Теперь же, зная, что мигрень не будет властвовать над ним ни минуты, ни секунды, он... опасался. Не за себя, не за своё состояние — физическое или психическое. За Эшли. Она, скорее всего, останется здесь, на Идене, когда 'Нормандия' уйдёт к Цитадели. Надолго останется.
Может быть, космопехотинцев попросят провести занятия с местными ополченцами. Научить стрелять, маскироваться, азам первой помощи при ранениях и травмах, более серьёзных, чем банальные растяжения и ушибы. И всё равно, если фрегат ещё может уйти из-под огня 'креветки', то планета... не сможет. И Эшли... она может пострадать.
Космопехоту бросят на отражение ударов десантных сил Жнецов. Прежде всего — гетов. Этих шагоходов. Безжалостных, ведомых сетевым искусственным интеллектом. Кайден точно знал, что космопехотинцев не учили воевать с гетами, не учили воевать с роботами. Хотя, конечно, в земной литературе было предостаточно художественных произведений, в которых люди противостояли синтетам, но то — литература, а это — реальность, где всё — сложнее и тяжелее. Во много раз. Если Жнецы придут к Идену, а они придут — в этом Кайден не сомневался, то... массовые десанты гетов станут вполне обычным делом. И этим гетам придётся противостоять. Гражданским в большинстве своём людям придётся воевать с разумными машинами. Вот что страшно. А Жнецы... эти полумашины, эти полуорганические, полусинтетические создания... К планете, столь густо заселённой разумными органиками придут теперь не единицы — десятки таких 'креветок'.
И тогда... иденцам придётся воевать в условиях блокады. Воевать придётся всем — и старикам, и маленьким детям. Война о возрасте не спрашивает, она спрашивает, готов ли разумный встать на Грань — и победить врага. Победить — или погибнуть. В предстоящей войне пленных не будет, военнопленных — тем более. Одно неверное движение, один неверный шаг — и человек будет превращён в хаска. Такого, как Сарен. Или такого, каким была Бенезия. Тысячи, десятки тысяч послушных воле Жнецов хасков. Турианцев, азари, саларианцев, кварианцев.
Любой локальный внутрирасовый или межрасовый конфликт мерк перед масштабами противостояния, которое должно было начаться совсем скоро. 'Теперь ты в армии, мальчик', — вспомнил Кайден слова из хорошо известной любому военнослужащему Альянса Систем песни. Так же, пусть несколько другими словами, говорил тот турианец, которого Кайдену пришлось убить. Какая там армия, на 'Нулевом скачке' — то?! Но этот турианец видел перед собой не детей, он видел новобранцев, которых надо было без всяких скидок на возраст кошмарить и муштровать. Тогда этот инструктор повёл себя не лучшим образом. Тогда... А сейчас именно таких безжалостных инструкторов потребуются десятки и сотни. Потому что только они своими жестокими методами будут способны быстро сделать из вчерашних гражданских органиков опытных, злых и беспощадных к врагам солдат. Медлить нельзя будет — враг опытен. Жнецы много раз приходили в Галактику и победителями уходили из неё тоже много раз... Теперь предстоит попытаться сделать невозможное — победить Жнецов. Победить многократных победителей. Победить так же, как он, подросток Кайден Аленко победил того жестокого турианца-инструктора. Победить, уничтожив. Чтобы никогда больше никакие Жнецы не приходили в Галактику за страшной данью. Чтобы никогда больше разумная высокоорганизованная органическая жизнь не была с пугающей, замораживающей душу регулярностью уничтожена.
Появление среди разумных органиков протеанина Явика — представителя расы, первенствовавшей в прошлом Цикле, считавшейся полностью уничтоженной более сорока тысяч лет назад, можно было счесть знаком, о котором земные и, наверное, не только земные литераторы исписали сотни и тысячи пластиковых, а чуть раньше — бумажных страниц. Знаком, что страшная тенденция, страшная цепочка Жатв может быть окончательно, безвозвратно прервана. Навсегда прервана.
Да, прервать её, эту цепочку, будет невероятно тяжело. Трудно и — тяжело. Многие разумные органики — погибнут. Многие — станут хасками. Нельзя недооценивать мощь Жнецов. Недооценка такого врага ведёт к гибели любого из его оппонентов, будь то люди, азари, турианцы или саларианцы с кварианцами. Ведёт к гибели не отдельных представителей — всей расы. Жнецы не будут церемониться. Их задача — уничтожение всех носителей разумной органической жизни в масштабах Галактики. Ни больше — ни меньше.
Есть перспектива: сопротивляться годами и десятилетиями. Главное — выдержать первый удар, выдержать первый натиск. Не отступить, не испугаться, не запаниковать, не сломаться. Выдержать.
В коридоре послышались шаги множества людей. Прислушавшись, Кайден успокоился: это возвращались с пробежки космопехи бодрствующей смены группы охраны и обороны фрегата. Ричард Дженкинс командовал вполголоса, но традиции — несколько кругов по коридорам и переходам фрегата — изменять не собирался.
Аленко усмехнулся — хорошо ещё, что не заставляет горланить знаменитую 'Теперь ты в армии, мальчик'. Хотя, чего тут особо заставлять-то? Полисмены, проходившие под руководством капрала курс десантной подготовки, вполне были согласны погорланить такую известную песню. Сразу и ритм чётче становится, и шаг — твёрже, и настроение поднимается, несмотря на то, что вокруг — темнота иденской ночи.
Если уж полисмены согласились переквалифицироваться в десантников, то чистые армейцы и подавно озаботились повышением своей квалификации: трюмные залы не пустуют, тренажёры не простаивают, по коридорам и переходам фрегата снуют люди в скафандрах. Сначала капитан Шепард облачился в скафандр, потом нормандовцы увидели протеанина в боевой броне. Куда уж тут деваться — облачились, не забыли и про шлемы, и про полный комплект вооружения.
Теперь полисмены вполне профессионально заняты совершенствованием многих нормативно-правовых актов, регламентирующих жизнь и деятельность нормандовцев. Кому как не им, военным правоохранителям, заниматься этим? Командование фрегата, конечно, принимает в этом процессе самое активное участие, но всё же профессиональные военные правоохранители обладают и более специфическим практическим опытом, и взгляд и восприятие у них натренированы особо. Неспециалист может многое пропустить, специалист — вряд ли. А теперь — особенно.
Иденцы понемногу перестраиваются на военный режим жизни и работы. Да, нормандовцам пришлось надавить и на районных, и на планетных чиновников Иден-Прайма, но результат уже виден — простые жители, колонисты планеты первыми глубоко поняли, что именно им надо начинать готовиться к отражению Вторжения, к противостоянию со Жнецами.
Местные генералы ополчения... они, как всегда, готовятся к минувшей, а не к предстоящей войне. Читая отчёты и рапорты, Аленко всё чаще ловил себя на мысли, что сейчас главную роль в подготовке к войне со Жнецами будут играть простые иденцы, а не их немногочисленные, не желающие напрягаться руководители — хоть военные, хоть гражданские.
Информация о происходящем уходит с Иден-Прайма в другие звёздные системы, в другие человеческие колонии. Ведь о полной информационной блокаде планеты речь никогда не заходила. Не тот повод, не те предпосылки, чтобы говорить о возможности установления такой блокады. Тем более что и о полёте к Цитадели по-прежнему говорят, как о чём-то совершенно реальном и обязательном для выполнения, все нормандовцы.
Служба радиоперехвата 'Нормандии' регулярно докладывает командованию фрегата о том, как информация о происшедшем и происходящем на Идене распространяется от одной человеческой колонии к другой. Люди начинают готовиться. Сами, без приказов, распоряжений, понуканий. Потому что альтернативой подготовке может быть и будет только физическая гибель расы землян. Турианцев, саларианцев, кварианцев, азари люди не упрашивают, не агитируют отказываться от мирного графика жизни. Жестокий принцип 'умному — достаточно' позволяет не тратить время и ресурсы на такие малоэффективные уговоры.
— Сэр, — на пороге возник Ричард. — Время обеда.
Немногословным стал Дженкинс. Это — хорошо, — отметил Кайден, вставая с жестковатого рабочего кресла у столика, на котором светился экран инструментрона. — Надо идти. Все собрались и офицерское присутствие необходимо:
— Идёмте, капрал. — Кайден, встал, пристегнул шлем к поясу, пропустил вперёд Дженкинса и вышел из каюты, прикрыв за собой створку.
Небольшой зал был полон — пришли почти все свободные от вахты полисмены. Кайден и Ричард не стали занимать отдельный небольшой столик, сели за общий стол, приняли участие в коротком обсуждении происшедшего за последние несколько часов. Такое обсуждение становилось у нормандовцев традицией.
Дневальные быстро разнесли бачки с пищей по столам. Застучали, зазвенели ложки о тарелки и миски, разговоры плавно угасали — люди отдавали должное телесной пище.
После обеда Кайден не стал возвращаться в свою каюту — надо было обойти посты на Периметре. Спустившись по едва освещённому софитами корабельному трапу на плиты площадки, лейтенант направился к дальнему краю охранной зоны.
Послышался шелест и над головой офицера прошёл челнок. Проводив взглядом машину, уходившую в небо, Кайден отметил, что Шепард и Явик отправились на одну из двух специальных археологических площадок и, скорее всего, пробудут там долго. Время окончания бурения вертикальной шахты приближалось к концу, до окончания проходки горизонтального тоннеля оставались ещё сутки. Земные, не иден-праймовские, к счастью.
Проверяя посты, Кайден внимательно посматривал по сторонам. Ночь — такое время: всякое может быть. Стоявшие на постах военные полисмены успели задержать двоих подростков, пытавшихся 'просочиться' к лапам Жнеца. Пришлось провести воспитательную и разъяснительную работу, сообщить родителям, что их дети в безопасности. Хотя какие там дети — по тринадцать-четырнадцать лет пацанам. Парни кивали, мялись, слушая рассказ Аленко о том, что может сделать Жнец, если оживёт, посматривали по сторонам, в надежде, что им всё же не сегодня так завтра, но удастся пересечь 'запретку'.
Кайден отметил это стремление, сказал чётко и ясно, что в следующий раз церемониться с визитёрами охрана Периметра не будет. Они уже будут доставлены не к родителям, а в местные правоохранительные органы — пусть они теперь с ними разбираются.
Парни покивали, вроде бы прониклись. Кайден разрешил полисменам отпустить задержанных. Не пришлось специально уточнять, что необходимо усилить наблюдение и повысить бдительность. Всё же близость Жнеца заставляла отбросить в самый дальний угол любые надежды на лёгкое и беззаботное будущее.
Площадь зоны посадочных полей, закрытой для местных жителей, была достаточно большой. Косясь изредка в сторону громады Жнеца, Кайден продолжал неспешно идти по тропинке от поста к посту. Всё же корабль — Жнец впечатлял даже сейчас, когда, казалось бы, его силуэт стал для жителей Иден-Прайма привычным и обычным. Разведчик, наблюдатель. Так уж случилось, что встретились два разведчика, а не два чисто боевых обычных корабля. Может именно то, что встретились разведчики, позволило обойтись без развёртывания полномасштабного конфликта? Может быть.
Думать о том, что было бы, если бы... не хотелось. Совсем не хотелось. Потому что... потому что тогда могла бы очень пострадать Эшли. Она не стала бы прятаться, не стала бы отсиживаться в тылу. Кайден знал, что она очень переживает за своего деда, сдавшего турианцам во время Войны Первого Контакта одну из человеческих колоний. Сдавшего, чтобы избежать ещё больших жертв. Не поняли тогда генерала его вышестоящие командиры. И на семью Уильямс легло пятно. Эшли верит в идеалы Альянса, верит осознанно. Для неё это — не пустые слова, не сухие формулировки, годные разве что для политбесед. Пусть верит. Потому что без такой веры... будет трудно противостоять Жнецам и их пособникам.
Больше двух часов лейтенант потратил на проверку постов и обход периметра. Вернувшись на борт фрегата, он доложил о результатах проверки Андерсону и получил разрешение отдыхать.
Войдя в свою каюту, Кайден взглянул на часы — половина шестого вечера по двадцатичетырёхчасовому суточному циклу. Пройдёт ещё минимум тридцать часов, прежде чем станут ясны результаты бурения шахты и проходки тоннеля. А там — несколько дней и фрегат возьмёт курс на Цитадель.
Андерсон, разрешив Кайдену покинуть командирскую каюту, сел в кресло, пододвинул к себе клавиатуру настольного инструментрона. На его имя поступило интересное предложение от одного из достаточно высокопоставленных районных чиновников. До разговора с Кайденом командир фрегата успел ознакомиться только с аннотацией к письму, теперь же предстояло прочесть основной текст. Стандартные две страницы древнего формата А4 — любимый всеми чиновниками-землянами объём документа. Предложение и в самом деле было интересным: районная власть предлагала командованию фрегата рассмотреть вопрос о проектировании и строительстве базы для фрегата. Сначала — простого охраняемого и минимально оборудованного стационарного посадочного поля, а затем — полноценной закрытой базы. И это предложение местные чиновники делали нормандовцам накануне войны. Большой войны, рисковавшей стать очень длительной.
Прочитав несколько раз текст письма, Андерсон снял пальцы с сенсоров клавиатуры, откинулся на спинку кресла, прижав затылок к подголовнику. Над прочитанным надо было хорошо и, главное — достаточно долго подумать, поразмышлять. Не следовало торопиться давать согласие, но не следовало, по всей вероятности, спешить и с отказом.
— Прессли, Адамс. Зайдите, — коротко, вполголоса распорядился Андерсон, на секунду прижав сенсор на наушном спикере. — Есть информация, надо обсудить.
Несколько минут — и навигатор и главный инженер фрегата садятся в кресла у рабочего командирского стола. Андерсон разворачивает экран своего инструментрона к собеседникам, пододвигает к ним поближе клавиатуру и кивает, призвав ознакомиться с текстом документа. Торопить коллег он не собирался — времени было предостаточно. Такой проект, если даже начать его воплощать в жизнь... дело не одного месяца.
— Думаю, это, — Адамс указал на инструментрон, — крайне преждевременно.
— Уточните, — спокойно и тихо попросил Андерсон.
— Мы на этой планете не останемся. Нам предстоит полёт к Цитадели, а там... Вряд ли мы вернёмся сюда когда-нибудь в более-менее обозримом будущем, — сказал главный инженер корабля. — И, если иденцы-районщики собираются строить нам здесь какое-то посадочное поле, а затем — базу, то я считаю, что это — пример нецелевого, немотивированного использования и средств и ресурсов. В общем и целом, командир, я эту затею поддержать не могу. Хотя понимаю, что так или иначе, в будущем, нам, вероятно, придётся иметь такую возможность, — Адамс коротким движением указал пальцем на экран командирского инструментрона, — в виду ещё очень долго. Я не верю, что иденцы откажутся от этой затеи легко, просто и быстро.
— А ваше мнение? — Андерсон повернулся, крутнувшись в кресле, к Прессли.
— Да пусть строят! — навигатор взмахнул рукой. — В конечном итоге мы здесь, как правильно говорит главный инженер, не останемся, а вот другие альянсовские корабли будут и до войны и во время войны остро нуждаться в обустроенных наземных базах. Так что наша это будет база или не наша — не принципиально и не важно. Хотят иденцы построить какую-то простейшую базу с одним посадочным столом — пусть строят. Это — их планета, здесь они — хозяева. Не вижу оснований запрещать или препятствовать, тем более что мне кажется: нас просто проинформировали о намерениях, а вопрос в принципе уже решён — они будут строить эту базу, даже если мы откажемся в этом предприятии хоть как-то участвовать.
