Рик Часть2 Ключ.

— В гробу видал я ваше спасибо, — зло буркнул я.

— Ну, этого не дождётесь, — жизнерадостно ответствовал Бланд.

— Почему же, — Дрол пытливо посмотрел, — в условиях этот пункт можно оговорить...

— После завещания, — встрял, как понос старикашка. — Голова — Бланду, то есть мне, сердце — Дролу, пенис... — безнадёжно махнул рукой. — Да кому он нужен без рычажной системы? — улыбнулся нагло Мишане.

— ...и сделать так окончательно и бесповоротно, — договорил Дрол.

Я зябко повёл плечами.

— Хватит уже издеваться! — воскликнул в сердцах. — Что там за условия игры? И не говорите, — воинственно поднял палец, — что снова выпустите нас, как младенцев без памперсов и соски. Нас эта система: при падении из гнезда научиться летать, не устраивает. И так уже задницу отбили.

— И влазить повторно каждый раз надоело, — поддакнул Мишаня. — Пёрышки поистрепались, пообтёрлись о кору, того и гляди, обскубёмся и будем готовы к духовке — и употреблению, — договорил уже тихо и многозначительно посмотрел на меня.

— Поближе к делу, — сухо бросил я, глядя мимо Мишани, хотя блюдо с собственными торчащими вверх ногами, загорелым до корочки телом и пузом, набитым яблоками, стояло перед глазами.

— Что ж, — Дрол сложил руки на груди и откинулся назад, на спинку. До чего же притягательно его серое невыразительное лицо! Вроде некоего пятна без определённых, явных отличий, своей однотонной интенсивностью привлекает внимание. Странный парадокс: пятно незаметности.— Оружие стандартное: нейтрализатор. Радиус действия: наверняка — пять метров. Время оглушки — десять минут. Что ещё?

— Особенности территории, на которой будет происходить игра?

— Собственно, это и есть, — повёл в стороны руками Дрол. — Жилые коридоры. Желающие даже могут поприсутствовать при этом без права вмешательства, — тонко усмехнулся. — И без какой-либо гарантии на спасение. У вас на Земле есть интересное празднование, связанное с быками и убивающими их тореадорами. Коррида. Именно тот момент, когда быков гонят по улицам города. Только у нас помощь как правило не оказывают... — скулы обозначились жёстче, а глаза сузились. Всего лишь на секунду, а через мгновение всё это вновь смазалось.

Ну и волчара, — грустно подумал я. Угораздило же меня провести своё первое "небесное" путешествие под пристальным вниманием этакого... живодёра, самодура. Будем надеяться, что нравы у них всё-таки не времён конца Римской империи и вдохновение этот игрок черпает не в сожжении собственной штаб-квартиры и прочих безумствах, как некоторые.

— Вот схема территории, — он протянул небольшой кругляшок. Я недоумённо покрутил в руке матовый камешек и сунул в карман — дома разберёмся. — Покидать территорию не желательно, а углубляться — чревато. За границей вы уже не будете иметь иммунитет перед посторонними наблюдателями. А практика показывает, что недоброжелателей, мечтающих выслужиться за чужой счёт больше, чем сочувствующих, — он немного помолчал, глядя в стол, потом с холодной — типа сочувствующей — улыбкой проронил: — Вам, как новичкам, подсказываю, что не все командиры отрядов довольны твоим возвышением, Рик.

Повисла гнетущая пауза.

— Апчхи! — сопли в разные стороны, рукав смачно прошёлся под носом — это Мишаня деликатно обратил на себя внимание. — Извините, совершенно глупый вопрос, — протянул он виновато. Дождался молчаливого кивка Дрола и благожелательной улыбки Бланда. — Каковы правила? И вообще, что нам надо делать? Ну там, ворота, мяч, судью на мыло, в конце концов, по каким критериям определяется победитель? Ну там: технический нокаут, победа по очкам...

Дрол переглянулся с плешивым компаньоном и... улыбнулся — с удовольствием и просветлением серого облика. А Бланд откровенно заржал.

— Ха-ха-ха! Победитель — тот, кто уцелел или хотя бы в силах собрать собственные кишки и доползти до витакамеры... Ну, уморил: ворота — мяч, — он остановился и посмотрел этак серьёзно, наподобие учителя, узнавшего почерк хулигана, пообщавшегося с доской. — Мы что, похожи на любителей карманного бильярда? — неприятно скривился. — Да наши закрома переполнены шарами. Чужими.

— Ну хорошо, — спокойно встрял я, хотя б моя воля, ведро грецких орехов разлущил бы о его лобешник, — объясните нам нашу выгоду в случае... — запнулся, — победы? Помимо того, что мы останемся живы, какова награда? — наклонился вперёд. — Мы должны оценить её вес. И если нам не понравится, мы откажемся. И гоняйте сами с этими га-да-ми наперегонки! — сквозь зубы процедил и демонстративно сложил руки на груди. — Можете прямо щас отвинчивать наши яйца и цеплять новогодние игрушки, — гранитное лицо отвернул в сторону.

— Вот это речь, — восхищённо цокнул языком Бланд. — Не мальчика — но и не девочки. Будет вам награда, — указал на Дрола.

— Двое из победившей команды получат Ключи на выход из Замка.

— А почему двое? — возмутился Мишаня.

Дрол недовольно скривился, зыркнул на Бланда.

— Трое.

Плешивый возмущённо надулся, набрал в грудь побольше слов, но тут я решительно поднял руку.

— А как же остальные?

— Кто? — удивлённо уточнил Бланд.

— Команда.

— А? — облегчённо махнул рукой. — Ничего с ними не станется.

— Но... — твердолобо попытался продолжить таранить пошатнувшиеся ворота, но тут наткнулся на ледяной взгляд Дрола, обещавший и смолу, и горящее масло, и макинтош из морёного дуба. Превосходящий по слухам крепость Бландовой челюсти.

— С ними действительно ничего не случится, — безапелляционно прошелестел он. — Будет сформирована, точнее, доукомплектована команда и избран командир из числа бойцов. И на вашем месте я бы постеснялся выбивать что-либо ещё — лимит исчерпан, и кузнецы уже разводят огонь, чтобы заняться гравировкой на сейфах вашего генофонда. Вы и так попали в хорошую погоду: лоб не напекло, а штаны сухи, так что по-доброму советую заняться подготовкой и экипировкой. Вопросы?!

— Всё-всё, уходим, — моё лицо помимо воли приобрело резиновую основу и, подозреваю, в жалобную сторону, но, признаюсь, Дрол меня порядком впечатлил и настращал, как в своё время "любезные" работники НКВД. — Только мы же собирались обсудить условия... И хотелось бы...

— Что ещё? — безжизненно поинтересовался Дрол.

— Это правда, что во всём Замке существует система слежения?

— Конечно. — Дрол. Мне показалось, немного смягчился.

— И что... — это было очень неприятно, у меня даже руки стали подниматься, чтобы безнадёжно рухнуть, а в голове крутились вопросы, вернее, вопросительные знаки, которые срочно нужно было прицепить к словам. — И даже у вас? — крутанулся по кругу, выгадывая время.

— Какой резон мне за собой следить? — улыбнулся Дрол.

— А можно снять за нами наблюдение? — попросил жалобно. — Невозможно расслабиться в таких условиях, а? — брови, как у Пьеро — любая старушка прослезится. Но только не этот твердокаменный.

— Исключено. Это ведь общественная игра — на вас будут смотреть. Делать ставки. Реалити — шоу. Видеть своих героев ежесекундно, — даже не улыбнулся.

— Ё— моё, — обречённо вздохнул я, и мы с Мишаней вместе поднялись.

* * *

Наше понурое возвращение можно обозначить так: возвращение домой на собственные поминки. Встречные с любопытством оценивали "триумфальное" шествие, уже, небось, прикидывая, сколько можно заработать на нашем поражении. Я только вздохнул, краем глаза заметив Люсю, сделавшую попытку заговорить, но передумавшую. Такое жалостливое лицо было у неё, что хотелось умыться слезами... утопиться в слезах... Тысячу лет не видел море... Очередной тяжкий вздох встряхнул грудную клетку.

— Может не всё так плохо? — спросил с надеждой Мишаня. — Во всяком случае, вон, как Дрол заботиться: предупредил о противнике...

— Ну да, предупредил, чтоб раньше коньки не отбросили... Или чтоб были готовы, что могут загупать вне игровой территории... Небось, сам и науськает. Нет, Мишаня, всё не так плохо — всё гораздо хуже.

— Вечно ты всю надежду обделаешь, — недовольно пробурчал тот.

— У них какой-то свой интерес. Азарт — это конечно красиво звучит, но как-то... — порылся в голове, — просто, — нашёл слово. — И если бы они верили в нашу победу, то выпустили хотя бы примерное количество участников, а так... надежда завалить числом мизерна. Просто дольше будем мучиться, гоняя по коридорам треклятого Замка.

— Им ведь надо красочное, кровавое зрелище, — уныло напомнил Мишаня.

— Вот-вот. Они его получат! — зло бросил я, глядя в потолок.

Мишаня укоризненно побуравил меня своими недетскими зенками.

— Эх ты, и помечтать уже нельзя о бескорыстном, заботливом и справедливом начальстве. И сам понимаю, — продолжил бубнить про себя, жестикулируя при этом, — что выбрал совершенно тупиковое направление для надежд... Но всё же, всё же. Где-то же есть честные люди (мы не в счёт), искренние отношения, настоящие мужчины и резиновые женщины...

— Ты ещё девственниц упомяни, — проговорил я, сам всё же мысленно пробегая по Мишаниным пунктам, тужась найти слабое место в словесном друшлаке. Хотя, нашёл, о чём думать — тут не сегодня-завтра какие-то гады отбивную из самого сделают. И я, скривившись, отвернулся от Мишаниного диалога с умным человеком (самим собой).

Как же нам завалить этих десятерых гадов? А при этом остаться на ногах. Эх, наборчик бы универсальных подножек.

И внезапно влетел во что-то мягкое и пружинистое. Поднял голову и обомлел: надо мной возвышался Русый. А то, с чем я имел неосторожность повстречаться — его необъятное чрево, запасной глобус Земли. Свинячьи глазки зло похрюкивали из-под нависших, словно обрывы, бровей, а вытянутое рыло дышало и выдвигалось в мою сторону, будто требуя ячменя или овса, без чего это ржачное, беременное дерьмом существо не могло позировать в стойле за семью замками и утерянными ключами. Такие агромаднейшие самодовольные бочонки нужно изолировать из общественных мест — раскурочат мебель и сделают вид, что так и было.

— Ты чё не здороваешься, чучело? — дружелюбно прогундосило оно самое.

Я молча начал его обходить. Парочка его жёлто-коричневых бойцов посторонилась, не очень, впрочем, пряча довольные улыбки, но и не желая попадать в командирские разборки. Тоже, как на подбор, — подумал я отстранённо, — чуть не хрюкают, как вожак, а хвосты уже закручены.

— Эй, Рик! — я как раз протискивался мимо необъятного профиля и с омерзением отталкивался от волнующейся, колышущейся массы, когда он напряг несуществующий пресс, и вся эта масса жидкого теста размазала меня по стене, выдавливая остатки воздуха даже из коленей. — Я к тебе обращаюсь, земной червь! Проглотил свой острый язычок? Ух-ха-ха! — теперь меня накрыла ещё и звуковая волна, глаза от чудовищного давления выскочили на лицо, будто Мазаевы зайцы из переполненного троллейбуса. — Я со своими ребяточками буду ждать, когда ты пересечёшь границу, — откуда-то из-за округлой сферы вывалилось смрадное дыхание. — Так что разомни рёбра перед нашей встречей — я буду проводить профилактическую гимнастику! Ух-ха-ха!

Наконец-то мне удалось вывалиться на другую сторону и под злорадный хохот отползти дальше. Мишаня благополучно обогнул этот мешок силоса с противоположной стороны и, бледный, замер надо мной. Помог подняться.

— Что это было?

Откашлявшись, я виновато пожал плечами — он-то ведь ещё не был знаком с этим гуляющим на свободе представителем кунсткамеры и, просипев, познакомил:

— Ещё один доброжелатель.

Мы последний раз оглянулись на удаляющуюся грохочущую тушу и молча почесали дальше. Просто уже не хватало слов! Остались одни буквы, междометия и эти... как их?.. — на чём спортсмены разминаются — для описания глубины нашего отчаяния.

По прибытию на базу даже пресловутый гоголевский ревизор вызывал меньшую реакцию, нежели наши красноречивые хари. Вот именно что "красные" от тревожных дум. А подвижные брови бороздили наши лбы, не испуганные интеллектом.

— Друзья! Граждане! Товарищи! — воскликнул бодро, воздел руки и оптимистично завершил обращение к массам. — Нам трандец! — Процент озабоченных лиц увеличился, но не все ещё прониклись идеей жертвенного агнца — видимо, ещё верили в мои хилые, воробьиные бицепсы и отсутствие прямых извилин в голове. — Так как вы не знаете, что такое "трандец", объясняю популярно: это очень почётная, а главное, хорошо оплачиваемая спасибами миссия. Таварищи Бланд и Дрол слёзно попросили разобраться с раскукишиванием в раскулачестве и погонять по коридорам чуждые нам элементы! — Как они воспрянули духом — будто богатыри Черномора из волн акияна. — Так что, кто бегает плохо, может сразу идти писать завещание, кто лучше — не спешите. Но бумагой и ручкой советую запастись всем! — немигающим вдохновенным взором окинул нестройные ряды и подумал, что может гады ещё пожалеют о том, что они... гады. Надо просто подумать — пустить пар из ушей, довести чайник до кипения — и выход нарисуется, выгнанный пинками на всеобщее обозрение. — Штаб ко мне! — круто развернулся и семимильными шагами направился к себе. Мишаня пристроился у правого плеча, такой же сосредоточенный и серьёзный, как ребёнок у манной каши. Точило (профиль) заострилось и готово было отыскать любую дверку Папы Карло. За ним — Мурло, Отвёртка, Фиалка и Гермес, все как один... возбуждённые?.. восхищённые?.. возмещённые?.. да нет же! Воодушевлённые!

После краткой политинформации о событиях на фронте, я выложил на средину стола камешек — карту и вопросительно поднял руки:

— Что за фигня?

Гермес протянул руку, поколдовал нажатием указательного пальца, и перед нашими глазами возникла трёхмерная голограмма Замка в миниатюре, этакий геометрически оформленный муравейник. Коридоры в центре горят зелёным цветом, потом за невидимым барьером (словно отрезано) идут красные, внезапно обрывающиеся в пространстве над столом. Это был фрагмент Замка с игровой территорией и примыкающим к ней пространством.

— Кто-нибудь может разжевать, что здесь находится? — поинтересовался я, и так уже пожирая схему глазами, в сомнительной надежде хоть что-нибудь вспомнить. Наличие хорошего аппетита — ещё не признак чревоугодия.

Вызвался Отвёртка. Собственно, ничего сверхординарного: ровные нити, периодически собирающиеся в разветвлённые узлы, зоны отдыха — типа кают-компаний или игровые площадки — в основном это была местность обслуживающего персонала Замка. Также цеплялись территории команд — Чернявого и... Русого. Остальное Отвёртка наверняка не знал. Ничего серьёзного, как в жизнеобеспечении самого Замка, так и нам в качестве какого-нибудь преимущества в зелёном секторе не было. Правда, между зелёными секторами пламенел изрядный кусок закрытой территории — Зоопарк. А ещё к игровому полю в разных местах практически примыкали: кухонные помещения, чуть в отдалении витакамера, казармы строевых частей и, соответственно, рядышком начиналась многосоставная территория под риторическим названием: Арсенал. Ещё много интересной для диктофона информации зачитал Отвёртка, но, чувствуя, что это не улучшит мою сообразительность, я просто отвлёкся.