Так что, неизвестно ещё, кому в итоге было бы хуже. В конце концов, то, что Флёр пришлось бы делить постель с Биллом, мне представлялось не сильно большей бедой, чем увидеть себя в постели с Джинни. Может, у неё-то психика даже и покрепче будет. Мне в голову закралась уж вовсе крамольная мысль — а что, если Дурсль невольно проявил милосердие, размозжив Поттеру голову? Нет, не работает — Поттер же в очках всё время ходил. В розовых. Может, ему через эти очки и Джинни красоткой казалась, и Артур — весёлым чудаком, и Молли — доброй приветливой женщиной...
Посиделки наконец закончились, и Флёр подала мне знак проследовать в сад — небольшой кусок дикой природы, заваленный строительным хламом и обломками маггловской техники. Только я за ней двинулся, как меня перехватил Рон.
— Рон, дружище! — громко воскликнул я, поскольку Флёр уже почти вышла на улицу.
Она развернулась и нахмурилась, а потом растворилась в воздухе, отчего у меня чуть глаза из орбит не выскочили. То-то было бы веселье потом их вслепую ловить!
— Гарри, я хотел сказать, — заговорщицким тоном начал Рон и оглянулся по сторонам: — Давай выйдем в сад... Тут такое дело...
Мы прошли наружу. Когда он попытался пробраться вглубь лабиринта из досок, кусков штукатурки, обломков мебели и ржавых тостеров, я его остановил, подумав, что даже невидимая Флёр может там наделать шума. Честно говоря, я не очень понял, зачем ей понадобилось подслушивать — но да пусть!
— Гарри, — сказал Рон, ещё раз повертев головой, выискивая потенциального шпиона. — Я волнуюсь за Билла!
— А что за него волноваться? — искренне удивился я.
Невидимая Флёр, которая обвила руками моё плечо и крепко прижалась, опять вздрогнула.
— Помнишь, в последние выходные перед тем самым экзаменом, — сказал он.
— Ну да, — пожал я плечами.
Экзамен, правда, был в четверг, а выходные... В общем, задолго до того. За четыре дня. Я был просто до невозможности занят, и мне показалось подарком судьбы внезапное исчезновение Рона на шесть часов. Или около того.
— Биллу нужна была помощь, — сообщил мне Рон. — Мы встретились в Хогсмиде, а оттуда отправились к нему...
— К нему домой? — спросил я.
Меня передёрнуло, а Флёр задрожала.
— Да, — ответил он. — Ты же знаешь, как у Билла с магией... То получается Левиоса, то не получается...
— Это всё хорошо, — согласился я, — Но нельзя ли...
— Он мне рассказал, что у него только что умерла бабушка и оставила в наследство такой вот большой сундук, — продолжил Рон.
Я сжал зубы и склонил голову, чтобы он не видел моего лица.
Ну, тупые! — всё же не удержался я, но к счастью меня услышала только Флёр, которая в своей невидимости по крайней мере могла себя хлопнуть ладонью по лицу и покачать головой.
— Рон, — сказал я, по-прежнему пряча лицо. — Билл ведь брат тебе, правда?
— Ну да, — с недоумением в голосе ответил он.
— И папа, и мама у вас общие? — продолжил я.
— Конечно, — согласился он.
Крепкий орешек всё-таки попался. Издалека и не подступишься. Тут нужно бить прямой наводкой. Лучше — в упор!
— И бабушки тоже наверное одни и те же, — совсем тонко намекнул я.
— Конечно! — чуть ли не с возмущением подтвердил он. — Но к чему ты мне всё это говоришь?
Мерлин, дай мне сил! Где этот Волди со своими Круциатусами, когда он так нужен?!!
— А у тебя разве умирала бабушка только что? — спросил я.
— Это грубо, Гарри, — сообщил он. — Ты же знаешь, что мои бабушки умерли уже давно!..
Всё, сдаюсь! Может, когда-нибудь. Завтра или через неделю. Может быть, до него дойдёт. Трясущаяся от безмолвного смеха Флёр почти всем весом повисла на мне, поскольку ноги больше её не держали.
— Мы туда прибыли, а у дороги в кустах стоит сундук такой... — рассказывал Рон. — Такой большой и тяжёлый... Метра два длиной, не меньше! Ну, я его Левиосой поднял и к нему домой потащил... Гарри, у него в доме столько еды! — выпучил он глаза, но видать, я как-то не так на него посмотрел, поскольку он испуганно отпрянул и быстро проговорил: — Ты не подумай, я ничего не ел! — он задрал рубашку и показал мне кубики на животе. — Видал? Что я, дурак — ради двухнедельной пиццы от такого отказываться!
Флёр издала неопределённый звук, и я сделал вид, что закашлялся.
— Всё хорошо? — с тревогой посмотрел он на меня, и я кивнул. — Так вот, понимаешь, с тех пор Билла так никто и не видел! А Флёр... — на его лице застыло мечтательное выражение, а из уголка рта показалась капелька слюны.
— Хорошо, дружище, — сказал я, прочистив горло. — Найдём мы Билла. Я сегодня же туда отправлюсь и всё осмотрю!
— Спасибо, Гарри, — искренне поблагодарил он. — А то мама запрещает нам...
Запрещает — это не то слово! На каждый шорох в доме она выхватывает палочку, готовая уничтожить сотню Волдемортов одним-единственным Оркидиусом. И размахивает палочкой, норовя ткнуть кому-нибудь в глаз. Поэтому из дома дети — ни ногой. Хотя вот через камин может забраться практически кто угодно... Кроме Санты, конечно. Чудеса!
Я перехватил невидимую ладошку, зажимая в руке, и решительно направился в крысятник.
— Гарри, — тихо позвала меня несущаяся по пятам Флёр. — Что происходит? Куда ты меня тащишь?
— Под венец, конечно же, — хмыкнул я, останавливаясь у камина, и чуть было не бросил в камин волшебный порошок.
Флёр сзади хихикнула в кулачок, став свидетельницей моей ошибки. А и вправду, куда бы меня вынесла нелёгкая, попроси я каминную сеть доставить нас под венец? Нет, с такими вещами лучше не шутить! А то когда-нибудь и вправду жениться придётся...
— Особняк Малфоев, — тихо сказал я.
Так же быстро мы перенеслись к нам. Ещё после первого камина Флёр проявилась, и теперь изучающе на меня смотрела.
— Ну? — спросила она. — И где приглашённые? Где ритуальный жрец? Крёвать, наконец?
— Уж кроватей-то в этом доме!.. Найдём, где примоститься! — отмахнулся я, продолжая кусать губы, а потом взял её за плечи и развернул к себе. — Так вот, дорогая, мы дураки — потому, что не закинули в Арку припасов сразу, как только Сириус пропал!
Она побледнела и в ужасе закрыла рот ладошкой, сразу проследив весь ход моей мысли. На глаза ей навернулись слёзы.
— Не паниковать! — встряхнул я её. — Это ещё не всё!
— То есть, если бы... Он бы прёсто дождался у Арки? — пролепетала она.
— Я сказал — не паниковать! — повторил я, ещё немного её встряхнув. — Я ещё не закончил. Ты помнишь, что ещё я тебе сказал?
— Глядя на меня, ты пёдумал, что Сири не дурак, — сказала она.
— И? — спросил я. — И?!
Она закусила губу, а потом кивнула мне.
— Да, ты прав, — согласилась она. — Если он не дурак, то прёжде, чем отправиться на поиски пропитания, он дёлжен был оставить знак. Записку, гдё его искать.
— Именно! — воскликнул я и прижал её к себе. — Именно, дорогая! А мы там на карачках всё вокруг облазали — никакого знака не было! А что это значит?
— Нё знаю, — буркнула она откуда-то из-под плеча. — А ты?
— Я пока тоже не знаю, — откликнулся я. — Но что-то это да должно значить? А?
— Пусти мёня, — приказала она, я моментально разжал руки и принялся озадаченно на них смотреть.
Я-то рукам ничего такого не приказывал! Она выскользнула, поймала мою руку, как я её буквально десять минут назад, и потащила... в сторону комнаты, где мы обычно проводили заседания. Там она осторожно вытянула из виска не очень длинного серебристого червяка и бросила его в коллективный Омут Памяти. Показалась её комната в доме, где они жили втроём с Белиндой. Тихий вечер, светильники в доме и фонари за окном... В окошко влетела потрёпанная жизнью сова и бросила ей на колени небольшой конверт.
— Что там, милая? — поинтересовалась Белинда, которая листала какой-то толстый старинный гримуар.
— Записка, — хмыкнула Флёр. — От Сири... — она раскрыла конверт и пробежала глазами по отпечатанным на машинке строчкам. — Пишет, чтё ему нужна помёщь с Клювокрылом. Я пойду, хорошо?
— Может, я с тобой? — спросила Белинда, умоляюще на неё глядя. — Всё-таки, сегодня...
Я понял — это был тот самый день. Самый ужасный день в моей жизни! День, когда я в хлам разругался со змеями!
— Даже близко к нёму не подходи, — строго ответила Флёр. — Что, если и тебя утянёт? Мы же мнёго раз уже обсудили!
Да, Флёр пока была неуязвима — Сценарий нуждался в ней и оберегал. Белинда же с точки зрения Сценария была никем. Букашкой, которую можно было раздавить. Погибли такие-то и ещё тринадцать безымянных волшебников. Вот-вот. Мы и вправду не раз беседовали на тему, кто собой может рисковать, а кто — нет. В итоге заключили соглашение и подтвердили его Непреложным Обетом. Конечно, Обет тоже можно нарушить — и умереть — но мы надеялись, что суицидальных наклонностей ни у кого из дорогих и близких не было.
Она встала и поцеловала в щёку... подругу? сестру? со-жену? Тепло поцеловала в щёку Белинду и зашла в камин. В гостиной дома на Гриммо было пусто.
— Кричёр! — позвала она
— Да, хозяйка! — откликнулся появившийся из воздуха домовой. — Чего изволите?
— Где хозяин, Кричёр? — спросила она.
— Дома его нет, — напыщенно отозвался домовой, развернулся и зашагал прочь.
— Флёр? — раздалось сверху, и по лестнице вихрем скатился вниз Сириус.
Я подался вперёд, пристально вглядываясь в родные черты лица.
— О, Сири! — обрадовалась она. — Тебя-то я и ищу!
— Пойдём скорее наверх, крошка! — схватил он её за руку, утягивая к лестнице. — Я так по тебе соскучился! Нужно сейчас же это исправить!
— Но Сири, ты же знаёшь, что сегодня никак?! — рассмеялась она, вырываясь. — И ещё три дня — никак!
— Как? — остолбенел он, и на лице его появилось такое же дурацкое выражение, как и меня в момент просмотра. — Как это — никак?
Ну, я догадывался, зачем он её может куда-то тащить, но почему — никак?
— Я тебе потом объясню, — шепнула стоящая рядом со мной Флёр, которая успела оценить моё ошеломление.
— Но крошка... — стал умолять Сириус, и тут из камина вывалился Римус.
— Сириус! — воскликнул он. — Привет, Флёр! Бродяга, нам пора — началось!
— Бродяга? — недоумённо спросил тот. — Какой бродяга? Что началось?
— Пойдём, не время сейчас шутки шутить, — ответил Римус, взял крёстного за шкирку и утащил за собой в камин.
Видение развеялось, и я повернулся к Флёр.
— Ну? — спросила она.
— Не считая вот этого недопонимания по поводу никак... — начал я.
— Постой, — вздохнула она. — Сначала я тебе кое-что расскажу...
В общем, за каких-то две минуты объяснений я стал совершенно пунцовым. Интересно, почему она мне такие вещи объясняет без стеснения, а у меня при этом уши в трубочку заворачиваются? Флёр замолкла, а я переваривал эту информацию, думая о том, что иногда незнание — благодать!
— Всё? — спросила она, заботливо заглядывая мне в лицо. — Ты уже оправился?
— Мир для меня уже никогда не будет прежним, — покачал я головой. — Может, всё-таки Облвиэйт?
— Ну разве что ради удёвольствия снова тебе это всё рассказать и любоваться на твою вытянутую физионёмию, — рассмеялась она. — Нет уж! Пёзже ты поймёшь, что это знание тебе очень дажё пригёдится.
— Хорошо, — кивнул я. — Спасибо за подарок.
— Давай дальше, — подстегнула Флёр.
— Дальше? — задумался я. — Мне показалось, что он был немного... потерян, что ли? Удивился, когда Римус назвал его Бродягой, не понял, что именно началось...
— Кричер сказал мнё, что его нет дёма, — добавила Флёр. — И Сири никогда не называл меня крёшкой. Малышкой — да, но не крёшкой!
Сердце подпрыгнуло, чуть не выскочив у меня из груди, и я сгрёб её в охапку, не обращая внимания на протестующие писки.
— Пусти, медведь! — возмутилась она, использовав последний воздух из сдавленной мной грудной клетки.
— Флёр! Там, у Арки во время битвы, он тоже вёл себя так, словно не понимал, что происходит! — радостно закричал я. — Выглядел совершенно сбитым с толку! И на той стороне не было знака от Сириуса! И Беллатрикс сказала...
— Это был не Сири! — восторженно закричала она в ответ, где-то умудрившись вдохнуть.
Я отпустил её, и мы понеслись по комнате, отплясывая кадриль и крича во все горло:
— Это был не Сири! Это был не Сири! Это был не Сири! Это был не Сири!
— Что случилось? — завопил кто-то рядом.
Мы остановились и обернулись — в дверях стояли почти все домочадцы, исключая маму, которая ещё не вернулась из Министерства. Взмыленные после фехтования Панси с Дафной. Даже не запыхавшийся второй крёстный, сейчас служивший батарейкой для подзарядки. Прильнувшая к нему Богиня, лишь вчера сделавшая нового Дублёра Беллатрикс. Прибывший к следующей тренировке папа. И наконец, Белинда. К ней-то и понеслась Флёр, на ходу заправляя выбившиеся пряди волос и одёргивая платье. Дафна с Панси переглянулись, и я представил себе их безмолвный диалог.
Панси, дорогая, а не кажется ли тебе странным, когда мы встречаем милого Алекса одного, без красотки в объятьях! Кстати, обрати внимание на мою новую помаду!
Блеск! Тебе очень идёт этот оттенок! Конечно, кажется, милая Дафна. В последнее время мне ещё и кажется непонятным, когда он эту красотку не хватает за разные части тела! А вот у меня тени какие!
Восхитительно! Где достала? Действительно, Алекс, не лапающий красоток — это какой-то нонсенс! Ты уже оценила мои новые духи?
Какой необычный аромат — дерзко и свежо! Ах, ты так права, милая, милая Дафна!
Что за глупости они всё себе придумывают? И вовсе я не такой озабоченный пуделёк, как они только что нарисовали. Один раз, Сириус!!! Один раз стоит прийти домой измазанным в помаде — и всё, репутация безнадёжно испорчена! А может, я клубничный торт ел?!!
