— Мадам посол, — улыбаюсь, — Империя гоаулдов никогда не заинтересована в эскалации конфликтов. Но у нас есть некоторый опыт в их прекращении.
— Д-да... — женщина кивнула.
— Что же... — окинув всех присутствующих взглядом, Шеридан устало вздохнул, стукнув молоточком, подразумевая окончание заседания. — Если больше ни у кого нет желания выступить, думаю, на этом всё... Посол Моллари, мы внимательно изучим вашу запись, так же, как и запись с буя нарнов. Нужно положить конец начавшимся провокациям...
Всё ещё пребывая в некотором шоке, Лондо кивнул, слегка заторможено поворачиваясь и направляясь к выходу из зала Совета. Что же, а теперь — будем делать ставки. Через какое время около моей планеты появится боевой флот теней, а у моей каюты — Морден с отрядом теней же для проведения "разъяснительной беседы"? Или это будет Кош?
Глава 42. Новые дороги
Мы не ищем простых путей,
на сложных дают больше опыта!
(народное творчество игроков D&D)
— Лорд Баал!
Г'Кар догнал меня в коридоре буквально через двадцать секунд после окончания заседания. Нарн выглядел всё ещё нервным, а на его лице читалась смесь удивления, напряжения и даже лёгкой паники, словно бы он только что продал душу дьяволу за пачку крекеров, и теперь пытается понять, зачем и, чёрт побери, как он вообще до такого докатился. Но вместе с тем, в походке посла ощущалось нешуточное облегчение, всё же он и в самом деле радел за своих сородичей, и невозможность защитить хотя бы гражданское население колоний, сильно его тяготила.
— Посол Г'Кар? — оборачиваясь к мужчине, улыбаясь. — Вы ещё что-то хотели?
— Я... Да... Нет, — нарн помотал головой, — я просто хотел поблагодарить вас... И... Почему вы решили делать столь многое для чужих, по большому счёту, для вас разумных?
Вопрос "и что вы попросите взамен?" читался между букв в его фразе просто вопиющим образом. Похоже, в альтруизм и добрую волю посол верить уже переставал... С другой стороны, для посла в текущих реалиях это совсем не лишний навык. Это даже хорошо.
— Война, посол Г'Кар, — слегка качаю головой, — никогда не меняется. Сколь бы развитым технологически и культурно не было общество, начинающее или втянутое в войну, в первую очередь всегда страдают гражданские, которым эта война совершенно не нужна. Да, — жестом приглашаю нарна следовать за собой, двигаясь дальше по коридору, — всегда есть идеальные патриоты своего народа, готовые сражаться и гибнуть за высокие идеалы даже тогда, когда их об этом не просят, но... Подавляющее большинство разумных хотят всего лишь трёх вещей — сытно кушать, мягко спать и, чтобы их не трогали.
— Я не совсем понимаю...
— Сородичи хорошо знакомого вам посла Моллари втянули нарнов в войну, которая была вам совершенно не нужна. Да, — вскидываю руку, не давая послу себя перебить, — ваша взаимная ненависть всем очевидна, центавриане угнетали нарнов, и теперь нарны спят и видят, лишь бы отомстить им при первой же возможности. Не отрицайте, посол, что вы с огромным энтузиазмом начали бы войну сами, будь к ней готовы и имей уверенность в победе...
— Я... Я хотел бы сказать, что вы ошибаетесь, — Г'Кар несколько секунд помолчал, но затем всё же тяжело вздохнул и согласно кивнул на мои слова, — но против правды идти сложно. Слишком много ненависти между нашими народами, чтобы её можно было перечеркнуть и забыть... Но всё же...
— Почему я высказался столь кардинальным образом на Совете? — Г'Кар кивнул. — Всё просто, посол — как я уже говорил, во время войны страдают чаще всего те, кому эта война не нужна. Я не самый большой альтруист в этой галактике, буду откровенен, — усмехаюсь, — но всё же, поведение Центавра во время этого конфликта не находит положительного отклика в моём сердце.
— Кажется, я вас понимаю...
— Главное, чтобы вы понимали ещё и то, что я был совершенно серьёзен, когда говорил про использование этой... хм... гуманитарной инициативы, — под моим серьёзным взглядом Г'Кар явно почувствовал себя неуютно, но всё же кивнул, — в военных целях. Я не потерплю наличия на покидающих ваши системы транспортных кораблях военных и оружия. Армия должна воевать, а не прикрываться мирным населением ради каких-то мутных целей. Мы друг друга поняли?
— Да, Лорд Баал, — нарн склонил голову к груди, замерев в кивке на некоторое время. — Я донесу ваши слова до остальных членов Кха'Ри, и сделаю всё, чтобы им хватило разума прислушаться к ним и принять всерьёз. Но...
— Что-то ещё, посол?
— Да, — нарн кивнул. — На заседании вы говорили, что полчаса назад уже отправили что-то в наши системы, координаты которых я вам сообщил, но... — посол оглянулся, убеждаясь, что нас никто не подслушивает. — Я же вам ничего не сообщал...
— Право, посол Г'Кар, — широко улыбаюсь, — это такие незначительные мелочи... Вам лучше в самом деле связаться с правительством и сообщить о нашем сотрудничестве. Во избежание, так сказать, недоразумений. Согласитесь, получится крайне неудобно, если ваши корабли обстреляют наблюдателей, прилетевших к вам на помощь, не так ли?
На лице нарна мелькнуло осознание всей полноты возможных последствий, у него дёрнулось правое веко, а уже через секунду Г'Кар сбивчиво извинился, попрощался и "быстрой рысью" побежал в сторону ближайшего лифта, сопровождаемый удивлёнными взглядами случайных свидетелей. Нет, разумеется, я не стал бы проявлять ответную агрессию против кораблей нарна, реши они "случайно" обстрелять отправленные мной модули из репликаторов, по крайней мере, пока не пройдёт вменяемое количество времени, потребное для уведомления администраций всех колоний этого вида о заключённом соглашении, но... Пусть пробежится — это для здоровья полезно.
Хмыкнув и принявшись тихо насвистывать ненавязчивый мотивчик, я неспешным шагом двинулся следом за убежавшим послом. Мне-то спешить было, определённо, некуда. Как я и озвучил на заседании, небольшие зонды наблюдатели, практически идентичные отправленным мной ранее на исследование вырожденного космоса, были "заброшены" на территорию Режим Нарна ещё до начала Совета. В данном исполнении они представляли собой изящные пирамидальные конструкции, содержащие в себе гиперпространственный двигатель, источник энергии и сенсорный массив, способный охватить практически всю звёздную систему и отследить выход кораблей в обычный космос, где бы они ни решили "выпрыгнуть". А дальше было только дело техники.
Да, с определённой точки зрения могло показаться, что таким образом я прямо и недвусмысленно вмешиваюсь в конфликт, выступая на стороне "сил Света", автоматически причислив себя к противникам теней, но это не совсем так. Я не врал Г'Кару и Лондо — моё участие в их противостоянии будет заключаться только и исключительно в защите мирного населения, а мои корабли, будучи атакованными в процессе, будут с одинаковым успехом отвечать, как нарнам, так и центаврианам. Сложно назвать такой подход "участием", не правда ли?
Интерлюдия
Молодой Турхан... Нет, теперь его звали Велиас Латьениа, и центаврианину стоило об этом не забывать. Даже будучи последним (и никому ранее неизвестным) представителем древнего, считавшегося угасшим, рода, стоило сохранять понятия о чести и верности традициям. Как никак, род Латьениа был аристократами. Покинув каюту посла гоаулдов, Велиас потратил приличное количество времени на то, чтобы переварить произошедшие в его жизни изменения — поселившись в простой, но довольно комфортной каюте, одной из множества гостевых кают станции, используемых путешественниками, молодой центаврианин покидал её только ради того, чтобы съесть что-нибудь в одном из заведений зоны отдыха станции или совершить прогулку по парковой секции.
Всё остальное время Велиас думал и читал свежие новости со своей родины. И с каждым новым выпуском новостей, с каждой новой статьёй в сети, лицо бывшего императора Республики Центавра мрачнело. Тот факт, что Центавр развязал войну с нарнами, едва дождавшись, пока "его тело остыло", Велиаса не удивлял — за тридцать лет правления своим народом он всё-таки многое узнал и осознал, а наличие оппозиции, спавшей и видевшей изменение курса государства при смене правителя, не было для него тайной. Более того, Велиас трезво давал себе отчёт, что, не скончайся он на "Вавилоне-5", вряд ли он прожил бы сильно дольше после возвращения на Центаури-прайм.
Но, тем не менее, бывший император был рад произошедшим в его жизни изменениям. Да, он ни за что не согласился бы провести всю свою жизнь в праздном ничегонеделании — деятельная натура царедворца, потратившего тридцать лет на управление государством, а большую часть предшествовавшей этому жизни — на подготовку к этому процессу, рано или поздно потребует от него активности, но сейчас... Несколько лет юности и молодости, самых приятных и сладких лет в жизни не только центаврианина, но и вообще любого разумного существа, манили его обещанным многообразием вариантов.
Вот только война... Находясь на станции Велиас уже неоднократно становился свидетелем стычек между нарнами и центаврианами, только неведомой благосклонностью Судьбы избегая собственного участия в происходящем. Но так не могло продолжаться вечно, а поэтому ему стоило бы озаботиться более спокойным местом для отдыха. Как там говорил Лорд Баал? Провести некоторое время "вдали от крупных колоний вашего народа"? Что же, ещё будучи Турханом, Велиас давно мечтал посетить систему "Иммолан V"... Смешно подумать, но за все тридцать лет у него так и не нашлось свободной минуты и возможности для полёта на старейшую колонию своего народа, уверенно привлекавшую туристов всех известных цивилизаций.
Вздохнув, Велиас Латьениа поднялся из-за столика небольшой кафешки в "Зокало", за которым коротал последние часа полтора, обдумывая свои дальнейшие планы. К его счастью, именно сегодня на станции было достаточно спокойно — редкие нарны, встреченные им в коридорах, как будто бы просто игнорировали юного и очевидно не способного оказать сопротивление центаврианина. Хотя, возможно, дело было в том, что, как он слышал, посол Режима Нарна Г'Кар с присущей этому народу вспыльчивостью и эмоциональностью "воспитывал" некоторых представителей нарнской диаспоры на станции, требуя соблюдения хотя бы минимального порядка. Было приятным удивлением осознавать, что у одной из сторон конфликта хватило запасов благоразумия.
А вот о своих сородичах парень уже не мог — центавриане, которых он встречал по станции, чаще всего делали всё возможное (и невозможное), чтобы вывести встреченных на их пути нарнов из себя, вынудив начать драку. Да и сами зачастую не ограничивались лишь провокациями, переходя от слов к активным действиям практически сразу. Видя такие сцены, Велиас всеми силами старался их избегать, прекрасно осознавая, что в своём текущем состоянии любая из таких стычек будет представлять для его здоровья и жизни нешуточную угрозу. А новой жизнью император всё же дорожил...
Оглянувшись по сторонам, убеждаясь, что не вляпается во что-то неприятное, только двинувшись к своей цели, юноша подхватил небольшую дорожную сумку, стоявшую у его ног под столиком, и двинулся в сторону лифта. У него оставалось ещё примерно сорок минут до начала посадки на транспортный центаврианский корабль, отправляющийся на "Иммолан V", и по счастливому стечению обстоятельств у него были средства на то, чтобы купить туда билет, что он и сделал некоторое время назад...
Ну, как "отправляющийся"... До "Иммолана" было невозможно добраться с "Вавилона-5" напрямую, но, поскольку колония представляла собой известный туристический объект, практически каждый второй рейс, уходящий от станции, вёл куда-то в пространстве Республики, где можно было совершить пересадку и добраться, наконец, до своей цели. Так и тут — его транспорт изначально шёл в систему Рагеш, пострадавшую в ходе нападения нарнов почти год назад, но, тем не менее, сохранившую роль как минимум транспортного узла для отправки дальше в пространство Центавра.
Двери лифта с уровня с тихим шелестом открылись перед Велиасом, и молодой центаврианин, уже сделавший шаг вперёд, невольно замер, уставившись на фигуру перед собой. Бывший император не знал, было ли это провидением, или дурной шуткой Вселенной, но именно сейчас, именно в том самом лифте, который вызывал он, стоял посол Республики Центавра Лондо Моллари. Собственной персоной.
Впрочем, "послом" его можно было назвать только номинально — по мнению Велиаса, настолько нетрезвый центаврианин не мог называться не то, что послом, но и аристократов в принципе! Моллари стоял в кабине лифта, прислонившись к стене и прикрыв глаза, а в его руке, чудом не выпадая из пальцев, покоился позолоченный кубок, судя по зеленоватым каплям на полу под которым, когда-то содержавший джалу, центаврианский напиток на основе сока дерева Джалва.
— А... В... вы едете? — Лондо приоткрыл один глаз, с явным трудом сфокусировавшись на не спешившем заходить юноше. — Двери сей... сейчас-с-с закроются...
— Да, конечно, — дёрнув щекой, Латьениа вздохнул, но всё же сделал шаг вперёд, в лифт, касаясь сенсорной панели и выбирая нужный уровень.
— Реш-шили попутшествовать? — улыбнувшись спутнику, Лондо указал рукой с зажатым в ней кубком на сумку в его руках. — И пральна! Я бы тоже улетел... Но не могу... Я посол... Без меня тут фсё развалится... И нарны будут пировать на руинах!
Велиасу было удивительно (и довольно неприятно) видеть обычно крайне вежливого и воспитанного Моллари в таком состоянии. За время бытности Турханом он встречал многих аристократов, и Лондо был одним из них — каждый раз он оставлял впечатление умного, изобретательного и весьма деятельного представителя благородных родов Республики. Да он и был таковым — бывший император прекрасно помнил, сколь полезные услуги оказывал Моллари престолу и государству. И прекрасно помнил, что не раз награждал своего придворного, особенно — в последний раз, когда разрешил тому расторгнуть два из трёх ненавистных "деловых" браков. Но сейчас...
— Мы знакомы?
— Не думаю, — очень и очень медленно, "чтобы не расплескать", покачал головой центаврианин, — хотя... Погодите... Вы оп... определённо мне кого-то... нап... ик! напоминаете! Да, нет же... Н-не может такого быть...
Велиас напрягся, даже начав прикидывать, как ему поступить, если вдруг Моллари опознает в нём Турхана, скинувшего внезапно век с небольшим, но тут лифт, наконец, достиг нужного этажа, и Лондо, озадаченно мотнув головой, просто пожал плечами, нетвёрдой походкой выходя в коридор, напоследок отсалютовав Латьениа бокалом с остатками джалы. Двери лифта закрылись, отрезая центавриан друг от друга, и бывший император с облегчением выдохнул, продолжая свой путь к уровню с таможенными блоками станции.
И только Лондо Моллари, сделав несколько шагов из дверей уже давно уехавшего лифта, остановился посреди коридора, озадаченно хмурясь и явно пытаясь выудить что-то из своего замутнённого алкогольными возлияниями сознания. Наконец, на лице посла проступил суеверный ужас, сопровождаемый резким отрезвлением, а сам центаврианин медленно и осторожно повернулся к закрытым лифтовым дверям, с подозрением переводя взгляд с них на бокал в своей руке.
