— Я закупаться еду, но толком не знаю, чем. Из поместья второй раз в жизни выбрался, — не стал я пустословить. — Бегуны нужны, буду урожай в городе продавать, обстановка — тож понятно, ряды торговые. А вот с остальным — леший знает, что надо, что пригодиться может.
— А Люба зачем? — вызверился на меня купчина, тут же забившись лбом об “обрешетку” рёбер бегуна. — Не гневайтесь, господин.
— Погневаюсь, но умеренно, без последствий, — решил я. — Ты мне потребна, поскольку гимназию посещала. Знаешь, где знания купить?
— Знаю, господин, — пискнула девица. — В лавке книжной, покажу, если пожелаете. И… — на последнем она зажала рот обеими руками.
— Пожелаю, но чуть позже. А что ещё хотела-то? Говори, не бойся.
— Вы, господин, не отец ли часом Стризара Стрижича?
— Брат, — фыркнул я. — Знала его?
— Знала, господин. Только видела, конечно, куда мне с родовичами знакомство водить. На ступень младше учился, учится, — вздохнула девица.
Забавно, но закономерно, хмыкнул я. Ну и начал купца на информацию тиранить, попутно заезжая в лавки.
В первую очередь я выяснил и закупил саженцы “луковых домов”. Относительно недавняя придумка и на удивление недорогой товар “Имперских торговых домов”, по сути — императорского рода. Здоровые, просторные — пейзанам моим не помешают, более того, “грибы” палаток в симбиоз с ними могут вступать, используясь как отопление, ложе да кухня. Удобная фигнюшка, стоит гроши и не помешает. Ну и рассаду “ограды” купил вдогонку. Пейзан у меня полтысячи, ну с новенькими — чуть больше, не суть. А рассада стоила пять гривен, так что купил я двести домиков. Ну реально грибы ихние — ну совсем мелкие и вообще.
И через полгода, а то и раньше, учитывая “обильный прикорм”, станет в деревеньках получше. Что и неплохо.
— Мил, на тебе присмотр с семьёй будет, — подумав, решил я. — Справишься — следующий урожай в Росток под твоим началом пойдёт. Не подведёшь — в поместье с семейством возьму, значит, будет дело постоянное.
— А разве…
— Разве, Мил. Пока вы мне в поместье к кикиморе не сдались — и так половина слуг ничего не делает. А полезность покажешь — будем смотреть, — на что последовали поклоны. — Дальше, для дружины где бы снаряжение прикупить? И кладенец нужен.
— Так и то, и то токмо в Имперской лавке, господин.
Поехали мы в имперскую лавку, здоровенный, с несколькими “отделами” полугосударственный, как я понимаю, лабаз.
И там выяснилась довольно занятная закавыка: индустриализация-индустриализацией, а вот что имперский род — именно род, власти не забывали. И выходило, что практически всё оружие, да и биодоспехи, свой “полный функционал” открывают на пользователе эфира.
То есть, кладенец тот же — биоартефакт, с режущей кромкой, гибкий, щупальце. Но вот с крохой воздушного эфира он этакие “недолезвия” на себе создавал, что его “убойность” и объясняло. У дружинника же — щупальце с костяными зубьями, просто неэффективно, стрекало лучше.
А вот стрекало (которых я тоже прикупил), было совсем не “эфирным”, центральную мышцу бича нужно было сжимать с разной интенсивностью, что обеспечивало разную гибкость. И стрекательные клетки, растящие микрометровые кристаллические иглы по принципу крапивы.
В общем-то — и кнут, и оружие, зависит от умения.
Кстати, с метателями (которые были) та же картина: самострел, мышечный метатель кило на двадцать усилий, за пару часов выращивал дюжину костяных стрел внутри, но толк от него реальный был только для одарённого. У дружинника только с ядами, продаваемыми дополнительно, да и то, если “шкуру” цели пробьёт, что далеко не факт. Взял десяток самострелов и образцов всяческих ядов. А там подумаю, может и сам наядоварю, прикинул я.
И, наконец, тяжёлый метатель — ярло, такой же, какой помер у нас от старости. Подумал я, да и забил на покупку зверушки — тот же самострел, но “осадного” типа, дорогой, как сволочь. Нахрен не нужный — воздухом справлюсь и без него, а могучим тварям без меня он не помеха.
И, наконец, оказалось, что “прикладная генетика и селекция” также продвинулась. Ну, или её плоды до нашей “жопы мира” добрались. Например, коровы были не только как у нас, универсальные. Но и “мясожировые”, которых в корован не запряжёшь, совсем медлительные, но для еды — ощутимо лучше. Как и аграрщина была злакового типа поразнообразнее нашей ржи. Тоже прикупил, молодняк коровий и рассаду.
Наконец, прикупил “роскоши”: в первую очередь “чесалку для спины”. Вообще — щётку для счистки “очистительной корки” но всё же. Двадцать штук прикупил, пусть будут, и буду ими чиститься. И Олу приучу, чтоб как нормальные, да и коже приятно, да.
А так — живое “одеяло”, аж массаж делающее и подтыкающееся. Дорогущая штука вышла, но хочу. Куча бумаги и “ручек” — недорого, да и пригодится, если что.
И направился я по указке Любы в лавку, где обнаружил… Те же самые “информационные листы”, что и в лавке возвысителя Стегаса. Правда, местные “виденьем эфира” в рамках мне известного не обладали. Но был “читальный прибор” — живая же полоска на глаза. Которая “в общем” эфир фактически не отображала, а вот чёткие и ясные буквы над листами — только в путь.
И оставил я в этой, недешёвой, прямо скажем, лавке, почти все свои денюжки.
Скупил и “программу гимназическую” и “размышления о природе магии”, “рассуждения о природе государства”, “роман, полный любострастия” — всё скупил. Потому что интересно да и… соскучился по печатному слову. И Люба тут мне не очень помогла, потому как гимназистка только в программе и беллетристике разбиралась, приказчик норовил втюхать подороже… Ну, в общем, фактически весь ассортимент я и скупил, потому что всё надо самому проверять. Оставалось чуть больше сотни гривен, чего мне хватит с головой. А со следующего урожая денюжка появится.
И буквально вприпрыжку (потому что на Индрике) вернулся в Сень. Кышнул на Мила с Любой в плане “валите к прочему имуществу: питаться, спать, к походу завтрашнему готовиться” и потопал со стопкой “листьев” в номер.
Девица, по-моему, губы на “небрежение” надула, но до её обид мне точно дела нет — тощевата, пусть пока. Любовница мне нахер не сдалась, на нём у меня Ола есть, не считая “планового осеменения”. Ну и не до неё, потому что книги.
И да, “наглазник” мне нахрен был не нужен, но прихватил для конспирации. И полночи читал — интересно, чёрт возьми! Хотя дури и дичи много, но это как и положено. Читать-не перечитать, хотя за месяц управлюсь, оценил я скорость поглощения “эфирного слова”.
Разбуженный на рассвете, осенил себя челодланью — с ентими книжками провтыкал ряд вещей. Да братца хотел навестить, в конце концов… Ну да ладно, год последний, скоро будет, а Лог без присмотра ещё на день оставлять не хочется, решил я.
Собрал пейзан, нагруженных бегунов, да и потопали мы в направлении постоялого двора. За день не успеем, так и так в нём ночевать.
А я, уже не особо скрываясь, хапал с бегуна листы и ехал с ними. Временами оглядываясь, но в основном, читая. Пейзанам было индифферентно, а вот купеческое семейство пару раз удивлённые взгляды бросало.
Впрочем, мне было не до них — я просвещался. Напрочь забыв причину, по которой всю дорогу в Росток зорко оглядывал округу!
И нет, на этот раз “в себя” меня привели не вороны. Индрик, грозно квакнув, скакнул в сторону, чуть меня не потеряв, а по биодоспеху чиркнула какая-то фигня.
Не, ну вот я не понял, искренне возмутился я, оглядывая округу и чётко ощущая троицу каких-то паразитов в близлежащей роще. Это скоты какие-то меня грабить, точнее — убить вздумали! Искренне возмутившись подобным хамским поведением, я бодро нарастил на себе доспех, встречая следующие три “роговых болта” уже с прикрытой рожей, гордо… И офигел: нижние два стукнули по броне и отвалились. А верхний застрял, застрял чтоб его в линзе, прикрывающей глаз! И курился дымком…
Так, ни черта не смешно, рванул я Индрика косым прыжком к засадникам. И это не химия, огненная мана, похоже. И кому из родовичей нищий баронишка из Жопы Мира понадобился? Впрочем, похрен, убью сначала, а потом посмотрю, резонно рассудил я, выдёргивая кладенец и запуская лезвие ветра по бывшим уже неподалёку кустам.
И если две туши погасили лезвие в своих глубинах, явно сдохнув — там им разворотило всё, что можно и что нельзя, то третья гораздо раньше, хотя доспех пробился. Недомаг какой-то, определил я, зашебуршав кладенцом. И вот “чистое оружие” пусть и не мгновенно, но нижнюю лапу недомагу оттяпало вместе с куском биодоспеха. Который тут же, на моих глазах, зарастил культю.
А вот рожа недомага оказалась… знакомой. Купец, не раз и не два видимый мной в Логе, да и сейчас, кстати, видел я его. Но, балбес такой, не обратил внимания: взгляд недовольный отметил, когда закупался в рядах, бровь приподнял, а когда тип закланялся, вспомнил, что купец. И ухмыльнулся открыто: ну реально звиздец как наживался на Логе, паразит такой!
А он, скотина, на душегубство удумал идти! И, судя по огненной мане, да и роже — хорсычам прямой родственник по крови… Впрочем, явно не “родович” — слабоват.
— Чтоб ты сдох, Стрижич! Детушки мои, детушки! — завыло это чмо, простиря руки к двум исходящим кровищей трупам, в сползающих биодоспехах.
— Ну и славно, возвращаться не надо за ними. Или есть ещё кто? — вежливо полюбопытствовал я. — Так я вернусь, Индрику скормлю, или в Пуще выкину… Или сожгу… — рассуждал вслух я.
— Сдохни, сдохни! — визжал придурок.
— Вот смотрю я на тебя и диву даюсь. Ты меня грабил, гнусь такая. А когда лишили возможности — сам убивать пришёл. На что рассчитывал-то?
— Братец твой наследовал бы. Не ломил бы цену, — прошипел гад.
— Угу. А то, что он в гимназии учится, ты не знал, — хмыкнул я, увидев удивлённый взгляд. — Ну, не знал — и похер. Щаз я тебя мучить научно-исследовательски буду, раз уж попался, — честно предупредил я.
И начал я подвывающего гада научно-исследовательски мучить. Ничуть не жалея, а ряд процессов в теле местных интересны. И душегубить кого не буду, а в этом случае — сам я велел.
“Пересилил” волю доспеха, стянув со сволочи, ну и начал в организме “недомага” разбираться и реакциях этого противного организма на всяческие и разнотипные раздражители.
И “эфирным органом” у Хорсычей выходит у нас некий “налёт в лёгких”. Ну, у недомага — налёт, а так, видимо — полноценная фигулина. Что, кстати, “Дыхание Хорса”, вещь даже Стригору известную, объясняет.
Ну да и чёрт с ним, выдрал кусок “налёта” воздухом, как образец, по дороге связки перерезал — достал визжать, как будто его… кхм, режут. Ну как будто не заслужил, в общем.
Проверил ряд регенеративно-шоковых реакций, да и оттяпал поганцу голову нахрен.
Прихватил тройку доспехов, самострелы, да и оставил купеческих разбойников гнить в роще. Вот реально, наглые и охеревшие паразиты, искренне возмутился я, возвращаясь к каравану.
Вопросов пейзане задавать не стали, как и семейство купчины, но взгляды “символизировали”, так что я решил не мучить народ.
— Тати дорожные, — не стал я “давать развёрнутый отчёт”. — Наказал до смерти. Двинулись.
И, под славословия и пожелания всякого (кстати, от Стрибога редко, в основном от Хорса, что и неудивительно), двинулся караван дальше.
Ну таких скотов охреневших вряд ли ещё увижу, рассуждал я в пути. Тут реально, похоже, умом купчина от прибылей поехал, “в праве” себя возомнил. Но, а ну нафиг такие сюрпризы в третий раз. Так что двигал я с оглядкой, а, подумав, морду с башкой прикрыл. А на всякий случай.
К вечеру дотопали до постоялого двора, оказавшись его единственными посетителями — до урожая времени было до хрена, так что, кроме хозяйской семьи и пятка дружины-слуг, и не было никого. Номер был простым ложем с мхом и светцом, но я не привередничал. А пейзан и скотину расположили на “расчерченной клетке” и накормили от пуза, я проверил. Ну и славно, заключил я, почитав полночи и на рассвете, позёвывая, направились мы в путь. Ну я точно позёвывал, а как остальные — фиг знает.
И ближе к вечеру показался на горизонте купол Весёлок. И обещал, да и проще с деревенек начинать дела делать, рассудил я.
5. Научно-исследовательское осеменение
Весёлки приближались, даже какой-то подросток с весьма знакомым воплем: “Едуть! Едуть! Господин Стрижич едуть!” — учесал в сторону купола деревеньки, вызвав искреннюю улыбку.
Караван же вполне бодро топал, даже прибавил шаг — близость укрытия людям придала сил, да и прямо скажем, хоть и заморенные недокормицей, но пейзане не устали. Местная генетика постаралась на славу, и невзирая на бескормицу острога, двухдневный пеший путь довольно быстрым шагом дался им без проблем. Даже несколько поправились на обильных харчах последних дней.
Так, надо раздать распоряжения, и… блин, марафон осеменения. Вот сказал бы кто Морозу, усмехнулся я, что десяток вполне симпатичных девок, жаждущих секса, будут вызывать не энтузиазм, а лёгкое раздражение — ржал бы, как сумасшедший, факт.
Но блин, задержат же, паразитки такие! А у меня книги не читаны, да и, по совести, предпочёл бы я Олу — умела, старательна, да и прямо скажем, если не любит, то испытывает искреннюю страсть и приязнь. Ну а не особо умна — так, пардон, как воспитали! Я вот до сих пор “барские мозги” Стригора пинками подгоняю: тупят, саботажничают и вообще норовят от трудов мыслительных откосить.
Не “влюбился”, конечно, но: приятна, комфортна, вызывает приязнь и ненавязчива. Чудо, а не любовница, если подумать. А местные бабы с их “жаждущими семени Стрижича лонами”... Эх, ладно, надо дело делать, но не без пользы — в процессе “моим воздухом” они надышатся от души, вот и буду научно-исследовательски трахаться, чуть в голос не заржал я, да и сплюнул.
Мои “осеменительные подвиги” — дело хоть и социально, биологически и психологически важное, но далеко не главное.
