Этот момент они с Серовым специально прорабатывали, после того, как нашли в 'документах 2012' фотоснимки с венских переговоров.
Кеннеди с улыбкой спустился 'на один уровень' с советским лидером, и они приветствовали друг друга, обменявшись рукопожатием. Таким нехитрым способом Хрущёв вынудил президента 'сделать первый шаг навстречу', а заодно и не выглядел в официальной хронике 'просителем на приёме'. (См. фотохронику переговоров в Вене http://periskop.livejournal.com/576657.html фото 11)
JFK на этой встрече в первую очередь пытался убедить советского руководителя, что он, Кеннеди — человек сильной воли, но уравновешенный и способный к компромиссам. Также он собирался 'объяснить Хрущёву, что представляют собой США и их внешняя политика'. При том, что собственную внешнеполитическую линию он пока не выработал, и был вынужден проводить прежний политический курс. Та же самая кубинская авантюра была унаследована им от администрации Эйзенхауэра.
Перед встречей в Вене у президента не было ни одного конкретного предложения по разрядке международной напряжённости. Более того, он изначально готовился отвергнуть советские предложения по заключению германского мирного договора. В то же время он всерьёз надеялся заинтересовать советскую сторону перспективами сотрудничества в космосе. В целом такой подход выглядел достаточно наивным.
При этом его отношение к проблеме Индокитая было более взвешенным. После позорного апрельского фиаско наёмников ЦРУ на Кубе президент упорно не поддавался давлению военных и группы политиков, требовавших расширения военного присутствия США в Индокитае, вплоть до ввода регулярных войск. Пока американское присутствие там ограничивалось военными советниками, хотя их число уже превысило несколько тысяч.
В то же время советская делегация ехала в Вену, имея в активе несколько вариантов плана всеобщего разоружения, от крайне радикальных, до достаточно консервативных. Хрущёв также был готов к обсуждению разных вариантов космического сотрудничества, хотя и понимал, что эти проекты будут отложены в реализации минимум на три-пять лет, из-за отставания Соединённых Штатов в космических технологиях. На значимые прорывы в экономическом сотрудничестве Никита Сергеевич не рассчитывал.
Перед самой встречей был сделан ещё один важный политический шаг. На Глиникском мосту между Западным Берлином и Потсдамом 29 мая 1961 года состоялся первый 'шпионский обмен'. Пилота сбитого самолёта U-2 Фрэнсиса Пауэрса обменяли на раскрытого советского резидента 'Джона Смита' — советский разведчик так и не назвал своего настоящего имени.
(АИ частично, в реальной истории Пауэрса обменяли на советского резидента Вильяма Фишера, он же Рудольф Абель, 10 февраля 1962 г)
Этот обмен показал, что стороны готовы искать и находить политические компромиссы даже в наиболее сложных, болезненных и запутанных вопросах.
В то же время встреча началась достаточно неплохо, собеседники общались между собой дружелюбно, даже иногда шутили. После протокольного фотографирования в комнате для переговоров остались только Кеннеди, Хрущёв, Громыко, Раск, и два переводчика — советский и американский.
Никита Сергеевич в шутку заявил президенту:
— Мистер Кеннеди, вы знаете, что мы голосовали за вас?
JFK удивлённо посмотрел на него:
— Каким образом? Как это понимать?
— Помните, перед окончанием избирательной кампании, ваши дипломаты обращались к нам с просьбой вернуть уцелевших лётчиков сбитого разведчика RB-47? — напомнил Хрущёв. — Если бы мы тогда их вернули, это было бы засчитано в актив Никсона. Поэтому мы решили подождать, и вернули их уже после вашей инаугурации.
— Гм... А если бы победил Никсон?
— Тоже вернули бы, но тоже после инаугурации.
Кеннеди усмехнулся:
— Ваш вывод правилен. Я согласен, что в тот момент даже малый перевес мог стать решающим. Поэтому я признаю, что вы тоже участвовали в выборах и голосовали в мою пользу.
(Из воспоминаний Н.С. Хрущёва 'Время, люди, власть')
— Но должен сказать, что ваше поздравление с инаугурацией было слишком уж экстравагантным, и выглядело не слишком дружественным, — заметил JFK. (АИ, см. гл. 06-01)
— Так и полёты ваших разведчиков тоже выглядели не слишком дружественно, как и высадка наёмников ЦРУ на Кубе, — парировал Хрущёв. — Я думаю, нам обоим стоило бы воздерживаться от подобных выходок, чтобы не нагнетать напрасно ситуацию. Ведь любой подобный инцидент может привести к ядерной войне, которая станет концом цивилизации.
— Пожалуй, — согласился Кеннеди. — Я собирался обсудить этот вопрос в числе прочих.
Далее стороны оговорили повестку дня. Кеннеди сразу заявил, что, в отличие от Эйзенхауэра, он понимает необходимость мирного сосуществования США и СССР, так как альтернативой ему будет ядерная война.
— Хорошо, что вы это понимаете, — ответил Хрущёв. — Проблема в том, что каждая из сторон понимает мирное сосуществование по-своему. Нам придётся как-то сблизить наши позиции по этому вопросу.
Затем перешли к обмену мнениями по германскому вопросу. JFK вновь отверг саму возможность заключения мирного договора с Германией:
— Потсдамские соглашения требуют, чтобы мирный договор был заключён с единой Германией после её объединения. Это условие должно быть выполнено.
— Но с момента заключения Потсдамских соглашений уже многое изменилось, — ответил Хрущёв. — Обе Германии уже являются членами ООН, они признаны на международном уровне. Мы считаем, что Потсдамский договор нуждается в корректировке в этом вопросе, например, путём принятия какого-либо протокола, уточняющего договор с учётом современного положения.
— Нет, — безоговорочно заявил президент. — Потсдамские соглашения должны выполняться в полном объёме, так, как они заключены.
— Тогда придётся убрать из Западного Берлина западногерманскую администрацию. — ответил Хрущёв. — Её присутствие там тоже противоречит Потсдамским соглашениям. Тем более, что протокол Контрольного Совета от 1947 года об этом был признан Соединёнными Штатами год назад, на Парижской встрече (АИ, см. гл. 05-14)
— Так мы ни до чего не договоримся, — заметил Кеннеди.
— Почему же? Вполне договоримся, если американская сторона прекратит практику использования двойных стандартов, — парировал Первый секретарь. — Вы сами требуете выполнения Потсдамских соглашений до последней буквы, но как только мы требуем того же от вас, американская сторона тут же начинает обвинять нас в нежелании договариваться.
Господин президент, договорённость предполагает уступки для достижения компромисса с обеих сторон. Вы же, как я вижу, придерживаетесь типично американской позиции — понимаете компромиссы как односторонние уступки с нашей стороны.
JFK сделал паузу, понимая, что у него нет подходящего ответа:
— Мы настаиваем на безоговорочном выполнении уже заключённых соглашений.
— У меня другое предложение, — продолжил Хрущёв. — Если мы сейчас продолжим обсуждать вопросы, в которых у нас имеются существенные разногласия, мы только потратим время и ни до чего не договоримся. Я предлагаю эти обсуждения перенести на конец переговоров, а сейчас обсудить другие вопросы, в прогрессе которых мы с вами одинаково заинтересованы. Например, возможности сотрудничества в космосе. В обсуждении конкретных проектов нам будет легче найти точки соприкосновения. Возможно, нам даже удастся до чего-то договориться. Если у нас уже будут какие-то договорённости, нам будет легче найти общий язык и по германскому вопросу, и по разоружению, и по остальным проблемам, где пока не было никакого продвижения.
— Но это полностью меняет повестку дня?
Госсекретарь Раск впервые с начала встречи подал голос. До этого он сидел молча.
— Да и пусть её... — Первый секретарь только отмахнулся. — Иначе мы так и будем собачиться, без какого-либо продвижения. Что скажете, господин президент?
— Согласен, — тут же ответил JFK. — Возможно, в обсуждении научно-технических вопросов нам удастся добиться большего взаимопонимания.
Позже Хрущёв в своих мемуарах отметил, что 'Кеннеди сам очень хорошо разбирался в международных вопросах и был подготовлен к переговорам. Всё, о чем нужно было обменяться мнениями, он изучил заранее и совершенно свободно владел материалами. Это было абсолютно не похоже на то, что я наблюдал, встречаясь с Эйзенхауэром. Это, конечно, говорило в пользу Кеннеди, и он вырастал в моих глазах. Тут был партнёр, к которому я относился с огромным уважением, хотя мы стояли на разных позициях и были как бы противниками. Я ценил его качества. Если президент сам разбирается в деталях политики, значит, он и определяет её. А так как президент заявил, что с пониманием относится к мирному сосуществованию, следовательно, зарождалась какая-то уверенность в том, что он не станет опрометчиво принимать решения, которые привели бы к военному конфликту; С каждой встречей он вырастал в моих глазах'.
— Но прежде, чем мы углубимся в обсуждение перспектив возможного космического сотрудничества, стоит отметить проекты, по которым сотрудничество уже идёт и дало отличные результаты. Я имею в виду совместную работу американских и советских учёных по созданию вакцины от полиомиелита.
— Совместную вакцину? Мне никто не доложил об этом, — JFK явно был удивлён.
Никита Сергеевич коротко рассказал президенту о работах Михаила Петровича Чумакова и результатах проводимой в СССР вакцинации. Президент слушал очень внимательно:
— Это большой успех, господин Первый секретарь. Я ничего об этом не знал, — Кеннеди был несколько обескуражен.
— Видимо, ваши советники были озабочены другими проблемами. — усмехнулся Хрущёв. — Я предлагаю совместно отметить работу ваших и наших учёных на государственном и международном уровне. Товарища Чумакова с коллегами мы выдвинули на получение Ленинской премии, это наша высшая награда для учёных. Полагаю, господина Сэйбина и его коллег тоже следовало бы наградить. Мы с вами также могли бы совместно выдвинуть наших и ваших разработчиков на соискание Нобелевской премии, учитывая международное значение создания этой вакцины.
— Согласен! — тут же ответил президент.
— Вот видите, мы с вами уже смогли прийти к согласию по весьма важному вопросу, — Никита Сергеевич улыбнулся.
— Если бы все вопросы, что нам предстоит решить, были бы такими же простыми... — усмехнулся JFK.
— А кто-то обещал, что будет легко? — в свою очередь, усмехнулся Первый секретарь. — Есть ещё одно, очень важное дело, касающееся медицины.
Он достал конверт с фотографиями, что передала ему Мария Дмитриевна Ковригина, и передал президенту. На конверте по-английски было написано: 'Последствия применения препарата 'Талидомид' в период беременности'.
— Что это?
— Фотографии, сделанные в ФРГ и Великобритании.
Президент достал несколько снимков из конверта. Увиденное заставило его содрогнуться.
— Это же кошмар... Как такое могли допустить?
— Капитализм, — пожал плечами Никита Сергеевич. — Ради 300 процентов прибыли капиталист собственную мать продаст на органы.
Он коротко рассказал историю применения талидомида в европейских странах. Упомянул и о применении препарата для лечения некоторых видов онкологических заболеваний и проказы.
— Спасибо, что сообщили мне об этом, — поблагодарил JFK. — Я дам распоряжение Управлению по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств тщательно проверить все препараты, в которые входит это вещество.
Кстати, почему бы нам не организовать координацию и обмен информацией между рабочими группами, которые занимаются разработкой лекарств для лечения онкологических заболеваний, и других подобных болезней, от которых пока не найдено надёжных средств лечения?
— Мы не против, если этот обмен будет равноценным и взаимовыгодным, — ответил Хрущёв. — Давайте поручим министрам иностранных дел, с привлечением профильных специалистов, составить проект соглашения по этому вопросу.
— Согласен, — тут же решил президент. — Будем считать, что принципиальное решение принято. Итак, господин Хрущёв, вы готовы обсудить возможные варианты сотрудничества в космосе?
— Готов, — коротко ответил Никита Сергеевич.
— Сразу после моего выступления в Конгрессе вы заявили, что готовы вместе с нами участвовать в совместной лунной программе. Я правильно вас понял? — спросил Кеннеди.
— Вы поняли правильно, — ответил Первый секретарь. — Мы считаем, что такая совместная работа может быть полезна сразу по нескольким причинам. Она позволит нам лучше понимать друг друга. При успешном развитии программы, возможно даже, что удастся сократить военные бюджеты наших стран и перенаправить часть средств, которые сейчас тратятся на военные заказы, на улучшение жизни населения и на расширение освоения космоса. Ну, и, само собой, это позволит сэкономить средства.
Мы хорошо понимаем, что военная промышленность в Соединённых Штатах не заинтересована в сокращении военных расходов, и будет отчаянно сопротивляться. Точно так же мы ожидаем сильнейшего противодействия этому сотрудничеству по линии разведки и со стороны тех политических кругов, которые уже проявили себя с худшей стороны во время моего визита в 1959 году. Полагаю, вы, господин президент, тоже это понимаете.
— Да, такое возможно, — явно неохотно признал Кеннеди.
— О негативной роли военно-промышленного комплекса говорил в своей прощальной речи президент Эйзенхауэр. Вам, господин президент, придётся нелегко, — предупредил Хрущёв. — Придётся найти способ преодолеть сопротивление множества промышленников, военных, банкиров, шпионов и прочей шушеры, которая кормится за счёт военного бюджета. На вас будут оказывать сильнейшее давление законодатели, подкупленные лоббистами военно-промышленного комплекса.
— Я собираюсь купить их лояльность за счёт расширения объёма ассигнований на космические программы, одновременно сокращая неэффективные военные проекты, — ответил JFK. — То есть, корпорации получат те же деньги, но часть из них пойдёт уже не на военные, а на космические заказы.
— Разумно, — согласился Никита Сергеевич. — Что касается непосредственно лунной программы, у нас есть более комплексная и долговременная программа освоения космоса. Подробнее о ней расскажут руководители Главкосмоса, если мы с вами в принципе договоримся сейчас о совместных действиях. Пока я вам обрисую её кратко.
Из того, что мы можем делать уже сейчас — создание глобальных спутниковых систем связи, ретрансляции телевизионных сигналов, навигации и предсказания погоды. У вас есть радионавигационная система 'Транзит' ('Transit'). У нас — аналогичная система 'Циклон'. В Париже мы подписали соглашение об унификации частот, используемых этими спутниками. Клиентское оборудование для этой системы уже производят СССР, США и Франция. (АИ, см. гл. 05-14). В создании систем связи и телевидения мы могли бы пойти похожим путём — согласовать частоты и протоколы, чтобы сигнал можно было ретранслировать через ваши и наши спутники.
В ближайшее время мы начнём отрабатывать новый тяжёлый носитель. Это будет чисто космическая ракета, не рассчитанная на использование в качестве баллистической, работающая, как мне сказали, на жидком кислороде и керосине. Двигатели для этой ракеты уже отработаны и изготовляются серийно, поэтому ракета будет недорогая.
