Кроме жрецов и охранников там жили мастера-бальзамировщики, располагались их мастерские и дома. Очень многие келлуане считали, что представители этого ремесла знают о магии едва ли не столько же, сколько жрецы.
Происшествия в Абидосе обратили на себя внимание самого сепаха. Отряд его личной гвардии вместе с мождеями и храмовыми стражниками провел облаву в Городе мертвых. Задержали десяток бродяг, спрятавшихся среди могил и гробниц от займодавцев и сборщиков налогов, но никаких следов чужаков так и не обнаружили.
Самую странную историю Мерисид под большим секретом поведали бывшие коллеги. Слуги храма Сета считали, что Тусета оклеветали. Все знали, что покойный Джедефраа и так собирался назвать его своим преемником, и второму пророку просто незачем было его убивать. После кувшинчика молодого виноградного вина, одна из храмовых танцовщиц потребовала с Мерисид страшную клятву молчания. Та легко согласилась никому не передавать то, что сейчас услышит. Собеседница наклонилась к уху и прошептала, что, по слухам, Сет не оставил своего верного слугу. Будто бы великий бог пришлет мстителя, который жестоко расправится со всеми обидчиками второго пророка.
Сообщив самое важное, танцовщица опасливо покосилась на завешенную циновкой дверь комнатушки, где она ютилась вместе с двумя подругами, отсутствовавшими на этот момент, и тихо, со значением проговорила:
— Небубиса уже убили.
— А его-то за что? — удивилась Мерисид.
— Ты, что не знаешь?! — всплеснула руками собеседница. — Он же морил Тусета голодом, воды вдоволь не давал! У него в темнице даже поганой плошки не было!
Она горячо зашептала, прикрыв рот рукой:
— Мудрец отыскал Бронзовую книгу на краю земли, а ему в углу гадить приходится!
Этот разговор особенно запомнился Мерисид. Может, то, что с ней случилось, тоже произошло по воле Сета? Или это всего лишь роковое совпадение? Прежде чем покинуть храм, она в первый раз за много лет искренне попросила помощи у змееголового бога и даже принесла ему в жертву купленного на рынке козленка. Она не забыла заглянуть в комнату отдохновения. В правом углу, за парадными носилками святыни стоял прислоненный к стене посох.
Еще один день Мерисид потратила на сбор сведений о мождеях. Это оказалось совсем простым делом. Не было ни одного торговца, ни одного рыбака, кто бы ни высказал ей все, что думает об этих жадинах и дармоедах!
Теперь женщина могла отправляться на встречу с Алексом, о чем и сообщила госпоже. В тот же вечер Анукрис попросила супруга отпустить её в храм богини-покровительницы. Как и думали женщины, тот наотрез отказался. В городе и окрестностях разыскивали грабителей-укров и убийц тюремного сторожа. Если на глаза стражникам попадется бывшая служанка Тусета, неприятности могут быть не только у неё, но и у Небраа.
Анукрис, как примерная жена, подчинилась его воле, но высказала просьбу отправить в храм Анук старшую служанку с небольшими подношениями. Тут уж господин возражать не стал, и Мерисид сочла возможным от его имени приказать кухарке зажарить еще одного гуся.
Проснувшись еще до рассвета, старшая служанка с огромным удовольствием разбудила хозяйку. Пусть распоряжается слугами и сама провожает господина на службу.
Прихватив большую корзину, бывшая танцовщица покинула усадьбу. Кроме еды и одежды она прихватила бурдюк с пивом, кувшинчик крепкого гранатового вина с пряностями и еще кое-что необходимое.
Когда по берегам канала потянулись развалины, Мерисид перестала грести и, усевшись на дно лодки, достала из корзины резную деревянную коробочку.
"Этот сопляк будет моим", — самоуверенно думала она, втирая в кожу на груди и шее густую пахучую мазь, чей аромат действовал на мужчин возбуждающе. "А когда станет есть с моей руки, можно будет и от девчонки избавиться. Пара капель, и Небраа безутешный вдовец".
Женщина улыбнулась.
Чужак, конечно, какой-то странный, но он мужчина, а кому, как не храмовой танцовщице, знать, о чем они думают, особенно в этом возрасте?
Присев на корточки, Мерисид подкрашивала губы, глядя в ярко начищенный медный кружочек и не замечая больше ничего вокруг.
Мужчина протер глаза, но наваждение не исчезло. Молодая, красивая женщина плыла по заросшему каналу в узкой лодке с большой корзиной.
"Камень" на карачках отполз в заросли и заторопился к шалашу, устроенному подальше от воды, среди засохших кустов. Их шайка перебралась сюда совсем недавно. После попытки ограбления ювелира Хкафгорна в пригороде стало появляться слишком много незваных гостей. А когда убили тюремщика, стражники вообще с ума посходили!
Пришлось бросить насиженные места и расположиться у заросшего канала. Правда, прокормиться здесь оказалось гораздо легче. Той рыбы, что попадала в ловушку за ночь, хватало трем мужчинам, чтобы не умереть с голоду. Их старший пропадал в Абидосе, выжидая, пока утихнет суета, и подбирая подходящий для грабежа дом. Им же приходилось изнывать от скуки, коротая время за игрой в "клетки".
"Камень" дернул за черную от грязи ногу, торчавшую из-под травяной накидки.
— Какого крокодила?! — рявкнул "Зуб".
— Лодка! В ней женщина! Одна!
— Где? — из шалаша высунулась обсыпанная пылью и сухими травинками физиономия "Рвача".
Приятель усмехнулся.
— В канале!
— Утопла? — не понял "Зуб", выдирая из спутанных волос извивавшегося таракана.
— Глухой? В лодке!
— Молодая?! — плотоядно усмехнулся "Рвач".
— Ага! — кивнул "Камень". — Вся из себя такая...
Он мечтательно закатил глаза.
— И с корзинкой.
Все трое почти бегом устремились к каналу.
Когда-то у каждого из них имелся дом, семья и имя. Но все это осталось в прошлом, о котором никто не любил вспоминать. Разными путями пришли они к жизни изгоев, но уже год вместе пробирались на север в Дельту, надеясь спрятаться среди бесчисленных рукавов благодатного Лаума и начать новую жизнь. Вот только какую, никто пока не задумывался. Они грабили зазевавшихся торговцев, разоряли могилы на заброшенных кладбищах, грабили богатые дома. Правда, после этого сразу же приходилось уходить, но городов в Келлуане хватало.
— Ух ты! — восхищенно выдохнул "Зуб" и чуть не бросился вперед.
— Куда? — зашипел "Камень", хватая его за плечо.
Приятель злобно оскалился, замахнувшись.
— Ты за ней по этой трясине бегать собрался? — вмешался "Рвач", кивая в сторону топких берегов канала. — Подождем. Она же должна к берегу пристать.
— Соображаешь! — усмехнулся "Зуб" и посмотрел на приятеля. Тот сразу убрал руку.
— Я её где-то видел, — прошептал "Рвач", провожая взглядом скользившую по гладкой воде лодку.
Густые заросли камыша надежно скрывали их от глаз женщины. Да она и не особенно смотрела по сторонам. Плыть по заросшему травой каналу еще та морока.
Разбойники потихоньку отползли подальше, чтобы не выдать себя шелестом кустарника.
— Куда это она? — спросил "Камень", пробираясь по узкой заросшей травой тропинке.
— Может на кладбище? Жертву принести? — предположил "Зуб". — Тут есть какое-то неподалеку.
— Значит, у неё и пожрать есть! — обрадовался "Рвач" и озабоченно добавил. — Ну, откуда я её знаю?!
— Может шлюха какая? — хохотнул "Камень".
— Точно! — обрадовался приятель. — На празднике Сета! Она храмовая танцовщица!
— Оно! — оскалился разбойник. — Значит, искусна в любви.
— Вот только какого крокодила ей тут нужно? — озабоченно проговорил "Зуб", глядя из зарослей, как лодочка проплыла мимо старого полуразвалившегося причала, откуда шла тропинка на кладбище.
— Посмотрим, — буркнул "Рвач".
Александр не голодал. Возвращаясь из города, он случайно наткнулся на рыбью ловушку, поставленную кем-то из рыбаков, и без зазрения совести реквизировал улов. Выпотрошив рыбу, юноша часть развесил сушиться, а часть сразу зажарил на крошечном костерке.
Следующие два дня он отдыхал от ночных приключений. Спал, ел, стирал перемазанную одежду. После слов Тусета, переданных через Анукрис, он уже не чувствовал давящей безнадежности. Появился если не выход, то, по крайней мере, намек на него.
Убийством тюремщика они здорово раздразнили городские власти. На третий день Алекс услышал долетавшие со двора голоса. Какие-то люди, скорее всего стражники, вошли в храм, обошли развалины хозяйственных построек и ушли, закрыв задний вход снаружи.
Дождавшись ночи, юноша выбрался на крышу, покрытую тонкими каменными плитами, и спустился на землю. Не обращая внимания на парочку мелькнувших вдалеке гиен, он, используя бронзовый кинжал в качестве рычага, сломал толстый засов, чтобы случайно не оказаться запертым в храме, как в мышеловке.
Больше Александра никто не беспокоил, кроме знакомых овец. Пастух повадился проводить отару по аллее сфинксов утром и вечером. Может, надеялся таким образом заручиться поддержкой богов?
Он предпринял еще две ночные вылазки, но в город не ходил, а обследовал заброшенные кварталы, чтобы в случае чего не заплутаться в них ненароком. Совершать более дальние вылазки Алекс побоялся, опасаясь вновь застрять где-нибудь в городе, а со дня на день должна объявиться Мерисид. Все необходимое для дневных визитов в город он уже получил от Айри, и мождеи-убийцы уже не так интересовали юношу. Самое главное сейчас — узнать, где находится посох Тусета.
Не доверяя Мерисид, Александр решил подготовиться к её визиту гораздо тщательнее, чем обычно. Первым делом он вставил между порогом и дверным полотном плоскую каменную пластинку и подсыпал в бронзовые петли немного мелкой пыли. Теперь дверь скрипела чуть громче, но для того чтобы её открыть, приходилось прилагать значительные усилия. Притащив с канала пару охапок камыша и уложив его в молельном зале на кучу старого, юноша предал куче форму человеческого тела, для пущей достоверности прикрыв сверху рваной циновкой. Теперь при первом взгляде да еще в полумраке можно подумать, что тут кто-то спит.
Отыскав среди развалин несколько обломков жердей, по недосмотру пропущенных хозяйственными келлуанами, парень в художественном беспорядке разложил их неподалеку от двери. Планируя предстоящую схватку, Алекс решил, по возможности, обойтись "малой кровью". Если он сильно намясничает, кроша противников в фарш, ночью все окрестные звери с ума сойдут от аппетитных запахов. Выбрав среди палок подходящую, юноша чуть подстрогал один конец, сделав рукоятку поухватистее. Подумал Александр и о возможном отступлении. Рано утром взобравшись на крышу храма, спрятал там веревку, обвязав её вокруг каменного блока прямо над главным входом.
Но все эти приготовления могли иметь смысл, если служанка приведет с собой пять или максимум семь человек. Если заявится целый отряд, придется "нажираться волшебного зелья" и подороже продавать свою жизнь.
Оставалось надеяться, что Алекс сумел достаточно промыть мозги бывшей храмовой танцовщице, убеждая в нависшей над ней опасности.
Время шло, но Мерисид не появлялась. Чтобы унять начинавшееся беспокойство, юноша занялся отработкой ударов. Старательно вспоминая стойки и движения Айоро, он переступал по тесному дворику, то и дело задевая мечом за стены.
Вдруг тишину прорезал громкий женский визг, а вслед за этим звук удара и грубый мужской окрик:
-Молчи, стерва! "Камень", глянь, что там?
Александр среагировал мгновенно! Вот где пригодились тренировки по скоростному одеванию костюма!
— Хвала богам, "Рвач"! — крикнул еще кто-то. — Тут хлеб, гусь и даже пиво!
— Наконец-то! — обрадовался первый мужчина. — Хоть поедим как следует, а то я от рыбы скоро чешуёй покроюсь!
Алекс довольно улыбнулся. Не стражники! Те рыбой объедаться не станут. Ситуация упрощается.
— К кому шла, милашка? Где твой любовничек?
— Бесстыдница! — с ханжескими интонациями проговорил третий голос. — Храм оскверняете!
Мужчины захохотали.
— Чего копаешься? Открывай!
— Сейчас, застряла, зараза.
Натужно заскрипела дверь.
— Нет там никого! — крикнула Мерисид и тут же заработала еще один удар.
— Хахалю знак подаешь, шлюха!
— Пускай, — хохотнул первый. — Я могу и с парнем.
Опять хохот.
Александр открыл потайную дверь и уже стоя у комнаты святыни стал торопливо завязывать шнурки на руках и груди.
На стене коридора появилось светлое пятно. Спустя несколько секунд, раздался шум падения и яростная ругань.
— Какого крокодила тут палки валяются?!
Непрошенный гость с яростью стал разбрасывать заботливо уложенные деревяшки. "Не ценят здесь чужой труд", — с веселой злостью подумал Алекс.
— Говори, к кому шла?
— А ты сам узнай! — вдруг неожиданно зло ответила Мерисид. — Зайди и посмотри!
— Тащите её сюда! — позвал своих приятелей мужчина, только что близко познакомившийся с храмовым полом.
— Боишься грешить под оком Амош-Раа! — крикнула женщина.
Ответом на эти слова стало дружное ржание и удар.
Юноша натянул капюшон, отступая к нише. Глаза быстро привыкали к темноте, и он разглядел высокого широкоплечего мужчину в одной набедренной повязке, с сучковатой дубиной в мускулистой руке. Визитер так походил на разбойника, что у Алекса исчезли последние сомнения. Украшенная шрамами рожа, торчащие во все стороны грязные космы с застрявшим мусором, редкие волосы на широкой груди.
"Здоровый", — подумал Александр, на всякий случай расфокусировав взгляд, чтобы незваный гость не почувствовал чужого присутствия.
Но тот, не задерживаясь, прошел дальше. Юноша сделал шаг. Заскрипела дверь, тихо стукнул засов.
— Иди! Иди, стерва!
Мимо парня проследовал второй разбойник, такой же грязный, но более хрупкого сложения. Он одной рукой держал Мерисид за руку, а другой грубо лапал женщину за ягодицы.
Алекс вздохнул и перехватил поудобнее дубинку.
Третий мужчина, пыхтя, тащил высокую корзину, удерживая её за ручки.
— Не тяжело? — тихо спросил юноша.
Разбойник икнул и резко обернулся. Александр выступил из темноты и без затей ударил его точно в середину низенького скошенного лба.
Услышав треск, конвоир Мерисид встал и удивленно оглянулся. Алекс резко ткнул его концом палки в живот. Мужчина охнул, не растерявшаяся служанка вырвалась и отскочила в сторону. Провернувшись на пятке, юноша нанес удар сбоку по склоненной лохматой голове, потом еще раз с другой стороны. Прежде чем женщина успела завизжать при виде затянутой в черное фигуры, он стащил с головы капюшон.
— Тише, Мери, я Дуб... Это я.
Глаза Мерисид сделали бы честь любому герою анимэ, а с губ сорвалось нервное: "Ик".
Здоровяк, уже обнаруживший, что на куче нет ничего кроме камыша, глухо зарычал. Алекс с грустью взглянул на треснувшую дубинку.
— Ты кто? — выдохнул разбойник, неторопливо приближаясь и поигрывая здоровенной дубиной.
— А тебе это так важно? — юноша закинул правую руку за плечо и нашарил рукоятку меча, одновременно его левая взялась за завязку, удерживающую ножны.
— Неа! — с удивительным для его роста и сложения проворством мужчина бросился вперед, размахивая гудящей палицей.
Александр устремился к нему навстречу.
