Полностью переселяться на Ремнант Иван Антонович не собирался. Хотя и посмеивался втихомолку над привидевшемся ему “клубом инвалидов” с механическим сердцем. Собираются это они со здешним ректором, как там его… Озпин, вот. И за кружкой кофе делятся тонкостями настройки имплантов, регулярностью ухода, частотой пульса.
Леталка стартовала — быстро, но уверенно и плавно, без лихачества. Умеет блондинка, умеет… Ефремов хмыкнул.
Капитан принял это на свой счет и решил объясниться; Ефремов не успел его остановить. Жаль, жаль, отчего же они расстались с брюнеткой? Ведь в той космически-гулкой квартире искрило между ними всерьез, уж про такое на седьмом-то десятке Ефремов не ошибался.
— Фильм “Касабланка” смотрели?
— Черно-белое кино? С Хэмпри Богартом?
— Атож.
— Вона как… — Ефремов покрутил головой. Даже боги не могут бороться против судьбы.
Капитан посмотрел на блондинку за пультом, и Ефремов его понял прекрасно: когда бы не предыстория, такой женщины лучше не надо. Но предыстория есть. Из песни слова, из рифмы слога, из жизни много…
Теперь Капитан явно попытался отвлечь Ефремова сменой темы:
— Иван Антонович, тут я недавно говорил с… Определенными кругами, назову так. Обсуждали, как ваш случай развернуть в ширину.
Иван Антонович, конечно, охотно переключился на другой предмет беседы:
— Ну-ка, что там развернуть?
— Предположим, завтра найдено средство бессмертия. Допустим, таблетка. Вот. Как выбрать, кому его предлагать? Куда бессмертным деваться? Не затравят ли их вчерашние друзья просто из одной зависти? Ну и так далее.
Ефремов почесал голову, с истинным удовольствием возвращаясь к привычной работе: социологическим задачам.
— Куды бечь, значить? Помнится, Генрих Альтов что-то такое обсуждал в рассказе… М-да, и не думал ведь, что доживу до воплощения такой фантастики… Ну-ка, ну-ка подумаем…
— … Подумаем. Отвечайте им… Отвечайте только…
Президент Разъединенных Штатов почесал подбородок и сложил все, что читал, в аккуратную стопку. Выровнял ее постукиванием по столу.
Государственный Секретарь ждал.
— Они, значит, начали… Свое действие?
— Сэр, это слишком слабое определение. Все наши каналы криком кричат: в русском Союзе чуть ли не восстание. Даже во время их самых первых выборов, ну, после Хрущева, там не происходило ничего, хотя бы отдаленно похожего.
— А сейчас… — Кеннеди явно не хотел принимать решение, и госсекретарь его нисколько не винил. Он вставил в паузу:
— Сейчас там во всех крупных городах люди вышли на улицы. Из некоторых city’s доносят о перестрелках. Слухи, понятно, дичайшие. И о начале ядерной войны с Америкой, и о том, что корабль на самом деле вовсе не на Марс летал, а сейчас на орбите. И вот-вот начнет закидывать очередями ядерных бомб всех… Недовольных.
— Вы полагаете, русские попробуют ввести танки?
Госсекретарь пожал плечами:
— А можно ли купировать ситуацию методами попроще? Это же толпа. Стихия. Если вы открыли банку с рыболовными червями, то единственный способ закрыть их снова — банка побольше.
— Полагаете, нам стоит… Нажать на русских?
Госсекретарь замялся:
— Мы пока не знаем, в чьих руках их ядерное оружие. Можем нажать — и нажмем на кнопку. Сэр, мы вызвали мистера Майкла Андерса. Того эксперта, который…
— Не продолжайте, я и так помню. Он явится?
— Через шесть часов. Ему приходится лететь с Западного Побережья.
— Да уж, не хватало еще в самом деле послать за ним истребитель. Как на весь мир в колокол брякнуть…
— Сэр. Мне нужно что-то им отвечать?
— Никоим образом. Тяните время. Придирайтесь к протоколу. Требуйте, чтобы правильно написали и выговаривали титулы.
— Но, если?
— Наше отношение к новой администрации русских будет зависеть от их отношения к прежней администрации. Если там чуть ли не мятеж, то, наверное, этих, новых, не удовлетворяет курс Хрущева. Судя по размаху выступлений, там явная смена курса…
Кеннеди сел в кресло, обмахнулся бумагами. Ассистент его, видя, как покраснело лицо Президента, нажал кнопку вызова доктора.
Кеннеди сказал тихо:
— Принимать решение будем исходя из двух вещей. Первое. Кому достанутся русские ядерные ракеты. Второе. Будет ли новое руководство СССР соблюдать прежние соглашения, в первую очередь по космосу.
— Может, нам важнее линии разграничения по Земле?
— Земля от нас никуда не сбежит. А вот потерять мир за Вратами будет обидно. Кстати, какие там новости?
— Сэр! — госсекретарь вынул две цветные фотографии здоровенной девицы, одетой только в купальник-бикини и явно этим смущенной. На первой девица, несмотря на купальник, выглядела пресной и унылой. На второй она же выглядела так, что Кеннеди забыл о подступающем инфаркте и громко произнес:
— Хм!
Госсекретарь довольно кивнул.
— Теперь нам есть, чем парировать старания комми. Они там на Севере какому-то мальчишке перелом позвоночника вылечили. А мы возьмем весь их рынок пластической хирургии. Мы уже распространяем там рекламу.
— Хорошо… Как дела у экспедиции?
— Сэр, счастлив сообщить, что в точном соответствии с графиком и достигнутыми международными соглашениями, полчаса назад начата двусторонняя высадка на Марс!
Кеннеди проглотил желтый шарик сердечного, запил водой, аккуратно поставил стакан.
— Итак, мы все же перешли черту.
Черта пролегала через всю красивую карту-слепок. Хотя черту провели аккуратно и с уважением к труду мастеров, Тирион вздрогнул, а толстый евнух Варис, глава шпионов, поджал губы и чуточку, самую чуточку прищурился.
Тирион бы не заметил, когда бы не привычка следить за Варисом во время игры в кайавассу. Ну и потом — следить всегда, следить везде. Мастер шпионов может запросто продать — не по злобе, не из выгоды даже. Скорее, из профессионального интереса: а вот сейчас разменяю карлика на милость королевы Дейнерис… В чем? Да неважно, в чем! Зато какая комбинация выйдет интересная: Иллирио Мопатис точно оценит…
Карлик Тирион Ланнистер, увы, вовсе не Иллирио Мопатис, не магистр городского совета Пентоса с другой стороны Узкого Моря. Карлик не оценит, нет.
Карлик и толстяк стояли перед столом с картой, с маленьким Вестеросом, где ловкие пальцы неведомых мастеров из мокрой бумаги и краски создали маленькое чудо. Словно бы летишь на драконе высоко надо всем континентом.
Вот горный восточный край: Долина Аррен. Пики, пики, сбросы, ниточки перевалов, пятнышки долин, снова пики и опять склоны. Где они там живут, какой травой питают рыцарских коней?
Вот горы переходят в широкую главную равнину. Сперва полоска земли, потом, рукав Зеленый Зуб, сливающийся с Красным и Синим Зубами в могучую реку Трезубец — а за реками уже Великая Равнина, собственно, Вестерос, плодородные земли с ласковым климатом… Почти все уже разоренные десятилетием бесконечной войны.
На верхнем краю Равнины, между Красным Зубом и болотистой горловиной Перешейка — королевство Речные Земли. Столица их, Риверран, совсем недавно стала могилой для королевы Серсеи Ланнистер… Сестры Тириона, если что. Карлик выдохнул. Война Пяти Королей перетекла в Войну Двух Королев, а теперь вот — пришли вести, что Серсею вовсе не дракон Дейнерис поджарил.
Колдовство пришлых! Вот что вынесло хитрые мозги Серсеи на руки и кирасы телохранителей.
Только не “южных” пришлых, что посадили Дейнерис на Железный Трон. А тех, “северных”, которых “южные”, несмотря на все собственное величие и хорошо заметную гордость этим величием, все-таки нешуточно боялись.
Не назовут ли потомки Войну Двух Королев — Войной Левой и Правой Рук?
Эрой Сцепившихся Рук тоже, например, можно. Убив Серсею, пришельцы “северные” впервые сцепились с “южными” — пока еще чужими пальцами, пока еще через перчатки. Что какая-то там девчонка крикнула: “Север помнит!” — карлик бы сам сделал точно так. Надо на кого-то свалить вину. Как на него давным-давно свалили вину посредством красивого кинжала. Пришлые называют это: “перевести стрелки”… Наверное, вот эти самые стрелки, аккуратно намеченные по карте Вестероса легонькими штрихами мела, чтобы потом проще стереть.
Куда же стрелки смотрят сейчас?
На далеком западном краю Вестероса небольшая возвышенность — Утес Кастера. О, Утес карлик знал превосходно, ибо в молодости служил мастером над всеми водостоками и канализационными трубами родной крепости. Кто, интересно, выжил из Ланнистеров? Единственный Джейме, которого со смертью Серсеи всерьез начали называть Одноруким. Все-таки сестра двигала дипломатию, сколачивала союзы. Пусть не великого ума, но хитрая, упорная, бесстрашная и деятельная — неплохая вышла бы из нее королева.
И на Железном Троне королева Серсея как раз-таки сиживала. Любила, в отличие от валирийки Дейнерис.
Дейнерис, погруженная в свои мысли до того, что не заметила вошедших, стояла у узкого окна — не подходя близко, чтобы снаружи ее не увидели и не выстрелили, например, из арбалета, из антидраконьей баллисты… Или из того, неназываемого оружия пришлых. Смотрела Дейнерис на город и порт Королевская Гавань.
Стрелки упирались в Утес Кастерли, твердыню Ланнистеров. Джейме не сдастся. От большой семьи остался он один — прямой потомок Великого Лорда Тайвина Ланнистера, который, по высокопремногоумию своему, по воле и безжалостности, воистину стоил каждой буквы в титуле.
Тирион тоже прямой потомок Тайвина, но он карлик, урод. Ему наследников лучше не иметь. На нем ветка Ланнистеров пресекается.
Восточный край, верхний край, западный край — обошли почти всю столешницу. С юга круг замыкает жаркий песчаный Дорн. Правителям Дорна род Ланнистеров насолил немало. В том числе и с высоты Железного Трона, когда Ланнистеры его занимали. Неудивительно, что принц Дорна, Оберон из рода Мартеллов, приехал искать возмещения за обиду и вмешался в распри Ланнистеров, и отважно вышел на поединок вместо карлика, потому как боец из Тириона, прямо скажем, не получился…
А вышло так, что принца Оберона, странника и кутилу, любил весь Дорн. И, когда Оберон погиб — неважно, что в поединке, неважно, что сам он убил противника отравленным копьем противу всех правил и обычаев рыцарства! — ничего неважно! Едва лишь узнали, что принц Оберон погиб в треклятой Королевской Гавани, как весь Дорн — буквально от богатых водоносов до нищих собирателей водорослей! — поднялся в единой ненависти к Железному Трону.
Конечно, Дорн выставил немалую помощь королеве Дейнерис, ведь она же воевала против Ланнистеров. Отказаться от помощи Дейнерис тогда еще не сообразила, потому что наивно полагала оборониться от пришлых драконами и большим хорошим войском. Тогда блондинка еще не видела штурма Королевской Гавани. Тем более, никто на Вестеросе тогда еще не видел, как чужаки в два месяца заново вылили из сине-серого камня две разрушенные этим штурмом башни.
Зато потом Дейнерис поняла: чужакам она попросту не нужна. Ну, если только в качестве украшения. Да нищий наглый наемник, Даарио Нахарис, испытывал к ней больше чувства! Он хотя бы видел в Дейнерис красивую женщину!
Дейнерис боялась, что после завоевания Вестероса к ней приступят с требованиями и потребуют земель, золота, людей — что еще может понадобиться королевству, оказавшему такие услуги?
А от нее требовалось всего лишь не мешать. Вон твой Железный Трон, все честно. Вон твои три дракона, вовсе без обмана. Повелевай!
Дейнерис не повелевала. Смотрела в окно, а карлик и толстяк, не нарушая ее раздумий, смотрели на карту.
Карта интереснее любой книги.
Книга говорит: случилось это и то, и на этом все. Закрой обложку, верни том на полку и живи себе дальше.
Карта говорит: смотри! Здесь может случиться это, то, и еще вон то! А потом еще и так вот, если здесь чуть-чуть подбросить войска, а тут построить сукновальную мельницу… Голос карты Мастер над Монетой слышал превосходно; увы, состояние казны мешало ответить взаимностью.
Кто, интересно, делал карту? Имена воителей в летописях есть. На соборах и других постройках иногда можно встретить имя зиждителя. А кто делал удобные фонари? Кто вставил вон тот цветной витраж в простреленный купол, когда Дейнерис приказала не заделывать дыру от “снаряда”, а обрамить его металлом и застеклить цветным витражом?
И случайно ли стол с картой освещался через новое окно, простреленное в куполе “пушками” пришлых? Или Дейнерис увидела в этом забавный символизм? И кажется ли символизм ей забавным теперь, или очарование игры уже прошло?
Центр карты Вестероса занимал Простор: сплошная равнина, посреди которой только гора с городом-крепостью Вышесад, или, как пришлые для себя переводили, Хайгарден. Столица королевства Простор, гнездо королевства Тиреллов. Королевство Простор отвертелось от войны Пяти Королей, и почти-почти совсем сумело увернуться от Войны Двух Рук… Э-э, Двух Королев, конечно.
То есть как увернуться: дали бы по шее, но успел отскочить. Всего-то и выбили, что восемь зубов… Карлик — он занял при Дейнерис место Мастера Над Монетой, то есть, словами пришлых, “министра финансов” — со смешанным чувством припомнил, сколько выкачали из Простора зерна, леса, сена для коней и этих самых коней, и коров, и говядины, и сала, и кож, и тонкой шерсти, а реки вина! Реки Золотого Арборского, оно же именно вот в Просторе созревает!
Королевскую Гавань такой громадной контрибуцией спасли. Храбрый и умелый Барристан Селми разбил огромное войско Простора, оттеснил его остатки к тому самому Риверрану… Почему все-таки северные “пришлые” стреляли не в Джейме? Потому что полагали его мечом, а сестру Серсею — мозгом уцелевшего сопротивления?
Но что осталось от Простора после славных битв и великих побед? Широкие поля и богатые сады вытоптала рыцарская конница. Хаты пахарей, леса и сады растащили на мосты, дрова, осадные орудия… Некогда богатейшее королевство, Простор превратился в то самое, на что карлик и евнух не кинули бы лишнего взгляда: на Королевские Земли и Штормовые Земли, крайний юго-запад карты. Война Пяти Королей там так все разорила, что пришлым приходилось возводить мосты, дороги, причалы больше, чем грозиться “танками”. Местные истрепались до лыковых тапок и сосновой коры на обед; карлик, понятное дело, не понял проклятия низких людишек, но глаза людей, готовых на смерть, он понимал отлично — карлик прожил на свете не один десяток лет. Маленьким он только выглядел.
Итак, всю карту Тирион “Бес” Ланнистер и лорд Варис окинули взором, и поежились каждый от своей заботы. Варис — от шпионских докладов, а Тирион снова заметил тусклый блеск “алюминия” и припомнил историю со стульями.
Перед картой помещался резной стул для королевы, несколько таких же красивых, резных, сидений для лордов совета — а еще пять-шесть подаренных легоньких раскладных сиденьиц.
