по сравнению с твоим так называемым дедом, магглы — милейшие люди.

— Но тогда... — Том уже ничего не понимал. Если не приют, и не единственный оставшийся родственник, то где он будет жить?

— Ты будешь жить здесь, — словно услышав его мысли, ответила Вальбурга. — Потребуется время, чтобы оформить кое-какие документы, но Министр магии пообещала ускорить процесс.

— Здесь? — переспросил Том. Наверное, сейчас он бы меньше удивился единорогу посреди столовой, чем подобным словам, уж слишком нереальными они были. По крайней мере для него. — Но зачем вам это?

— В общем и целом — незачем, — откликнулась Вальбурга. — Но ты сильный маг, Том, к тому же, потомок древнего рода, хоть и потерявшего всякий вес в обществе. Было бы крайне недальновидно оставлять тебя у магглов. Видишь ли, нас не так уж и много. Каждый человек, обладающий магическими способностями представляет для нашего мира большую ценность, даже грязнокровка. Но все упирается в воспитание. Из любого магглорожденного ребенка можно сделать приличного члена общества, если вовремя научить нашим законам и традициям. К сожалению, не все это понимают, и постепенно маги превращаются в ярмарочных фокусников.

— И вы не хотите, чтобы я стал таким же?

Вальбурга усмехнулась — слова Тома понравились ей.

— Не хочу, за последние сто лет появилось слишком много бездарностей, мнящих себя великими магами. С одним из них ты уже знаком.

— Вэлби... — укоряюще посмотрел на нее Орион.

— Что? Пусть сразу знает, к чьим сладким речам лучше не прислушиваться. Это главное условие проживания в этом доме, всему остальному мы постараемся тебя научить.

Дамблдору, которого имела ввиду леди Блэк, Том доверять не собирался и согласно кивнул, едва она закончила свою речь. К тому же, даже он, одиннадцатилетний мальчишка, понимал, что представители высшего общества куда предпочтительнее старого директора школы.

— Что ж, если мы все выяснили, предлагаю начать, наконец, ужин. А то Кричер уже смотрит недобро и в следующий раз обязательно приготовит какую-нибудь дрянь.

Вальбурга сделала знак домовику и в ту же минуту на столе появилось множество разнообразных блюд. Наверное, только сейчас, чувствуя эти волшебные ароматы, Том осознал, что никогда еще не желал чего-то сильнее, чем стать частью подобного общества. Определенно, он сделает все, станет лучшим учеником и самым сильным волшебником, лишь бы остаться в этом мире и этом доме навсегда.