Ключ для хранителя (общий файл)

Ожидание наше быстро закончилось, и, услышав короткий свист, я ощутила на своей, не единожды упомянутой пятой точке, "разрешающий" толчок вперед. Дальнейшие указания были излишними и я, с большим энтузиазмом, поперла в самую глубь соломы. Следом за мной, сюда же вырулил и Хлыст. Ударившие в нос сильные специфические запахи, сразу не оставили сомнений в конечной точке нашего путешествия. Это, безусловно, была конюшня, точнее ее "предбанник". Меня, тщетно пытающуюся выбраться из колючих залежей, на некоторое время оставили в покое. Мужчины, переговариваясь в полголоса, стояли у двери наружу. Потом, явно придя к общему решению, Хлыст довольно мне подмигнул и полез обратно в лаз. Колун, в отличие от него, остался внутри и, взяв вилы, начал забрасывать "разъехавшейся" в стороны соломой свой секретный проход...

Я же, сидела на невысокой перегородке из жердей и, задумчиво вытягивая из своих кудрей сухие травинки, оценивала обстановку: "Хлыст вернется по лазу, заберет из кустов свою лошадь и по главному входу въедет в замок. Так. Это, совсем приблизительно, и по большому блату, полчаса. Ну что ж, времени у меня достаточно. Что же до Колуна...", — оценивающе оглядела я его фигуру. Мужчина, уже приткнувший вилы в дальний угол, истолковал мой взгляд по своему и, обнажив в улыбке кривые зубы, подсел поближе.

— А что, если мы с тобой скоротаем время? — начал осторожно. — Ты знаешь, что такое "скоротать"?

— Тьфу... Я даже знаю, дорогой, что такое "скрасить ожидание", — ласково начала я, сдернув, наконец, уже потерявший свою важность кляп. — Только у меня на сегодняшний вечер в вашем гостеприимном замке совсем другие планы и вы с Хлыстом никак в них не вписываетесь.

Сказать, что Колун сильно удивился, значит, не сказать ничего. На его "боксерском" лице одна за другой пронеслось множество эмоций, но досматривать этот сериал мне, к сожалению, было некогда. Я, в несколько быстрых шагов преодолела предбанник по диагонали и схватила связанными руками вилы, спешно возведенные в звание "тростки":

— Ну что, потанцуем? — не смогла отказать себе в любимой фразе Валерыча, которой он всегда приглашал меня на спарринг.

Когда мой наставник первый раз так выразился, то рассмешил меня до слез, вызвав невольное сравнение с накачанными красавцами из идущего тогда по ТВ сериала "Спецназ". Там один из них, как раз такой фразой мне и запомнился. Но обиженный Валерыч объяснил, что буза на самом деле и является настоящей "боевой пляской" и к выпендрежу киношных героев никакого отношения не имеет... Но это я так, отвлеклась, ностальгирую...

— Так, потанцуем или нет? Вы что, отказываете даме? — повторила я уже требовательнее и постучала металлическими штырями по полу.

Колун, наконец, очнулся, вытащил из поясных ножен меч и с оскорбленным ревом, пошел в мою сторону. Я же, мысленно простившись с обоими мирами оптом, поудобнее перехватила свое "холодное оружие" и расставила ноги... Первый, максимально сильный удар черенка, пришелся по "вооруженному" запястью мужика. На руку мне сыграло лишь то, что он и не думал в этот момент замахиваться, а решил, видно, сначала попугать "неадекватную девку". Тут же следом, расплатой за нерешительность, пошел второй удар — наискосок вверх под подбородок, а в довесок, поднырнув к нему сбоку, я еще и смачно приложилась поперек спины, как раз в район почек. Колун рухнул на колени и совсем не по-боксерски заныл. Я же, кружа вокруг него, как птица — падальщик, жаждала продолжения:

— Вставай, похититель графских овец, сообщник сексуального извращенца, — с предательской дрожью в голосе подначивала я мужика. — Вставай, или ты уже спёкся?

— Да я таких как ты, имелка ты дешевая, в медянских предгорьях на деревьях развешивал, как флаги. Да ты у меня на колу кровью умоешься, — зарычал тот с ненавистью, сплевывая в это время на пол свою собственную.

— Где ты их развешивал? — вкрадчиво уточнила я, набираясь злости для последнего, решающего удара.

— По деревьям с задранным подолом! — совсем уж зря выкрикнул мужик и ушел в нокаут завершающим ударом в лоб.

— Н-да... Не все так просто в Датском королевстве, — потрясенно произнесла я и выронила вилы...

Глава 10 Замок...

— Что же здесь такое происходит, в этом волшебном, мать вашу, мире? — сидя на коленях, и пытаясь закрепить между ними тяжелый меч Колуна, пыхтела я себе под нос.

Выходило это плохо (закреплять, пыхтела-то я всегда на совесть) и ненадежно для избавления от моих веревочных пут. В конце концов, осознав, что данная затея — пустая трата драгоценного времени, отбросила меч подальше в солому и решительно направилась к выходу на свободу. И, уже, схватившись обеими руками за дверное кольцо, я на секунду обернулась на шевеление за спиной... Именно в этот момент, кто-то с огромной силой рванул его на себя с другой стороны. Меня, буквально вынесло наружу, и ощутимо приложило обо что-то большое и твердое. Стена?.. Человек?!

— Что здесь происходит? — неожиданно мягким голосом произнес человек-стена где-то у меня над головой.

— Вот и я себе такие же вопросы задаю, — стратегически попятилась я назад.

И, лишь отойдя метра на три, смогла оценить "масштаб пришедшего" по достоинству...

Вот, Хлыст, конечно мужик здоровый. И в моем прежнем мире такие — большая редкость. Андрей, мой, теперь уже "бывший", хоть и худой, как Дон Кихот, но высокий и весьма широк в плечах. Тоже, вызывал трепет... у некоторых. Но то, что стояло сейчас передо мной, заслоняя весь спасительный дверной проем, пробуждало просто животный страх... Огромный мужчина, ростом не меньше двух "с копейками", мощным плечевым поясом и длинными ногами, шагнул вовнутрь предбанника и позволил рассмотреть себя уже не в качестве неясного силуэта. Я робко начала с ног. Черные брюки заправлены в зеркально начищенные сапоги того же цвета. Дальше — внушительный торс, обтянутый серой косовороткой и дополненный распахнутой кожаной курткой. На поясе, с левой стороны — ножны с мечом, хотя, я в оружии плохо разбираюсь. Что же касается верхней части, то ее можно было смело охарактеризовать, как "чистопробный мачо". Темно-русые волосы убраны в "конский" хвост, высокий открытый лоб с парочкой "средневозрастных" морщин, красивого изгиба брови и глаза, небольшие, но выразительные, "подернутые серой дымкой", как говорят экзальтированные дамы. Прямой нос, по-моему, слегка перебит в переносице, но вида это не портит и, наконец, губы... Вот губы его мне понравились. Они, как и голос мужчины, выбивались из общей "монументальной" картины и были по-детски пухлыми и какими-то, трогательными что ли... и сейчас они что-то говорили... голосом...

— Еще раз повторяю, что здесь происходит? — уже теряя терпение, произнес мужчина, обращаясь, почему-то, к едва шевелящемуся на полу Колуну.

Я, видя, что вступать все равно придется, мысленно сплюнула, вдохнула поглубже и направилась к своему поверженному спарринг-партнеру:

— Палач и жертва поменялись местами, — обличительно указала связанными руками на открывшего один глаз "палача".

Человек-стена, он же мачо, кажется, впервые обратил на меня внимание, наградив удивленным "немым" вопросом: "Она и разговаривать умеет?". Я уже было хотела продемонстрировать свои речевые возможности во всей красе, но тут, в открытом настежь дверном проеме заметила стоящего неподалеку и распрягающего лошадь Ермея. Мужик с неподдельным интересом прислушивался к происходящему внутри. "Ну теперь понятно, откуда подул спасительный ветер, и кто надо мной высится", — покачала головой и, как можно дружелюбнее расплылась Его сиятельству.

— Пойдем со мной, — видно не впечатлившись, бросил он в ответ и вышел из конюшни.

На улице, в небольшом отдалении, нас поджидало трое мужчин. Двое из них, облаченные в явно "форменную" одежду темно коричневого цвета, тут же направились к нам. Третий, высокий худощавый старик, одетый "по парадному", остался величественно неподвижным.

— Ольт, — обратился человек-стена к старшему по возрасту из подошедших, с короткими седыми волосами и такой же бородкой. — Колуна, он там, — кивнул в сторону распахнутой двери, — ... валяется, тащите в дознавательную. И Хлыста туда же, как только вернется. Только не своди их вместе до разговора со мной... Кто у нас после обеда на главных воротах?

— Четверо из первого звена с Демьяном, Ваше сиятельство, — слегка склонив в поклоне голову, ответил бородач. — А с девушкой что делать?

— С девушкой? — рассеянно переспросил граф и мельком глянул в мою сторону. — Развяжите ей руки, об остальном я распоряжусь сам. Тук! — махнул он рукой "парадному" старику.

Тот медленно подошел и с достоинством поклонился Его сиятельству. Я же, избавившись, наконец, с помощью второго мужчины "при исполнении", от своих веревочных оков, развлекла себя сценкой "Граф дает распоряжения слабослышащему слуге":

— Отведешь вот эту... девушку к Гильде, на кухню! — прокричал Его сиятельство, склонившись прямо к торчащему стариковскому уху, — а потом проведешь ее наверх, в проходную комнату! Это все... Это все! — и, с явным облегчением, удалился по своим важным делам...

Его примеру последовали и "коричневые" мужчины, исчезнув в конюшне, а Тук, даже не проконтролировав мои намерения, "поплыл в неведомые дали". Мне ничего не оставалось, как пристроиться за его спиной. Зато, появилась долгожданная возможность осмотреться вокруг.

Весь замковый двор, выложенный, как и ведущая к нему дорога, камнем, но более мелким и гладким, действительно представлял собой большую окружность. И мы, в данный момент, находились на одной из ее половин. За моей спиной оказалась, покинутая с легким сердцем конюшня, которая своим задником примыкала к серокаменной стене. Точнее, сама стена, довольно высокая и с двумя встроенными в нее, тоже круглыми, массивными башнями по обе стороны, и была ее задником. "Вот так вот, значит, мы попали вовнутрь, через лаз в кустах и сразу в нужное место", — невесело догадалась я. — "Есть, над чем задуматься Его сиятельству, если ему, конечно, не наплевать, что его "гнездо" дырявое". Вообще-то, над лошадиными хоромами был еще и второй этаж. К нему, на узкий, тянущийся вдоль всего здания балкон, вела внешняя деревянная лестница. Но для каких нужд он служил, оставалось только догадываться, хотя бы по занавескам на небольших окнах или бельевой веревке натянутой на балконе, совсем по-домашнему...

Я повернула голову направо и повела взгляд дальше, вдоль замковой стены. Там, совершенно недвусмысленно обозначенный еще двумя, но более скромными башенками, находился главный вход, он же въезд, вовнутрь двора. По крайней мере, именно в этом направлении двинул совсем недавно, граф. Имел он совершенно солидный вид, и в данный момент был наглухо закрыт сетчатой темной решеткой. Порывшись в своей памяти, я вспомнила, что в подобных местах решеток должно быть две, с внутренней и внешней стороны входа, а еще, что они выдвигаются и, соответственно задвигаются, откуда-то сверху. Внутренние же, двустворчатые ворота, обитые фигурными металлическими листами, были "гостеприимно" распахнуты.

Какие "архитектурные формы" находились на другой стороне окружности, узнать сейчас не представлялось возможным, так как в самом ее центре высился, полностью закрывающий собой обзор, огромный, тоже серокаменный, и многоэтажный дом, для разнообразия, с углами, а не круглый. К тому же, с моей стороны украшенный по этим углам башенками, по всей высоте здания эти углы "сглаживающими". На уровне...раз, два, три, да, четвертого этажа, если считать и цокольные, полуподвальные окошки, дугой выделялся односторонний балкон. Донжон, так, по-моему, подобное строение называлось, и служило, в основном, для проживания в нем самого хозяина местных владений...

Вообще, на всем, окружающем меня вокруг, лежал приметный отпечаток времени. И, местами, будто "выеденные" ветром, настенные камни, и "заплатанная" мостовая под ногами и, в глубоких трещинах деревянные перекладины на башенных бойницах, вселяли какой-то "священный" трепет, отягощенный, в моем случае, полученным историческим образованием. Но на обитателях данной "старины", это, по-видимому, никак не отражалось. Люди здесь просто "повседневно" жили, в этом маленьком замковом мире. Кто-то мел камни, кто-то переносил мешки и ящики из одного места в другое. А у главных ворот о чем-то увлеченно жестикулировали стражник и одетый как сельский житель мужчина. Рядом с ними задумчиво стояла впряженная в телегу лошадь, а маленькая девочка, сидящая сверху на больших мешках, "с душой" зевала во весь рот...

— Нам сюда, — вернул меня в мою жизнь скрипучий голос Тука.

"Ну конечно", — не очень весело подумала я, проследив за его приглашающим жестом. — "Если за стены, то только через лаз в кустах, если в сам замок, то только через подвальную дверь" и спустилась по узкой лестнице, ведущей прямо с улицы, по всей видимости, в кухню.

А внутри донжона тоже была жизнь, точнее, била горячим ключом. Маленькое чистое окошко, высоко над полом, даже лишенное каких-нибудь шторок, давало мало света и, поэтому, с дощатого потолка на цепях свисали в ряд три старых тележных колеса, заставленных, по диаметрам, оплавленными свечами. В правом от входа углу находился огромный, порядком закопченный внутри угловой очаг, в данное время не "функционирующий", а в противоположном от него по диагонали — деревянная винтовая лестница наверх. И практически всю, огромную, но жарко протопленную сейчас комнату занимал, выражаясь современным языком брошенного мной мира, "остров". В него вошла и дровяная плита, под массивной вытяжкой, завешанной сковородками и кастрюлями всех размеров, и двойная металлическая раковина, и длинный рабочий стол с забитыми разными емкостями полками по бокам, и даже, небольшой, застеленный простенькой, но чистой скатертью, "служебный" уголок, в центре которого радовала глаз ваза с полевыми цветами.

Вот по соседству с этой вазой сейчас и облизывал ложку худой глазастый подросток, со взъерошенной копной пепельных волос.

— Здравствуй...те, — сбивчиво поздоровалась я, не сразу, после яркого дневного света, разглядев дородную женщину в длинном фартуке и "пиратской" косынке, нависшую над ребенком. Зато женщина разглядела меня хорошо:

— Тук, хобья твоя мать(1)! — с совсем неподобающего для такого напыщенного старца словосочетания, начала она и уперла руки в бока. — Это на каком же огороде ты выдернул такое чучело? И как ее вообще пропустили через главные ворота?

— А я не через ворота пришла, — от неожиданности не очень умно оправдалась я.

Потому что, несмотря на обидные слова, женщина мне сразу и безоглядно понравилась, точнее, сразу после ее кухонных владений. К тому ж, я уже смутно подозревала, на кого сильно смахиваю после всех сегодняшних приключений... А еще, она напомнила мне Марину, жену Валерыча...

— Оно и видно, — подвела, тем временем, итог "гламурный критик".

— Не возмущайся, Гильда, — совершенно спокойно проблеял в ответ слуга. — Мне ее сам Его сиятельство поручил к тебе привести, чтобы ты ее накормила.

— Его сиятельство? — недоуменно скривилась женщина. — А впрочем, у него свои планы. Только за стол я ее не пущу.