Сперва предлагая мне себя по часам, Мила вскоре стала предлагать себя на день за ту же сумму. Через десять минут после этого она согласилась на два дня за те же деньги. Затем сразу на четыре. Потом в ход пошла неделя. Я смилостивился над Милой, в тридцатый раз зачеркивающей маркёром на своём теле предложение об аренде, когда её предложение стало заключаться в том, что она продаёт мне большую, но не все, часть своих услуг до конца своей жизни. В базовый комплект Мила плюс-плюс включался секс в любое удобное мне время в трёх вариантах поз, в любую удобную мне дырочку Милы, а также одна особая услуга в день, на мой выбор.
После заключения этого договора тело пухленькой девушки как по волшебству стали украшали различные не слишком-то и приличные надписи с расценками на прочие, не включающиеся в базовый пакет услуги и супер предложения Милы типа "три глубоких горловых минета по цене одного", "подрочу ножками за полцены", "сяду на шпагат на член за сотню" и все дальше и больше, все в таком же духе.
Как я с удивлением выяснил вскоре, не стесняясь покупать её супер акции по продаже её тела, моя дочка и правда умела садиться на шпагат даже с учётом своей далеко не маленькой задницы. Изворачиваясь как могла, красотка сильно старалась доставить мне удовольствие каждый раз, когда я платил за ту или иную её услугу — как постоянного и единственного клиента, Мила просто не могла меня потерять, и потому старались для меня изо всех сил, старалась так сильно, как только могла.
Играть с этой девушкой было для меня истинным удовольствием, я потратил не один час и не один вечер, развлекаясь с нею и с её покорной мамочкой, старающейся ублажить своего мужа ничуть не меньше, чем старалась её дочь ублажить клиента. Моё наслаждение словно бы тянулось вечно. Казалось, день успел сменить ночь не меньше десяти раз, когда, наконец, я перенасытился забавами с Милой и Спермоглоткой и мои чувства к двум этим моим игрушкам угасли достаточно, чтобы перестать так же безумно заводить меня, как и прежде. Это было нормально для меня — этот колодец наслаждения иссох, как и многие другие до него, полностью испитый мною, однако это было не поводом расстраиваться, ведь, в конце концов, передо мною был весь мир: мир, так и жаждущий моего прихода и просто мечтающий о моей власти. Мир, целиком и полностью открытый для меня и лишь ждущий, когда я обращу на него внимание.
"Кстати о внимании..."
Моя рука легко опустилась вниз, больше не указывая собой на двух прижавшихся друг к другу женщин — Милу и Людмилу, которым я только что закончил полностью стирать память обо всех моих с ними играх, возвращая им их исходные состояния разумов — своим старанием и усердием они заслужили этого — однако, оставляя в их сознаниях нечто, на подобии рубильника-переключателя, чтобы я в любой момент смог (мало ли, если захочется) вернуться к ним домой и возобновить наши маленькие игры в счастливую семью. Моё внимание теперь было приковано не к ним двоим — но к окну квартиры, вернее, к тому, на что это окно давало свой обзор — мои глаза были прикованы к достаточно большой гуляющей по улице компании нескольких семей — аппетитные женщины и их милые дочери в этой группе выделялись особенно, манили своей красотой и невинностью, неразвращённостью. Они гуляли, веселились, смеялись, совсем не замечая никого вокруг, словно бы отделенные от реальности, гуляли, не замечая прохожих, не замечая дома вокруг них, не замечая и моего плотоядного пожирающего взгляда, нацеленного на них из окна дома напротив.
Мамы, их дочери, сестры, подруги, друзья — мне было все равно, кто. Все они идеально подходили на роль моих новых жертв. И для меня этого было достаточно.
"Эта отлично пойдёт с алкоголем."
Хмыкнул я, заметив одну особо полную и аппетитную мамашу и, приняв окончательное решение, развернувшись от окна, быстро пошёл прочь, покидая квартиру, ставшую моим убежищем на последние несколько недель, квартиру, подарившую мне кучу приятных воспоминаний и массу удовольствия, пошёл прочь в твёрдом решении выйти на улицу и увести за собой во тьму разврата и плотского удовольствия столько упругих задниц и кисок, сколько я только смогу найти. Теперь я шёл к новому веселью, веселью, как я надеялся, ещё более приятному и запоминающемуся, чем предыдущее. Сколько же ещё всего интересного ждало меня впереди?
"Я уже иду."
* * *
"Доброе утро, сэр."
Что-то тёплое и липкое нежно прошлось по моему члену, мгновенно разбудив меня и моего "дружка". Медленно, неторопливо наслаждаясь моментом приятного пробуждения, я открыл глаза.
"Как вам спалось?"
Прямо напротив меня устроилась улыбающаяся мордашка одной из девочек, которых я увидел из окна, вроде бы, чей-то сестры, блондинки, я не стал запоминать её имя. Высунув свой слюнявый язык и наклонившись ко мне, девушка страстно присосалась к моему рту, пока я не разорвал поцелуй и не огляделся по сторонам кровати, на которой я спал.
Рядом со мной на смятой простыне в позе поднявшей к верху зад собаки, прижавшись своим телом вниз, и оттопырив свой зад вверх, вторая девушка-сестрёнка сосредоточенно и самозабвенно трудилась над своими дырочками. Жужжащие вибраторы, воткнутые в её попку и киску ни на секунду не оставались без дела — прокручивая их внутри себя, временами то слегка вынимая их, то заталкивая их в себя ещё глубже, девушка не давала своему телу и минуты отдыха, их промежности по ножкам девушки ручьями стекали её соки. Заметив же, что я проснулся, вся с ног до головы потная и весьма помятая сестричка, в волосах которой я ещё в добавок заметил сперму, с улыбкой обернулась ко мне.
"Сэр, доброе утро! А я тут всю ночь "дрючила" себя, как вы и приказали. Теперь, полагаю, вы сможете засунуть в меня шланг от пылесоса, как вы и хотели вчера! Вы ведь рады? Я очень старалась вам услужить!"
Счастливо улыбнувшись, сказала она, а моё лицо тут же приняло задумчивую форму. Сколько я вчера выпил, и зачем? Сколько я успел сотворить разного беспорядка? Голова почему-то болела. Я не помнил ничего из того, что делал вчера — и это немного пугало.
Оглядевшись по сторонам, я заметил ещё одну, третью из сестрёнок, сидящей на коленях перед кроватью, на которой я лежал, стоящей подобно статуе; девушка держала свой заполненный какой-то белой вязкой жидкостью, очевидно, спермой, и заваленный использованными презервативами рот, словно весьма своеобразное мусорное ведро, широко открытым (видимо ночью эта девушка использовалась мною как урна); возле её тела валялось около трёх пустых бутылок из-под спиртного, и, действительно, был там и шланг от пылесоса, лежащий неподалёку от занавесок, закрывающих все окно и не пропускающих свет в комнату, в которой сейчас царил приятный полумрак.
Оглядевшись в том бардаке, что меня окружал, в котором отчётливо читалась моя вчерашняя гулянка, я вздохнул. Алкоголь в больших дозах для гипномана не приводит ни к чему хорошему, это я уяснил для себя уже слишком давно. Эффекта опьянения он не даёт никакого, зато после самого сна по голове бьёт так сильно, что хоть вешайся. Да и все воспоминания о прошлом дне чаще всего не сохраняются совсем. Так зачем же я вчера так напился?
"Отлично, молодец. Теперь можешь идти и привести себя в порядок."
Махнул я ей, и медленно перевёл взгляд на очередную, четвертую сестричку, трудящуюся у меня в ногах — брюнеточка, оттопырив зад, из которого торчала насадка для шланга пылесоса, с ожесточением насаживала свою голову на мой член, давясь мной, размазывая по своему лицу слезы, сперму и слюну вперемешку со своими соплями.
"А ты ещё кто?"
Скучающим голосом спросил я.
Я не помнил её, не был даже уверен в том, четвёртая ли эта сестра находящихся со мной в комнате трёх сестричек, или же это была какая-то другая, совершенно отдельная от них девушка.
Красотка, не ответив, с ещё большим напором налегла на мой член, и я понял, что спрашивать у неё что-либо бесполезно; да это было и не важно. Что было важнее в этот момент, так это то, что глотка старающейся для меня шлюшки была действительно хороша, мой большой опыт позволял сказать мне, что девушка была профессиональной оральщицей. Я не успел вспомнить, были ли у девушки так хорошо развиты свои навыки, когда я её нашёл, или же я сам научил её, как следует доставлять мне удовольствие, после того, как поймал где-нибудь на улице — не успев вспомнить даже её имя, я с удивлением понял, что готов кончить. Да и правда ли мне было так важно вспоминать что-то об этой шлюшке, для того, чтобы кончить ей в рот?
"К черту! Иди сюда."
Грубо схватив за волосы сестрёнку, я резко вынул из её сладкого ротика свой член и тремя быстрыми взмахами руки послал более дюжины струй прямо на лицо и на волосы девушке, после чего, оттолкнув её от себя, резво встал с кровати. Встал, и в тот же момент чуть сразу не упал обратно.
Настырно, уверенно, с вожделением глядя только на мой член, буквально сфокусировав на нем свой взгляд, брюнеточка попыталась снова повалить меня на кровать, чтобы ещё раз мне отсосать. Её ротик тяжело дышал, выпуская горячие облачка её разгоряченного дыхания, длинный услужливый язычок призывно высунулся наружу. Неужели я вчера сделал её зависимой от своего члена? Я улыбнулся. Так на меня похоже.
"Достаточно. Пока что можешь поиграть сама с собой."
Снова оттолкнув девушку, сильнее, на этот раз с шумом столкнув её с кровати, я вдруг поморщился от громкого звука падения её тела, колоколами отозвавшегося у меня в голове. Эффект выпитого вчера алкоголя давал о себе знать.
Комната вдруг расплылась у меня в глазах; очевидно, я встал с кровати слишком резко. Пытаясь удержаться на ногах, я прислонился к дверце шкафа, но та не стала меня держать, а лишь отъехала в сторону, обнажая мне содержимое шкафа — какую-то безвольно висящую на вешалке девушку, с капающей изо рта и промеж ног спермой; в результате того, что дверь не удержала меня, а отъехала, я едва не упал, но, приложив титанические усилия и ухватившись за стену, все же устоял на ногах.
"Позвольте мы вам поможем, сэр!"
Из коридора комнаты ко мне, словно они лишь того и ждали, подлетело два юных голых тела — я не узнавал этих девочек, которым, на вид можно было дать лет *надцать, — и обхватили меня под руки; я не сопротивлялся, понимая, что самостоятельно я вряд ли смогу сделать ещё хоть шаг. Поддерживая меня, девочки повели, а, если более честно, поволокли моё тело по коридору квартиры, следуя моим указаниям.
"А, куколки, и их новый хозяин! Вы уже встали. Замечательно."
Буднично поприветствовал нас — меня и двух сестричек — какой-то совершенно незнакомый мне мужчина, сидящий за кухонным столом и мирно попивающий кофе, когда мы с девочками дошли до кухни, а я повторно задался вопросом, что же я смог успеть вчера наворотить.
С помощью поддержки ласковых ручек войдя в кухню, двигаясь ближе к столу и глядя на совершенно спокойное лицо, очевидно, отца девочек, голых следующих рядом со мной, я понял, что, вероятно, успел вчера промыть мозги не одному десятку людей. Брошенный мною короткий взгляд на кухонный столик, где помимо чайного сервиза безвольно пуская слюни на скатерть, полулежала-полусвисала очередная совершенно незнакомая мне девушка, лишь помог мне убедиться в правильности своего вывода.
После того, как девочки почти что приволокли мое тело к окну, и помогли мне сесть на свободный стул, я смог уже самостоятельно пододвинутся вплотную к столу. Мне пришлось немного вздрогнуть и поморщиться, когда неожиданно сразу два слюнявых рта начали обслуживать меня — видимо, какие-то другие девочки уже успели пролезть под скатерть, пока я этого не видел, или же сидели там уже очень давно, дожидаясь меня; однако, буквально в следующую секунду лёгкое ошеломление от прикосновений их ласковых язычков сменилось наслаждением, а уже через пару секунд я уже и вовсе забыл про то, что кто-то вообще находится под столом, воспринимая глубокий минет и одновременно активные ласки моих яичек как нечто, само собой разумеющееся.
"Завтрак!"
Две голые милые сестрички с подносами в руках, те самые, что притащили меня на кухню и единственные на мой взгляд, совсем "не помятые" после вчерашней бурной ночки, тесно обступили меня с обеих сторон от стола, буквально вплотную прижимаясь к моим плечам своими грудями. Я попытался было открыть рот, и что-то сказать, но не смог, потому что, едва я приоткрыл губы, как туда влетела ложка с едой, и милое личико девушки справа весело улыбнулось мне.
"Приятного аппетита! Кушайте не спеша, мы вас покормим!"
Мило стиснув свои ручки, ещё больше выпячивая эротичные линии своей груди мне на встречу, сказала она. Я невольно засмотрелся на её манящие прелести, и, в результате, сглотнул еду с ложечки вместе со своей слюной. Закашлявшись, я повернул свою голову в сторону, чтобы прокашляться, но лишь развернулся своим лицом прямо ко второй сестричке. Не успел я и открыть повторно рот, чтобы кашлянуть ещё раз, как ко мне в ту же секунду в рот неожиданно проник её язык.
Сперва я подумал, что девочка решила подарить мне обычный поцелуй, который в данной ситуации был совершенно некстати, но затем язык сестрёнки, обмениваясь со мной слюнями, внезапно вытолкнул из её рта в мой рот какой-то продолговатый мягкий предмет. Непроизвольно надкусив его, я понял, что это была всего-навсего клубника; ягода эта странным образом очень соответствовала вкусу рта девочки — сладкая и свежая... Подавив свой кашель и отстранившись от второй сестрёнки, я пережевал еду, и сглотнул ещё раз, но на этот раз намного более аккуратно, чтобы снова не подавиться; в третий раз открыть рот, чтобы получить в него новую порцию еды от решительно настроившихся накормить меня сестричек я не решился.
"Развлечение, хозяин!"
После того, как я, борясь с настойчиво кормящими меня девчонками, проглотил достаточно для того, чтобы они от меня отвязались, не прошло и трёх секунд, как неожиданно из коридора раздался громкий грудной голос, и в кухню элегантно ступая каблуками и эротично покачивая гигантским задом, вошла какая-то незнакомая мне грудастая мамаша, облачённая в костюм шлюхи — чулки в сетку, высокие каблуки, мини-юбка, которая едва закрывает розовые трусики, мини-топик, едва прикрывающий соски и едва удерживающей в себе две груди-бомбы, типичная мамка-блондинка с короткими волосам; на лице выражение похотливой суки. Прямо с ходу, не останавливаясь перед препятствием — запрыгнув на стол прямо передо мной, женщина внезапным резким движением сорвала с себя верхнюю, и без того мало скрывающую часть одежды, вывалив прямо возле моего лица свои огромные сиськи; от неожиданности я снова открыл рот, за что был тут же наказан ещё одной ложкой завтрака.
"Многоуважаемый сэр Икс! Вчера, когда вы оказали нам великую честь и посетили нас, я узрела всю вашу силу и власть на себе! Меня... скромную женщину, любящую жену, ответственную мать... поразили вы и ваш член. И потому я сегодня, демонстрируя вам своё тело, хочу признаться: вы — лучший. Лучший во всем. Вы настоящий бог. Вы единственный, ради кого стоит существовать такой ничтожной шлюхе, как я, на этой земле. И потому же я молю вас. Примите эту ничтожную шлюху к себе, сэр! Только вы теперь имеете для меня смысл. Я складываю к вашим ногам все! Свою семью, своего мужа и своих дочерей, свою честь и саму себя! Я буду благодарить вас и хвалить вас, если вы растопчите все это, уничтожите всю мою любовь, поднесённую к вам, мне все равно, что вы сделаете, я буду благодарна вам за все — если вы потратите на меня своё бесценное время, чтобы показать мне, как я ничтожна, если вы соизволите указать мне моё подобающее место на земле у ваших ног! Сэр! Я молю вас, примите меня и сделайте со мной все, что пожелаете, сэр! Я ваша покорная слуга! Я ваша ничтожная мамка! Я ваша грязная похотливая самка! Шлюха! Свинья! Приказывайте мне!"
