Украдкой Цин Шуй наблюдал за ними. Троица была одинаково одета в фиолетовой, цвет, который было позволено носить только Защитникам Секты Небесного Меча. Более того, от них исходили тончайшие струи мистической ауры. Даже Хо Нань, десятый закрепленный кандидат на позицию Старшего, не смог бы равняться с ними. Было похоже, что Цяо Чу, еще один кандидат на место Старшего, был среди них.
'Извините, я сегодня занят. Вы, ребята, можете прийти в другой раз, но только в следующие три дня. Потому что я снова уеду!' потянув У-Шуан за руку, тихо сказал Цин Шуй, готовясь уходить.
Эти трое были лучшими кандидатами на место Старших в Секте Небесного Меча. Ни одного из них не было, когда Цин Шуй прибыл. Они услышали, что Цин Шуй высокомерно отзывался о Защитниках Секты Небесного Меча, и пришли в ярость. Плохо, что Цин Шуй ушел с горы до того, как они смогли его найти.
Сегодня им сказали, что Цин Шуй снова вернулся. Поэтому они хотели вызвать его на бой за свою честь, не смотря на то, что Цин Шуй сам стал Защитником Секты Небесного Меча.
'А с чего ты такой высокомерный? Я, Хай Син, отсутствовал в тот раз. Если бы я был на месте, ты считаешь, ты смог бы дальше гнуть свою линию со своими ничтожными навыками?' с презрением произнес худой и высокий юноша слева.
'ха-ха. Я не высокомерный. Я не думал, что мои способности позволят мне тут командовать. Однако ваши паршивые навыки я бы постеснялся даже упоминать'.
'Завтра утром на арене. Я вызвать тебя на честный бой!' сказал крепкий бровастый и глазастый молодой человек посередине и улыбнулся. Он удерживал Хай Сина, готового взорваться от злости.
'Хорошо. Хотя на самом деле вам не нужно этого делать!' сказал Цин Шуй и отправился восвояси, утянув за собой У-Шуан.
'Иногда бывает, что человеку нужно настоять на своем, даже если он знает, что неправ!' произнес молодой человек, во взгляде которого явно читалось желание подраться.
'Цин Шуй, он ведущий кандидат на позицию Старшего, Те Суншань. Говорят, что он вот-вот получит второй класс Сяньтянь, он самый сильный среди всех зарезервированных кандидатов', сказала У-Шуан, шагая рядом с Цин Шуй.
Она не беспокоилась за него, потому что знала, что Цин Шуй может победить. Однако всегда лучше знать врага в лицо!
'Все в порядке. Я должен справиться с человеком его уровня. Я просто не хотел привлекать к себе много внимания. Однако, кажется, что это невозможно!' беспомощно заявил Цин Шуй.
'Пф, когда это ты не высовывался? Как это ты и не привлечешь внимания?' в голосе У-Шуан зазвучали грустные нотки. Неужели его слова на арене в тот день можно назвать попыткой 'не высовываться'?
Цин Шуй: '...'
'Тебе надо возвращаться. Ты не сможешь тут выжить', сказала У-Шуан на входе к Вершине Чжу Цин и улыбнулась своей прекрасной улыбкой.
Когда Цин Шуй вернулся в зал Вершины Небесного Меча, уже окончательно стемнело. Несмотря на то, что высоклассные световые камни освещали все вокруг, перед залом было тихо и безлюдно. Цин Шуй заметил знакомую даму, стоявшую в одиночестве. Чудесная фигура, которая могла заставить государства упасть к ее ногам и города разрушиться, стояла, осунувшись, словно мешок с костями.
'Как же она одинока! Даже фейерверк не так одинок, как она!' — вот что вдруг почувствовал Цин Шуй.
Было поздно и ясно, что прекрасная женщина поджидала именно его. Было бы еще прекраснее, если бы она была его женой, но, к сожалению, она была его Учителем. Он почувствовал легкий укол ревности. Однако его тронуло то, что она ждала его.
'Учитель!' нарушил Цин Шуй покой мыслей Ие Цзянъэ.
Ие Цзянъэ повернула голову, нежно улыбнулась и сказала: 'ТЫ вернулся!'
Цин Шуй смотрел на эту исключительную выдающуюся женщину и на ее улыбку, что возносилась над всем миром людей. Он почувствовал сильную ревность. 'Учитель, давайте вернемся на Вершину Облака Тумана. Мне там теплее'.
Сопровождаемые криками Белоснежного Журавля, Цин Шуй и Ие Цзянъэ взмыли в небо, уносимые журавлем в сторону Вершины Облака Тумана.
'Цин Шуй, каково тебе было без нас целый месяц?' Ие Цзянъэ шагала рядом с Цин Шуем, когда они поднимались по первому пролету лестницы, ведущей к Вершине.
Цин Шуй попросил подняться пешком. Иначе Белоснежный Журавль донес бы их к самой вершине.
'Ха-ха, было хорошо. Только через опыт внешнего мира можно тренировать сердце, чтобы оно стало еще более твердым. Когда ум человека неспокоен, легко прекратить тренировки и даже утопить себя в бутылке. Сильному требуется крайняя целеустремленность и решительное сердце', сказал Цин Шуй и мягко улыбнулся.
'Есть что рассказать мне?' повернула к нему голову Ие Цзянъэ с улыбкой.
'Хм... Учитель, я думаю, что вы бы смогли пробить 4 уровень Сяньтянь и выйти на 5-й, если бы влюбились немедленно', на полном серьезе сказал Цин Шуй.
Ие Цзянъэ так странно посмотрела на Цин Шуя, что он заволновался. Он даже не думал, что есть иной способ перехода для изменения практик. Однако такой шаг требовал от человека большого риска.
Цин Шуй понимал, что такая богиня, как Ие Цзянъэ, стала бы наиболее эффективной, если бы основательно влюбилась раз и навсегда.
'А это можно сделать силой? Мерзавец, ты еще осмеливаешься дразнить свою учительницу', сказала Ие Цзянъэ, улыбнувшись и ни на йоту не поменяв выражения лица.
'Увы, это невозможно форсировать. Я даже не знаю, какой мужчина равнялся бы с такой почтенной Старшей, как вы. В этом-то и вся проблема', с горькой улыбкой произнесла Цин Шуй.
'Ты напрашиваешься на тумаки? Ты действительно просишь своего Учителя найти парня и выйти замуж?' Редко, когда Ие Цзянъэ позволяла себе кокетничать.
'Ха-ха! На самом деле, я надеюсь, что Учительница никогда не выйдет замуж. Потому что тогда я смогу видеть почтенную Старшую каждый день, быть рядом с вами каждый день, слушать ваши учения каждый день, делать массаж моей великолепной Старшей каждый день!' с ухмылкой сказал Цин Шуй, честно глядя на нее.
'Мерзавец, я сказала, тебе не разрешается называть меня 'старшей'. Разве я старше?' сказала Ие Цзянъэ кокетливо и посмотрела на элегантное и соблазнительное лицо Цин Шуя.
Чего Цин Шуй ждал от нее, так это больше 'эмоций и удовольствий'. Только тогда она бы раскрепостилась и отпустила мысли из своей головы!
Глядя на счастливую улыбку Цин Шуя, Ие Цзянъэ с облегчением улыбнулась сама. 'Спасибо тебе, Цин Шуй. Я осознала, что стала гораздо счастливее после встречи с тобой'.
'Между нами не нужны благодарности. Я полностью готов сделать для вас, что угодно. Вы мой Учитель. Кроме кровных родственников, вы самый близкий мне человек. Разве Учитель оставит меня в беде?'
'Твоя учитель одинока. Кроме моего учителя, который скончался, и моих боевых братьев и сестер, у меня никого нет, только ты!'
Ие Цзянъэ и Цин Шуй постепенно добрались до главных ворот зала Вершины Облака Тумана.
'Цин Шуй, я пойду приготовлю поесть, давай поужинаем вместе. Мои кулинарные способности значительно улучшились за последнее время!' Эти слова Ие Цзянъэ снова ввели Цин Шуя в ступор. Ну, мы же все люди, все живем в мире людей!
Цин Шуй забежал взглянуть, как готовит Ие Цзянъэ. Что бы ни делала эта богоподобная женщина, она все делала с исключительной грациозностью!
После еды Цин Шуй засобирался.
'Цин Шуй, обещай, что не поранишь их слишком сильно в завтрашней битве!'
http://tl.rulate.ru/book/51/14383
Переводчики: Kent
Глава 178. Битва! Повышение до Старшего! Конец близости между Учителем и Учеником.
'Цин Шуй, не порань их там слишком сильно во время завтрашнего матча'.
Цин Шуй был ошарашен. Он не зал, что она так быстро узнает про заварушку. Слухи, наверное, разошлись, пока они с Вэньжэнь У-Шуан добирались до Вершины Чжу Цин.
Ну, эти трое ответят!
'о, не беспокойтесь. Что бы вы ни думали, я все еще один из Секты Небесного Меча', с ухмылкой сказал Цин Шуй. Он планировал изувечить одного из них, так как он уже наговорил лишнего. Однако пришлось оставить эту идею из-за того, что сказала Ие Цзянъэ.
'Хорошо, иди отдыхай. Ты только вернулся, так что хороший сон тебе не повредит!' поднявшись с места, сказала Ие Цзянъэ.
'и вам тоже. Вам тоже нужно отдохнуть!' с улыбкой произнес свои слова Цин Шуй.
Они зашагали в сторону дома на заднем дворе. Вдруг Цин Шуй повернул голову, чтобы взглянуть на Ие Цзянъэ.
'Учитель! Вам одиноко? У вас есть какие-то цели? Может, вы чего-то хотите?'
'Цин Шуй, подойди к своему Учителю. Мне нужно кое-что тебе сказать', мягко прозвучали слова Ие Цзянъэ.
Оба медленно зашагали в сторону вершины горы. Луна ярко светила на звездном небе, но Цин Шуй видел, какой одинокой и беспомощной была Ие Цзянъэ под светом луны. Ее выдающаяся одинокая фигура глубоко засела в сердце Цин Шуя.
С древних времен красавицы всегда были одиноки!
Хотя была уже весна на дворе, тепло разливалось вокруг, ночи стояли зябкие. Однако эта легкая прохлада была нипочем Цин Шую и Ие Цзянъэ. Холодный ветерок раздувал рукава платья Ие Цзянъэ. Ее одежда была белее снега, она выглядела бессмертной. И в то же самое время такой слабой и хрупкой.
'Если бы она могла найти себе мужчину, сил которого бы хватило защищать ее, лелеять, носить ее на руках. Если она найдет такого мужчину, может быть, она станет счастливой'.
Она одинока от того, что нет ничего, чего она хочет или о чем переживает!
'Я сирота. Ты знаешь, каково это, когда в мире нет ни одной родной души?' — мягко сказала Ие Цзянъэ.
Ее слова поразили Цин Шуя до глубины души. Без рода и семьи ребенку очень печально жить на свете. Цин Шуй подумал о такой вероятности — остаться одному во всем мире.
В своей прошлой жизни Цин Шуй имел счастливую и здоровую семью, родителей, которые всей душой любили его, брата, который всегда хорошо с ним обращался. Он мог быть неуправляемым, разбазаривая любовь родителей, доводя их до нервного срыва. Но что бы ни было, он всегда был их сыном; он был их кровинушкой, они видели в нем свое сокровище.
Даже прибыв в мир девяти континентов, у него была мать, которая любила его. Он чувствовал самую сильную материнскую любовь в мире. Он не мог себе даже представить, каково это быть сиротой, но мог только вообразить всю неуверенность и беспомощность. Как будто в чужом городе, где нет никого из любимых людей.
Цин Шуй знал, что для того, чтобы изменить это одиночество духа, особенно у сирот без семьи, им нужно было иметь своих детей, чтобы они помогали им чувствовать себя лучше. Они могли использовать своих детей и других важных в их жизни людей, чтобы создать новую семью, но Цин Шуй знал, что Ие Цзянъэ так быстро не изменишь.
Закончив говорить, Ие Цзянъэ молча смотрела на прекрасную яркую серебряную луну в небе. Яркий лунный свет, который освещал ее, добавлял ее виду еще большей горечи.
Даже войдя в Сферу Бессмертного Фиолетового Нефрита, сердце Цин Шуя все еще было заполнено одиноким силуэтом Ие Цзянъэ. Под ее яркой одеждой была грусть и боль, о которых никто не знал.
Хоть Ие Цзянъэ и не сказала об этом, Цин Шуй видел, что там нечто большее, чем просто ее сиротство. Цин Шуй понял, что на плечах богоподобной Ие Цзянъэ лежит тяжелый груз.
Цин Шуй понимал, что он был недостаточно силен, поэтому продолжил свою культивацию. Он бы смог решить все эти проблемы, если бы у него было достаточно силы. Он снова и снова прогонял Древнюю Технику Усиления. Месяц интенсивных тренировок позволял ему пройти 69 циклов Ци, которые немного увеличили его силу.
Цин Шуй обнаружил, что если делать десятиинтервальные циклы (то есть 10-й, 20-й, 3-й) Древней Техники Усиления, если сила не увеличивалась десятикратно. Например, его сила увеличилась на тысячу, когда он пробил 59-й цикл, но на три тысячи, когда он пробил 60-й цикл.
На следующий день Цин Шуй сделал свои утреннюю зарядку на вершине горы. Кроме боя с тенью, он особенно сосредоточился на трех основных формах борьбы на мечах, повторив их сотни раз. Фиолетовые одежды Секты Небесного Меча, которые были надеты на нем, усиливали его темперамент, делая его более зрелым и более очаровательным.
Пропитанный четвертым слоем Ци Древней Техники Усиления, повторяя и совершенствуя все свои действия, он добился удивительных положительных результатов. Ци Древней Техники Усиления неожиданно придавало твердости и оружию тоже!
Ие Цзянъэ издалека наблюдала, как он тренирует бой с мечом, ее глаза были исполнены вдохновения, особенно когда она увидела желтый луч Сяньтяньской энергии Ци в дюйм длиной, исходящий от кончика лезвия меча Цин Шуя. Она даже рот приоткрыла от удивления. К сожалению Цин Шуй не видел этой прекрасной сцены.
После завтрака Цин Шуй и Ие Цзянъэ прибыли в главный зал Вершины Небесного Меча и увидели множество людей, прогуливавшихся по арене позади зала.
'А вы знали, что заместитель Старшего, Те Суншань, вызвал нового Защитника Цин Шуя на бой?'
'Цин Шуя? Этого великолепного человека, который поражал других одним ударом?' в приятном удивлении воскликнул некий юноша.
'какой потрясающий человек! Если он побьет Старшего Те, тот согнет его в рог. Ничего хорошего не происходит с высокомерным человеком'.
'Это верно. Парнишка слишком разошелся. На этот раз нашла коса на камень'.
...
'Цин Шуй, я смотреть на это не буду, но ты обещал их не слишком ранить', еще раз напомнила ему Ие Цзянъэ.
Цин Шуй выдавил из себя улыбку. Это было потому что, что он сказал как-то, что использовал свое боевое искусство для убийства. Наверное, его богоподобная учительница боялась, что он их убьет.
Проходя мимо арены, Цин Шуй заметил Те Суншаня, одетого в фиолетовое, стоящего прямо посреди арены!
'Цин Шуй здесь!' — закричал кто-то, и сотни взглядов упали на Цин Шуя.
'Ого, фиолетовая одежда такая красивая. Мне нравится!' — произнесла какая-то женщина.
'Мне нравится его дикость. Слишком плохо, что я не настолько сильна, как он, а то я бы пошалила с ним'.
....
Цин Шуй немедленно заметил фиолетовые одежды Вэньжэнь У-Шуан в толпе. Хотя она не сильно выделялась из общей толпы, она была там самой красивой.
Он улыбнулся и кивнул ей. Цин шуй вышагивал по арене, держа в руке серебряный меч, который подарил ему Байли Цзиньвэй, что вызвало немало обсуждений среди зрителей! Кто-то говорил комплименты, кто-то выкрикивал обидные слова; большинство учениц Вершины Чжу Цин говорили о Цин Шуе.
'Защитник Цин Шуй — самый красивый Защитник в Секте Небесного Меча. Я бы была счастлива, если бы в будущем у меня была хотя бы эфемерная надежда на отношения с ним', страстно сказала высокая женщина, хватая Цин Шуя за руку.
'Я была бы рада, если бы он провел со мной хотя бы одну ночь', небрежно бросила свои слова женщина с овальным лицом, польстив Цин Шую.
Стоявшая неподалеку Вэньжэнь У-Шуан тихонечко улыбнулась: 'Этот мальчик вырос'.
'Тебе не нужно этого делать', сказал Цин Шуй Те Суншаню без особых эмоций.
'Вне зависимости от исхода, я не пожалею о том, что встал сегодня на ту арену, поэтому будь такая возможность, я бы повторил свой выбор. Или же я не прощу себе этого, и моя культивация остановится', твердо заявил Те Суншань.
