Sword art online 11 том

Райос и Ванбелл в тот момент снова обменялись взглядами и сдавили смех, что прорывался сквозь их губы, послышалось кукуку или хухуху. Они знали, что Френика в хороших отношениях с Рони и Тейзой и потому продолжали оскорблять и унижать её. До тех пор, пока Рони с Тейзой сами не явятся в эту комнату в знак протеста.

Разумеется, сперва они обдуманно подбирали слова. Однако Райос и Ванбелл наверняка провоцировали их своей уклончивой манерой речи, и в конце концов они могли выговорить такие слова, которые можно было расценить как проявление неуважения.

Однако.

— ...Но Райос-доно. Даже если всё именно так... я уверен, что связывать девушек и запирать в своей спальне полностью идёт вразрез с правом наказания элитных мечников..., — сдержав эмоции и в этот раз, Юдзио заострил на этом внимание.

Тейза и Рони, вроде бы, были связаны поверх одежды, без каких-либо увечий. Однако постановление академии признаёт только три вида наказания для новичков за неуважительное поведение: уборка, тренировка и дуэль. Было яснее ясного, что связывание не соответствует ничему из вышеперечисленного. Другими словами, действия Райоса и Ванбелла шли против правил академии...

— Право наказания у элитного мечника? — прерывисто пробубнил это Райос и наклонил вперёд своё длинное тело, приблизившись к лицу Юдзио. — А разве я сказал, что я использовал своё право наказания, чтобы воздать этим детям по заслугам?

— Ч-что ты имеешь в виду? Специфика наказания новичков за неуважительное поведение строго указана в правилах академии.

— Ты мог неправильно это истолковать. Ты забыл про ещё один пункт в правилах академии? — В дополнение к этому, положение вышестоящих законов имеет первостепенное значение при исполнении наказания, — в тот миг Райос изменил выражение своего лица. Чересчур сильно приподняв уголки красных губ, он показал по-настоящему садистскую улыбку, какой за ним прежде не водилось. — Этими вышестоящими законами может быть Индекс табу или Имперский фундаментальный закон. В силу этого, я не могу так просто уменьшить Жизнь этих девушек. Высококачественная верёвка, которой их связали, изготовлена из хорошо растягивающегося шёлка с Юга, видишь ли... это превосходная вещь, которая ни при каких условиях не нанесёт увечий, как бы сильно её ни стягивали.

— Н-но. Насколько безопасной ни была бы верёвка, наказание не предусматривает связывание студентов...

— Ты до сих пор не понял, элитный мечник Юдзио-доно? У вышестоящих законов первостепенное значение; другими словами... то, что я, старший сын знатной семьи третьей ступени, могу наказать дочь знатной семьи шестой ступени, не является частью правил для элитных студентов, а является правом знати судить других.

Право наказания, знати.

Как только он услышал эту фразу, Юдзио припомнил слова Тейзы, сказанные ей во время одной прогулки в лесу.

Власть знати наказывать других была дарована знатным семьям выше четвёртой ступени, в то время как семьи пятой и шестой ступени наоборот могут быть только объектами таких наказаний.

Словно наслаждаясь ошарашенным выражением лица Юдзио, Райос оставался некоторое время молчаливым, но вскоре он демонстративно взмахнул руками в стороны и прокричал куда громче, чем раньше, словно играл на сцене:

— И право судить это главная привилегия высшей знати! Это право может затрагивать только аристократов пятой и шестой ступени и их семьи, а так же простолюдинов, что живут на моей земле, но специфику наказания я могу определять сам! Определённо, я не смогу превозмочь Индекс табу, но если посмотреть на это с другой стороны, я могу делать всё, что им не запрещено!

Услышав всё это, Юдзио начал отходить от шока и открыл рот.

— Но... но ведь... Хоть ты и говоришь, что это не против Индекса, разве связывать девушек, которым по пятнадцать и шестнадцать лет, не слишком ли жестоко?

— Хахаха... ахахахахаха!!! — внезапно разразился пронзительным смехом Ванбелл. Растрепав подол своей длинной жёлтой одежды, он продолжил насмешливо улыбаться, содрогаясь от смеха.

— Хахаха, э-это шедевр, Райос-доно! Похоже, элитный мечник Юдзио-доно до сих пор верит, что наш приговор этим девкам — это всего лишь тупо поиграть с верёвками!

— Ку-кух. Ничего не поделаешь, Ванбелл. Несмотря на то, что он пришёл в далёкую столицу из своей отдалённой горной деревни и стал элитным мечником, он всё равно остаётся простолюдином! Что ж, похоже, сегодня Юдзио-доно наконец поймёт... насколько возвышаемся над всеми мы, высшая знать! — заявив такое, Райос развернулся.

Подойдя к постели, на которой лежали Тейза и Рони, Райос без колебания опустился к ним на колено. Кровать скрипнула, и Тейза, всё ещё окружённая дымком, проморгала бесчисленное количество раз.

Её красные глаза медленно открылись и поймали Райоса, который собирался развалиться на ней. В тот миг спальню пронзил тонкий голосок.

— Нет... нет!..

Извиваясь, она попыталась освободиться, но не смогла, поскольку обе её руки и ноги были крепко связаны. Влажная нагая рука Райоса достигла её щёк и принялась их ласкать. Ванбелл последовал за ним на кровать к Рони и медленно повёл рукой по её ногам. Хотя она очнулась позже, она моментально поняла ситуацию, и беззвучный крик сорвался с её губ.

Юдзио наконец-то понял суть «приговора», который приводился в исполнение в жалких трёх мэру от него.

Райос и Ванбелл хотят осквернить тела Тейзы и Рони своей похотью. Они хотят воспользоваться своим «правом судить» и силой совершить деяние, которое было позволительно исключительно между мужчиной и женщиной, которые заключили брак с благословением Стасии — в это верил Юдзио, до этого момента.

Когда он осознал это, Юдзио вскрикнул.

— Прекратите это!..

Это произошло тогда, когда он сделал шаг по направлению к кровати. Быстро подняв лица, Райос прокричал с яростным блеском в глазах:

— Ни с места, простолюдин! — правой рукой Райос всё ещё домогался до Тейзы, а левой указал на Юдзио. — Это официальное наказание, приводимое в соответствии с Имперским фундаментальным законом и Индексом табу! Кроме того, препятствие наказанию это серьёзное преступление! Ещё один шаг ближе, и будешь заклеймён как преступник, нарушивший закон!

— Кого...

...вообще волнует этот чёртов закон?

Пошли прочь от Тейзы и Рони!

Юдзио пытался прокричать эти слова. Он старался сделать это, бросаясь на Райоса. Однако...

Его ноги внезапно сами собой остановились, как будто их приколотили к полу гвоздями. Избыточная инерция заставила его упасть на колени. Он раздражённо пытался подняться на ноги, но те отказывались слушаться.

Те слова Райоса, «преступник, нарушивший закон», продолжали бесконечно раздаваться в его разуме.Кого заботит закон, я обязан спасти Тейзу и Рони, даже если я стану преступником. Воистину, думал он именно так, но откуда-то послышался голос, который принадлежал кому-то иному.

Церковь аксиом абсолютна. Индекс табу абсолютен. Идти против них запрещено. Запрещено абсолютно для всех.

— Гу...х!.. — он сжал зубы и приподнял правую ногу, бросая вызов этому голосу. В этих знакомых кожаных башмаках — даже ноги внутри них заметно прибавили в весе, как будто обратились куском свинца. Скользнув взглядом по Юдзио, пребывавшем в таком состоянии, Райос глумливо прошептал:

— Правильно, просто стой там и смотри за процессом, как хороший мальчик.

— У... ууу..., — после всех его усилий он смог небрежно ступить правой ногой на паркет, но как бы он ни старался, он не мог больше подняться даже на самую малость. Даже когда он пытался, порочные руки Райоса и Ванбелла продолжали тянуться к Тейзе и Рони.

— ...Сэмпай, — услышав этот слабый голос, Юдзио только и смог что перевести свой взгляд.

Говоря это, Тейза, прижатая к кровати Райосом, лишь повернула голову набок и посмотрела прямо на Юдзио. Эти щёчки, что всегда были красные как яблоки, теперь были бледно-голубые, видимо из-за переполняющего её страха, но твёрдая решимость вновь засияла в этих глаза.

— Сэмпай, не двигайся. Не нужно беспокоиться за меня... это наказание... которое я должна принять, — заявила Тейза прерывистым дрожащим голосом и, сделав короткий кивок, вернула голову назад. Быстро взглянув ещё раз на Райоса, она крепко закрыла глаза. Лежащая рядом Рони уткнулась лицом в плечо Тейзы, но не было слышно от неё больше ни единого вскрика.

Оценив решимость девушек, Райос слегка отодвинулся назад, испытав лёгкое удивление. Затем на его лице появилась ядовитая улыбка, и он прошептал:

— Для девчонок из семей шестой ступени вы довольно упорные. Похоже, мы сможем как следует насладиться, наблюдая за тем, как долго они продержатся, Ванбелл.

— Тогда почему бы нам не устроить состязание, чтобы посмотреть, которая из них заплачет первой, Райос-доно?

В лицах этих двоих, что произнесли такие речи, не было ни кусочка «гордости аристократов», они буквально пылали возбуждением и похотью.

Это было некое знакомое выражение лица. Пытаясь продвинуть свою неподвижную ногу вперёд, он стал думать об этом своим наполовину окоченевшим рассудком. Без сомнения, это были лица тех самых гоблинов, с которыми он имел дело в Северной пещере два года назад. Их лица были точь-в-точь как у тех жителей страны тьмы, которых он и Кирито порубили на куски с помощью мачете.

Райос и Ванбелл одновременно протянули руки к лицам девушек и пробежались пальцами по их лбам и щекам, стараясь расшевелить в них больше страха и стыда. Единственная причина, по которой они ловко избегали губ, заключалась в запрете на прямой контакт с губами до заключения брачного союза. Однако — если принимать во внимание такое табу, что же это за закон такой, позволяющий осквернить девушку силой ещё до свадьбы? Какой вообще смысл в существовании такого закона?

Дёрнуло.

Неожиданно из глубин его правого глаза вырвалась резкая боль. Такая же боль раздавалась временами, когда у него появлялись сомнения касательно законов и Церкви. Обычно он прекращал думать в таком направлении, когда бы ни появлялась подобная боль. Но сейчас, только в этот раз, Юдзио продолжал думать об этом, нелицеприятно пригибаясь к полу.

Каждый закон или табу должны существовать ради того, чтобы все жители Мира людей смогли прожить свои дни в счастье. Запрещено воровать. Запрещено наносить вред здоровью. А также запрещено попирать Церковь аксиом. В том случае, если все люди будут следовать законам, удастся сохранить мир во всём мире.

Но раз так, почему все законы полнятся всевозможными «воспрещениями»? Все эти бесконечные пункты запретов, расписанные на сотни страниц, по сути, не нужны. Разве не было бы достаточно указать лишь это? Все должны быть благодарными, должны проявлять уважение и быть благожелательными ко всем от всего сердца. Было бы записано в правилах одно единственное такое предложение, и Райос с Ванбеллом не заманили бы Тейзу и Рони в западню и не игрались бы с ними.

Другими словами, это было невозможно. Несмотря на власть Церкви аксиом, невозможно всех людей сделать добродетелями. В конце концов... в конце концов...

Люди это такие создания, в которых заключено и добро, и зло с самого начала.

Индекс табу сдерживает всего лишь малую часть человека, представляющую собой зло. Вот почему Райос и Ванбелл способны запачкать собой невинных девушек, найдя в законе удобные лазейки, нет, в некотором смысле их действия шли в точном соответствии с законом. К тому же, у Юдзио не оставалось хоть какой-то власти, чтобы помешать им. В этот самый момент законы одобряют действия Райоса и запрещают действия Юдзио.

Будто забыв о существовании наблюдателя, аристократы высокой ступени рассматривали тела девушек выпученными горящими глазищами. Распахнув низ своих длинных одеяний, они нависли над девушками и приготовились совершить долгожданный акт.

Почувствовав приближение мужчин, Тейза и Рони несколько раз скривили лица, прочувствовав весь страх и отвращение, скопившееся в них к этому моменту.

Они отчаянно замотали головами из стороны в сторону, будто умоляя их остановиться, но Райос и Ванбелл продолжали медленно приближаться к ним, будто получая несравненное удовольствие от одного этого действия.

Наконец, изо рта Рони снова послышался тонкий голосок.

— Н-нет... нет... нет!..

Похоже, Тейза тоже достигла своего предела, услыхав плач своей близкой подруги. Крупные слёзы потекли по её лицу, и одновременно с этим жалобный крик хлынул из неё:

— Нет... спаси нас... спаси нас! Юдзио-сэмпай! Юдзио-сэмпай!

Закон, позволяющий так грубо наказать Тейзу и Рони, которые набрались мужества, чтобы защитить Френику.

Закон, что не запретил заманить девушек в ловушку, подготовленную Райосом и Ванбеллом, которые в этот самый момент забирают их девственность.

Если такой закон можно посчитать справедливым...

— Я...

Юдзио изо всех сил приподнял своё тело, которое казалось таким тяжёлым, словно от головы до пят обратилось в свинец, и протянул правую руку к рукояти Синей розы, которую сжимала его левая рука. Его правый глаз был полностью охвачен болью и превратился в обжигающую горячую массу, окрашивая его зрение в красный цвет, но Юдзио игнорировал это и крепче схватился за рукоять меча.

В тот миг, когда Юдзио извлёк из ножен свой острый клинок, вероятно, он потерял всё, чего добился в этой академии. Его статус элитного мечника пятого ранга, его жилище в дортуаре и даже право участвовать в Имперском турнире в качестве представителя академии.

Но если он просто будет смотреть на действия Райоса, он может потерять кое-что другое, не менее важное. Гордость мечника... нет, своё собственное сердце.

Когда они веселились в лесу позавчера, Кирито сказал это. Что существуют вещи, которые должны быть сделаны, даже если они запрещены законом. Что-то, что важнее закона, Индекса табу и Церкви аксиом.

Теперь-то он понял смысл того события. Почему Алиса закончила тем, что коснулась запретной страны тьмы восемь лет назад. Без сомнений, она пыталась помочь Рыцарю тьмы, который был на грани смерти, будучи пробитым насквозь стрелой Рыцаря Всецелого. Внутри её сердца было понимание чего-то важного.

А теперь пришёл черёд Юдзио. Это понимание чего-то важного нельзя было выразить словами — но для большинства людей, живущих в этом мире, возможно, будет достаточно слова «зло».

— Но..., — в бессловесном крике Юдзио вынул Синюю розу из ножен.

Однако.

Лязг. Будто меч с ножнами оказались скованы льдом, нет, будто все движения его руки внезапно обмерли. В тот же момент колоссальная жуткая боль пронзила его голову, распространившись из правого глаза. В его взоре разлетелись искры, окрашенные красным, и его сознание ускакало в сторону.