— Так что, выходит, Хрущёв был прав, когда заявил, что коммунизм можно построить к 1980 году? — удивился Петрович. — То есть, мы буквально чуть-чуть не дотянули?
— Почти прав. Если бы его реально строили, с тем же рвением и производительностью, как строили в начале 60-х, а не спустили строительство на тормозах, то построили бы, — ответил Саша. — Верно, Мстислав Всеволодович?
— Почти. К 1990 году СССР и его основные союзники — ГДР, Югославия, Чехословакия, КНДР — полностью обеспечивали население продуктами питания и товарами первой необходимости по чисто номинальным ценам. Китай, конечно, немного отставал, из-за многочисленности населения, — ответил Келдыш. — Но это — наш, 'подредактированный' по вашей подсказке СССР, с другим руководством, стоящий во главе мощнейшего международного экономического блока, получивший доступ к важнейшим технологиям, которых, вероятно, не было у вас. Исходя из того, что я прочитал в вашей 'электронной энциклопедии', у вас всё было намного сложнее.
— Электронной энциклопедии? — переспросил Саша. — А-а, понял. Да, конечно, у нас многое было иначе, но я всё же считаю, что при более целеустремлённом и грамотном руководстве — смогли бы. Кстати, а кто здесь стал генсеком после Хрущёва? Тоже Брежнев?
— Первым секретарём, — поправил его академик, — был избран Кирилл Трофимович Мазуров. После него, до 1985 года — Пётр Миронович Машеров, затем — Григорий Васильевич Романов. К этому времени продолжительность жизни уже заметно увеличилась, и предельный возраст пребывания на посту Первого секретаря тоже увеличили. Дальше пришло новое поколение руководителей, вы их, скорее всего, не знаете. Почитаете потом подробнее в БВИ.
— Где? — переспросил Саша.
— Большой Всепланетный Информаторий. Аналог вашей 'электронной энциклопедии', только устроен немного иначе, — ответил Мстислав Всеволодович. — У нас построено информационное общество, как и у вас, но на слегка иных принципах.
— Яс-с-но... — протянул Саша. — О, а можно в этом вашем БВИ посмотреть про пару человечков? Буквально минуту?
— Да запросто, — академик достал из кармана плоский смартфон со встроенным в него шариком проектора и положил на стол экраном вниз. — Сфера, БВИ.
Шарик вдруг всплыл над своим углублением, повернулся из стороны в сторону, как бы осматриваясь, а затем прямо в воздухе развернулся двухметровый голографический экран в виде сегмента сферы, расчерченный сеткой слабо светящихся жёлто-оранжевых линий. Ещё секунда — и поверх сетки нарисовался вполне стандартный веб-интерфейс.
— Просто назовите фамилию, кого вы хотели бы найти, — подсказал Келдыш. — Управление голосовое.
— Горбачёв... — голос подвёл Сашу, он осёкся, и затем повторил, уже более чётко. — Горбачёв Михаил Сергеевич.
В поле поиска появилась надпись: 'Поиск страниц, содержащих Горбачёв Михаил Сергеевич'
— Э-э... ничего не найдено?
— В БВИ содержатся сведения не обо всех гражданах, а только о тех, кто каким-либо образом себя проявил, — негромким голосом подсказал один из сопровождающих академика. — Зачем кому-либо искать ничем не примечательного ставропольского районного прокурора на пенсии?
— Районного прокурора? — переспросил Саша, а затем расплылся в улыбке. — Районного прокурора... Гениально!! То есть, его просто не допустили на партийную работу?
— Ни на партийную, ни на комсомольскую, — уточнил сопровождающий.
— Замечательно. А... Ельцин, Борис Николаевич?
— Строитель, мастер, затем начальник участка. Злоупотреблял алкоголем. В партию его не приняли. Умер в 1990 году от цирроза печени.
— Собаке собачья смерть, — не удержался Петрович. — Будь он проклят, гнида пьяная...
— Яковлев, Александр Николаевич? Про него в вашем БВИ тоже, видимо, ничего нет?
— Инструктор Мусохранского райкома партии, с 1983 года на пенсии, умер в 2005 году.
— Мухосранского райкома? — Петрович расхохотался.
— Мусохранского. Это посёлок в Новосибирской области, — поправил сопровождающий. — Но... в общем, да. Разница невелика.
— Э-э... Так это... погодите... — забормотал Петрович. — У вас что, и правда продукты бесплатные? Вот так прямо объявили с понедельника: 'Берите всё бесплатно' — и люди не разнесли магазины по кирпичику?
— Нет, всё было немного сложнее и не всё сразу, — ответил академик. — Прежде всего, был налажен учёт. У каждого гражданина СССР есть магнитная карта, это и удостоверение личности, и, до 2000 г, было средство оплаты, а сейчас — средство учёта. Трудовой вклад каждого нормально работающего человека всегда в несколько раз больше, чем он потребляет. Именно за счёт этого один фермер ещё в Средние века мог кормить 4-5 человек, а в 20 веке, со средствами механизации и современными сортами сельхозкультур обеспечивал уже 20 человек и более.
К бесплатным товарам людей приучали постепенно. Сначала стали снижать цены на скоропортящиеся продукты, по которым в торговле были большие потери, а также на недорогие непродовольственные товары, вроде туалетной бумаги, салфеток, мыла, часть школьных принадлежностей — там был целый большой список. Потом эти товары сделали совсем бесплатными, но отпускали их, да и сейчас отпускают по магнитным картам, по обоснованным нормам потребления. То есть, в ОГАС имеется информация, сколько чего человек уже взял в этом месяце, сколько в предыдущем, и если лимит потребления превышен — с человека спишутся социальные баллы. А в пределах лимита сейчас всё бесплатно. Список бесплатных товаров постепенно расширялся, люди привыкали, что их можно получить бесплатно в любой момент, поэтому никакого ажиотажного спроса не было. Собственно, набирать больше, чем можешь съесть, имеет смысл только в том случае, если это можно продать. А если все вокруг могут бесплатно взять то же самое — зачем тогда хапать сверх меры?
('...В 60-х годах в СССР был поставлен эксперимент по коммунистическому общежитию, который почему-то освещался очень скупо. На норвежском острове Шпицберген СССР взял концессию на добычу угля, и там была наша колония. Посылали опытных специалистов и, разумеется, туда, ехали люди за деньгами, т. е. далеко не рафинированные бессребреники. В этой колонии были магазины, в которых, естественно, всё продавалось за деньги. Экспериментаторы поставили советскую колонию Шпицбергена в условия, похожие на коммунизм, — объявили, что все товары можно брать бесплатно по потребности. Сначала все бросились хватать, особенно дефицит — паюсную икру, сигареты с фильтром и т. д. Но экспериментаторы упорно снова и снова заполняли магазины товарами. И тогда люди успокоились и стали брать ровно столько, сколько им нужно. Но главное оказалось впереди. Спустя некоторое время они стали бесплатно брать меньше товаров, чем раньше покупали!' https://avn-msk.livejournal.com/573125.html)
— Вы построили ОГАС? — изумился Саша. — Когда?
— Ещё в первой половине 60-х. Начали в 1956-м, система сначала работала на той ЭВМ, что вы прислали, на собранной из компонентов, потом её перестроили под отечественную техническую базу. Архитектура системы несколько раз менялась, сейчас это огромная распределённая база данных, работающая на сотнях тысяч ЭВМ по всему Экономическому Альянсу, обеспечивающая терминальный доступ сотням миллионов пользователей, — рассказал Келдыш. — У нас в конце 50-х были очень ограниченные возможности по вычислительной технике, поэтому тогда сделали ставку на терминальный доступ, который затем трансформировался в сетевую архитектуру и клиент-серверные приложения. Уже позже, с появлением достаточно сложных электронных игр, стали наращивать мощность рабочих станций.
— Понятно... А что за 'социальные баллы'? — Саша услышал незнакомый термин и тут же уцепился за него.
— В 1959 году Виктор Михайлович Глушков, тогда ещё не академик, предложил оценивать трудовой вклад и социальное поведение каждого гражданина по сложной формуле с множеством слагаемых, домножаемых на весовые коэффициенты. Результат записывается в виде баллов на социальный кредитный счёт гражданина, — пояснил учёный. — Если в текущем месяце количество соцбаллов больше или равно среднему нормативу — гражданин с 2000 года имеет доступ к бесплатному распределению товаров и услуг. Если не дотянул до нормы — за товары с гражданина списываются ранее заработанные баллы, и его личное среднее уменьшается, соответственно, ему придётся постараться в следующем месяце или сократить потребление до минимума, — пояснил академик. — То есть это не деньги в вашем понимании, они не списываются за каждый товар, если их на счету достаточно. Это — показатель сознательности гражданина. Если он в пределах нормы — гражданину бесплатно доступно всё необходимое и многое сверх необходимого. Баллы нельзя унаследовать, продать, переписать на другого человека, найти клад с баллами — их автоматически начисляет ОГАС, ежемесячно. Чтобы набрать среднюю месячную норму, как правило, достаточно просто работать в привычном ритме и не нарушать общественный порядок. Но средняя норма зависит от средней выработки по стране и постепенно, с каждым успехом и достижением, автоматически повышается. Это довольно непростая, постоянно корректируемая система, почитаете потом в БВИ, там есть все подробности.
— Так это... и что с нами теперь будет? — Петрович, будучи прагматиком, сразу перевёл вопрос в 'чисто конкретную' плоскость. — У нас же никаких этих 'баллов' нет. Мы здесь никто и звать никак. Ничего ещё не заработали. Нам в вашем коммунизме даже пойти некуда.
— Вы же слесарь, Николай Петрович? — уточнил Лентов.
— Шестого разряда, — с гордостью подтвердил Петрович. — Вы разве не помните?
— Вы забываете, что на нашей линии времени всё было по-другому, и мы с вами до сегодняшнего дня не были знакомы, — пояснил профессор. — Но вам совершенно не о чем беспокоиться, хороший слесарь в нашем НИИ всегда необходим. Чуть позже вас проводят в отдел кадров и оформят на работу. С жильём и документами вопроса нет вообще, решим за несколько минут.
— Да ладно! Как это? — не поверил Петрович. — У вас, что, бюрократии нет? И потом, у вас же эти... роботы... на каждом шагу, так?
— Ну-у, той бюрократии, к которой вы привыкли, у нас точно нет, и уже давно, — улыбнулся Мстислав Всеволодович. — Информационное общество, правильным образом организованное, не оставляет места для бюрократии, потому на вашей исторической линии бюрократия и душила его с самого начала. Нам в этом отношении повезло больше, благодаря вашему предупреждению.
— Роботизированы заводы, выпускающие серийную продукцию, а в научных учреждениях, как правило, опытные установки делаются в одном-двух экземплярах, и здесь труд квалифицированных рабочих и инженеров необходим ежедневно, — добавил Лентов. — Вам, безусловно, понадобится определённый период адаптации, но насчёт трудоустройства и жилья не беспокойтесь. В Советском Союзе безработных и бездомных нет. Каждый, кто хочет работать, будет устроен наилучшим образом.
— Вы у нас не первые и не последние представители другого мира, другой линии времени, — пояснил академик. — Вся правовая и экономическая база для подобной эмиграции и процедура натурализации вполне отработана. Мы уже много раз перемещали интересующих нас людей с других линий времени, правда, по их согласию, и успешно интегрировали в наше общество. Они благополучно живут и работают здесь, у нас. В случае с вами спросить согласия мы не могли, но предположили, что человек, отправивший посылку подобного содержания, едва ли откажется от приглашения в коммунизм.
— Это точно, — кивнул Саша.
Один из сопровождавших Келдыша сотрудников негромко произнёс:
— Кстати, товарищи, стоило бы вам всем сфотографироваться на память около установки. Исторический ведь момент. Да и товарищам Веденееву и Сидорову заодно фото на магнитную карту сделаем, и сразу через ОГАС оформим.
— Что, даже в подвал не поведёте? Фотографироваться? — Саша не смог удержаться.
'Встречающие' переглянулись, сначала недоумённо, потом Пётр Андреевич первым расплылся в улыбке:
— Ну и язва же вы, Александр Дмитриевич! Нет, не беспокойтесь, здесь вы среди друзей.
Тут уже, сообразив, захохотали и Келдыш, и Лентов, и остальные, только Петрович недоумевающе переводил взгляд с одного на другого. Келдыш поднялся, жужжа сервомоторами экзоскелета, Лентов тоже встал, все выстроились возле опытной установки, и двое сопровождающих сделали несколько снимков на 'смартфоны' каждого из участников, а затем один из них сфотографировал Сашу и Петровича отдельно, на документы.
— Вам, товарищи, я фото перешлю, как только вы сферами обзаведётесь, — пообещал Лентов. — У нас это наиболее удобный инструмент для социального взаимодействия, как у вас — смартфоны, только более функциональный. (2012 г, смартфоны ещё не так функциональны, как сейчас)
Один из сопровождающих вышел, другой обратился к Петровичу:
— Николай Петрович, вы нам скажите ваши биографические данные, мы постараемся разыскать ваших родственников. Идите сюда, сейчас сделаем запрос в ОГАС...
Они с Петровичем отошли к столу, на котором стоял вполне привычный компьютерный монитор с клавиатурой.
— Ну, Петрович-то действительно работу найдёт, как слесарь, — заметил Саша. — А я куда? Я же, наверное, по вашим меркам тут вроде пещерного человека? Ничего не знаю, не понимаю, компьютерами вашими не владею, наверное, даже по телефону позвонить не смогу. Бинго-Бонго, блин...
— Не беспокойтесь, Александр Дмитриевич, и вас тоже устроим, — заверил Лентов. — Мы готовились к вашему появлению, это Николай Петрович для нас некоторой неожиданностью оказался. Полагаю, вы не откажетесь продолжить работу над нашим проектом? Здесь он получил условное название 'Генератор'.
— Конечно, с удовольствием. А как мы вообще сюда попали? — спросил Саша. — Это всё выглядело прямо как в фильме 'Назад в будущее' — раз, и вокруг всё изменилось...
— Нет, это немного иначе работает, — ответил Лентов. — В момент, когда Сергей Никитич Хрущёв обнаружил вашу посылку, линия времени разделилась на две. В одной из них это событие в 1953 году произошло, в другой, на которой оставались вы — его не было. По мере внесения политико-экономических изменений линии всё дальше расходились друг от друга. Ну, то есть, если бы Сергей Никитич, к примеру, не показал ваш ноутбук Никите Сергеевичу, ничего этого, разумеется, не было бы, понимаете? Чтобы вы смогли попасть к нам, потребовалась долгая напряжённая работа многих людей, но это того стоило. В процессе экспериментов были совершены важнейшие открытия и найдены очень пригодившиеся нам в дальнейшем линии времени.
— Никита Сергеевич Хрущёв дал строжайшее указание: любым способом найти вас и обеспечить вашу безопасную 'репатриацию' в СССР. Тогда ещё в СССР, — уточнил Келдыш. — Представляете, какая сложная была задача: вычислить человека, который ещё не родился? О котором неизвестно ничего, кроме имени и фамилии? Мы тщательно изучили ваш смартфон, вложенный в посылку, упоминаний о семье не нашли, сделали вывод, что семьи у вас нет. Это так? Если есть — вопрос их репатриации мы тоже решим.
