Оборотная сторона зверя - 2. Академия

— Кхх... нах! — последняя крупица кислорода вышла с хрипом и попыткой послать члена королевской семьи.

Но вот уж о чем-чем, а об этом я не жалела. У меня внутри все словно переворачивалось, стоило только увидеть принца с блондинчиком. К счастью, Габи подоспела вовремя, пока я не додумалась сделать в своей жизни последнее — стереть с породистой физиономии Дерека это безразлично-высокомерное выражение.

Подскочив сзади, Габриэль обхватила меня руками и под ошарашенными взглядами посетителей легко приподняла над полом. Встряхнула раз, другой, с силой надавив на живот и заставляя прогнуться. Кусок в горле, больно царапнув напоследок гортань, вылетел вон и, бомбочкой пролетев пару метров, плюхнулся прямиком в миску с голубоватым бульоном.

Стыд, боль в горле и хлюпающий на всю столовую нос — забылось все, как только я узрела обрызганное лицо Алена и морковку, посмевшую застрять в темных кудрях принца Дерека. О да, оно действительно того стоило!

— Рин, ну ты как? — рыжик, вернее, Юджин, кинулся помогать Габи оправлять мои шарф и рубашку.

Дин все-таки отцепил от себя сестру рыжика, Янус благодарил всех за 'неоценимую помощь' и расплывался в улыбках.

Все что-то делали, суетились, а я, будто бы завороженная, проследила, как принц Дерек совсем не по-королевски скосил глаза, пытаясь определить, в какой именно кудряшке затаился оранжевый кругляшок.

'Не ржать, вот только не ржать'.

С идеально прямого носа Алена упала голубоватая капля. И для меня это действительно стало последней каплей. Согнувшись пополам, я заливисто расхохоталась. Юджин посмотрел сперва на меня, затем на покатывающихся от смеха гостей, а затем взъерошил рыжую шевелюру и, улыбаясь во все тридцать два, выдал:

— Да с тобой, Рин, не соскучишься. Здорово, что мы будем учиться на одном отделении!

— Ага, — улыбнулась в ответ.

'И правда, может, и хорошо, что я попала к универсалам? Уж скучно там, по крайней мере, точно не будет!'

Ох, знала бы я тогда, чем обернется для меня эта учеба!

А началось все с распределения комнат...

Глава 9

Даар-на-Римо

Уйти после случившегося казалось бегством, а потому, отсмеявшись и отсалютовав развеселившейся толпе, присела за столик. Янус, как всякий делец, прямо-таки чувствовал, откуда ждать неприятностей, а потому не отходил от меня ни на шаг. Так только, метнется к соседнему столику, чтобы узнать, не скончался ли от скуки наследник и не истек ли ядом морской князь.

Сперва я и не поняла, что за князь, да еще и морской, если в империи из знати были сплошные принцы, графы и герцоги. Как оказалось, князь был. Один-единственный и неповторимый Его светлейшество Ален. Ну кто бы сомневался, что этот вредина и здесь отличится. И нет бы мне промолчать, но когда я отличалась этим полезным умением?

— А почему морской? — спросила у Януса, изо всех сил стараясь не коситься на соседний столик и не представлять Алена в образе лихого пирата.

— А какой еще? Дааров издревле морскими князьями или Владыками называли, — не понял трактирщик. — Ох, до чего древний род! А уж о магии их я промолчу. Такую красоту создавать умели! Нет, жив буду, обязательно наведаюсь в Даар-на-Римо...

Янус все говорил, захлебываясь впечатлениями, а у меня в голове зашумело.

'Князь Даар. Даар-на-Римо'.

Неуловимо знакомое и болезненное. Как вспышка или видение: белые пляжи и бирюзовое море. Подземные города и ледяные пещеры. Сотни и тысячи радуг. И птицы, такие огромные, яркие, что они сами казались частичками света, что кружили над водопадами.

Моргаю, прогоняя видение. И на секунду наши с Аленом взгляды встречаются. И я понимаю, что глаза-то у князя совсем и не голубые! Зеленые? Нет, скорее бирюзово-лазурные. Как воды его земли. Яростные, непокорно-прищуренные.

'Красив, чертяга!'

Вот только от красоты этой — словно холодом по хребту. Отворачиваюсь, пытаясь сосредоточиться на болтовне Януса.

— Жаль только, что путешественников пускают лишь на самый крайний из островов. Какая, наверное, на остальных, красота, — вздохнул он. — Да и кухни подобной даарской я больше нигде не встречал. Только представьте: одних только водорослей у них пятьдесят видов! Не сказали бы мне, ни за что бы не догадался, что это водоросли, а не овощи или фрукты. И, главное, есть и острые, и сладкие, и соленые. В них они даже морских коньков с улитками маринуют. Сказать по секрету, — трактирщик склонился, понизив голос. — Был я как-то на приеме в даарском посольстве, попробовал их улиток и просто влюбился. Сколько потом ни пробовал, сколько рецептов ни перебрал, так и не смог повторить тот удивительный вкус. Эх, вот бы еще раз у даарских послов побывать!

Динар презрительно фыркнул, Габи подозрительно быстро позеленела. Да уж, вот у кого у кого не было недостатка в официальных обедах.

— Но ты, Рин, как всегда удивил. Не знать о Даар-на-Римо! Из какой, говоришь, глухомани ты прибыл? — посмеивался трактирщик.

Мысленно хлопнула себя по лбу. Вот собиралась же следить за своим языком! Легенда-легендой, но долго скрываться за образом сиротинушки из далекой глубинки вряд ли получится. Хорошо, что сестры Юджина оказались болтушками и, отодвинувшись подальше от непривычно угрюмой Габриэль, наперебой зачастили:

— Так Даарское княжество всего полвека как к нашей империи присоединилось.

— Да не присоединилось оно! У нас альянс, причем военный. Если вдруг война или гроллы выползут — выступаем единым фронтом, а так княжество — независимое государство.

— Ну да, конечно! То-то я заметила, какие эти жалкие островитяне самостоятельные и независимые.

— А я говорю независимые.

— А я говорю жалкие.

— А я говорю...

Что сказал сестрам, красный, как рак, Юдж, я не слышала. Так и не поборов искушения, чуть обернулась. Вот только зря, наверное, я это сделала.

За соседним столиком все также лениво текла беседа, принц Дерек безразлично ковырялся в тарелке, а Ален продолжал улыбаться и что-то отвечал ухмыляющимся соседям. Не вздрогнул, не показал, что услышал, только на пару мгновений опустил темные, словно покрытые пеплом, ресницы.

Отвернулась. Стало так стыдно, будто подглядываю за чем-то запретным. Да, как ни крути, а было в этом язвительном князе что-то нечеловеческое. Не звериное и яростно-чувственное, как в Рейнхарде, а холодное и далекое, как застывший во льду солнечный свет.

Подумала и мысленно фыркнула. И что это меня на подобные сравнения потянуло? Никак, эти дворянские выкрутасы скоро и из меня менестреля сделают.

— Ты уверена? — напряженный голос Динара ворвался в мысли и явно не предназначался для человечьих ушей.

— Нет. И надеюсь, что я все-таки обозналась, — так же глухо ответила Габи.

'О чем это они?' — посмотрела на внешне спокойных 'родственников' и сгорающего от любопытства трактирщика.

Заметив мое беспокойство, Габи улыбнулась так солнечно, что Юдж перестал спорить с сестрицами, а Янус забыл, что собирался подслушивать.

— Я тоже так думаю, — Динар отхлебнул вина и нарочито расслабленно закачался на стуле.

Вот только покрасневшая аура его говорила о чем угодно, но только не о спокойствии. И только я хотела незаметно узнать у оборотней, что происходит, как впервые почувствовала этот взгляд. Тяжелый, пронзительный, который словно пригвоздил меня к стулу, лишая воли и возможности оглянуться.

Динар напрягся, вскинул голову и, бросив: 'Я скоро!' — с такой скоростью оказался у лестницы, что я и глазом моргнуть не успела.

Зато ощущение, что меня рассматривают, как букашку под микроскопом, наконец-то исчезло. Побледневшая Габи вздохнула и так тяжело облокотилась о стол, словно кости ее не держали. Рыжие глаза при этом, казалось, стали совсем огромными.

— Габи?

Но вер-рысь меня словно не слышала.

— Габриэль, что происходит?

Даже сестры Юджина присмирели и молча поглядывали то на меня, то на Габи.

— Я... Нет, это не мог быть... Конечно, мне показалось, да, показалось, — все также глядя перед собой, шептала девушка.

'Ага, как и Дину, — непроизвольно прищурилась. — Может, и мне показалось, что за секунду до того, как поднялся Динар, этажом выше я увидела блеск чешуи?'

— Габриэль, — позвала тихо, помня о том, что рассказывала мне девушка о своей встрече с хвостатым населением этой земли.

— А, Рин? Все, все хорошо, правда. Мне показалось. Им же запрещено... — Габи не стала продолжать, кому именно в городе магов не место, а потому нарочито радостно зачастила. — А что, господин Янус, вы действительно на приемах в даарском посольстве бывали? Это же такая честь.

— Ну что вы! — трактирщик смутился. — Настоящие лорды — они ж без зазнайства. И к себе пригласят, и с уважением выслушают, и угостят... Такие люди, скажу вам, такие люди! Я как-то у одного лорда-оборотня на дне рождения побывал. Так тот говаривал, что с самим Владыкой веров знаком. Ох, скажу я вам, и понарассказывал он об этом правителе, аж жуть берет!

Мы с Габриэль переглянулись, стараясь не рассмеяться.

— Жуть не жуть, а красив этот правитель как бог, — выдохнула темненькая из сестриц. Кажется, ее Тиной зовут, ррр. — Сати вон, все его портреты из газет и журналов хранит.

Щеки светленькой вспыхнули:

— А вот и неправда! Юдж, Рин, врет она все!

— Да ладно тебе! — засмеялась Тина. — Я даже у мамы его подборку в корзинке для вышиваний нашла, а ты стесняешься. И скажи, у какой нормальной девушки хоть одного портрета этого оборотня нет? Рейнхард, император ту Иден. С ума сойти! И красив, и богат, а уж в постели...

Внезапно мне до безумия захотелось проехать когтями по этой смазливой мордашке. Габи мгновенно накрыла мои пальцы своими.

А брюнетка-смертница, мечтательно закатив глаза, простонала:

— ...настоящий зверь, ммм!

— Тина! — Юджин вскочил, едва не опрокинув при этом стул.

'Так, спокойненько, втягиваем обратно когти и дышим'.

— Я бы с таким...

'Дышим, не душим, а дышим!'

— Интересно, а какая она? — наверное, Сати не знала, что своим вопросом спасала сестру от мучительной смерти.

— Кто? — взъерошив рыжую шевелюру, Юдж обреченно рухнул на стул.

— Его, ну, как бы сказать, его единственная? — вновь покраснела блондинка.

— Ой, Сати, ты как ребенок, — Тина хмыкнула и махнула рукой. — Да шалава она, наверняка. Такого самца породистого в своей постели ни одной монашке не удержать.

Теперь вспыхнула я, но не успела и слова вставить, как Габи захохотала.

— Удержать? — отсмеявшись, моя бета презрительно оглядела брюнету. — Да если вер признал женщину своей Парой, то никто и ничто не заставит его уйти от нее.

Тина сощурилась:

— Серьезно? И когда же твой милый Динар признает своей Парой тебя?

Улыбки девушек стали походить на оскал, и тут Янус как стукнет бокалом о стол:

— Силен! Силен Владыка! Это да, такой боевой маг и сам целого войска стоит.

Габи моргнула, не понимая, зачем так орать об очевидных вещах, Тина недовольно схватила вилку, не зная, с какой стороны подступиться к желе, а Юдж с благодарностью подхватил:

— Это да, слышал, он одним махом голову у двух гроллов разом отсек. Мне дядька рассказывал. Он тогда с отрядом как раз у западной границы стоял.

— У самих Зеленых холмов? — охнул трактирщик.

— Ага, веселенькое местечко, — продолжил Юдж. — Но лет двадцать назад это было всего лишь очередное селение полукровок.

И покосился в мою сторону. А я что? Ну, полукровка, и чего так переживать? Насколько я знаю, смешанную кровь сейчас хоть и не жаловали в человеческих землях, но открыто не осуждали.

— Так вот, стоит мой дядька в дозоре, — парень, чуть наклонившись, понизил голос. — Стоит да про себя матерится. Холода вот-вот наступить должны, а ни теплой одежды, ни продовольствия практически нет.

Юдж оглянулся, словно его подслушать могли.

— Да не переживай ты, все и так знают, какое при регенте финансирование, — фыркнул Янус. — Только ты это, сам знаешь, кому и что говорить.

Не сговариваясь, все разом посмотрели на Дерека. Но Его Скучающему высочеству было совсем не до нас — рядом раскланивался очередной лордик, едва ли не окуная длинные космы в мясную подливку своего принца.

За нашим столом заметно повеселели.

— Так вот, — улыбнулся Юджин, отворачиваясь от своего будущего сюзерена. — Уж и смена его к концу подходила, как тут эти х... в общем, твари чешуйчатые как с ущелья попрут. Молодняк их вырос, а кормить нечем, так вот они магов за сто верст и почуяли. Ну, дядька-то мой думал, что все, принимай, тьма-матушка, блудливого сына. Но маячок не забыл, вовремя в небо пустил.

— Это он молодец, — Янус подлил всем наливки и про себя не забыл. — Ну, за маячок! Если б не он, скольких бы мы еще из гролльих глоток достали.

Проникнувшись моментом, все выпили. Даже Сати перестала кокетливо улыбаться, а Тина — сверлить Габи убийственным взглядом.

— Юджин, а это не в тот раз оборотни с неба спустились? — спросила Сати, 'незаметно' стрельнув глазками в мою сторону.

— А то! Прямо как тучи все небо заполонили. И, главное, огромные какие! Одни только крылья метра три с половиной. И как закружат! Владыка-то их первый на землю бросился. Только ястребом был — а вот и человек перед тобою стоит. Высокий, глазища страшные, аура — аж трава к земле припадает. Дядька рассказывал, что стоял — и не знал, кого больше в тот момент испугался. А уж когда оборотень руку поднял и весь воздух вокруг воронками закрутил — тут уж и бывалые чуть в штаны, ну, то есть... — смутился рыжик.

Сестры расхохотались, Габи усмехнулась, как будто вспомнив о чем-то. Глаза Януса заблестели:

— За импрраторра, — схватил очередную рюмку трактирщик.

И только я сделала первый глоток, как Янус добавил:

— Шоб он пару свою, того и этого!..

Габриэль, уже не сдерживаясь, залилась смехом, Сати мечтательно закатила глаза, а Тина скривилась так, словно в ее бокале скончался скунс.

— Кх, — наливка встала поперек горла, второй раз за вечер едва не отправив меня к праотцам.

Зато рыжик настолько воодушевился, что аж привстал, стараясь даже жестами пояснить, насколько крут властитель всех вееров.

— Он как кулак сожмет — так птицы на гроллов и налетят, другой взмах — и те глаза змеям выклевывать и когтями, когтями рвать. Крик, ор, земля трещинами и трясется — куда там нашим сражаться, под ноги бы гроллам не угодить. А Владыка стоит, и только воздух вокруг сверкает да воронками на гроллов прет. Наши и не знают, куда кидаться. А потом что началось! Гроллы свистят, своих подзывают, оборотни перекидываются — и давай магией червяков этих крошить, да только гнездо гроллье, наверное, неподалеку было, иначе откуда их столько-то наползло! Кожица совсем белесая, мягкая, как у лука вареного. Наши обрадовались, все тогда думали, что чем кожица их светлее, тем младше и безобиднее гролл. Да куда там! Одного такого змееголового ранили, тот и давай верещать. У наших кровь из ушей, а там эти самки словно из-под земли к детенышам на помощь прут. Злые, лица совсем чешуей заросли, а тело-то, тело почти человеческое. Но тут и веры не сплоховали. Сколько оборотней к главному своему приползло-набежало! Даже паучихи эти. Бррр!