Внучка ждала вопросов, но не таких. Бережно приняв письмо, Торина Септиса недовольно проворчала:
— Значит, раньше он вспоминал обо мне редко?
Слегка растерявшись, Ника уже собралась рассказать о депрессии, охватившей Лация Юлиса Агилиса после смерти супруги, но в разговор вмешалась тётка:
— Давайте пройдёмте на семейную половину и там поговорим.
— Да, — поддержала её свекровь. — Пошли, внучка. А то я уже устала стоять. Ох и нелегко быть старой.
— Подождите немного, — попросила девушка, аккуратно снимая накидку и поворачиваясь спиной к Риате. Та быстро и ловко развязала крепившие ножны ленты, после чего, свернув, убрала их в корзину.
Сразу за занавесом их с нетерпением ждала девочка, лет десяти, в накинутом на худенькие плечи меховом плаще.
— Мама! — вскричала она, подпрыгивая на месте от нетерпения. — Это и есть дочка тёти Тейсы?
— Да, — со сдержанной строгостью подтвердила хозяйка дома. — Познакомься, Гэая, её зовут Ника Юлиса Террина.
— Именно так, — улыбаясь, подтвердила гостья, и желая сказать что-нибудь приятное, проговорила. — Я и не знала, что у меня есть такая красивая двоюродная сестричка.
— Как же вы могли узнать? — удивилась собеседница. — Если ваш отец увёз тётю Тейсу на край земли ещё до моего рождения.
— Её никто не увозил, — сочла необходимым возразить девушка. — Мама сама поехала за своим мужем и никогда не жалела об этом.
— Гэая! — сурово нахмурилась Пласда Септиса, прерывая их весьма содержательную беседу. — Не приставай к госпоже Нике! Она очень устала.
Слегка обеспокоенная словами новоявленной сестры, девушка воспрянула духом услышав, что её, как близкого человека, назвали по имени, не забыв добавить уважительное: "госпожа".
Потупив взор, Гэая обиженно надула губы.
Второй внутренний двор в доме регистора Трениума тоже оказался больше первого. Здесь так же, как на вилле Маврия, росли аккуратно подстриженные кусты, уже покрытые нежными молодыми листочками, но вместо статуи хозяина дома на круглом постаменте возвышался бронзовый Нап, бог лесов и чащ, с поднесённой ко рту свирелью.
— Мы ждали вас, госпожа Ника, — сказала Пласда. — И приготовили комнату.
— Сюда, внучка, — бабуся решительно взяла её под локоток и повела к узкой двери с ручкой в виде сжимавшей кольцо львиной морды.
"Всё-таки попросторнее, чем в хижине Наставника", — мысленно утешила себя путешественница, оглядывая тесную каморку с высокой кроватью, одноногим столиком, парой табуретов и сундуком. На полочке уже мерцал жёлтый огонёк масляного светильника, освещая белёные стены, расписанные цветами и длинноногими танцующими нимфами в лёгких развивающихся нарядах, почти не скрывающих тщательно прорисованных тел.
— Располагайтесь, — радушно пригласила хозяйка дома. — Здесь жил наш сын Анк, но сейчас он отправился в Либрию и вряд ли скоро вернётся.
Она тяжело вздохнула, тут же продолжив:
— Я распоряжусь, чтобы согрели воду для ванны.
— Благодарю, госпожа Септиса, — склонила голову гостья, не решаясь назвать её не то, что "тётей", но даже по имени.
— А за ужином вы всё расскажете о себе, — в голосе супруги регистора Трениума явственно прозвучала заметная издёвка. — О том, как ваши родители оказались так далеко от дома, и почему вы вдруг решили вернуться через столько лет.
— Непременно, — пообещала Ника, спокойно выдержав тяжёлый, буравящий взгляд собеседницы и даже не делая попытки отвести глаза.
— Пласда! — обратилась к невестке старушка. — Пришли ко мне Эминея, у него глаза молодые, а то я сейчас уже и букв не разгляжу.
— Трита, — негромко сказала женщина.
— Да, госпожа, — отозвалась одна из сопровождавших её рабынь.
— Слышала, что сказала старая госпожа?
— Да, госпожа.
— Пойди и найди Эминея.
— Слушаюсь, госпожа, — невольница выскользнула из комнаты, а её хозяйка обратилась к гостье:
— Зачем вы привязали за спину кинжал, госпожа Ника?
— Чтобы не держать его на виду, — ответила девушка. — Мужчины не обращают внимания на ленты, а женщины не ожидают, что у меня может быть оружие.
— Понимаю, — величественно кивнула супруга регистора Трениума. — Но здесь вам ничего не угрожает, и смертоносные железки не к лицу молодой девушке. Так что отдайте его мне. Если кинжал вам так нужен — обращайтесь к господину Септису. Пусть он, как глава семьи, сам решает. Но мне очень не нравится, когда по дому расхаживают с такими опасными штуками.
Речь прозвучала как ультиматум, и Нике ничего не оставалось делать, как только подчиниться.
По её знаку Риата достала из корзины оружие. Приняв кинжал из рук племянницы, тётка вышла из комнаты с гордо поднятой головой. Бабуля, задержавшись, с жалостью посмотрела на внучку и ободряюще улыбнулась.
— Не переживай, Пласда — женщина хорошая, но уж очень любит командовать.
— Я понимаю, что должна её слушаться, — кивнула слегка озадаченная происходящим внучка.
— Хвала богам, это ненадолго, — заговорщицки понизила голос собеседница. — Скоро сама хозяйкой станешь, и никто тебе указывать не будет.
— Надеюсь, — прерывисто вздохнула девушка, но тут же насторожилась: "Откуда ей знать, что я собираюсь вернуть имение Наставника?"
Пытаясь прояснить ситуацию, она с деланным удивлением вскинула брови.
— О чём это вы?
— Так тебе уже жениха нашли! — широко улыбаясь редкозубым ртом, выпалила Торина Септиса. — Богатый, и у императора в чести. Немолодой, конечно, так и ты уже не девчонка сопливая. На руках тебя носить будет, подарками с ног до головы засыплет.
Ворвись в дом разъярённые легионеры, или не поверь регистор Трениума в её историю, попаданка удивилась бы меньше. Пока она приходила в себя, довольная старушенция, хихикая, скрылась за дверью.
Ника бросилась за ней, но у самой двери остановилась. Столь потрясающая новость требовала прежде всего осмысления.
Попятившись, она больно шмякнулась задом на вовремя подставленную рабыней табуретку. Бабушкины слова буквально вынесли мозг путешественницы, вызвав полное смятение в душе и сумбур в мыслях. Нервно сглотнув, она глянула на казавшуюся совершенно невозмутимой Риату.
— Это что, они меня уже того... просватали? — пробормотала хозяйка в отчаянной надежде на то, что ошиблась и просто неправильно поняла слова Торины Септисы.
— Ну так и слава богам, госпожа, — всем видом демонстрируя искреннее непонимание её беспокойства, заявила невольница. — Позаботился о вас дядя, нашёл богатого мужа. Не одной же вам жить? Семью надо, дом, детей.
— Да я хотела пока без них обойтись, — буркнула себе под нос собеседница, машинально потирая лоб.
Она ещё никого не посвящала в свои планы по возвращению имения отца. Риата всё равно не разбирается в имперских законах и не сможет посоветовать ничего путного, зато вполне способна проболтаться где-нибудь ненароком. А Олкад, несмотря на знание, большого доверия не внушал. Путешественница рассчитывала рассказать всё регистору Трениума в надежде, что тот по родственному, за небольшое вознаграждение, поможет ей решить этот вопрос. Однако, у дяди обнаружились совсем другие планы.
"Вот батман! — мысленно выругалась она. — Надо же, как быстро подсуетились!"
Между тем, рабыня, очевидно, не расслышав слов хозяйки, продолжала утешать её в меру собственного разумения.
— Не переживайте вы так, госпожа. Плохого мужа вам не найдут. Господин Септис — человек в столице известный и влиятельный, поэтому за кого попало свою племянницу не отдаст. А то, что не молод уже, так то не беда. Раз жениться хочет, значит, силы ещё есть. Уж поверьте, госпожа, со зрелым мужчиной куда приятнее миловаться, чем с мальчишкой, у которого только усы проросли.
"Ну, уж в этом ты разбираешься", — хмыкнула про себя Ника.
Ей хотелось прикрикнуть, заставить разболтавшуюся Риату заткнуться, но она молчала, словно какая-то неведомая сила заставляла слушать весь этот бред.
— Жених ваш, хвала богам, человек ещё и очень добрый, раз согласился взять невесту хоть и знатного рода да без приданого.
— Приданое! — вскочив, хозяйка заметалась по комнатке, не обращая внимания на растерянно замолчавшую невольницу. — Приданое!
Додумать ускользавшую мысль помешал негромкий стук в дверь.
— Госпожа Юлиса, — послышался почтительный женский голос. — Ванна готова.
— Я сейчас! — встрепенувшись, девушка поставила ногу на табурет и приподняла край платья. Понятливая рабыня тут же сняла закреплённый на голени кинжал и торопливо засунула его в корзину. Пояс с деньгами отправился под матрас.
Оправив одежду, Ника приказала открыть дверь. За ней оказались две невольницы, одна из которых держала в руке масляную лампу.
— Риата! — приказала девушка. — Возьми бельё и полотенце.
— Не нужно, госпожа Юлиса, — покачала головой местная рабыня. — Мы уже всё приготовили.
— Тогда только бельё, — кивнула гостья.
Невольницы переглянулись.
— Да, — решительно заявила гостья. — Она пойдёт со мной. Или госпожа Септиса запретила моей рабыне сопровождать свою госпожу?
— Нам ничего не говорили об этом, госпожа Юлиса, — растерянно пробормотала женщина.
— Тогда пошли! — победно усмехнулась Ника.
Они пересекли внутренний дворик, свернули в коридор, где явственно пахло кухней, и через двустворчатую дверь оказались в квадратной комнате с мраморными лавками вдоль стен, масляными светильниками на полочках и бассейном с почти прозрачной водой, в которой плавали засушенные цветочные лепестки.
Пол покрывала бело-синяя мозаика в виде то ли переплетённых листьев, то ли водорослей. Чувствовалось влажное тепло, и приятно пахло, кажется, жасмином.
Не доверяя местным, Риата лично помогла хозяйке раздеться. Одна из невольниц попыталась взять её одежду, поспешно пояснив:
— Госпожа приказала постирать ваши вещи госпожа Юлиса.
— Только будьте осторожны с платьем, — предупредила девушка, сидя на лавке и терпеливо дожидаясь, пока служанка расплетёт ей волосы. — Это подарок от её величества императрицы.
— Слушаюсь, госпожа, — невозмутимо поклонилась рабыня, обозначив удивление лишь дрогнувшим голосом да искоса брошенным настороженным взглядом.
"Хотела бы я видеть рожу тётки, когда ей передадут эти слова", — усмехнулась про себя Ника, делая шаг по уходящей в воду лестнице.
"Да, это не какая-то гостиница", — с удовлетворением подумала она, откидываясь на чуть скошенную стенку бассейна, и чувствуя, как в измученном усталостью теле расслабляются натруженные мышцы, а глаза сами закрываются в блаженной истоме.
— С каким запахом мыло желаете, госпожа? — вкрадчиво поинтересовалась невольница Септисов.
— А какие есть? — вопросом на вопрос ответила девушка.
— Лаванда, ромашка, тмин, роза, — медленно перечислила собеседница. — Имеется даросское. У него пряный морской аромат.
— Давай лаванду, — не дослушав, решила Ника.
Когда банщицы закончили промывать ей волосы и стали растирать плечи мокрыми губками, в комнату без стука вошла хозяйка дома.
Разомлевшая гостья, моментально насторожившись, проговорила с самой обворожительной улыбкой, которую только смогла изобразить.
— У вас прекрасная ванная, госпожа Септиса. Мне ещё ни разу не приходилось встречать подобного великолепия! А какая кругом чистота!
Несмотря на внешнюю суровость, супруге регистора Трениума лесть явно пришлась по вкусу, хотя она и постаралась не показывать этого.
— Что вы могли видеть, госпожа Ника, живя среди дикарей? — то ли с презрением, то ли с жалостью проворчала собеседница. — Они, наверное, всю жизнь не моются и воняют хуже козлов!
У Ники чесался язык рассказать, как аратачи летом купаются в ручьях и озёрах, а зимой ходят в пещеру с тёплым целебным источником, но она благоразумно промолчала, не желая с первого дня ссориться с властной тёткой.
— Я приготовила платье, более подходящее для девушки знатного рода, чем эти обноски, — та бросила полупрезрительный взгляд на аккуратно сложенную на лавке одежду племянницы.
Рабыня, с преувеличенным усердием растиравшая спину Ники, вздрогнула, а по лицу стоявшей спиной к двери Риаты промелькнула еле заметная тень злорадной усмешки.
— Это подарок государыни, госпожа Септиса, — покачала головой девушка.
Хозяйка дома встрепенулась, вытаращив глаза на собеседницу.
— Какой государыни? Думай, что говоришь! С такими вещами не шутят. Или ты настолько обезумела от радости, что твоим разумом уже овладела Исми?!
— Неподалёку от Наполя наш фургон опрокинулся, — чётко произнося каждое слово, заговорила Ника, стараясь не обращать внимание на невольницу, водившей губкой по её животу. — По воле богов в это время по дороге двигался поезд императрицы, возвращавшейся в Радл из Галайской долины. Её величество пожелала со мной встретиться, а потом пригласила на ужин, который прошёл на вилле господина Лепта Маврия Куста. Сомневаетесь в моих словах, спросите господина Минуца.
Она раздражённо отстранила чересчур усердную рабыню.
— Довольно!
Супруга регистора Трениума глянула через плечо, и одна из сопровождавших её невольниц скрылась за дверью.
"Проверяет, — усмехнулась девушка, неспешно выходя из воды к уже приготовившей полотенце Риате и буквально кожей ощущая, как скользит по телу напряжённо-оценивающий взгляд новоявленной тётки. — Ну, полюбуйся. Конечно, не Венера Милосская, но есть на что посмотреть. Только бы ещё ноги побрить. Ладно, это как-нибудь в другой раз."
Проигнорировав протянутую местной рабыней набедренную повязку, Ника взяла у своей чистые трусики, вызвавшие неподдельный интерес Пласды, на какое-то время превративший её из суровой хозяйки дома в любопытную женщину.
— Что это? — спросила она, глядя, как гостья завязывает верёвочку, заменявшую ей резинку.
Племянница объяснила и даже приказала Риате быстро принести из комнаты ещё одни, дабы госпожа Септиса сама смогла оценить удобство данного предмета дамского туалета.
— Шить их легко, а ходить гораздо удобнее, чем в набедренной повязке.
— Неужели дикари такие носят? — с сомнением в голосе спросила собеседница.
— Нет, конечно, — рассмеялась племянница, влезая в подаренное тёткой платье, которое, как и следовало ожидать, оказалось ей немного коротковато. — Сама придумала. Приходилось много ходить, вот я и сшила себе такую штуку.
Пока дамы беседовали об особенностях различных фасонов нижнего белья, Риата споро завязала на хозяйке пояс и обула сандалии.
Вернулась уходившая куда-то невольница и что-то прошептала на ухо госпоже. Та пристально посмотрела на гостью и вышла из комнаты. Ника последовала за ней.
"Совсем стемнело, — хмыкнула она про себя, глядя на рассыпанные по небу звёзды и с трудом сдерживая зевоту. — Где же это дядюшка шляется так долго?"
— Госпожа Септиса, — окликнула девушка шагавшую впереди хозяйку дома.
— Да, госпожа Ника? — обернулась та.
— Госпожа Торина Септиса сказала, что вы нашли мне жениха?
— Да, — сухо повторила тётка.
— Кто он? — спросила племянница, останавливаясь у двери своей комнаты.
