— Не знаю, не считал.
— А я считал. Ни одного. В этой стране прогнило все, начиная с Министерства, и заканчивая образовательными учреждениями. Ничто не работает так, как ему положено.
— Вы ненавидите Англию?
— Нет, что вы, — старик усмехнулся, глядя на Северуса насмешливым и даже немного надменным взглядом темных проницательных глаз. — Если уж ненавидеть, то не страну, а людей. Это раз. И ненависть — слишком сильное чувство. Это два. Я скорее презираю большинство магического населения Британии, но поверьте мне, с высоты моего возраста я вижу несколько больше, чем вы.
— Презираете?
— Да. Но, если это вас утешит, я не люблю не только англичан, но и вообще людей.
— Это не слишком меня утешило, — пробормотал Северус. Пожилой маг лишь снова улыбнулся и пожал плечами.
— У вас есть ещё какие-то вопросы, профессор Снейп?
— Вы знакомы с мисс Делейн?
— С Клавдией или с Ребеккой?
— С последней.
— Видел один или два раза. Красивая барышня.
— И подруга вашего внука.
— Да. Дэн, Ребекка и Гарри дружат уже много лет, — старик снова улыбнулся, на этот раз своим мыслям. — Не часто можно встретить подобную дружбу. Крепкую. Искреннюю.
— Да, вы правы. Ну что же, — Северус поднялся с кресла. — Мне уже пора. Спасибо, что нашли время поговорить со мной.
— Не за что, профессор. Даже несмотря на то, что причиной вашего появления здесь является не столько заинтересованность в будущем моего внука, сколько интерес к личности его друга мистера Поттера, мне все равно было приятно с вами побеседовать.
— Ну что вы, мистер Фиантел. Поверьте, мне совсем не безразличны жизнь и будущее любого из моих студентов. Особенно, если это кто-то столь одаренный, как Дэн. Хотя признаю, его дружба с мистером Поттером не может не привлекать внимания. Как и все, что связано с этой фамилией. Да и вы не можете не знать, что предстоит Гарри Поттеру.
— О да. Я лучше многих осведомлен в этом вопросе. Лучше многих.
Это было последнее, что сказал старик. Когда Северус попрощался и направился к камину, Фредерик Фиантел, лишь молча кивнул ему, занятый какими-то собственными мыслями. И на губах его играла улыбка, от которой мастеру зелий почему-то стало не по себе.
— Ну что скажите, директор?
— У твоего студента весьма любопытный родственник, Северус, — произнес Альбус, отодвигая от себя думосбор, в котором переливались серебром нити воспоминаний. — Хотя, честно говоря, я ожидал от этого разговора чего-то другого.
— Чего именно?
— Это сложно объяснить, Северус. Просто этот мальчик, Дэн, его внезапное появление в магическом мире, давнее знакомство с Гарри — все это всегда казалось мне немного подозрительным.
— И не только вам, профессор. После появления мистера Поттера и его друзей в Хогвартсе очень многие мои знакомые заинтересовались фамилиями Фиантел и Делейн. То, что эти дети получали домашнее магическое образование, с самого начала говорило о том, что они из чистокровных семей. Но никто не слышал о Фиантелах или Делейнах. Они утверждают, что для обучения детей нанимались лучшие репетиторы, которых можно найти. Подобные преподаватели известны во многих кругах, но никто из моих знакомых или знакомых моих знакомых никогда не нанимался к представителям этих двух фамилий.
— Ах, Северус, — пожилой маг опустился в свое кресло. Он выглядел усталым, замученным, старым.
— Директор?
— Мне кажется, мы пытаемся найти загадку там, где её на самом деле нет. Я, признаюсь, тоже никогда прежде не слышал о Фредерике Фиантеле, но возможно, это результат того, что этот джентльмен предпочитает уединение и затворничество публичной жизни.
— Вы ещё скажите, что согласны с его словами.
— Смотря с какими его словами. В них, конечно, было много критики и в мой адрес, но местами они выражали ту точку зрения, которую я просто не хочу озвучивать.
— Это вы про то, что ничто не работает так, как ему положено работать?
— Да. К сожалению, в этом есть немалая доля истины. Хотя я бы поспорил с мистером Фиантелом относительно моей роли в происходящем.
— Его слова задели вас?
— Немного. Но мне показалось, его слова не раз задели и твое самолюбие. Ты побывал у родственников мисс Делейн?
— Да, директор Дамблдор. По сути, я услышал почти тоже самое. Если хотите я покажу и это воспоминание.
— Не стоит. Во всяком случае, не сейчас. Кстати, а кто такая мисс Клавдия Делейн?
— Ребекка приходится ей внучатой племянницей. Весьма приятная пожилая дама.
— Она является опекуншой нашей мисс Делейн?
— Нет. Её родной дед ещё жив, так что девочка находится под его опекой. Увидеться с ним не удалось, он в отъезде уже около месяца.
— Ясно. В целом я доволен результатами твоего небольшого расследования. Во-первых, мы узнали, из каких семей происходят друзья Гарри, какое воспитание эти дети получили. Основываясь на этой информации, мы можем строить свои ожидания относительно поведения этих молодых людей в той или иной ситуации. Во-вторых, некоторые события прошлого стали понятнее.
— Например?
— Например, куда Гарри уходил на прошлое Рождество. Он тогда немного повздорил с юными Уизли и ушел в расстроенных чувствах. Мы тогда очень за него беспокоились. Оказывается, благодаря тому случаю факультет Слизерин пополнился двумя талантливыми студентами.
— Знакомить Поттера с Уизли было не самой лучшей идеей.
— Мне казалось, что так будет лучше. Мальчику нужно было общение со сверстниками. Увы, Гарри не разделил любовь Уизли к шуткам, — Дамблдор тяжело вздохнул, задумчиво провел рукой по своей длинной бороде и снова посмотрел на Северуса. — Ну и в-третьих, благодаря твоей беседе с Фиантелом-старшим подтвердились слова самого Гарри о его длительной дружбе с Дэном и Ребеккой.
— Вы не верили мистеру Поттеру?
— Северус, Гарри — очень необычный юноша.
— Несомненно. Как минимум, он единственный, кто выжил после того, как получил Авада Кедаврой между глаз.
— Это тоже, но я имел в виду немного другое. Скажи, ты, глядя на этого мальчика, можешь понять, о чем он думает в данный момент? Какое у него настроение, как он воспримет ту или иную новость, как поведет себя в конкретной ситуации? Я могу сделать подобного рода прогноз в отношении всех, вернее теперь уже почти всех, учеников Хогвартса. Дети предсказуемы, потому что на их мировоззрение влияет воспитание, полученное дома, ценности, прививаемые в Хогвартсе, и просто общественное мнение. У слизеринцев, в большинстве своем одна модель поведения. У гриффиндорцев — другая. А вот модель поведения Гарри Поттера не похожа ни на чью другую. В один момент он кажется наивным испуганным мальчиком, затем выясняется, что это была маска, за которой скрывался истинный слизеринец, а ещё через миг он с отвагой, которой позавидовала бы половина Гриффиндора, бросается в бой, показывая себя с совсем другой стороны. И лично я пока что не разобрал, что из этого маска, а что — настоящее лицо Гарри. И до тех пор, пока я не выясню этого, я предпочитаю проверять получаемые от него сведения.
— Вы о произошедшем сегодня? Очень странное поведение для Поттера. Необъяснимое.
— Почему же странное?
— Потому что Гарри Поттер, которого я знаю, как студента дома Слизерин, не стал бы рисковать собой ради спасения Лонгботтома, которого, кажется, презирает, и тем более Фаджа, будь он хоть сто раз министром. Он скорее отсиделся бы в безопасности и, возможно, проследил бы за тем, чтобы его друзьям и однокурсникам ничего не грозило.
— Вот и я говорю о том, что предугадать, как Гарри поведет себя в той или иной ситуации весьма непросто. Но произошедшее сегодня, я имею в виду, поведение Гарри, вселяет в меня надежду на то, что нам ещё удастся найти с Гарри общий язык.
— Простите меня, если я не разделяю вашего оптимизма.
— Ничего страшного, мой мальчик. Кто-нибудь должен оставаться скептиком, верно?
— Возможно.
— Я могу ещё чем-то помочь, Альбус?
— Нет, Северус, спасибо. Разве что...
— Да?
— Он не вызывал тебя сегодня?
— Нет, — Северус посмотрел на директора, на лице которого не осталось и следа того оптимизма, о котором он говорил ещё минуту назад. — Но учитывая сложившуюся ситуация, я жду вызова в любую минуту.
— Когда это случится, постарайся выяснить, чем Тому помешал Фадж.
— Конечно. Ещё что-нибудь?
— Нет. Иди, Северус, отдохни. У нас всех был тяжелый день. И самое неприятное в том, что я даже не могу предположить, чего стоит ждать от завтрашнего дня.
— Директор...
— То ли я старею, то ли Том становится слишком непредсказуемым даже для меня. И знаешь, это меня пугает, мой мальчик.
— Все будет хорошо, Альбус, — пробормотал Северус, чувствуя себя неловко при мысли, что ему нужно способом подбодрить самого Дамблдора.
— Я хочу на это надеяться, мой мальчик. Хочу надеяться. Спокойной ночи, Северус.
— Спокойной ночи, директор.
* * *
Следующая неделя оказалась трудной для всех без исключения.
Хоть Корнелиус Фадж и не был хорошим министром, но, тем не менее, воспринимался обществом как некий гарант стабильности и безопасности. А потому его убийство стало поводом для паники и волнений. Министерство, и без того еле справлявшееся со своими обязанностями и скорее создававшее видимость работы, нежели действительно работавшее, теперь даже этого делать не могло. В то время как одни чиновники строили планы того, как заполучить министерское кресло, другие, обладавшие меньшими амбициями и меньшим влиянием, тревожились о том, как не потерять свои места.
Одновременно с тем, пережившие шок студенты, которым не посчастливилось оказаться в Хогсмиде в день нападения на министра и его охрану, были не в состоянии забыть увиденное. Запертые в Хогвартсе школьники просто не могли теперь думать ни о чем другом, как о случившемся нападении. Большинство из них только теперь столкнулись с доказательством того, что в стране действительно идет война. Преподаватели сбивались с ног, тщетно призывая студентов успокоиться и заняться своими прямыми обязанностями, то есть учебой.
Альбус Дамблдор разрывался между министерством магии, в котором в отсутствие руководства воцарился настоящий хаос, Хогвартсом, где преподаватели и деканы пытались возобновить занятия, и Орденом Феникса, члены которого также жаждали объяснений.
По другую сторону баррикад Лорд Волдеморт, который по всеобщему мнению был виновен во всем произошедшем, пытался собраться с мыслями и решить, как действовать дальше. Вот только для того, чтобы что-то спланировать, нужно знать, от чего отталкиваться. А это сделать крайне непросто, когда кто-то достаточно сильный, чтобы держать в руках чуть ли не половину преступного мира Европы, забавляется, вставляя тебе палки в колеса.
И даже Орден Несущих Смерть был занят тем, что приходил в себя после утомительного пребывания в почти осадном положении. Изнурительные поиски источника утечки информации, шокирующее известие об уже свершившемся предательстве, не спланированная заранее, но все же удавшаяся операция по ликвидации английского министра, а затем ещё и обнаружение неуловимого шпиона — слишком много событий произошло за сравнительно небольшой период времени. Теперь одна из крупнейших в Европе тайных организаций постепенно выбиралась из режима повышенной секретности, чтобы заняться отложенными из-за чрезвычайной ситуации делами. Все отосланные под разными предлогами работники возвращались обратно в пришедший в запустение штаб. Их ждали заказы, отложенные до более спокойных времен, километры не прослушанных аудиозаписей от жучков, установленных во всевозможных стратегически важных местах, огромные объемы информации, нуждающейся в проверке, и разработка новых операций.
Поэтому когда Гарри с друзьями прибыли на внеочередное собрание, назначенное Клодом в связи с последними событиями, обычно тихий особняк оказался непривычно шумным и многолюдным.
— Здесь так необычно, — произнесла Бекка, провожая взглядом очередного агента левитирующего перед собою гигантскую стопку бумаг. Тот, не обратив ни малейшего внимания на идущую ему навстречу троицу, прошел мимо и завернул за угол, с трудом вписавшись в поворот из-за закрывающих ему обзор бумаг.
— Орден расправляет крылья. Из-за этой истории с предателем мы совсем уж ушли в подполье. Теперь вот возмещаем упущенное время.
— Дэн, час ночи.
— Киллеры не спят, Бекки. Орден не дремлет!
— Звучит жутковато. Надеюсь, собрание не продлится слишком долго. Я по ночам предпочитаю спать.
— Завтра отоспишься, все равно выходной.
— Да у нас уже целую неделю один сплошной выходной, — пробормотал Гарри. — Лучше бы занимались, хотя бы смогли отвлечься от всяких мыслей.
Для него прошедшая неделя тоже была не самой легкой. На утро после памятной беседы с недавно спасенным Лонгботтомом, он проснулся в окружении целой толпы шумных гриффиндорцев, решивших, видимо, отблагодарить его как следует. Почти полчаса ушло на то, чтобы отделаться от Грейнджер и девчонки Уизли, рассказывающих ему о том, как они обе восхищены его героическим поведением. Похвалы перетекли в воспоминания о пережитых минутах, которые в свою очередь сменились обсуждением возможных причин нападения Пожирателей на деревню. И вынужденный выслушивать все это Гарри, который, по сути, был единственной причиной того самого нападения, жалел теперь о том, что не согласился с Дэном, когда тот предлагал не воевать с Фаджем, а спасаться бегством. Стоило же ему покинуть больничное крыло, как его отыскал Дэн и "обрадовал" новостями о предательстве Ремуса. К собственному удивлению Гарри, он не был шокирован этим известием. Скорее расстроен, огорчен, взволнован, обеспокоен. Очень обеспокоен. С этого момента парень непрерывно следил за передвижениями Ремуса и Дамблдора на карте Мародеров, часами прослушивал кабинет директора, хотя тот либо глубокомысленно молчал, либо чаевничал, лишь изредка делясь своими мыслями с бедолагой фениксом, вынужденным выслушивать всю эту чушь.
— Беспокоишься из-за мистера Люпина? — тихо спросила Бекка и успокаивающе погладила Гарри по плечу.
— Да.
— Не стоит. Хотя бы сейчас не стоит, Гарри. На дворе ночь, мистер Люпин давно уже спит.
— А даже если не спит, твой крестный присмотрит за ним.
— И что он может сделать, Дэн? Как сказала Бекка, сейчас час ночи. Если уж Ремус спит, то Сириус и подавно.
— Зря ты недооцениваешь Блэка. Он, конечно, человек странный. Его представления о добре и зле настолько непонятны, что мне кажется, он сам, если попробует объяснить свою точку зрения, запутается. Но он очень предан тебе. Именно тебе, а не своему другу-оборотню, хотя это было бы логичнее.
— Сириус не слишком дружит с логикой.
— Это я заметил, друг мой. В любом случае, перед уходом я заглянул к мистеру Блэку, объяснил, что мы уходим по очень важному делу и попросил внимательно следить за Люпином.
— Карту Мародеров ему дал?
— Да. Так что если что, у нас в замке есть свой человек.
— Это единственный плюс. Хотя, честно говоря, сейчас я уже не уверен, стоило ли это того, чтобы раскрывать тайну Ордена.
