Балбеска в Космосе, или как приручить Тигра?

— Запомни, ты моя, а я не потерплю рядом с тобой другого мужчину.

Э-э-э... озверел?!

— А женщину потерпишь? — не удержалась, и дернула головой, вырываясь из захвата.

— Нет, — как отрезал и отстранился.

Весь оставшийся путь до гостиницы провели в полном молчании и некой отстраненности друг от друга, словно Хокк давал мне время все взвесить и обдумать. А подумать было о чем, особенно, о его поведении и ревности. Именно ревность была пугающей для меня в наших отношениях, ибо я не была готова к тому, что меня будут рассматривать в качестве собственности. Нет, я бы не стала категорично заявлять, что мне не нравится чувствовать себя центром вселенной для Хокка, но я привыкла сама распоряжаться своей свободой и желаниями. Думать сейчас совершенно не могла, мне мешало тяготившее молчание капитана. Не знаю, что у него сейчас творится в голове или на сердце, но его жесткость пугала.

В гостиницу селились, как семейная пара с труднопроизносимой фамилией. Перед выходом из кара Хокк молча надел на меня шазирад, этакое черное покрывало с сеточкой на лице, скрывающее фигуру и лицо от чужих глаз. Объяснения звучали следующим образом: "Ты первая супруга кипсаримского харива *(богатый наместник), следовательно, никто не смеет коснуться взглядом твоего прекрасного лика... терпи".

До номера следовала за капитаном на несколько шагов позади, не произнося ни слова, как того требовали традиции Кипса-рима, восточной страны планеты Киа-Само. Хокк превосходно говорил на диалекте представляемого им народа. Да и одет он был как истинный кипсаримец, в длинной белоснежной тунике, расшитой золотом, имеющей высокие разрезы по бокам, а на голове парик с сотней черных косичек до плеч, на конце каждой светятся самоцветы, отражающие высокий статус их носителя.

Закрыв двери за служкой, принесшим наш багаж, Хокк прошел в спальню с одним кресс-чемоданом, я же скинула с себя душный балахон, подошла к окну и задумчиво стала изучать открывшийся вид. Как ни странно, но именно сейчас меня вдруг озаботила моя дальнейшая судьба. Куда дальше полетит звездолет Хокка? Почему он не делится со мною, все еще не доверяет? Думать так было неприятно.

Услышала, не поворачиваясь, как в гостиной появился кэп. Прислонилась лбом к холодному стеклу, сцепив зубы.

— До утра проведем время в номере, — услышала его голос, чуть хриплый, словно взволнованный, — а после завтрака поедем в центр.

Медленно повернулась, сцепив руки в замок на груди.

— Надолго мы здесь? — с трудом выговорила и отвела взгляд.

Тяжело смотреть на мужчину, который практически раздевает тебя взглядом, а ты имеешь право дуться.

— Как пойдет, ты голодна? Можем заказать еды в номер.

— А есть другой вариант? — из вредности или природного упрямство было желание поспорить.

— Если ты про ресторан, то это вряд ли.

Кэп подошел к терминалу возле двери, набрал комбинацию заказа в номер, и подошел ко мне. Остановился на расстоянии вытянутой руки, разглядывая.

— Ты замкнута. Что с тобой?

Хмыкнула, мол, еще спрашивает. Нахмурился.

— Аким...снова он? — дернул бровью. — Лира, он тебе не друг, пойми это. Не может быть другом человек, претендующий на большее.

— Что ты с ним сделал? — тихо спросила, закусив губу. — После общения с тобой у него что-то случилось с головой... он не был таким раньше. Он был мне единственным другом во всей Вселенной.

Взял меня за руку и провел к дивану, усадил к себе на колени, поглаживая по спине.

— Я видел все его воспоминания и мысли, поверь, он никогда не считал себя твоим другом. Довольно о нем. Я только надеюсь, что ты меня услышала и поняла. Не вздумай оставаться с ним наедине.

Вдруг ниша в стене отъехала в сторону, явив ужин. Хокк отсадил меня в сторону, поднялся и прошел за подносом. Ужинали не спеша. Не было желания торопить время и ложится в постель. Понятно же было и так, что будет, стоит мне только пройти в спальню. Капитан слишком пристально следил за мною, чуть хмуря брови. А мне так хотелось побыть одной, хотя бы часок, что бы спокойно все обдумать. Видимо, он это чувствовал и не собирался давать мне слабину.

— Куда полетит после ремонта звездолет? — наконец решила я узнать волнующий меня вопрос.

Капитан вытер салфеткой губы, поднялся и прошелся по комнате, не задевая изящной, явно дорогой мебели: столик, диван и кресла. Гостиная была достаточно большая, что соответствовало статусу номера "люкс". Отложив вилку, скрестила руки на груди.

— Это зависит от многих факторов, — подошел ко мне, наклонился и поднял на руки.

— Ох...отпусти, куда ты...?

— Спать пора. Довольно вопросов.

Глава 8.

Мне не спалось. Ворочалась, вздыхала и думала о словах кэпа про Акима. Почему я не могу даже поговорить с ним? Как Хокк может запрещать не общаться с другими людьми, и к чему вообще приведет его собственническое отношение ко мне?

— Лира, может ты все-таки поспишь? — раздалось рядом недовольное, и меня сграбастали в крепкие объятия.

— Что происходит, Хокк, объясни... что такого ты видел в мыслях Акима? — выпалила на одном дыхании и замерла в ожидании ответа.

Кэп молчал, уткнувшись носом в мою макушку.

— Ты спишь что ли? — толкнула его легонько локтем.

— Нет. Отвечу, если и ты кое-что мне объяснишь.

Почувствовала, как рукой Хокк обхватил одну из моих вершин, нежно сминая пальцами. Затем языком обвел контуры ушной раковины, вызвав жаркий прилив внизу живота. Я вдруг тяжело задышала, испытывая томление, и стиснула зубы, стоило только мужчине спустить руку ниже и сжать в интимной ласке самое чувствительно местечко на женском теле.

— Лира, — выдохнул мужчина мне в шейку, — почему ты не сможешь забеременеть?

— Что? — не уловила я смысла вопроса.

— Помнится, ты сказала, что у тебя не будет беременности... ты что-то принимаешь?

— Нет. Да...о чем ты?

Мысли плавились от движений его пальцев, от поцелуев, которые дарили его губы, в груди словно искры проносились, воспламеняя кровь. Непроизвольно прогнулась всем телом, подстраиваясь под ритм, жарко дыша.

— Ответь мне, девочка моя, — настаивал на ответе мужчина, не прекращая соблазнения.

— Укол...всем женщинам флота ставят специальные уколы от несвоевременной беременности...

— Я не знал...странно.

Почувствовала, что нахожусь почти на пике, и вцепилась в другую его руку, застонав.

— Какой срок действия этого средства?

Облизала губы, замотав головой.

— Что ты со мною делаешь? А-а-а, — закричала, едва пронесся экстаз по всему телу. И выпала на какое-то время из реальности.

Очнулась, когда мужчина расположился сверху, нежно вошел в меня и взял свой темп. То убыстряя, то замедляя, между поцелуями снова и снова задавал свой вопрос:

— Срок действия...скажи мне...

— Полгода... или чуть больше... да какая разница..., — от его ласк настолько забылась, что не понимала — выдаю тайну, которую не желала ему раскрывать.

Более Хокк не сдерживался, излив в меня свою страсть. Сон пришел почти сразу...

Утром я все-таки вспомнила вопросы кэпа, причем уже в ванной, когда умывалась и приводила себя в порядок. Как вспышка света, внезапно озарило меня удивление: зачем ему об этом знать? Боится, что я забеременею? Побледнела от мысли, что Хокк может и не захотеть от меня ребенка. Что я вообще о нем знаю. Какие у него взгляды на детей и семейную жизнь. Ну да, что-то говорил о том, как относятся на его планете к женщине, мол, сиди дома и детей воспитывай. А может его уже ждет дома невеста, а я так...для утехи. Тогда зачем называть меня единственной?

Сердито посмотрела на свое отражение. Нельзя думать о будущем...нашем совместном будущем. Это больно. И страшно. Зачем он разрушил мой привычный мир, зачем?!

Вышла из ванны уже собранная, одетая и настроенная на спокойствие, хотя бы внешнее. Решение выбрала следующее — жить сегодняшним днем, плыть по течению, получить от мужчины, от которого сносит все возведенные собой же барьеры, максимум наслаждения (чтобы было что вспоминать) и...если представится шанс — разобраться с Акимом.

Завтракали так же в номере. Хокк отчего-то не был расположен ни к флирту, ни к разговору, молча закончил есть, затем поднялся и направился к дверям. Я наблюдала за ним искоса, заметила, что он остановился, посмотрел на меня задумчиво, затем вернулся, вынудив подняться с дивана. Обнял, поднял за подбородок лицо и впился взглядом в мои глаза.

— Лира, слушай меня внимательно, — голос его был полон строгости. — Я отлучусь на пару часов, нужно проверить как идет работа на звездолете, ты должна оставаться в номере. Никуда, ни под каким предлогом не вздумай выходить. Это понятно?!

Кивнула, тяжело вздохнув, отвернула лицо в сторону.

— Не вздумай даже в коридор выходить.

— Да поняла я уже. Успокойся. Галовизор-то можно посмотреть? — фыркнула недовольно и попыталась сбросить с себя его руки.

— Не злись, прошу тебя. Обещаю, что после обеда мы вместе посетим город. А вечером я расскажу тебе о планах полета. Договорились? — нежно заглянул он мне в глаза, словно моля о прощении.

Кивнула, боясь выдать голосом, что расстроилась. И даже очень расстроилась, почему и сама не знаю.

Когда двери за кэпом закрылись с характерным звуковым сигналом, что могло означать одно — открыть замок сможет только тот, кто закрыл двери, я сердито поджала губы и плюхнулась на диван. Включила галовизер голосом, и задумалась. Вчера так хотелось остаться одной, вот и шанс. Только мыслей в голове толковых не прибавилось, что могло говорить о нервном перенапряжении. Сидя с закрытыми глазами, краем уха слушая музыку с экрана, вдруг различила звук вызова с планшета. Пришлось спешно искать его в крэс-чемодане, а уж когда вынула планшет, то увидела три пропущенных вызова...от Акима!

Странно, что кэп не прибрал к своим загребущим рукам мое личное средство связи. Хотя как-то он же отследил нашу переписку с рейнджером еще перед посадкой на Киа-Само. Должно быть все же порылся в программном обеспечении и наставил жуков-червяков, а это уже плохо.

Активировала последний вызов, изучая схему соединения, вроде бы как было раньше, но с другой стороны — я не программист, могу и не заметить. Аким почти мгновенно откликнулся. И был при этом не слишком весел, скорее мрачен.

— Привет, куколка, — тихо выдохнул парень и пристально посмотрел на меня. — Как ты?

— Тебя еще волнует как я? — отвела чуть в сторону взгляд, стараясь не пустить слезу.

— Дуешься? Что ж... он знает?

Снова посмотрела на друга, бывшего друга, и кивнула.

— Ясно. Тогда отбой.

Экран планшета мигнул и погас. Вот и поговорили.

Э, нет, я еще не все сказала! Вызов на этот раз шел дольше, но выражение лица собеседника не отличалось от предыдущего, только губы чуть сильнее поджал. Я не произнесла ни слова, просто сердито глядя в карие глаза, которые казались темнее обычного. Мужчина тоже молча разглядывал меня, меняя выражение лица — сначала хмурое, затем внимательное и какое-то что ли удивленное, и наконец, заинтересованное...

— Лира, ты понимаешь, что нарываешься? — спросил он хрипловатым голосом.

— Да ну?

— Нет, я серьезно, если он узнает, не думаю, что одобрит. И потом, какая на фиг конспирация?!

— А мне просто в твои лживые глаза захотелось посмотреть, — выпалила я зло, сощурившись.

— Что? Лживые? Мои?! — рассвирепел мужчина на экране и зарычал. — Какого шезра, Лира?!

— А кто заливал мне все это время, что друг и не более?! — не менее эмоционально выплеснула я.

Аким вдруг стушевался, отвел взгляд и почесал затылок одной рукой.

— Слушай...давай это обсудим не сейчас, а? Я сам тебе все скажу...

— Когда? — требовательно сверкнула взглядом.

И тут он подал мне знакомый сигнал пальцами, тем самым языком, который мы ради смеха выдумали, чтобы другие однокашники нас не понимали. Гулять. Город. Бар. Старый Шар.

Вздохнула, затем чуть улыбнулась и кивнула в ответ. Связь прервалась. И вот тогда до меня дошло, что этот разговор увидит и услышит Хокк. Мама! Что будет мне за это?

Пальцы запорхали и набрали Верника.

-Эй, привет, — растянулся в улыбке Мизаил, и как-то неестественно почесал нос.

Что бы это означало?

— Привет, ты один? — решила я уточнить на всякий случай.

Взгляд его вдруг стал несколько рассеянным, словно он смотрел не на меня, а поверх меня. Я даже оглянулась, испугавшись, что кто-то может быть за спиной. Нет никого. Посмотрела на Верника, тот вздохнул и вымучено улыбнулся.

— Что хотела? И да, я один.

— Отлично. Подскажи, как можно отключить программу-шпиона?

Мизаил вдруг усмехнулся, так недобро, и фыркнул:

— Да никак.

— В смысле?— не поняла я.

— Ты ее ставила? Нет. Так что не тебе и отключать.

У меня просто не было слов. Открыла и закрыла рот, возмущенно уставившись на этого нахала.

— Так это ты?! — зашипела я от негодования.

— Что Я? — перестал ухмыляться бортпрограммист.

— Ты! — уличительно кивнула в его сторону. — Предатель!

— Да что я-то? Ничего я тебе не ставил... у тебя и без меня уже стояло...упс.

— ЧТО?! Когда?! Кто посмел?! — понесло меня так, что аж затрясло всю.

Связь вдруг прервалась. Я попыталась снова набрать Верника, но планшет вообще отключился, хотя питания хватило бы на пятьдесят часов общения. Что за...?!

И тут вдруг снова моргнул экран и с него на меня посмотрели довольно холодно глаза кэпа.

— Лира!

Вздрогнула, едва не выронив планшет.

— Эм...что?

— Ты, как я погляжу, предостережений не понимаешь? — голос мужчины мог заморозить кого угодно, у меня же вызвал шквал нервных мурашек по всему позвоночнику. — И прямых приказов тоже не исполняешь.

Я закусила нижнюю губу, хмурясь от раздражения. Какого шезра лысого? Я что ему рабыня какая-то?

— Не хотел, но вынужден наказать тебя — никаких прогулок. И планшет твой больше работать не будет.

Отбросила планшет на диван, лишь бы кэп не увидел слез моих, тем временем голос не умолкал, приобретя более язвительные нотки.

— И второе, вечером можешь просить прощение в виде танца...приватного. Надеюсь, ты из понятливых.

Схватила миникомп и хотела уже было послать кэпа куда подальше, да только экран был уже черным.

Так. Сижу. Думаю...и понимаю, что любовь — любовью, но уважение-то где? Где, я спрашиваю? Допустим, Хокку я нужна и не важно для чего — для снятия ли его мужской напряженности в области паха, или в качестве игрушки для психологических тренингов, а может в принципе дело не в этом, а в том, что я упорно добивалась его внимания (все-таки три месяца по его началом провела), а потом, когда соблаговолил меня заметить, вдруг охладела...и вот это его задело, и мужскую гордость задело, и что еще там можно было задеть — вот именно, тщеславие и самолюбие, да еще и при всей команде вытворила тот танец, от которого даже у Акима слюни потекли. Видимо роль жертвы его не устраивала, а вот в качестве охотника и хозяина его мужское либидо радостно приняло к сведению и к исполнению.