— И все же мы это сделали.
— Знаю! И вот почему я так расстроен и почему смайлики в дюнах не помогут!
— Я мог бы добавить "Райберт и Фило были здесь", если хочешь?
— Нет! А теперь, пожалуйста, можем ли мы отнестись к этому серьезно?
— О, поверь мне. Я тоже отношусь к этому очень серьезно. Просто думаю, что мы должны подойти к этому спокойно, рационально.
— Я спокоен!
— Нет, это не так.
— Ладно, прекрасно! Да, это не так, но у меня есть несколько очень веских причин быть неспокойным прямо сейчас.
— Может быть, мы продолжим тест? — спросил Фило.
— С таким же успехом, — фыркнул Райберт. — Мое настроение не улучшается. Клейо, перенеси нас на плюс одну неделю.
— Плюс одна подтвержденная неделя до места назначения. Отключение через три... два... один... прыжок.
Райберт отвернулся от стола и подождал, пока закончится девятисекундное путешествие во времени.
— Ну? — спросил он, сознательно не глядя на командирский стол.
— Он все еще там, — сообщил Фило. — Некоторые части заполнились, но все по-прежнему выглядит так же жизнерадостно, как и в тот день, когда я это сделал.
— Черт возьми. Как это может все еще быть там?
— Хотел бы я знать.
— Клейо, дай нам еще один прыжок. На этот раз плюс один месяц.
— Ты думаешь, это что-то изменит? — спросил Фило.
— Мы узнаем это достаточно скоро, не так ли? Клейо, выполняй.
— Плюс подтвержденный пункт назначения на один месяц. Выход из фазы через три... два... один... прыжок.
Путешествие заняло тридцать семь секунд.
На этот раз Райберт заставил себя посмотреть на изображение с камеры. За месяц выдуваемый ветром песок сдвинул дюны и засыпал большую часть повреждений, но очертания смайлика Фило все еще были видны.
— В этом нет никаких сомнений, — сказал Райберт. — Мы влияем на время ниже по течению от нашего местоположения.
— Вот на что это похоже, — вздохнул Фило.
— Но интересно, как далеко?
— Есть только один способ выяснить это.
— Думаю, да. Клейо, перенеси нас на плюс один год к нашему текущему показателю.
— Пункт назначения установлен на плюс один год. Выход из фазы через три... два... один... прыжок.
Райберт проверял таймер, когда по другую сторону командирского стола появился Фило и пригладил бороду. На этот раз поездка займет более семи минут.
— Ты в порядке? — спросил Фило.
— Нет, — признался Райберт. — Ты думаешь, мы влияем на временную шкалу вплоть до тридцатого века?
— Не понимаю, как мы могли бы влиять. Конечно, мне не на чем основывать это утверждение, но с точки зрения логики, как бы мы оказались здесь, если бы нашего будущего не существовало?
— Хмпф. Сейчас у нас мало что есть, кроме догадок, не так ли? Не похоже, чтобы кто-то, кроме Эндовера и Чена, так много думал об этом за последние сто лет или около того.
— А с чего бы нам думать? — спросил Фило. — У нас есть доказательства того, что мы не можем изменить прошлое. Для нас такие люди, как они, были чудаками.
— Ну, сейчас они кажутся мне гораздо менее чудаковатыми. — Райберт глубоко вздохнул и посмотрел, как тикает таймер. — Это неприятная мысль, когда внезапно все, что мы знали, ставится под сомнение.
— Да.
Они оба ждали, пока проходили минуты.
— Могу я принести тебе что-нибудь поесть? — спросил Фило.
— Нет, все в порядке. Я не голоден.
— Может быть, выпьем?
— Нет, сейчас не надо. Я думаю, единственное, что мне понравилось бы, — это слишком сильное для данной ситуации. Тем не менее, спасибо.
Таймер опустился до нуля.
— Синхронизация завершена, — сказала Клейо.
— Что ж, смайлик исчез, — сказал Райберт.
— Хотя это мало о чем говорит, учитывая, как быстро могут меняться дюны.
— Да. Клейо, как насчет этого? Есть какие-нибудь признаки того, что мы были здесь раньше?
— Да, профессор. Я обнаруживаю в песчаных дюнах следы обедненного урана, соответствующие нашему оружию.
Райберт медленно кивнул. Чем бы ни было это явление, оно не было локализовано.
— Может, нам снова прыгнуть вперед? — спросил Фило.
— Может быть, но какой в этом был бы смысл? Чему бы мы научились из этого?
— Мы могли бы продолжать двигаться вперед постепенно, чтобы увидеть, как далеко зайдет это явление.
— Да, но мне кажется, что это было бы пустой тратой нашего времени, — сказал Райберт, затем поймал кислый взгляд Фило. — Условно говоря, конечно. Ты же знаешь, что у нас есть машина времени и все такое.
Фило показал ему язык.
— Подожди секунду! — Райберт щелкнул пальцами, и его глаза заблестели от внезапного озарения. — Конечно!
— Держу пари, это что-то лакомое. У тебя снова этот взгляд.
— Штормовой фронт, который обрушился на нас, и изменения во временной шкале. Эти два явления должны быть связаны.
— Ну, не знаю, должны ли они это делать.
— Но в этом есть полный смысл. Мы заметили это явление только после того, как хронотонный шторм сбил нас с ног. Вот, давай взглянем на это еще раз.
Райберт отбросил внешний вид в сторону и вызвал график исходного события.
— Да, ты видишь это здесь? Мощное хронотонное событие ударило нас сзади и сбило с курса. Хотя...
— Что это?
— Мне вообще интересно, как мы оказались в 1986 году. Разве мы уже не прошли тот год, когда в нас попало? Клейо?
— Совершенно верно, профессор. В то время мы проходили 1995 год.
— Тогда как штормовой фронт, движущийся вниз по течению, подтолкнул нас вверх по течению?
— Должно быть, погнутый импеллер, — предположил Фило. — Проницаемость импеллера изменилась, и мы ускорялись в неправильном временном направлении, в то время как наши системы были отключены.
— Ладно, я могу на это купиться. Клейо?
— Это объяснение согласуется с данными, которыми я располагаю, вплоть до того момента, когда мои системы столкнулись с аварийным отключением. Когда я вернулась в Сеть, мы уже снизили скорость и перешли на синхронизацию с 1986 годом нашей эры.
— Ладно, теперь мне кажется, что мы начинаем собирать все это воедино, — заявил Райберт. — Что-то произошло до 1995 года, и его последствия сдвигают временной поток вниз, к тридцатому веку, но это не достигло тридцатого века, потому что мы все еще здесь.
— Мы так думаем, — добавил Фило, пожав плечами.
— Что ж, мы должны с чего-то начать.
— Итак, каков наш следующий шаг? — спросил Фило. — Куда мы пойдем отсюда?
— Ну, это просто. — Райберт закрыл карту и наклонился над столом. — Мы, конечно, отправляемся в погоню за штормом.
Райберт вцепился в край командирского стола так, что побелели костяшки пальцев, а палуба задрожала у него под ногами.
— Что ж, мы определенно нашли его, — сказал он.
— Ага, — сказал Фило.
Высокоэнергетические хронотоны вращались бесконечно широким фронтом во времени впереди. Они обнаружили шторм в 2050 году и снизили временной множитель с семидесяти тысяч единиц до двенадцати, чтобы поспевать за ним с отставанием менее чем на один относительный час. На таком расстоянии их хронометрическая система могла бы начать собирать огромное количество необработанных данных. Недостатком, однако, было то, что шторм делал с желудком Райберта.
— Предполагается, что корабль должен вот так трястись?
— Турбулентность находится в пределах допустимых параметров, профессор, — заявила Клейо.
— О, ну, пока это "приемлемо", я думаю, меня это устраивает. Но знаешь, чего не хватает, Клейо?
— Что бы это могло быть, профессор?
— Мне кажется, что по краю этого стола должна быть ручка. Знаешь, что-то, за что я могу держаться изо всех сил, пока корабль сотрясается в конвульсиях. Что-нибудь действительно прочное, чтобы не было никаких шансов, что оно отвалится. Не могла бы ты сочинить это для меня?
— Уверена, что смогу найти подходящее решение, профессор.
— Спасибо. Это было бы здорово.
— Ты снова становишься раздражительным, — рядом с ним появился Фило, улыбаясь от одного края своей густой бороды до другого.
— Может, и так, но в свою защиту скажу, что я здесь единственный, у кого есть внутреннее ухо. — Настил подпрыгнул, и Райберт присел, чтобы обнять стол. — Ты уверена, что корабль должен так трястись?
— Непосредственной опасности для корабля нет, профессор.
— Ну, мое внутреннее ухо с этим не согласно. Это, должно быть, опасно.
— Это потому, что так оно и есть, — сказал Фило. — В первый раз нас могло разнести вдребезги.
— Мне жаль, но я не согласна с этим анализом, — возразил Клейо. — Я сложена крепче, чем кажусь.
— О? — ухмыльнулся Фило. — Это был намек на гордость, который я уловил в твоем голосе?
— Конечно, нет.
— Мог бы поклясться, что так оно и было.
Времялет снова затрясся, и Райберт перегнулся через стол, ухватившись за него растопыренной рукой.
— И еще кое-что, Клейо!
— Да, профессор.
— Я хочу, чтобы пол в этом помещении был покрыт мягкой обивкой.
— Весь мостик, профессор?
— Все это целиком.
— Это искренняя просьба?
— Нет. А теперь, пожалуйста, скажи мне, что мы извлекаем из этого что-то полезное.
— О, это так, — сказал Фило. — Мы определенно так делаем. Во-первых, очевидные детали. Плотность хронотонов во время штормового фронта просто смехотворно высока. Это, плюс тот факт, что более девяноста девяти процентов из них направляются в будущее, делает этот шторм чрезвычайно необычным.
— Подожди секунду, — вмешался Райберт, снова обращаясь к Всеобщей теории. — Девяносто девять процентов? Разве обычно они не делятся пополам?
— Это верно. В конце концов, хронотоны — это частицы с замкнутой историей. Они образуют круговые траектории во времени и пространстве и, с нашей точки зрения, как бы вибрируют взад и вперед во времени. В любой момент истории количество хронотонов, перемещающихся в будущее, и количество хронотонов, перемещающихся в прошлое, почти одинаковы. Но это еще не самое странное. Помнишь резонирующие хронотоны вокруг тебя, а также в нескольких местах на борту?
— Да.
— Что ж, оказывается, хронотоны в шторме тоже резонируют.
— Отлично. С чем они резонируют?
— Не знаю, — признался Фило. — Но в том, как они себя ведут, есть что-то особенное. Резонанс во время шторма, за неимением лучшего термина, более сложный, чем то, что мы видим вокруг тебя.
— И я так понимаю, это означает, что нам нужно остаться и собрать больше данных.
— Прости. Но ты абсолютно прав.
— Делай все, что потребуется. — Корабль закачался и содрогнулся у него под ногами, и его лицо побледнело. — Нам нужно докопаться до сути этого.
— Я двигаюсь параллельно с Клейо. Мы проанализируем некоторые цифры и попытаемся построить теоретическую модель для того, что мы видим. Интуиция подсказывает мне, что ключ к разгадке — в различии резонансных паттернов. Если мы сможем найти объяснение, которое подходит для обоих наборов данных, я думаю, у нас все получится.
— Отлично. Вы двое поработайте над этим. Я собираюсь принять что-нибудь для своего желудка, прежде чем меня вырвет. Позвони мне, если я тебе понадоблюсь.
— Ну? — Райберт поспешил к командирскому столу и ухватился за недавно установленные поручни, которые окружали его. Корабль дернулся вверх, затем резко опустился обратно, и поручни помогли удержаться на ногах. — Мило. Видишь, это была хорошая идея.
— Я никогда не говорила, что это не так, профессор, — ответила Клейо.
— Итак, у нас есть теория, которая работает?
— Мы приближаемся к этому. — Фило появился напротив Райберта. — Одна тайна раскрыта, и над другой мы все еще работаем, — поморщился он. — Нет, это не то, Клейо. Добавьте еще набор и повторите попытку.
— Вы уверены, что это необходимо, Философ? Я должна предупредить вас, что математика становится довольно обременительной, и я вынуждена отключать несущественные среды выполнения, чтобы обработать эти перестановки в разумные сроки. Вы все еще хотите, чтобы я продолжила?
— Да. Мы продолжаем делать это до тех пор, пока теория не совпадет с наблюдаемым.
— Понятно. Закрытие и сохранение 45+15 перестановок. Начинаем перестановки 48+16.
— Прогресс? — спросил Райберт.
— В некотором роде. — Фило вызвал хронометрическую карту над столом. — Вот, зацени это. Это то, что резонирует вокруг тебя.
Фило подвинул схему вперед, и Райберт вгляделся в нее. Пара линий хронометрического поля текла внутрь, обвивалась друг вокруг друга, затем расходилась в противоположных направлениях, в то время как внешнее усилие натягивало их, сжимая внутренние петли.
— Это узел, — заметил Райберт. — Узел, состоящий из хронотонов?
— Более или менее.
— Почему это похоже на узел?
— Визуальный ряд — это необходимое упрощение, — объяснил Фило. — Каждая линия поля фактически представляет три пространственных измерения и одно временное измерение. Я упростил каждый набор 3+1 до одной строки, но ты все равно можешь рассматривать эту диаграмму как симуляцию 6+2.
— Прошу прощения? — Райберт моргнул, пытаясь не отстать.
— Два набора из трех пространственных измерений и одного временного измерения. Звучит знакомо?
— Да, это так. Набор 3+1 — это вселенная.
— Вот именно, — сказал Фило.
Райберту даже не нужно было получать доступ к путям, соединяющим их ментальный брандмауэр, чтобы запомнить так много. Это была одна из основ Всеобщей теории, да и вообще всей современной физики. Прошлые поколения баловались с высшими измерениями в качестве объяснения магических трюков, которые, казалось, проделывала Вселенная, но Всеобщая теория сорвала завесу и обнажила основное уравнение, которое связывало кванты с макромиром и устанавливало строгие ограничения ширины, высоты, длины и времени.
— На этой диаграмме показаны две таких, — заметил Райберт.
— И снова ты прав. И это то, с чем резонируют хронотоны вокруг тебя. Другая вселенная.
— Убирайся отсюда. — Райберт фыркнул от смеха. — Серьезно?
— Абсолютно.
— Ты ведь не шутишь, правда?
— Нет.
Смешок Райберта резко оборвался, когда он понял, что его друг совершенно серьезен. Каким бы невероятным ни было то, что он только что сказал.
— Но существует только четыре измерения.
— В нашей вселенной — да. Но ты, возможно, помнишь, что Всеобщая теория действительно допускает существование мультивселенной.
— Это так? — в замешательстве спросил Райберт.
— Да. Проверь это. — Фило указал на новый ментальный путь, и Райберт открыл его.
— Хм, — заметил он, когда это знание просочилось в его сознание. — Должно быть, я пропустил эту часть. Наверное, ее не было на экзамене. — Он почесал в затылке. — Мне действительно следовало уделять больше внимания на том занятии.
Корабль накренился, и он тут же снова схватился за поручни.
— Итак, хронотоны вокруг меня резонируют с другой вселенной. Что ж, это здорово, — проворчал он. — Есть идеи, что это значит?
— Мы все еще работаем над этим.
— А шторм? Ты видишь там то же самое?
— Ну, и да, и нет.
Райберт сделал глубокий, медленный вдох и крепче ухватился за поручни. Палуба вибрировала у него под ногами, но он не сводил взгляда с аватара АС.
