"Зачем?"
"Привычка, наверное, сказалась. Я ведь говорил, что в том мире был законником? Вот меня, видимо, и переклинило — есть преступление, надо его расследовать".
Элемар хмыкнул.
"Ну, расследуешь ты его... И что дальше?"
"Не знаю, — вздохнул Неревар. — Там видно будет... наверное".
"Понятно. Тебя просто бесит незнание, а о последствиях ты не думал".
"Почему же? Или ты намекаешь на то, что я не смогу решиться убить его, если буду доподлинно знать, что он невиновен? Смогу. Просто... мне, скажем так, нужны основания. Мои собственные. Не потому, понимаешь, что Трибунал сказал: "Ату его, он Дьявол и Враг" и все вокруг дружно согласились: "Да, да, да!" не вникая, а приняв слова Альмсиви на веру. А потому что он, к примеру, абсолютно безумен. Безумец такой силы — бесспорная угроза. Или озлобился. Или... если его действия продиктованы чужой злой волей, а освободить его от этой воли может только смерть..."
Элемар не стал спрашивать, какую "злую волю" тот имеет в виду. Все и так было понятно.
Мысленный разговор был неожиданно прерван резким окриком:
— Эй!
Неревар тут же развернулся на голос, тихо зашипев сквозь зубы — привычное движение немедленно отозвалось болью во всем теле. К счастью, зелья ещё действовали, заставив её быстро утихнуть...
— Эй, вы! — к ним решительным шагом направлялась высокая бретонка. — Да, вы!
Довольно молодая, дорого одетая... она могла бы показаться привлекательной, если бы не непередаваемое выражение лица, присущее "сушёным рыбам" — старым девам, собственными руками намертво заковавшим себя в жестчайший корсет благопристойности и неукоснительного соблюдения внешних приличий. И люто ненавидящим всех тех, кто внешнему благочинию предпочёл внутреннюю свободу. Или просто оказался хоть чуточку счастливее их. Элемар на таких насмотрелся ещё в Вэйресте: Школа Юлианоса была все же не столько школой, сколько храмом. И там стояли алтари всех девяти богов, давая прихожанам возможность обратиться именно к тому, чьё покровительство было необходимо в данный момент: купцы и путешественники искали благословения Стендарра, ремесленники — Зенитара, фермеры и охотники почитали Кинарет, а будущие матери молились Маре. Дамочки же вроде этой мимо алтаря Мары проходили с видом несправедливо обиженным, а мимо алтаря Дибеллы — с презрительно-негодующим. Впрочем, "хозяин" Школы тоже их внимания не удостаивался — мимо алтаря Юлианоса они проходили, словно мимо пустого места. Главной их целью всегда было святилище Стендарра, бога милосердия... но, что интересно, его благословение они получали редко, в то время как другие боги были к молящимся им неизменно щедры. Тот же Юлианос мог даровать своё благословение даже самому ленивому и бестолковому ученику, если тот молился достаточно искренне. Искренность... не в этом ли дело?
— Моё имя Виатрикс Петилия, вдова, — приблизившись, надменно представилась незнакомка. — Я совершаю паломничество к Алтарю Гордости, что за Призрачным Пределом, и мне нужна охрана, чтобы добраться туда за два дня. Вы мне подходите. Проводите меня туда. Если сумеете уложиться в два дня, получите чаевые.
Неревар оторопел — Элемар ощутил это как никогда ясно — и долгие несколько мгновений мог только изумлённо смотреть на стоящую напротив дамочку. А потом взбесился.
— Я. Вам. Подхожу, — медленно, подчёркивая каждое слово, проговорил он.
Звучало это мягко и даже вкрадчиво, но Элемар все так же отчётливо чуял — его "сосед" в бешенстве. Обратись эта "сушёная рыба" к нему по-другому, он наверняка отреагировал бы иначе — в конце концов сами они направлялись, по большому счёту, туда же — несмотря на то, что чья-либо компания для них сейчас была весьма обременительна. В этом они были схожи... Но напряжение последних недель, закончившееся поистине грандиозными неприятностями — если заражение корпрусом вообще можно охарактеризовать таким тривиальным словом, как "неприятность" — изрядно подточили самообладание у обоих, а дреморова дамочка смотрела так, словно альтмер был провинившимся слугой, которому милостиво дают шанс искупить допущенную оплошность...
— Именно, — высокомерно кивнула Виатрикс Петилия. — Манер вам, конечно, недостаёт... Но вы прилично одеты и неплохо вооружены. То есть вполне достойны некоторое время сопровождать приличную даму.
— Вот как? — Неревар не усмехнулся — оскалился. — Достоин, значит... Вынужден вас огорчить, сударыня — у меня нет ни малейшего желания сопровождать вас куда бы то ни было. И я достаточно богат, чтобы не нуждаться в ваших подачках.
— Зато, сударь, вы ужасно воспитаны, — оскорблённо вскинула подбородок Петилия, по-старушечьи поджав губы. — Отказать даме, попавшей в затруднительное положение...
— Даме, попавшей в истинно затруднительное положение, я бы не отказал. Но... — Неревар злобно ухмыльнулся, — ни одной дамы я здесь не вижу. А ваши "затруднения", госпожа Петилия, порождены вашим же дурным нравом. И я бесконечно рад, что моё ужасное воспитание позволяет мне оставлять подобных вам заносчивых выскочек наедине с их проблемами, не испытывая терзаний совести.
Обогнул задохнувшуюся от возмущения и хватающую ртом воздух Петилию и направился в сторону форта Пёстрой Бабочки. Элемар притих — судя по долетающим до него отголоскам эмоций, Неревар злился. Правда, как довольно скоро стало понятно, не столько на Петилию, сколько на себя.
На развилке Неревар свернул на север, дошёл до фояды, поднимающейся — или спускающейся — по склону Красной Горы и... с трудом отбившись от скального наездника, понял, что действие зелий кончилось. Благо, поблизости оказалась крошечная расселина, забившись в которую, можно было сравнительно безопасно передохнуть.
Однако планы пришлось почти сразу же поменять. Потому что из приглянувшейся расселины показался одетый в рваные штаны данмер, а возле развилки одновременно с ним возникла женская фигура. От неё до места, где Неревар решил укрыться для отдыха, было порядка двух сотен локтей, так что Элемар без труда узнал Виатрикс Петилию.
"Какая решительная дамочка", — иронично восхитился он.
"Угу", — буркнул Неревар, настороженно следя за данмером, сверлящим их крайне недружелюбным взглядом.
То, что конкретно этого данмера он видел впервые, узнаванию совершенно не помешало. Редкая сыпь багровых нарывов, пусть с трудом, но все же различимых на серой коже, тому очень способствовала. Потому что видел он такую уже не в первый раз.
Видящий.
Элемару незнакомец тоже не понравился. Потому что он прекрасно понял, кто это. Петилия, конечно, своей заносчивостью вызвала к себе неприязнь. Но...
"Как думаешь, этот тип нападёт на неё?" — поинтересовался он.
"Вряд ли, — задумчиво отозвался Неревар, все ещё не сводя взгляда с Видящего. — Он одержимый, а не идиот. И понимает, что мы не сможем не вмешаться. Хотя... всегда есть шанс, что может произойти нечто неожиданное".
"А мы вмешаемся?" — уточнил Элемар.
"Разумеется. Одно дело — осадить заносчивую дамочку, решившую, что вправе чего-то требовать от случайного незнакомца. И совсем другое — не прийти на помощь тому, кто попал в беду. Даже если это та же самая заносчивая дамочка", — озвучил его собственные мысли Неревар.
Обсуждаемая дамочка тем временем подошла совсем близко — от их укрытия её отделяла какая-то пара десятков локтей — и явно тревожилась, заметив ещё одно действующее лицо. Элемар с любопытством наблюдал "изнутри", как она напряжённо всматривается в незнакомца и постепенно замедляет шаг. Ему было интересно, как близко она рискнёт подойти.
Петилия оказалась благоразумной. Так что Видящего обошла по широкой дуге. Благо, русло фояды такие манёвры позволяло.
— Кто это? — остановившись так, что Неревар оказался между ней и Видящим, и окинув последнего прямо-таки ординаторским взглядом, спросила она. — Паломник? Разбойник?
— Нет, — усмехнулся Неревар. — Он болен.
— У меня есть эликсир...
— Он не поможет.
— От моровых болезней. Я...
— Он не поможет, — чуть громче и жёстче повторил Неревар. — У него корпрус. Держитесь от него подальше.
— Мое безумие — божественное чувство, — подал вдруг голос Видящий. — Вперед! Хватайте цепи и докажите, что вы в своем уме!
Он ещё не договорил, а Виатрикс Петилия уже отпрянула, в какое-то мгновение увеличив разделяющее их расстояние сразу на десяток шагов. И замерла олицетворением укора, сложив губы скорбной скобкой. Потом фыркнула и едва не строевым шагом двинулась вверх по фояде — туда, где на фоне вечереющего неба мерцала завеса Призрачного Предела. Видящий склонил набок голову, с безразличным любопытством наблюдая за удаляющейся женской фигурой. Потом перевёл взгляд тусклых глаз на... них.
— Мы пристально наблюдаем за вами. Мы видим, как вы спите... и как вы просыпаетесь... — бесстрастно проговорил он с внезапно прорезавшимся уже знакомым лязгающим акцентом. — Повелитель не придёт к вам, лорд Неревар. Это вы должны прийти к Нему и умолять о снисхождении. Так идите же. Он ждёт...
Он моргнул — раз, другой... Тусклые глаза обессмыслились...
Неревар медленно попятился, внимательно следя замершим в какой-то прострации Видящим. Элемар тоже невольно напрягся. Однако тот мотнул головой, смерил их очередным неприязненным взглядом и отвернулся. Неревар передёрнул плечами, резко развернулся и зашагал прочь. К Призрачным Вратам.
* * *
Когда Неревар в очередной раз споткнулся, Элемар в первое мгновение даже не понял, что произошло. Просто в какой-то момент в ушах и в разуме раздался стон: "Больше не могу!" а в следующий миг он обнаружил, что стоит на коленях, упираясь ладонью в землю, и изо всех сил стискивает зубы, чтоб не завыть от раздирающего все тело нестерпимо болезненного зуда. Под кожей, словно бы копошились тысячи червей, прогрызающих себе ходы во всех направлениях разом. Хотелось сорвать с себя все — броню, одежду — и исступлённо драть, драть, драть ногтями кожу, срывая её вместе с воображаемыми сходящим с ума рассудком червями. Везде — на груди, на плечах, в паху... Перед глазами начало темнеть, в ушах зазвучал низкий гул, перекрывший ставшее за последние часы привычным гудение близкого Призрачного Предела...
"Дыши! — ворвался вдруг в гаснущий разум чей-то яростный рык. — Дыши, сукин ты сын! Слышишь меня? ДЫШИ!"
Сухой, пропитанный пепельной горечью воздух предгорья Красной Горы вдруг с всхлипом ворвался лёгкие, обжигая и царапая нутро. Раз, другой, третий... Элемар согнулся ещё ниже — почти уткнувшись лбом в спрессованный ветром и временем пепел дна фояды — судорожно царапая скрюченными пальцами нагрудник кирасы.
Очередной вдох дался почти безболезненно. А зуд, который в какой-то момент стал почти нестерпим, начал стихать и через какое-то время прекратился совсем. Осталась только уже знакомая ломота в мышцах и прибавившаяся к ней огромная усталость — после встречи с Видящим Неревар решил не терять времени и шёл практически всю ночь. А ведь зелья, вспомнил вдруг Элемар, он так и не принял... только, когда, видимо, стало, совсем паршиво, раз за разом накладывал на себя заклинание сопротивления корпрусу, пока не истощил магию досуха. Пытался экономить? Или просто забыл?
Элемар подозревал, что второе.
Он осторожно выпрямился и открыл глаза. И застыл, зачарованно рассматривая левую руку, которой по-прежнему упирался в землю. На тыльной стороне ладони багровела большая, покрытая царапинами и полосами расчесов и поблескивающая выступившей сукровицей опухоль. И эта опухоль прямо на глазах у изумлённого Элемара бледнела и опадала, пока не исчезла совсем. Остались только следы от расчесов.
— Как это? — не удержавшись, вслух выдохнул он, сжимая и разжимая кулак и прислушиваясь к ощущениям.
"А это, я так понимаю, то, о чем говорил... сам знаешь, кто, когда советовал меняться, чтобы замедлить развитие болезни", — отозвался Неревар.
Голос его, как всегда в моменты сильного истощения, был безэмоционален.
"А корпрус, как ты говорил, меняет не только тело, но и душу, — медленно и осторожно предположил Элемар. — И моё тело менялось вместе с твоей душой, так? А когда мы поменялись, эти изменения... откатились обратно?"
Он встал, отряхнулся от пыли и, оглядевшись, медленно зашагал дальше. До фояды Мамея и Призрачных Врат оставалось, по его прикидкам, не так уж и много, а усталость, на удивление, была не такой уж сильной. Этим стоило воспользоваться. Особенно, с учётом того, что только что произошло.
"Думаю, так и есть", — не менее осторожно согласился Неревар.
Элемару показалось, что он собирался сказать что-то ещё... но тот продолжал молчать.
К Призрачным Вратам он пришёл через два часа. Кивком попрощался с держащейся на безопасном расстоянии Петилией и вошёл в Башню Заката.
А ещё полчаса спустя, получив благословение от триолитов святой Мерис и святого Делина, он заселился в снятой комнате и с облегчением запер дверь на ключ. Тихо хмыкнул, оценив размеры кровати — в его спальне в Бал Исре была, пожалуй, скромнее — и количество подушек. И, сняв шлем, подошёл к висящему на стене зеркалу. Виатрикс Петилия, после встречи с Видящим старавшаяся держаться к нему поближе, увидев его лицо — тогда ещё не он, а Неревар остановился, чтобы напиться — устроила истерику, удержавшись от рукоприкладства только из боязни заразиться. И ему было интересно, что же такое она увидела...
"Кошмар, — прокомментировал увиденное в отражении Неревар. — Ты похож на сифилитика".
"На кого?" — переспросил Элемар, разглядывая уже знакомую багровую сыпь, покрывающую его лицо и шею
"Болячка такая, — иронично хмыкнул Неревар. — В том мире. Сначала от неё покрываешься вот такой вот радостью. А потом отваливаются нос и член".
Элемар икнул. Расставаться ни с тем, ни с другим он был не готов. Хотя уточнение "в том мире" немного успокаивало.
"Хотя... — усмехнулся Неревар, — у пепельных зомби носы тоже проваливаются".
Элемар запустил шлемом в стену, еле сдержавшись, чтобы не расколотить ещё и зеркало.
"Издеваешься, да?"
"Зато члены вырастают. Правда, не там, где положено, а на роже, но вырастают же".
Несколько мгновений Элемар боролся с желанием пнуть, разбить или запустить в стену что-нибудь ещё... а потом тихонько и бессильно рассмеялся. Подобрал шлем, задумчиво повертел... и положил на столик.
"Ложись, — посоветовал Неревар. - Стоит как следует отдохнуть. Времени, конечно, у нас мало... но и возможности тела отнюдь не бесконечны. Так что стоит воспользоваться случаем и восстановить силы в безопасном месте — кто знает, где и когда нам придётся это делать в следующий раз".
"Ты о чем?"
Неревар помолчал.
"Завтра... или когда ты проснёшься... мы не пойдём через Призрачные Врата. Потому что в этом случае весь Вварденфелл будет знать, что ты попёрся на Красную Гору. А нам этого совсем не надо".
