— У нас нет металла. — Задумчиво произнес Зурт. — И получаем мы его через поморов, но в последнее время на их поселки участились нападения людоедов и те вынуждены были уйти дальше в море, чтобы переселиться на Ледяные осторова. Пришлось закрыть единственный наш с ними обменный поселок и мы вынуждены были идти на поклон к Верховному, чтобы заключить хотя бы какие-то сделки — жечь драгоценное дерево слишком накладно. Все это выглядит как минимум странным.
— Верховный вождь знает, что делает. — Возразил ему Гарх. — Северяне точно утаивают часть металла и камня, обманывая его, вот почему он не может передать нам железо в полном объеме!
— Зато требует гораздо больше мяса и шкур. — Прогудел вождь Стремительного Рывка. — А мы получаем за это жалкие крохи, отдавая гораздо больше взамен, также как и пещерники. — Он наклонился к одному из воинов и выслушал его шепот в ухо. — Лот говорит, что северяне не лгут — все именно так и есть.
— Нам нет выгоды врать. — Произнес Хват. — Мы хотим справедливости и только.
— Откуда же тогда у вас это оружие звездных людей? — спросил Гарх, указывая на лазган.
— Это выдали мне имперской гвардии, на службе которой я и нахожусь. — Ответил огрин. — Мой долг Императору еще не выплачен сполна, но так случилось, что приказы моих командиров привели меня назад.
— Чтобы поднять бунт против законной власти? — спросил кочевник.
— А кто назначил Верховного вождем? — спросил Хват. — Я не припомню, чтобы состоялись состязания, на котором присутствовали бы все рода. И потом существует наш ИЗНАЧАЛЬНЫЙ закон, который Верховный должен соблюдать. Он получает от звездных людей много чего интересного, но не делится этим со всеми, тем более раз контролирует торговлю севера и юга. Задача правителя — забота о своем народе, а не накопление ценностей. Он имеет право судить и миловать, это правда, но прежде чем выносить вердикт, то должен разобраться в споре. Ведь вы сами не кинулись на нас, едва завидев, а предпочли сначала поговорить. Мы хотим того же самого — разговора с Верховным. Пусть ответит на наши вопросы и народ решит, достоин он править нами дальше или нет. Возможно, мы чего-то не знаем, так пусть поделится с нами своими соображениями.
— Ты что ли народ? — насмешливо спросил Гарх.
— Я представляю свой род. — Хват смотрел своим глазом прямо в нахальные очи кочевника. — За мной стоит сотня. За вождем Обвалом стоит сотня, точно также как и за остальными вождями. Нам доверяет народ севера, раз отправил сюда своими послами. Ведь вы пришли с юга и не в полном числе, разве вы не можете говорить от лица остальных?
— Я говорю за себя. — Произнес злобно Гарх, сверкнув глазами на Зурта. — Я прибыл сюда по зову Верховного вождя и готов выполнить его волю.
— Короче, болван без мозгов. — Резюмировал Горбонос, ухмыльнувшись. — Таких как ты, мальчик, он и обводит вокруг пальца, запудрив мозги словами о чести и долге.
— Не тебе порочить имя Верховного вождя, косматый дикарь! — выкрикнул Гарх.
— Хочешь вызвать меня на поединок? — спокойно осведомился Горбонос и положил руку на рукоять топора. — Давай, рискни. Прямо здесь, прямо сейчас.
— Гарх, успокойся! — громко крикнул Зурт. — Неужели ты не понимаешь, что поссорившись с северянами металла нам больше не видать! Они уйдут в свои горы и разорвут все контакты с Верховным. — Вождь покосился на Обвала, как самого главного. — А он придумает причину напасть на них и отобрать металл и мясом в битве будем выступать мы, потому что нам нужно железо. Необходимо. Использовать людоедов, конечно, сильный ход, на тебя вряд ли подумают, но трехроги никогда не были в горах, они замерзнут без пищи и теплой воды, мы сюда-то привели только малую часть и то трое животных уже погибли в пути. Как ты хочешь штурмовать горы? Пешком? — Зурт хлестал словами и взглядом Гарха. — Северяне все время сражаются пешими, они выдерживают жуткий холод и мороз и при этом еще и закованы в сталь, а на тебе только кожаный нагрудник! Я знаю, ты хорошо сражаешься и пешим, но выдержишь ли ты против воина севера, который знает скалы как свои пять пальцев и легко устроит засаду даже на небольшой отряд?
— Выдержу. — Твердо ответил Гарх и посмотрел на Горбоноса, который только сомневающееся хмыкнул.
— А вот я не уверен. — Честно признался Зурт.
— Хочешь попробовать, малыш? — спросил наглого кочевника Горбонос.
— Хочу. — Гарх ловко спрыгнул с "лошади", прихватив копье. На его поясе был костяной нож и небольшой кинжал, как навскидку определил Горбонос работы еще кузнецов Стальной Кирки — лезвие было отлично обработанным без следов молота. Хорошее оружие, но дураку досталось.
Вожди не стали препятствовать поединку, наоборот, это было святое — разрешить спор поединком. Всадники остались на месте, только крайние чуть выступили вперед, встав полукругом, а трехрога Гарха подхватил под уздцы воин его клана. Среднего возраста кочевник решил, что справится с этим седоусым лысым северянином, облаченным в доспех. Он был ловок и достаточно резок, чтобы быстро атаковать и отскочить, к тому же вооружен копьем, а это увеличивало для него дистанцию атаки. Противник же в доспехах выглядел неповоротливым, но основательно защищенным, так что наносить удар нужно было в район неприкрытой шеи, в колено, в бедро, где в пластинах юбки были видны небольшие щели. Гарх привычно прокрутил копье в руке, скользя вокруг выступившего вперед северянина. Дикарь же просто извлек свой топор и вождь фыркнул на это — какое-то кургузое оружие. Некоторые южане тоже пользовались топорами, но только для рубки стволов и теса жердей, в бою его применяли редко, предпочитая копье и меч. Горбонос же был каменно спокоен и уверен в себе, если он вождь это не значит, что засиделся на троне и отрастил пузо, в схватках он принимал участие постоянно, напоминая остальным, что вполне достоин занимать это место. И потом, в горах слишком много опасностей, чтобы пренебрегать ими и каждый человек на счету, а уж вождь и подавно должен быть в числе первых. Сейчас он изучал противника, анализировал все его слабые и сильные стороны и пускай малец был стремителен, резок, но слишком легким и не таким массивным как вождь. Да и против копья Горбонос выстоял бы — это оружие в горах знали и использовали повсеместно, пускай и не так часто как южане, о чем наглец мог и не знать и надеялся на преимущество незнакомого для дикаря оружия.
И вот Гарх решился. Он скользнул в сторону дикаря и, сделав обманный выпад копьем, тут же наметил укол в бедро, потому что противник подставился боком, уходя от удара. Это был коронный прием Гарха, однако с проклятым северянином он не сработал — наконечник скользнул по пластинам юбки, а сам дикарь вдруг оказался слишком близко к кочевнику, просто подшагнув. Копье уже не помогало, а только мешало, поэтому в ход пошел кинжал. Гарх стремился разорвать дистанцию, чтобы атаковать вновь, но Горбонос не давал ему этого сделать — его топор опустился на древко, ломая дерево, а кулак в стальной перчатке уже летел в лицо Гарху. Тот уклонился и нанес удар кинжалом в бедро, чтобы ранить противника и снизить его подвижность, подхватывая со снега сломанное оружие, однако топор, описав дугу — Горбонос не изменял траекторию движения — встретился с рукой южанина в точке удара и кочевник ощутил боль. На удивление остро отточенное лезвие разрезало ремешки наруча, пройдя ткань и коснувшись плоти. Удар был силен и топор чуть не отрубил руку Гарху, тот успел чиркнуть кинжалом по стали юбки, отводя конечность в сторону, спасая ее. Зубы кочевника сжались, чтобы не издать крика боли. Нет, дикарь не дождется от него и писка. Гарх отпрыгнул назад и тут же сильно ударил остатками короткого копья сверху вниз, снова метя в бедро. Он полагал, что противник не ожидает повторной атаки в то же самое место. Горбонос чуть дернулся и костяной наконечник застрял в его ноге. Гарх взвыл от радости, стремясь добить дикаря кинжалом, но проморгал момент, когда топор опустился на его голову. Шлем был сделан таким образом, чтобы отводить удар сверху, однако Горбонос бил чуть сбоку и лезвие оружия застряло в черепе кочевника в районе уха. Гарх удивленно уставился на дикаря правым глазом, пытаясь сообразить, что же случилось, как рука, удерживающая копье, разжалась, и он рухнул на снег, заляпывая все густой темной кровью. Горбонос рывком выдернул наконечник сломанного копья и кинул оружие на тело убитого им вождя. Он посмотрел на Зурта, словно спрашивая его мнение. Тот выглядел самым здравомыслящим из кочевников.
— Все по правилам. — Произнес хрипло вождь. — Наглец получил то, что заслуживал.
Южане согласно кивнули головами — какими бы разными не были народы, но правила у них были одни и результат поединка уважали все. Горбонос повернулся спиной, чтобы удалится, как воин убитого вождя выхватил из-за спины плазменный пистолет, который прятал до сего момента, и выжал спуск. Огненный шар прожужжал мимо трехрога, который отшатнулся, испугавшись непонятного, и ударил северянина в спину. Раздавшийся взрыв швырнул тело огрина к своим товарищам, а Хват уже прицеливался в стрелка, коря себя за то, что не смог предвидеть подобного исхода. Очередь из высокомощных импульсов лазгана пронзила грудь и голову воина и тот упал на снег, выронив оружие. Обвал уже спешил к Горбоносу, который харкал кровью — на его спине зияла огромная дыра, края брони оплавились и завернулись внутрь, был виден срезанный позвоночник и кости ребер. Хват сразу же понял, что вождю уже ничем не поможешь — с такими ранами точно не выживешь. Горбонос заперхал, силясь что-то сказать, как дернулся и затих на руках у Обвала. Вождь встал и посмотрел на южан, которые в его взгляде рассмотрели ярость. Обвал потянулся за мечом, как услышал окрик:
— Стой!! — Хват положил руку на кисть вождя. — Верховному только это и надо, чтобы мы перебили друг друга! Я уверен это он дал оружие этому воину, чтобы тот спровоцировал конфликт! Когда мы основательно потреплем друг друга, то он завершит начатое. Убежден, что именно этих южан он позвал не спроста, — и Хват посмотрел на Зурта, — они тоже недовольны его действиями. Еще одно злодеяние в копилку Верховного.
— Я согласен с молодым вождем. — Заявил Зурт, отводя руку от копья и показывая, что он не намерен продолжать, а также делая знак остальным, чтобы не дергались — выстрел лазгана все равно настигнет его первым, чем он успеет ударить копьем. — Мы не получали от вас весточки, это правда, но мы собирались сами заслать к вам послов, чтобы вести прямой обмен товарами, минуя крепость.
— Мы — это кто? — мрачно спросил Обвал. Зоркий и Хрипун уже подняли Горбоноса и потащили его к замерзшей позади вождей армии. Там видели вспышки плазменного и лазерного оружия и Жила уже собирался бежать на выручку, впрочем также как и кочевники заметили неладное на переговорах и передовой отряд уже выдвинулся к месту встречи — трехроги на удивление быстро передвигались по снежной "степи", поднимая в воздух белую пыль.
— Равнинные кланы. — Зурт обернулся в седле и издал успокаивающий свист. Его услышали и чуть приостановили бег, но движение все равно продолжили, сам же вождь сказал своему воину. — Скорее беги к Шерху, скажи, что подсыл Верховного собирался развязать битву. Беги, скорее!! — воин рванул по снегу, а вождь обернулся к Обвалу. — Я скорблю о потере вашего вождя вместе с вами и прошу разрешения присоединиться к вам. С этого момента род Утренней Росы заявляет о намерении заключить союзный договор с кланами севера. — В качестве серьезных намерений Зурт извлек кинжал и сделал глубокий разрез своей ладони, на которой уже было несколько подобных шрамов. Кровь закапала на снег, а сам кочевник спешился с трехрога и подошел к Обвалу, который тоже стягивал стальную перчатку, моментально сообразив, что тот хочет сделать. В горах поступали немного не так, но ритуал был интуитивно понятен. Северянин посмотрел на Хвата и на других вождей, которые заметно кивнули, давая свое одобрение. Обвал также провел лезвием по ладони, снял наруч, то же самое проделывал и Зурт и оба вождя встали друг напротив друга, одновременно протягивая ладони и обхватывая предплечья, измазав их кровью. Все стоящие хранили молчание и как только вожди отняли руки, разразились радостным кличем, который услышали в обеих армиях. Воины не понимали, что произошло на сходке вождей, но искренне радовались тому, что перемирие заключено. Самые опытные понимали, что в этой битве выживут немногие и их радость была вдвойне искренней.
Наблюдающий из окна за разговорами вождей и последующим после смерти Горбоноса братанием Верховный вождь скрипнул зубами. Что ж, раз их не удалось поссорить, то, возможно, удастся обмануть. Придется выйти к этим дикарям, которые сейчас так громко вопят под стеной его замка. Используя словесный обман, он сможет запудрить им мозги и привлечь на свою сторону. Если же они попытаются вызвать его на поединок, то даже здесь у них нет шанса — он разделает любого как мясную тушу и подтвердит свой статус. Верховный ощущал в себе неведомый подъем и силу, которая распирала его изнутри. Он повернулся к охране.
— Открыть ворота, впустить вождей, я буду говорить с ними.
— Может быть использовать турели? — спросил первый помощник вождя. Он не хотел лишаться теплого места, роскошных мехов и побрякушек, мощного оружия и красивых рабынь. Он уже давно привык к пусть и меньшей, но власти и не собирался возвращаться в снежные пустоши, где кланы существовали впроголодь и постоянно находились в состоянии войны друг с другом за ресурсы, с людоедами и с паразитами.
— Приготовь, но пока не трогай. Сперва попробуем договорится, если нет, то уничтожим их всех. — Верховный посмотрел на помощника. — Убьем одним ударом сразу как и собирались.
— А если они вызовут вас на поединок? — спросил помощник.
— Ты сомневаешься во мне?
— Нет, мой вождь.
— Тогда просто выполняй приказ. — И Верховный начал спускаться вниз.
Сидящая в позе для медитации Воэйра резко открыла глаза, потому что почувствовала знакомые энергии Хаоса, которые на мгновение стали чуть ярче. Хайрела тоже отрыла глаза, ощутив напряжение наставницы. Дальновидящая резко встала и, не говоря ни слова, потянулась за ножнами своего оружия. Эльдары колонии были так любезны, что подарили ей одно из изделий своих мастеровых — именно такой меч, к которому Воэйра привыкла. Также они снабдили ее рунами, некоторыми устройствами вроде гравистабилизаторов, автономным медблоком, доспехами воинов аспекта и сюрикеновым пистолетом. Это то малое, что старейшина колонии мог сделать для той, что убедила имперцев помочь эльдарам. И Воэйра была ему благодарна.
— Что случилось? — спросила Хайрела, увидев, что ее наставница потянулась за оружием.
— Разве ты не почувствовала?
— Что?
— Хаос. — Воэйра продолжала сосредоточено собираться. — Он пытается пробудиться и его сила растет. Если промедлим, то потом уже будет поздно. — Она подошла к двери и решительно ее распахнула.
За ней стояли две сестры битвы, которые вздрогнули при этом ее действии и первым делом потянулись за оружием. Обе немного отпрянули от возникшей на пороге эльдарки в полном боевом облачении, проходящие мимо по своим делам сестры тоже заинтересовались происходящим и подтянулись поближе. Воэйра обратилась к одной из охранниц.
