Секунды три или четыре грабитель недоуменно таращился на неё, словно не веря своим глазам, потом резко вырвал из себя смертоносное железо, открыв путь пузырящейся крови.
А в пришелицу из иного мира словно вселился дикий зверь. Метнувшись к кровати, она выхватила из-под подушки кинжал. Обнажив лезвие, метнула ножны в противника, умудрившись угодить ему в живот. В памяти совершенно некстати всплыло присловье деда: "мастерство не пропьёшь".
И опять сознание словно бы раздвоилось. Одну часть охватила кровожадная, застилавшая разум ненависть, а другая вспоминала немногочисленные уроки лжебрата.
Чуть отстранившись от удара тупым предметом, бандит вновь едва не упал, перенеся тяжесть тела на раненую ногу, и неуклюже махнул кинжалом перед собой.
Успев подскочить к нему, Ия нанесла рубящий удар сверху вниз, располосовав его руку до кости. Заорав, налётчик выронил оружие, а девушка, вереща, словно дикая кошка, изо всех сил ткнула его кинжалом в живот.
Вновь как тогда, в вымершей от петсоры деревне, жуткое ощущение лёгкого сопротивления кожи, а дальше длинное лезвие вошло свободно, почти не встречая сопротивления.
Преподавая "теорию", господин Замо Таниго рекомендовал при работе кинжалом для надёжного обезвреживания противника нанести сразу несколько ударов.
Однако, "поймав" переполненный недоумением и болью взгляд мужчины, почувствовав пальцами, сжимавшими рукоятку оружия, тёплую кровь, вдохнув её острый, железистый запах, Платина не смогла заставить себя ткнуть ещё раз и отступила на шаг.
С грохотом распахнув дверь, в комнату ворвался второй бандит.
— Что тут у тебя, Шал?
Медленно обернувшись на его крик, сообщник вдруг тяжело рухнул на пол. Дёрнувшись, его здоровая нога угодила по валявшемуся на полу кошельку, от чего тот проскользнул по гладким доскам под стол.
Низенький, щупленький грабитель уставился на беглую преступницу огромными, как в японских мультяшках, перепуганными глазами.
— Ты чего наделала, шлюха? — пробормотал он, поднимая руку с зажатым в ней кривым кинжалом.
Но прежде чем Ия успела подобрать подходящий ответ, раздался слабый голос раненого:
— Она порезала меня, Мкон. Я сейчас сдохну.
Попятившись к спальне, девушка набрала в грудь воздуха и заорала так громко, как никогда в жизни:
— Помогите! Помогите! Грабят!
Тощий мужчинка явно растерялся, не зная, что делать? То ли помогать сообщнику, то ли заткнуть вопящую бабу?
Пока он колебался, Платина добралась до входа в соседнюю комнату и взялась за ручку двери, готовясь захлопнуть её при первых же признаках опасности. Конечно, это так себе препятствие, и даже такой мозгляк, как Мкон, сможет её выбить. Вот только Ия не собиралась спокойно за этим наблюдать, а на что она способна в гневе, налётчик уже видел.
— Грабят! — вновь закричала девушка.
Бандит устремился к ней, но тут в его ногу вцепился раненый.
— Мкон, помоги. Мне к лекарю надо! Спаси, Мкон!
— Ну, шлюха, мы с тобой ещё встретимся! — прошипел мужичонка, убирая кривой кинжал в заткнутые за пояс ножны. — Пожалеешь тогда, что сейчас жива осталась. Сама просить смерти будешь.
Вцепившись в его узкое плечо, Шал, кряхтя и прикрывая второй рукой рану на животе, с трудом поднялся, опираясь на здоровую ногу.
Продолжая звать на помощь, Платина и не пыталась их останавливать, без труда "погасив" желание вновь броситься в драку трезвым осознанием того, что в следующий раз ей может и не повезти.
Сгибаясь под немаленькой тушей сообщника, Мкон наконец-то выбрался из комнаты, сдавленно ругаясь на ходу:
— Давай! Переставляй копыта! Уходить надо, если жить хочешь.
— Помогите! — в очередной раз проорала Ия, чувствуя, что ещё немного, и она окончательно сорвёт голос.
Услышав, как налётчики сошли с веранды, она досчитала до тридцати, взяла чудом не погасший светильник и, держа его в одной руке, а второй сжимая окровавленный кинжал, осторожно подошла к входной двери.
Со стороны переднего двора донёсся негромкий металлический лязг. Похоже, для срочной эвакуации бандиты воспользовались воротами.
— Помогите! — крикнула им вслед девушка. — Грабят!
И только после этого решилась выйти из помещения.
Оглядевшись, разглядела в темноте у стены тёмный бугор, без труда узнав в нём завалившуюся на бок служанку.
"Убили гады!" — охнула хозяйка, бросаясь к несчастной женщине. Но тут её позвали.
— Госпожа! Эй, госпожа!
Оглянувшись, увидела над забором ярко пылающий факел и две головы, обмотанные какими-то тряпками. Одна из них спросила:
— Это вы тут кричали?
Моментально сообразив, что перед ней соседские слуги, она кивнула.
— На меня напали грабители! Попросите вашего хозяина послать кого-нибудь за стражниками!
Один из собеседников исчез, а второй поинтересовался:
— Может, вам ещё чего надо, госпожа?
— Если твой господин позволит, — понемногу приходя в себя, ответила Ия. — То помоги перенести мою служанку. Кажется, её убили.
Девушка подошла к телу Ишиши, поставила светильник на край веранды и, присев на корточки, перевернула лежащую на боку женщину.
Та тихо застонала. Платина тяжело плюхнулась задницей на землю, наконец-то выпустив из рук кинжал, и облегчённо выдохнула:
— Жива!
— По голове ударили, госпожа, — раздельно произнесла каждое слово служанка. — Больно-то как. Где они?
— Ушли, — ответила хозяйка, начиная мелко дрожать.
— Они... — собеседница нервно сглотнула. — Ничего вам не сделали?
— Напугали до... — пришелица из иного мира замерла, пытаясь подобрать подходящее слово на языке аборигенов. Но ни одно из них не несло в себе такой смысловой и эмоциональной нагрузки, чтобы столь же кратко и исчерпывающе охарактеризовать её состояние. Поэтому Ия ограничилась сухим переводом. — Так, что в уборную хочется.
Нервно хихикнув, Ишиша застонала, схватившись за голову. Поднявшись, девушка помогла ей сесть.
— Госпожа! — донеслось от ворот. — Где вы, госпожа?
— Здесь! — откликнулась Платина, поднимаясь на сквозную веранду и только сейчас обнаруживая, что по-прежнему ходит в одних носках.
В сопровождении одного слуги с факелом, а другого с дубиной к дому торопливо шёл пожилой, грузный дворянин, держа в руке упрятанный в ножны меч.
Хорошо, что во время своего организованного отступления бандиты как-то умудрились не задеть туфли, и те по-прежнему стояли на маленьком приступке.
Обувшись и машинально расправив платье, заляпанное весьма подозрительными пятнами, хозяйка сделала пару шагов навстречу гостю и склонилась в церемонном поклоне.
— Прошу прощения за то, что побеспокоила вас в столь поздний час, благородный господин.
— Ну, где ваши бандиты? — довольно-таки невежливо прервал её мужчина, оглядываясь по сторонам. — Вы так громко кричали о каких-то грабителях. Ну, и где они?
"Будут они тебя ждать, казёл!" — мысленно огрызнулась Ия.
Вновь нахлынула ярость. Захотелось наорать на этого самовлюблённого павлина, ткнуть носом в кровавые пятна на веранде и в своей комнате. Но всё, что она позволила себе, только злорадно отчеканить, глядя ему прямо в глаза:
— Ушли перед самым вашим приходом.
— Чего же тогда вы на помощь звали, госпожа? — насмешливо фыркнул собеседник. — Если они уже ушли.
— Они не просто ушли, господин, — возразила девушка, по-прежнему не опуская взгляд при разговоре с незнакомым мужчиной и тем самым нарушая местные нормы приличия. Но её настолько разозлил этот дворянчик, что взвинченные дракой нервы не выдержали, и она не смогла заставить себя промолчать или оправдываться: — Один из них тяжело ранен, и без лекаря может умереть. Вот второй и увёл его с собой.
Густые брови гостя чуть приподнялись. Глянув ей за спину, он спросил всё тем же недоверчиво-насмешливым тоном:
— Кто же его ранил, госпожа?
— Я! — с вызовом ответила хозяйка.
И слова, и то, как она их произнесла, заставили собеседника слегка смутиться. Он даже представился:
— Я — Качаро Масаво. Слуга сказал, что в бывшем доме господина Мусимуро кричали. Вот я их и послал узнать, в чём дело? Но вижу, вам помощь уже не нужна.
— Очень нужна, — не согласилась Платина и поклонилась. — Я — Эйко Харуко, вдова господина Куничо Харуко и сестра господина Замо Таниго. Эти негодяи так избили мою служанку, что ей нужен лекарь, и сильно испугали меня. Я хочу, чтобы их поймали и наказали по закону.
— Я не занимаюсь розыском разбойников, госпожа Харуко, — покачал головой сосед. — Для этого есть стража.
— Понимаю, господин Масаво, — с трудом подавила кривую усмешку Ия. — И не хочу обременять вас лишними заботами, а прошу лишь послать за ними кого-нибудь из ваших людей. И если нетрудно, путь приведёт лекаря.
— А у вас что, нет больше слуг? — вопросом на вопрос ответил гость.
— К сожалению, нет, — вздохнула хозяйка, вновь борясь с нарастающим раздражением.
— Так вы живёте здесь вдвоём?! — удивился собеседник.
— Да, господин Масаво! — почти прорычала девушка. — Умоляю, пошлите кого-нибудь за лекарем и стражей!
— Балас! — обратился дворянин к слуге, по-прежнему крепко сжимавшему короткую дубинку из полированного дерева. — Сбегай в канцелярию, найди кого-нибудь из стражи и расскажи, что случилось
— Слушаюсь, господин, — поклонился простолюдин.
— И зайди к почтенному Конфолю. Может, он согласится прийти и помочь служанке госпожи?
— Передай, что я щедро заплачу! — добавила Платина.
Слуга глянул на хозяина и, получив подтверждающий кивок, торопливо выбежал за ворота.
А сосед пристально оглядел хозяйку, начиная от её головы с растрёпанной причёской, заканчивая выглядывавшими из-под подола носками туфель.
— Вы ранены, госпожа Харуко? У вас кровь.
— Это не моё, — покачала головой Ия.
— Вам очень повезло, госпожа Харуко, — наставительно произнёс гость. — Но это очень плохо, что в вашем доме нет мужчин, и вы живёте лишь с одной служанкой.
— Так получилось, господин Масаво, — вздохнула девушка. — Брат оставил меня здесь и обещал забрать после своего возвращения. Он двенадцать дней как уехал. Я жила спокойно, мне никто не мешал, и вдруг такое...
Она выразительно замолчала.
— Постойте! — встрепенулся собеседник. — Это не ваш брат с друзьями спас сына благородного господина Асано от разбойников.
— Да, они, — подтвердила Платина.
Охватившее её напряжение стало спадать. Коленки вновь задрожали, а по спине пробежали мурашки.
— Об этом говорил весь город, — продолжил мужчина. — Только... почему вы поселились в таком... печальном месте?
Признаваться в том, что эта усадьба просто обходится ей дешевле, не хотелось, поэтому приёмная дочь бывшего начальника уезда неопределённо пожала плечами, буркнув:
— Так получилось.
Собеседник явно хотел ещё что-то сказать, но тут в воротах послышался шум. Однако вместо ожидаемых стражников или хотя бы лекаря во двор вошёл ещё один дворянин с мечом в сопровождении единственного слуги, кроме факела тащившего ещё и короткое копьё с широким наконечником.
— Господин Масаво, — поприветствовал он первого гостя, даже не посмотрев на хозяйку дома. — Что здесь случилось?
— Какие-то негодяи пытались ограбить госпожу Харуко, — ответил тот, кивнув в сторону Ии.
— Где они? — грозно нахмурился собеседник, оглядываясь по сторонам.
На языке пришелицы из иного мира вертелся готовый сорваться ответ. И пусть на наречии аборигенов он прозвучал бы не так складно, зато наглядно продемонстрировал бы её отношение к задающим столь глупые вопросы визитёрам.
Вот только она уже и так нарушила правила здешнего этикета, дерзко разговаривая с незнакомым мужчиной, а уж влезать без разрешения в их беседу станет верхом наглости. Женщине лучше дождаться, когда представители сильного пола сами обратят на неё внимание.
— Госпожа Харуко говорит, что они ушли, — сообщил господин Масаво.
Новый гость наконец-то соизволил обратить внимание на хозяйку дома и даже представился, церемонно поклонившись.
— Я — Шадо Дадо, ваш сосед.
— Я — Эйко Харуко, вдова господина Куничо Харуко и сестра господина Замо Таниго, — отвесила ответный поклон девушка. — Грабители действительно ушли. Я ранила одного из них и стала звать на помощь. Вот тогда второй его и увёл.
— Вы?! — удивился собеседник и вопросительно посмотрел на Масаво. Но тот только пожал плечами. Дескать, как хочешь так и понимай.
— А куда смотрели ваши слуги? — быстро придя в себя, сурово нахмурился дворянин. — Как они это допустили?!
— У меня только одна служанка, господин Дадо, — пояснила Платина. — Злодей сильно ударил её по голове, и ей очень нужен лекарь.
— Так вы живёте совсем одна? — спросил и этот гость. — А как же ваши родственники?
— У меня здесь никого нет, — объяснила Ия. — Я жду брата. Он вернётся через год, и мы уедем из Кафусё.
— Брат оставил вас одну? — изумился собеседник.
Скрепя сердце, девушка рассказала свою историю, лишь слегка её подкорректировав, уже не обвиняя "покойного мужа", а выставив его невинной жертвой коварных ростовщиков.
Мужчины слушали её внимательно и вроде бы даже сочувствовали. Узнав, что господин Нависамо Асано считает себя её покровителем, соседи тут же предложили немедленно уведомить его о случившемся.
Однако Платина категорически отказалась беспокоить пожилого учёного в столь поздний час. Завтра она его навестит и всё расскажет.
Тут как раз появились три городских стражника под командованием молодого офицера с аккуратными усами и бородкой, как у киношных мушкетёров. Кажется, подобный фасон здесь довольно популярен.
Поздоровавшись с дворянами и узнав о причине вызова, он недовольно заметил:
— Зачем же госпоже Харуко нас вызывать, если разбойники уже ушли?
— Она очень испугалась, — с усмешкой ответил Масаво, кивнув на потерпевшую.
В очередной раз представившись "полным титулом" с упоминанием "покойного мужа" и живого лжебрата, Ия рассказала о нападении, попросив отыскать злодеев и отдать их суду.
— Где же их теперь искать, госпожа Харуко? — укоризненно качая головой, спросил офицер, которого соседи называли господином Гиедо. — Радоваться надо, что живы остались. А вещи ещё наживёте.
— Мои вещи целы, — сказала девушка, почему-то совсем не удивлённая подобной реакцией официального лица.
— Так вас даже не ограбили?! — искренне возмутившись, собеседник тут же принял строгий и надменный вид оскорблённого достоинства. — Так чего же вы зря отвлекаете государственных служащих?! Наш долг оберегать покой в городе, а не выслушивать ваши сказки!
Не дожидаясь ответа, Гиедо повернулся к дворянам.
— Я всегда знал, что женщины способны на любую глупость. Но как вы могли поддаться на её уловки, господа?!
— Как добрый сосед, я лишь исполнил просьбу госпожи, — пожал плечами господин Масаво, всем видом демонстрируя, как неприятно задевает его подобный тон.
Приёмная дочь бывшего начальника уезда едва не задохнулась от возмущения. Два каких-то ушлёпка нападают на благородную вдову, законопослушную подданную Сына неба, едва её не убивают, калечат служанку, а доблестные защитники правопорядка делают вид, будто их это ну совершенно не касается.
