— Как пожелаете.
— Мы пришли увидеть... — начала Мирока.
— Талвара, конечно. Кого еще?
— Я подумала, ты будешь рада, что мы пришли не как клиенты, не для того, чтобы понизить тональность заведения и все такое.
— Конечно, нужно хвататься за такие крохи утешения. Как вы находите свою проводницу, мистер Кильон, если это ваша фамилия? Надеюсь, у вас устойчивая терпимость к ненормативной лексике? Все, что я скажу в ее защиту, это то, что Мирока не всегда была такой. Когда-то ей почти можно было позволить вращаться в приличном обществе. Я, конечно, предупредила ее. Я видела это раньше так много раз. Но она не захотела слушать. — Она снова надела очки для чтения и нацарапала что-то в одном из гроссбухов, раскрытых на столе. — Что ж, не буду вас задерживать. Ты точно знаешь, где найти Талвара. Передай от меня привет, хорошо?
— Рассчитывай на это, — ответила Мирока.
— Мистер Кильон, удачи вам в оставшейся части вашего путешествия, куда бы оно вас ни привело.
— Спасибо, — сказал Кильон.
Они оставили мадам Бистури наедине с ее бухгалтерией. Кильон ничего не сказал, позволив Мироке показывать ему дорогу. Она подвела его к простой двери в одном из коридоров с надписью "Только для сотрудников". Два лестничных пролета привели их вниз, в помещение, которое могло быть только подвалом или его частью. Здесь было угнетающе тепло, и лишь слабый газовый свет просачивался из окон в верхней части стен подвала. Мирока прошла по каменным плиткам к тяжелой двери с круглым окном с металлической решеткой в верхней половине. Сквозь стекло пробивался тусклый оранжевый свет. Она забарабанила в дверь.
— Талвар!
Оранжевый свет внезапно померк. Теперь за дверью царила кромешная тьма. Послышался затрудненный шаркающий звук, сопровождаемый тяжелым, похожим на мехи хрипом. За дверью маячила фигура в форме человека с ручным фонарем в руках. Металлическая крышка под зарешеченным окном скользнула в сторону, и через нее раздался грубый голос.
— Не ожидал тебя сегодня вечером, Мирока.
Кильон узнал в этом акцент жителя Паробурга. Он был мягче, медленнее, более протяжно, чем то, как говорили люди в Неоновых Высях.
— Мы наткнулись на несколько препятствий, — сказала Мирока. — Ты собираешься впустить нас?
— А у меня есть выбор?
— Думаю, это зависит от того, хочешь ли ты оставаться на стороне Фрэя или нет, Талвар.
— Это всегда идея.
Говоривший открыл дверь и распахнул ее достаточно широко, чтобы рассмотреть своих посетителей. В темноте маячило лицо, зловеще подсвеченное карманным фонарем. Кильон заметил дикий белый глаз, посаженный в глубоко сморщенную глазницу. Другой глаз терялся в тени. Ритмичный звук кузнечных мехов, который он принял за дыхание, как он теперь понял, не был ничем подобным. Это определенно исходило от мужчины, но продолжалось непрерывно, даже когда он говорил.
Талвар посторонился, чтобы пропустить их в дверь. В главной котельной было еще жарче. Кильон различил смутное присутствие котла, сидящего на корточках черного чудовища размером с небольшой дом, вечно пожирающего монстра, который никогда не насытится, сколько бы дров ни было набито в его чрево. Лабиринт железных труб и обратных патрубков, ввинченных в потолок, распределял пар по всем помещениям бани "Красный дракон".
Талвар закрыл за собой дверь. Кильон все еще не мог толком разглядеть их нового хозяина.
— Ты была занята сегодня вечером, — сказал Талвар.
— Что навело тебя на эту мысль? — спросила Мирока.
— Это по всему городу. Кто-то нашел тело в поезде, и ходят слухи, что на железнодорожной станции по другую сторону границы что-то произошло.
— Причудливо.
— Ты хочешь сказать, что не имеешь ко всему этому никакого отношения?
— Хорошо. Может быть, немного. Давай просто скажем, что мы столкнулись с несколькими непредвиденными осложнениями при извлечении.
Взгляд остановился на Кильоне. — Этого джентльмена?
— За парнем в деле половина гребаных Небесных уровней.
— Особый клиент. — Голова одобрительно кивнула. — Что он такого сделал, что перешел не на ту сторону ангелов?
— Лучше спроси его. Мы имели дело не с обычными ангелами.
— В свое время я имел дело с несколькими более странными вариантами. — Талвар провел их мимо котла, от которого исходило тепло, несмотря на то, что топочное отверстие в данный момент было закрыто. Он сделал паузу и постучал тыльной стороной ладони по клапану давления, пока фосфоресцирующий циферблат, дрожа, не вернулся к правильному положению. Рука издала глухой звон, как от удара дерева по металлу. — Но это было так давно.
— Это подразделения по проникновению, — сказал Кильон, чувствуя неприятное покалывание внизу живота. — Во всяком случае, как я понимаю. Модифицированы, чтобы иметь возможность выживать в Неоновых Высях. У них в крови нет никаких машин. У них тоже нет крыльев. Пока вы не увидите их вблизи, они достаточно нормальны, чтобы слиться с толпой. — Он сделал паузу и сглотнул. — У вас большой опыт общения с ангелами?
— Сражался и убил несколько сотен их, — небрежно сказал Талвар.
— Вы были кем-то вроде солдата?
— Какой-то солдат, — эхом отозвался Талвар. — Полагаю, Мирока не рассказывала тебе обо мне?
— Не совсем.
— Скоро получишь полную картину. Смотри, не споткнись о трос.
— Какой трос?
— Тот, что выходит из меня.
Талвар вывел их из главной котельной в отдельную пристройку, которая, по-видимому, служила ему квартирой. Он захлопнул за собой дверь, но не закрыл ее полностью. Он поставил ручной фонарь на стол в центре комнаты, затем зажег чуть более яркую версию, подвешенную к потолку. Нить накала разгоралась все ярче, постепенно рассеивая часть темноты. Круглый стол был уставлен картами — от разложенными по пустым полям какой-то незаконченной игры — в сопровождении бокала и высокой бутылки ликера с этикеткой цвета сепии, которую Кильон не узнал. В помещении было немного прохладнее, чем в соседней котельной, чему способствовал медленно вращающийся потолочный вентилятор, который, должно быть, приводился в действие давлением пара. В одном углу был служебный люк — предположительно, он вел в кухню бани, — а в другом стояла аккуратно застеленная кровать.
— Мое маленькое жилище, — сказал Талвар. — Садитесь сами.
— У нас не так много времени на разговоры, — сказала Мирока. — Если мы собираемся сделать следующую пересадку в Конетауне...
— Все равно присаживайся. — Глаз повернулся и уставился на Кильона. — Ты тоже, кто бы ты ни был.
— Кильон. — Он сел на стул, голова у него шла кругом, но он старался, чтобы на лице не отразилось ни малейшего испуга. Талвар прошаркал в другой конец комнаты и открыл шкафчик под сервировочным люком. Послышался звон бокалов, затем, шаркая, вернулся Талвар. Он поставил на стол два новых бокала и начал наливать в них из бутылки.
— Род деятельности?
— Я врач, патологоанатом, из Третьего окружного морга в Неоновых Высях.
— Как доктор мог впутаться во что-то, из-за чего ему пришлось уехать из Копья?
— Это долгая история.
— За минуту никто никуда не уйдет. — Талвар пододвинул один из бокалов к Кильону, а другой — к Мироке. — Выпейте до дна. Я уверен, вам обоим не помешало бы немного.
— Мы принимаем антизональные препараты, — сказал Кильон, в то время как Мирока одним глотком осушила половину своего бокала.
— Я тоже. Спиртное тебя не убьет. — С чем-то близким к угрозе Талвар добавил: — Пей до дна.
Талвар придвинул свое кресло и сел напротив них, дав Кильону возможность первым хорошенько его рассмотреть. Он контролировал свою реакцию, насколько мог, но Талвар был не для слабонервных. Это был крупный мужчина, почти безволосый, явно старше Кильона или Фрэя, но в остальном о его возрасте судить было трудно. У него был виден только один глаз. Правый был скрыт за повязкой на глазу, по-видимому, сделанной из чугуна, кожи и дерева, повязка простиралась по всей стороне его лица, спускаясь к щеке и поднимаясь к вискам. По обе стороны его черепа были две прямоугольные металлические пластины, закрепленные винтами. Только его правая рука — та, что держала фонарь, — была жива; другая представляла собой механический протез, соединенный тяжелым плечевым ремнем из кожи и металла. Рука была человеческой по форме, заканчиваясь деревянной кистью с изящно соединенными пальцами, натянутыми проволочными сухожилиями, проходящими по канавкам в дереве.
Талвар был одет в белую блузу, расстегнутую до половины груди. Большую часть его торса закрывало какое-то пристегнутое устройство — выкрашенная в зеленый цвет нагрудная пластина, покрытая пятнами ржавчины и конденсата, с подергивающимися циферблатами давления пара под толстым стеклом. Теперь Кильон понял, что звук мехов доносился изнутри этого механизма. С одной стороны от него торчал сегментированный медный шланг и тянулся по полу в щель, где Талвар оставил дверь приоткрытой.
— Могу я спросить, что с вами случилось? — поинтересовался Кильон.
— Попробуй угадать.
— Если бы я ничего о вас не знал, я бы сказал, что вы стали жертвой несчастного случая на производстве. Но это не объясняет симметрию металлических пластин по обе стороны вашей головы. Как и тот факт, что вы упомянули об убийстве ангелов. Вы были солдатом, Талвар?
— А ты что думаешь, доктор?
— Прошли поколения с тех пор, как кто-либо воевал против ангелов. Даже тогда это было всего лишь одно или два государства киборгов, и это было очень давно. Но говорят, что киборги живут почти так же долго, как ангелы. Это то, кем вы были раньше, Талвар?
— Суди сам.
Кильон осторожно отпил из своего бокала. — Вы были бы нейронно интегрированы в свой боевой доспех, большая часть вашей нервной системы была бы подключена непосредственно к сенсорному интерфейсу доспеха. Эти пластины в вашей голове, вероятно, были тем местом, где первичные входные каналы проходили через ваш череп. Отсутствующий глаз мог быть старой травмой, которую так и не восстановили, или это могло быть связано с тем, что органический глаз был заменен каким-то прицельным устройством. Я не знаю, как вы потеряли руку, было ли это намеренно или нет. Точно знаю, что ваши внутренние органы были бы сильно модифицированы, ваше сердце и легкие заменены кислородообменным насосом, остальные ваши внутренности были бы подключены непосредственно к системе утилизации боевой брони. Внутри нее вы могли бы жить бесконечно долго. Без доспехов вы были бы мертвы в считанные секунды. Даже в государственных структурах.
— Кажется, я цепляюсь за что-то.
— Только потому, что кто-то был очень изобретателен. Кто-то нашел способ сохранить вам жизнь в мире, где даже самое простое электрическое устройство не может функционировать. Вы работаете на пару, от дровяного котла.
Талвар начал расстегивать оставшуюся часть своей рубашки. — Хочешь взглянуть поближе, увидеть, что на самом деле меня заводит?
Мирока сделала еще один глоток из своего бокала и отвела взгляд. — Не обижайся, Талвар, но ты достаточно тяжел для глаз, прежде чем начать экскурсию.
Кильон поднял руку. — В этом нет необходимости.
— Да ладно тебе, доктор. Ты же — человек медицины. Как ты вообще мог отказаться от подобного предложения? — Талвар широко распахнул рубашку в области пупка, обнажив откидную смотровую панель, изогнутую у основания нагрудной пластины. Он начал расстегивать защелку на другом конце. — Я не стыжусь того, кто я есть. Я гордился тем, что был солдатом; гордился тем, что мне выпала честь защищать государство от ангелов. Ну и что с того, что война отняла у меня половину? Я все равно заработал эти шрамы.
— Мне не нужно заглядывать вам в душу, — сказал Кильон.
— И тебе ни капельки не любопытно?
— Конечно, это так. Если бы я мог помочь вам, я бы это сделал. Но мне пришлось бы как следует осмотреть вас, а в этом не было бы никакого смысла, пока я не вернусь в Копье. На данный момент эта маленькая сумка — все, с чем я путешествую. — Кильон сделал деликатную паузу. — Я так понимаю, вы были в таком состоянии какое-то время?
— Дольше, чем ты думаешь.
— Тогда вы, вероятно, ничего не подхватите до того, как у меня появится шанс вернуться.
Талвар запер задвижку и снова начал застегивать рубашку. — Ты бы это сделал?
— Вы друг Фрэя. Это все рекомендации, которые мне нужны.
В глазах Талвара блеснуло веселье. — Друг. Это то, что он сказал? — Именно это я и сказала, — вмешалась Мирока. — Кильон всего лишь повторяет то, что я ему сказала.
— "Подчиненный", возможно, было бы более подходящим термином для описания моих отношений с Фрэем, тебе не кажется?
— Это касается только тебя и человека наверху.
— Тебе не следует говорить о Фрэе так, словно он Бог, — неодобрительно сказал Талвар. — Особенно тебе, Мирока, такой религиозной. Она никогда не расстается со своим Писанием, доктор. Ходит с ним повсюду, это так. Ты бы никогда об этом не подумал, правда, с ее-то язычком?
Кильон начал было что-то говорить, но передумал.
— Фрэй был добр к тебе, — сказала Мирока. — Он отправил тебя сюда, не так ли, когда ты стал обузой для своей собственной стороны? Дал тебе место, где можно спрятаться, хороший, постоянный запас пара?
— Он получает свою долю от мадам Бистури, так что давай не будем притворяться, что в этом есть что-то филантропическое. Ты видишь, как он часто наносит мне визиты, справляется о моем благополучии, спрашивает, есть ли что-то, чем я предпочел бы заниматься, вместо того, чтобы до конца своих дней на Земле подкладывать уголь в котел?
— Ты же знаешь, что он выходит на улицу не чаще, чем ты, Талвар.
— По крайней мере, Фрэй может время от времени покидать подвал.
Кильон поставил свой бокал и посмотрел на Мироку. — Нам не следует задерживаться слишком долго, прежде чем двигаться дальше, не так ли?
— О, не обращай на нас внимания, — сказал Талвар, расплываясь в кривой улыбке. — Мы с Мирокой ссоримся, как кошки, и постоянно цепляемся из-за Фрэя, но у нас долгий общий путь. Это просто наше представление.
— Хотя иногда это начинает надоедать, — сказала Мирока.
— Полегче, у меня выдался плохой день. У нас закончилась партия древесины, а это значит, что давление пара, возможно, придется снизить. Это причиняет мне такую же боль, как и бане. Обычно я бы поискал еще немного топлива, но не похоже, чтобы кто-то еще катался с дровами. Всю зиму было одно и то же. Запасы на исходе, их приходится доставлять все дальше и дальше, и то, что мы получаем, не самого лучшего качества. Горючее из живицы в таком же дефиците. К тому же будет холодно. Вы бы не подумали, что я чувствую это здесь, внизу, но вы ошибаетесь. — Он философски пожал плечами. — Однако это полезно для бизнеса. Если ты думаешь, что это холодно, подожди, пока не покинешь Копье. — Талвар бросил на Кильона долгий взгляд. — Надеюсь, у тебя для этого достаточно конституции, доктор. Это может дорого обойтись.
— Кстати, об отъезде, — сказала Мирока. — Не думаю, что ехать на поезде было бы хорошей идеей.
— Забудьте об этом, — согласился Талвар. — После тех неприятностей, которые вы причинили, вас будут искать не только ангелы. Полиция Неоновых Высей уже передала описания в полицию Паробурга. К этому времени они уже проверят все станции.
