Чёрная Книга

Вздохнув, девушка отложила книгу. Потом можно будет узнать название или имя автора. Сейчас её интересовало совершенно иное.

— Вы говорили о каком-то Испытании, — Юля постаралась голосом выделить последнее слово. — Испытании Книгой. Что вы имели ввиду? И зачем это?

— Испытани? Так вы его уже прошли.

— Как? Когда?

— Прошлись по библиотеке и выбрали себе чтиво. Это и есть испытание: как вы относитесь к литературе?

— И всё? В этом смысл испытания? Просто пройтись по библитеке и взять что-то почитать?

— И да и нет. Ведь выбор у вас был огромный. В конце концов, вы могли вообще не заходить в библиотеку, а остаться в зале или уйти. Но почему-то вы выбрали среди тысяч и тысяч книг именно эту... Это и есть испытание: испытание выбора.

Девушка всё равно не понимала. Причём тут это? Испытание, выбор...

— Вижу, вы просто далеки от всего этого. Это и радует и огорчает одновременно, — вздохнула женщина. — Большинство из приходивших сюда: отлично знали свою цель и стремились к тому, чему стремились. Условия были разные. Некоторые врывались с оружием на перевес, чтобы захватить таящиеся в доме сокровища. Многие из них искали именно библиотеку и таящиеся в ней сокровища. Кто-то же, их было немного, лишь только те, кто что-то знал, искали в этой библиотеке именно ту книгу, которую вы начали читать.

— Именно эту? — Юля подозрительно покосилась на закрытую книгу в чёрном переплёте. — Что в ней такого особенного? Вроде обычная художественная литература.

— Да. Это так. Особенность этой книги в том, что она никогда не издавалась. И, несмотря на то, что это обычная художественная литература — это одна из самых запрещённых книг во всей Вселенной. Пожалуй, даже самая Запретная Книга. Это из-за автора и некоторых его идей, заставляющих иначе взглянуть на привычный мир. Автор этой книги — очень известен и в то же время совершенно неизвестен.

— Известен но неизвестен? Самая запретная книга?

— Идея, просто идея, идеология: может как спасти, так и уничтожить мир. Идеологические войны — самые кровавые и беспощадные зачастую. Эта книга всколыхнула тухлое болото вселенной, да так, что даже самые беспринципные, беспощадные и жестокие демоны ужаснулись открывшимся перспективам.

Глава 7.

— Даже и не уверена, после ваших слов, стоит ли продолжать читать?

— Это ваш выбор. Хотите — читайте, хотите — нет. Может быть чаю? — решила проявить гостепреиимство хозяйка дома, заодно на время сменив тему. — Есть обычный, разных сортов, чёрный, зелёный... Какой хотите. Но я бы порекомендовала из горных трав, имеющий выраженный богатый вкус и тонизирующий эффект. Рекомендую. За хорошим напитком и разговор приятнее.

— Не откажусь.

И действительно, пить немного хотелось. При разговоре втроём приходится уделять внимание каждому собеседнику. Так что она хорошо перекусила и даже соком обпилась — пока ешь, пьёшь, можно слегка потянуть время, обдумывая слова, по косучку отправляя в рот пищу и пережёвывая. Как бы дополнительный фактор оправдания ожидания: не просто так молчу, а делом занята. При разговоре тет-а-тет, чай подойдёт как нельзя лучше.

— Но..., — девушка, слегка замялась.

— Поняла, — улыбнулась женщина, — уборная рядом. Я провожу, нам всё равно в одну сторону.

К удивлению Юли, её собеседница прошла не к выходу из библиотеки, а в сторону из одного из углов. Оказалось, там была неприметная ниша, не бросающаяся в глаза. Небольшой проход между стеллажами с книгами. Лёгкая дверь, отъехавшая в сторону при их приближении, за которой скрывалось ярко освещённое помещение: довольно просторная кухня. Электрическая плита, мраморная столешница, сервант, всем своим видом буквально кричащий, что не только он сам, но и чашки, блюдца, тарелки в нём ручной работы выполненной мастерами своего дела. Обеденный стол, за которым свободно могло уместиться человека четыре, тоже отличался красотой. Кажется, этот камень, использованный для простой столешницы, называется малахит. Резные стулья, обитые тёмным бархатом. Удобный диванчик и торшер с небольшим журнальным столиком и парой кресел при нём, буквально манили.

Развалиться на диване в кругу света торшера, поставить на столик чайник, чашку на блюдце, вазу с печеньем или фруктами и насладиться чтением книги со всеми удобствами.

Юля, уже попривыкшая к местной роскоши, опять почувствовала себя несколько неуютно, будто не в своей тарелке. Всё буквально кричало о неприличном богатстве обитателей этого дома. Но быстро одёрнула себя. Она не навязывалась. Скорее ей ограничили возможности выбора.

— Вон та дверь, — указала Клавдия Ефимовна.

Юля благодарно кивнула.

Подойдя к двери в туалет и уже собравшись открыть её, с удивленим обнаружила, что танущаяся к дверной ручке рука занята книгой.

— Ой. — девушка быстро прошла к диванчику и положила книгу на столик.

При этом она слегка покраснела и смущённо улыбалась своей оплошности.

Справив все свои дела, девушка вернулась в кухонную комнату. На журнальном столике уже стояли вазы с конфетами, печеньем и фруктами. Так что она без сомнений села в удобное кресло, в котором так удобно полу-лёжа сидеть.

Смотря на пожилую женщину, подготовившую чайник, чашки на подносе, Юля слегка недоумевала.

Клавдия Васильевна налила в заварочный чайник кипятка, дала ему чуть нагреться, слегка побултыхала и вылила кипяток. После чего достала с полочки небольшую коробочку и бросила в заварочный чайник, вновь залив кипятком. И, взяв поднос, прошла к столику.

Нет, это то было вполне обыденно. Другое дело...

В библиотечной зале Юля обратила на это не слишком много внимания, тем более, что мысли были заняты другим. Но сейчас, она не понимала: Клавдия Васильевна брала паузу и уходила переодеться и привести себя в порядок, чтобы продолжить разговор. По крайней мере — так она сказала.

Но одета она была в шикарное тёмно-зелёное платье с золотым шитьём и бисером. Серьги, диадема, ожрелелье, браслеты на руках — явно видно, что не простая бижутерия, а дорогие украшения изящной работы. Да ещё и макияж совершенно иной.

В таком виде скорее на великосветском рауте блистать. Но никак не подходит для доверительной беседы тет а тет между двумя девушками.

— Простите, я вижу вы куда-то торопитесь, так что давайте всё же не тянуть время и попробуем быстро всё обговорить.

— Я? Тороплюсь? — удивилась Клавдия Васильевна. — С чего вы?... А...Поняла... Извините, привычка деловых переговоров. Приходится много уделять внимания шику и блеску, за бутафорией забывая о изящности и красоте простоты.

"Ну да, привычка — вторая натура." — мысленно отметила девушка, видя как досадливо слегка сморщилась старушка от своей оплошности. "Впрочем, там, где требуются такие наряды для антуража переговоров, и доверительное общение носит лишь бутафорский шик и блеск.

— Но вы правы в чём-то. В моём случае время — не ждёт. И мне предстоит уладить ещё некоторые дела. Тем более, что их действительно куча навалилась, не знаю даже как и разгребать. Однако... Вы являетесь одним из ключевых элементов к пониманию путей решения проблем.

— Как-то это слегка угрожающе звучит.

— Вы почувствовали в этом угрозу? Что же, вполне возможно что и не зря. К моему сожалению, простой но действенный выход из сложившейся ситуации: "нет человека — нет проблемы", — не сработает в нашем случае. Поэтому перейду сразу к делу: как вы относитесь к искусству, творчеству?

После минутного молчания и разглядывания глаз собеседницы, на этот раз и не думавшей отводить глаза, Юля слегка вильнула, отпуская её взгляд и, вновь посмотрев ей в глаза уже более пристально, произнесла:

— Уточните пожалуйста, что вы имеете ввиду? Какой-то слишком расплывчатый вопрос и непонятно: к чему он?

— Вопрос не праздный. Вот я, например, люблю красивые вещи, украшения, наряды, мебель, литературу, живопись. И кое в чём разбираюсь. Где-то как дилетант-любитель, где-то вполне приемлемо на каком-то уровне. И в чём-то даже довольно профессионально.

— И на мне вы хотите опробовать своё искусство интриги? — деланно невинные глазки Юли излучали искреннее любопытсво.

— И разгадать ваше искусство, юная леди.

— Ой, да что вы? Какая из меня леди?

— Вы знаете, по работе часто приходится бывать на чём-то вроде балов, светских раутов. И яд там льют не только на словах, но и на деле. Для аристократа чем ядовитее — тем вкуснее. И, боюсь, если вы станете появлятся на тех же мероприятиях, что и я, я останусь без вкусняшек.

— Боитесь, что сами выработать не сможете и нечем будет плевать в блюда подруг? — тут же среагировала девушка.

— Вот именно об этом я и говорю, — в голосе женщины слышалось мрачное удовлетворение. — Вот вы в библиотеке, когда были предоставлены сами себе, выбрали и взяли почитать книгу. Из этого я могу заключить, что возможно вы любите читать. Но кроме того... вы сразу в третьей зале остановились или прошли дальше?

— Вроде до десятой прогулялась. Там такие старые книги, что даже подумалось, что у вас есть и магические какие-нибудь книги.

— До десятой залы? — задумчиво повторила женщина. — Да, там есть несколько книг, которым приписывали магические свойства. Но там описываются в основном очень узкоспециализированные формы магии и колдовства. А почему вы их не взяли почитать?

— Так они написаны непонятными закорючками, к тому же там довольно темно. Выключателей не нашла. А в следуюх залах вообще ни зги не видно. Вот и вернулась.

-Кха-кха... А... Позвольте спросить: в какой зале вы нашли эту — выразительный взгляд на лежащую на столе — книгу?

— Да там же. В третьей зале и нашла. Она как белая ворона от остальных чисто внешне отличалась, вот и привлекла моё внимание. А что? Кстати, хотела спросить, да всё забывала: а как так получилось, что анфилада комнат уходит так далеко? Вроде не под уклон, не под землю... А дом сам по себе вроде не такой большой.

— А? Это? Обычное расширенное пространство. Когда дом достраивается, совершается ритуал открытия, принятия, вселения... И для этого создаётся ключ. Когда ключ ставится в центральную узловую точку пространства локации дом, то, если всё было сделано правильно, все ритуалы были проведены правильно, ключ тот, то пространство расширяется. Снаружи может быть небольшой шалаш, а внутри — хоть целый континент, а то и целый мир. Правда... Не у всех хватает достижений, чтобы расширить пространство дома сразу до размеров целого мира... Обычно довольствуются небольшим, в несколько раз или на несколько порядков увеличенным пространством. То-то камень так орал...

— Какой камень?

— А? Да так... Камень Лох. Его ещё весовым камнем называют. Измеряет энергетический потенциал и на языке камня произносит истинно-ложное имя того, кто на него наступил... Старое название Камня Лоха — Камень Короля но то имя у него не прижилось. Имя данное Камню Лоху каким-то Старшим — ему больше подходит.

— Камень Короля? Это который возвещает короля, когда по нему король ступает?

— Что-то типа. Было когда-то два брата близнеца. И дрались они между собой за то, чтобы жопу на трон в корону усадить. Силы у них были одинаковы и в силе были равны. Но то один, то другой на единичку сильнее становился. И когда один из братьев напяливал корону на голову, а жопу — на трон, то становился сильнее другого брата. И своим именем запечатал брата и обратил его в камень прокляв словами: "Не узнал ты меня королём, бунтовал против меня, да будешь ты вечно возвещать обо мне, говоря, что на тебя ступил король". Не знаю, правда, сколько перерождений потребовалось тому королю, чтобы запомнить фразу и проклясть... Много, очень много раз боролись они за трон. И кто первый успевал проклясть своего брата, отыграв роль колдуна и навесив на него проклятье камня, тот и становился королём, а проигравший — камнем. Король — это как бы самая мощная энергетическая единица королевства. И с какой силой наступил король на камень, с такой силой камень и орёт, как кот защемивший яйца. Но иногда от болевого шока умирает и перестаёт орать. И возрождается потом чуть в стороне, матерясь на ином диалекте... Потому что королю же надо на кого-то наступить, чтобы Камень Лох подтвердил: "Да! Это действительно король! Его по поступи его узнал!". И тогда все сразу как будто прозревают: "Король идёт! Слава королю! Мы тоже короля узнали! Слава и камню лоху, что назвал короля такими словами!".

Задумавшись, Клавдия, продолжила:

— Кстати, эта история в том числе имеет и продолжение. После того, как по законам и так далее Камня Лоха, Камню Лоху был полностью запрещён секс, Учитель научил Камня Лоха делать трахательные квестовые локации, а после того, как Камню Лоху по его же законам было запрещено ругаться, даже простыми словами, не то что матерными — научил делать статуи, которые поют матерные частушки.

— Это конечно интересно. Но, вам не кажется, что мы опять отвлеклись от главной темы?

— И да и нет. Просто пытаюсь с мыслями собраться. А они — разбегаются. Чаю? — Женщина подхватила чайничек и разлила по кружкам. — Он как раз уже заварился. Рекомендую попробовать пока без сахара — так лучше его вкус раскроется.

— Приятный вкус, — отхлебнув маленький глоточек и покатав во рту несколько капелек напитка, константировала девушка. — Довольно терпкий, но не слишком.

Проглотив, ощутила как тёплый мягкий поток будто омывает, смягчая горло.

— Рада, что вам нравится. Так вот, всё сказанное ранее — лишь прилюдия к тому, что мы обсуждаем, но уже является частью обсуждения. И один из основных вопросов: вопрос старшинства.

— И это вызывает у меня некоторый когнитивный диссонанс, — проговорила Юля. — Одно дело разборки братьев королей. Тем более близнецов. Каждый в свою сторону одеяло тянет. И совершенно другое дело — мы с вами. Вы богаты, влиятельны, хотя и не знаю в каких кругах. Я — человек маленький, неприметный. И как-то оказалась втянута в ваши интриги. Мало того, вы просите принять меня участие в ваших междусобойчиках с кем-то, кто испугал вас, но даже и не говорите в чём дело. За вашей спиной стоит могущественная организация, но кто-то, возможно ещё более могущественный, с кем вы вступили в конфликт, испугал вас настолько, что вы просите меня стать щитом между вами и ими. И мне страшно: у меня и своих проблем хватает, а вы ещё и в чужие для меня интриги втягиваете.

— Все мы исходим в своих действиях, принимаем решения, совешаем поступки, исходя из каких-то своих представлений о реальности в условиях неполноты данных. Ведь не знаем же всего и про всех. Однако кто-то знает больше, а кто-то меньше. И, используя ресурсы системы, к которой, к которым у оппонента нет доступа — уже имеешь преимущество. Признаюсь, я довольно много за последние сутки узнала о вас. Но этого недостаточно, чтобы принять верное решение. Мало того, несмотря на всю мощь организации, в которой я состою, несмотря на то, что задействовала все доступные и недоступные ресурсы, информации о вас удалось собрать на удивление мало. Да и то, пришлось объясняться: по какому случаю интересуюсь. И это при том, что мой статус — довольно высок. И, общаясь с вами, юная леди, по вашей манере общения, тому, как вы себя ведёте, я прихожу к выводу, что если нас с вами поставить в одинаковые условия, то, например на балу на светском рауте, мы будем с вами примерно наравне. Что уже само по себе ставит предположение о том, что вы дворянка, причём, возможно высшего сословия — в разряд фактов не требующих особых доказательств.