опьянев, Лю Бэй сказал Фа Чжэну:
— Мне давно приходилось слышать ваше славное имя! А как Чжан Сун
расхваливал ваши добродетели! Я был бы счастлив, если бы вы удостоили меня
своими наставлениями.
— Стоит ли обо мне говорить! — возразил Фа Чжэн. — Я всего лишь мелкий
чиновник из Шу! Но я слышал, что кони радостно ржут, когда встречают Бо Лэ,
а друг, встречая друга, готов отдать за него жизнь. Обдумали ли вы то, что
говорил Чжан Сун?
— Я всю жизнь прожил в скитаниях и горе и всегда завидовал птице, у
которой есть своя ветка, завидовал зайцу, который прячется в нору с тремя
выходами. Так неужели человек хуже животного? Бесспорно, что в Шу земли
прекрасные и каждому хотелось бы владеть ими, но замышлять зло против Лю
Чжана я не могу, ибо он одного со мной рода.
— Ичжоу — райская сторона, но спокойной жизни там не будет до тех пор,
пока не появится правитель, способный установить порядок, — сказал Фа Чжэн.
— Лю Чжан не прислушивается к советам мудрых людей, и потому власть его не
может быть прочной. Владения его неминуемо попадут в другие руки. Он сам
предлагает их вам — не теряйте этого случая. Ведь вы знаете поговорку:
"Зайца может поймать только тот, кто гонится за ним". Соглашайтесь же, и я
готов служить вам до смерти.
— Разрешите мне еще подумать, — сказал Лю Бэй, поблагодарив Фа Чжэна.
После пира Чжугэ Лян проводил Фа Чжэна на подворье, а Лю Бэй, оставшись
один, погрузился в глубокое раздумье.
— Дело это необходимо решить, — сказал, входя к нему, Пан Тун. — Тех,
кто ничего не может решить, называют глупцами, а вы человек высокого ума.
Почему вы колеблетесь?
— А что я, по-вашему, должен ответить послу? — спросил Лю Бэй.
— Оставаясь в Цзинчжоу, вы ничего не добьетесь, — настойчиво продолжал
Пан Тун. — Здесь с юга и востока вам угрожает Сунь Цюань, а с севера — Цао
Цао. Ичжоу богатый край, с огромным населением и необъятными землями,
которые принесут вам великую пользу. На ваше счастье, Чжан Сун и Фа Чжэн
согласились помогать вам. Их поддержка — дар небес!
— Цао Цао такой же мне враг, как вода для огня, — произнес Лю Бэй. — Он
беспощаден — я великодушен; он свиреп — я гуманен; он коварен — я
искренен; как видите, мы с ним ни в чем не сходимся. Поэтому дело мое
завершится успехом. Но я не хочу в погоне за выгодой пасть в глазах народа
Поднебесной.
— Конечно, слова ваши соответствуют высоким моральным устоям, —
согласился Пан Тун. — Но сейчас — время разброда и смут, и нет иного пути,
как только с оружием в руках бороться за власть в Поднебесной. В такие
времена нельзя придерживаться привычек. Надо действовать так, как требуют
обстоятельства: присоединять к себе слабых, гнать глупцов, брать силой
непокорных и защищать покорившихся. Так поступали и Чэн Тан и У-ван. Когда
вы доведете до конца великое дело, создадите сильное государство и щедро
всех наградите, кому в голову придет вас осуждать? Но если вы будете медлить
и не возьмете Сычуань, его возьмут другие! Вот об этом вам следует подумать.
— Золотые слова! Их надо выгравировать на сердце! — смущенно воскликнул
Лю Бэй и велел позвать на совет Чжугэ Ляна.
После долгих уговоров Лю Бэй решил идти с войском на запад.
— Не забудьте, что надо оставить охрану в Цзинчжоу. Это место имеет для
вас огромное значение! — напомнил Чжугэ Лян.
— Я пойду в Сычуань с Пан Туном, Хуан Чжуном и Вэй Янем, — сказал Лю Бэй.
— А вы с Гуань Юем, Чжан Фэем и Чжао Юнем охраняйте Цзинчжоу.
Итак, Чжугэ Лян остался в Цзинчжоу; Чжан Фэй вел наблюдение за рекой; Гуань
Юй занял важнейшие дороги, ведущие к Сянъяну, и закрыл вход в ущелье Цинни,
а Чжао Юнь расположился в Цзянлине.
Лю Бэй отправлялся в поход на запад. Его сопровождали Лю Фын и Гуань Пин;
передовые отряды возглавлял Хуан Чжун. Общее командование войском было
возложено на Пан Туна. Всего на Сычуань двинулось пятьдесят тысяч войск.
Перед самым выступлением в поход к Лю Бэю пришел военачальник Ляо Хуа со
своим отрядом и выразил желание служить Лю Бэю. Его назначили помощником
Гуань Юя.
Войско Лю Бэя выступило в поход зимой. Вскоре их встретил Мын Да и,
почтительно поклонившись Лю Бэю, сказал, что Лю Чжан послал его с пятью
тысячами воинов встречать дорогого гостя.
Лю Бэй отправил гонца в Ичжоу известить Лю Чжана о своем прибытии, и тот
немедленно разослал приказ во все округа, расположенные по пути следования
Лю Бэя, чтобы его армию снабжали провиантом. Лю Чжан решил лично
приветствовать Лю Бэя и приказал приготовить коляски, шатры и знамена. Свита
Лю Чжана была одета в сверкающие латы. Однако чжу-бо Хуан Цюань, возражавший
против приезда Лю Бэя, снова стал отговаривать Лю Чжана:
— Не ездите, господин мой, Лю Бэй вас убьет! Я много лет верно служил вам
и не могу допустить, чтобы вы пали жертвой коварства Лю Бэя!
— Не слушайте его, господин! — закричал Чжан Сун, обрывая Хуан Цюаня. —
Он говорит это для того, чтобы посеять недоверие между братьями и увеличить
силу врагов...
— Я уже принял решение! — крикнул Лю Чжан. — И сделаю так, как сказал.
Хуан Цюань упал на колени и так сильно ударился головой о землю, что у него
полилась кровь. Он крепко вцепился зубами в полу одежды Лю Чжана, умоляя его
не ездить к Лю Бэю. Лю Чжан сильным рывком выдернул полу своей одежды, и на
пол упали два зуба Хуан Цюаня. Лю Чжан приказал увести Хуан Цюаня, и тот
ушел с громкими воплями.
В этот момент раздался еще чей-то голос:
— Господин мой, вы не поверили искренним словам Хуан Цюаня и решили пойти
на смерть!
Человек этот упал перед возвышением, на котором сидел Лю Чжан, и слезно
умолял его отказаться от поездки. Лю Чжан узнал Ли Куя, родом из Юйюаня.
— Я, глупый, слышал, что государю нужны чиновники, чтобы они давали ему
мудрые советы, а отцу нужны сыновья, чтобы они увещевали его! — продолжал
Ли Куй. — Послушайтесь Хуан Цюаня, не пускайте сюда Лю Бэя! Пустить его —
все равно что встретиться с тигром у ворот!
— Лю Бэй — мой брат и не причинит мне никакого вреда, — возразил Лю
Чжан. — Замолчи, или я прикажу отрубить тебе голову!
Приближенные поспешно вывели Ли Куя.
— Ныне в землях Шу все чиновники только и думают, что о своих семьях, —
сказал Чжан Сун. — Военачальники тоже стали слишком надменными, кичатся
своими заслугами и строят какие-то собственные планы. Если не призвать на
помощь Лю Бэя, то враг ударит извне, народ восстанет изнутри, и мы погибнем.
— Только вы один заботитесь о моих интересах! — растроганно воскликнул Лю
Чжан.
На следующий день, когда Лю Чжан на коне выезжал из города через ворота
Юйцяо, один из стражников доложил ему, что на городских воротах висит на
веревке Ван Лэй, в одной руке держит какую-то бумагу, а в другой меч, и
угрожает, что, если господин не послушается его совета, он перережет
веревку, на которой висит, и убьется.
Лю Чжан велел взять бумагу из рук Ван Лэя и стал ее читать. Там было
написано:
"Ичжоуский чиновник Ван Лэй слезно умоляет господина правителя. Говорят,
хорошее лекарство горько на вкус, но зато помогает больному; прямые слова
неприятны на слух, но полезны для дела. В древности Чуский Хуай-ван не
послушался Цюй Юаня и поехал в Угуань, став, таким образом, пленником
княжества Цинь. Ваша неосторожная поездка в Фоучэн кончится тем же: вы
поедете туда, но не вернетесь обратно. Казните Чжан Суна, откажитесь от
услуг Лю Бэя, этому возрадуется все население Шу, и владения ваши будут в
безопасности".
Прочитав бумагу, Лю Чжан гневно закричал:
— Я хочу встретиться с человеком гуманным и к тому же моим братом! Как ты
смеешь перечить мне?
Ван Лэй громко вскрикнул, перерезал веревку и упал на землю, разбившись
насмерть. Потомки воспели его в стихах:
Он, свесившись с ворот, протягивал бумагу,
Лю Чжану послужив кончиною своею.
Хоть зубы потерял Хуан Цюань усердный,
Но он не превзошел упорного Ван Лэя.
А Лю Чжан с тридцатью тысячами воинов направился в Фоучэн. За ним следовало
более тысячи повозок, груженных провиантом и разным добром, предназначенным
для Лю Бэя.
Передовой отряд войск Лю Бэя прибыл в Шуцюй. Провиант ему доставляли, и Лю
Бэй строго-настрого запретил своим воинам брать у населения даже самую
незначительную мелочь. Поэтому во время похода не было ни одного случая
грабежа, и жители деревень толпами выходили, чтобы поклониться Лю Бэю.
Тем временем Фа Чжэн по секрету сказал Пан Туну:
— Недавно я получил письмо от Чжан Суна, который сообщает мне, что Лю Чжан
должен встретиться с Лю Бэем в Фоучэне. Он советует нам тут же выступить
против Лю Чжана, не теряя удобного случая.
— Пока об этом надо молчать, — предупредил Пан Тун. — Пусть Лю Бэй и Лю
Чжан встретятся; потом мы придумаем, что делать. Если же кто-нибудь узнает о
наших намерениях, мы попадем в беду.
Фа Чжэн согласился с ним и ничего никому не сказал.
По приезде в Фоучэн, который находился в трехстах ли от Чэнду, Лю Чжан
послал гонца к Лю Бэю. Их войска расположились на реке Фоуцзян, и Лю Бэй
отправился в город повидаться с Лю Чжаном. После приветственных церемоний
они долго рассказывали друг другу о пережитых невзгодах.
После пира Лю Бэй вернулся в лагерь отдыхать, а Лю Чжан сказал своим
чиновникам:
— Просто смешно, что Хуан Цюань и Ван Лэй не понимают, какие чувства
связывают единокровных братьев, и всегда что-то подозревают! Сегодня я
беседовал с Лю Бэем. Это действительно гуманный и честный человек. Если он
согласится мне помогать, тогда мы не будем бояться ни Цао Цао, ни Чжан Лу!
Этим счастьем я обязан Чжан Суну!
И, сняв с себя зеленый шелковый халат, Лю Чжан велел гонцу отправляться в
Чэнду и передать Чжан Суну дары — халат и пятьсот лянов золота.
Однако военачальники Лю Гуй, Лэн Бао, Чжан Жэнь и Дэн Сянь предупредили Лю
Чжана:
— Рано еще радоваться, господин! Лю Бэй мягко стелет, да жестко спать!
Мысли его не узнаешь. Надо быть настороже.
— Чего вы так беспокоитесь? — улыбнулся Лю Чжан. — Разве могут быть у
моего брата какие-то задние мысли?
Все, вздыхая, удалились.
Когда Лю Бэй вернулся к себе в лагерь, к нему в шатер вошел Пан Тун и
спросил:
— Вы заметили, как сегодня во время пира вели себя приближенные Лю Чжана?
— Лю Чжан честный и правдивый человек, — сказал Лю Бэй.
— Да, против самого Лю Чжана ничего нельзя сказать, но вот его
военачальники Лю Гуй, Чжан Жэнь и другие вели себя очень подозрительно, —
продолжал Пан Тун. — Трудно поручиться, что они не замышляют убийство. Мне
кажется, что вам следовало бы завтра устроить пиршество и пригласить Лю
Чжана, а мы спрячем в засаде сотню воинов, и они тут же на пиру, по вашему
знаку, убьют Лю Чжана. Вы вступите в Чэнду, не выпустив ни одной стрелы и не
вынимая меча из ножен.
— Но ведь Лю Чжан мой родственник и принял меня с открытой душой! —
возразил Лю Бэй. — А вы хотите, чтобы я, едва прибыв в Шу и не совершив
никаких добрых дел, сразу пошел на убийство, которого не допустит небо и не
потерпит народ! Ваш замысел неприемлем для меня, даже если бы речь шла о
тиране.
— Это вовсе не мой замысел, — сказал Пан Тун. — Так советует Чжан Сун в
своем письме, присланном мне. Чжан Сун говорит, что лучше всего с этим делом
не медлить, так как рано или поздно все равно его придется совершить.
Не успел Пан Тун окончить свою речь, как вошел Фа Чжэн и обратился к Лю Бэю
с такими словами:
— Мы не из собственных побуждений действуем так — на то воля неба!
— Но ведь Лю Чжан и я принадлежим к одному роду, и я не позволю себе
ничего у него отобрать! — твердо заявил Лю Бэй.
— Вы неправы, — возразил Фа Чжэн. — Это приведет лишь к тому, что
Сычуань захватит Чжан Лу, мать которого убил Лю Чжан. Раз уж вы издалека
пришли сюда, то надо идти до конца. Уйти обратно и ничего не сделать —
какой в этом смысл? А если вы будете долго колебаться, замыслы ваши
раскроются, и все выгоды достанутся другим. Лучше не теряйте времени,
воспользуйтесь моментом, который послало вам само небо, и действуйте, пока
Лю Чжан еще ничего не подозревает. Создайте свою династию!
Пан Тун присоединился к мнению Фа Чжэна. Поистине:
Он твердой ногою стоял на трудном пути доброты,
А верные слуги его свои исполняли мечты.
Если вы хотите узнать о том, что предпринял Лю Бэй, посмотрите следующую
главу.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
в которой рассказывается о том, как Чжао Юнь отобрал у госпожи Сунь
сына Лю Бэя,
и о том, как Сунь Цюань заставил Цао Цао отступить
Пан Тун и Фа Чжэн долго уговаривали Лю Бэя разрешить им убить Лю Чжана во
время пира. Но Лю Бэй не хотел и слушать об этом, хотя после смерти Лю Чжана
он мог без больших усилий завладеть землями Шу.
— Нет, это невозможно! — сказал он. — Я только что прибыл в Сычуань и
еще не успел завоевать доверие народа.
Так Пан Тун и Фа Чжэн ничего и не добились.
На следующий день снова устроили пиршество, но на этот раз в городе. Лю Бэй
и Лю Чжан, словно старые друзья, сердечно беседовали и откровенно делились
своими горестями и обидами. Когда все немного опьянели, Пан Тун сказал Фа
Чжэну:
— Раз нам не удалось уговорить нашего господина, придется взять на себя
это дело. Позовем Вэй Яня и скажем ему, чтоб он сплясал в зале танец с
мечом. Подымется суматоха, а он, воспользовавшись этим, убьет Лю Чжана.
Вскоре вошел Вэй Янь с обнаженным мечом в руках.
— Что-то нет веселья на пиру! — воскликнул он, подходя к возвышению, где
сидели полководцы. — Разрешите развлечь вас. Я исполню танец с мечом!
В этот момент Пан Тун вызвал вооруженных воинов и поставил их у входа. Все
ждали, когда Вэй Янь начнет танцевать. Военачальники Лю Чжана почувствовали,
что здесь готовится что-то недоброе, и вопросительно поглядывали на своего
господина.
— В танце с мечом должна быть пара, — воскликнул Фа Чжэн, обнажая оружие.
— Сейчас мы с Вэй Янем покажем свое мастерство!
И пляска началась. Вэй Янь украдкой бросил взгляд на Лю Фына, и тот,
выхватив из ножен меч, тоже пустился в пляс. В тот же момент к ним подошли
трое военачальников из свиты Лю Чжана.
— Мы тоже желаем танцевать — так будет веселей и забавней!
Но Лю Бэю было не до смеха. Он вскочил с цыновки и обнажил два меча.
— Мы, кажется, выпили лишнее. В этом нет ничего плохого, но здесь не
