'Получилось снова... весьма волнующе', — проконтролировав результат, вынес вердикт Гарри.
'Это из-за того, что ты слишком громко думал о моей груди! Вот она и осталась, чтобы ты мог дальше радоваться'.
Поочередно сменяясь, в таком духе они и пытались добиться, чтобы заклинание получалось 'как у людей'.
'Ну что, — после очередной серии попыток опустила палочку Гермиона, — твоя очередь, или...'
'... Хватит, — закончил Гарри, прислушавшись к себе. — Не хочу потом опять весь день вялыми ходить'.
Согласно кивнув, она убрала палочку в ножны, символически объявив, что с магией на сегодня закончено.
Не сговариваясь, они одновременно потянулись навстречу чувствам друг друга. Должный настрой зрел весь вечер и как-то его дополнительно пробуждать и развивать было совершенно без надобности.
Три шага вперед и Гарри сидит в воде уже не один, сомкнув руки на талии устроившейся прямо на нем Гермионы. Немного поерзав, дабы прочувствовать его полную готовность, она чуть приподнялась — ощущение медленно скользивших вниз по спине рук ушло, сменившись коротким прикосновением волшебной палочки и легкой щекоткой заклинания 'на всякий случай'. Еще одно прикосновение, уже другой, намного более волшебной палочки, и она опускается вниз, принимая ее всю.
Вновь приходит прикосновение рук, но уже гораздо ниже, там, где это намного приятнее и теплее. Другие руки крепко прижимают друг к другу два тела... Чьи руки? Кого они обнимают? Кто сидит сверху, а кто снизу? Неважно. Чувства и эмоции переплелись столь плотно, что сложно было сказать, от кого именно они приходят. Можно было попытаться их разделить... но зачем?
Прикосновения друг к другу всегда были теплыми и приятными. Это было очень... естественно, касаться и позволять разделенной двумя телами сущность ощущать себя цельной. Но только в такие моменты, сливаясь друг с другом самым полным, самым теплым, самым естественным образом можно было достичь настоящего единства.
Это не было обычным слиянием разумов. Мироощущение бродило где-то в размытой зоне между единым сознанием и самостоятельными личностями, не решаясь сделать окончательный выбор.
От кого исходят эти мягко пульсирующие ощущения снизу? От кого идет это чувство восхитительной, волнующей округлости и упругости сверху? Кто все это вкушает — 'я' или 'мы'?
Неважно. Все неважно. Не нужно ни о чем думать. Не нужно ничего понимать. Можно просто сидеть, крепко сомкнув объятия и наслаждаясь наполняющим душу теплом. Позволить этому потоку подхватить и мягко нести куда-то вперед, без переживаний и сожалений. Хотя бы ненадолго.
* * *
Просыпаться в своей кровати может быть очень приятно. Приятно это делать после крепкого и спокойного сна, утром выходного дня, когда никуда не надо спешить и торопиться.
Неприятно внезапно просыпаться, когда вокруг еще глубокая ночь. Неприятно внезапно просыпаться, когда внезапность эта вызвана сработавшим тревожным заклятием. И особенно неприятно просыпаться, когда первое, что видят распахнувшиеся глаза — вспышка заклинания на кончике волшебной палочки.
Глава 62. Кто ходит в гости по ночам.
Получившее волшебную оплеуху тело мгновенно одеревенело, но способности воспринимать происходящее не утратило. Судя по цвету увиденной вспышки, задумкой нападающего был простой и надежный Ступефай, а судя по получившемуся эффекту — задумка явно удалась не полностью. Если, конечно, это и в самом деле был Ступефай.
Лица нападавшего разглядеть не удалось — плохое зрение в сочетании с ночной темнотой делали эту задачу практически невыполнимой. Но если судить по росту и комплекции, то это был кто-то из сверстников.
Пока все эти мысли проносились в голове, не скованное вражеским проклятьем тело спешило к месту действия. Пожалуй, та ее часть, что с переменным успехом радовала другую попытками смотреть на жизнь веселей, сочла бы весьма удачным тот факт, что девочки в спальню к мальчикам проникать могли беспрепятственно. Чтобы вмешаться в планы врага, достаточно просто подняться по лестнице, не ломая голову вопросом, как именно это нужно делать.
Пока она преодолевала разделяющее ее тела расстояние, нападавший тоже не стоял на месте. Подростковая фигура пропала из поля зрения обездвиженного тела. Послышался звук открываемого окна, сопровожденный вспышкой Люмоса, высветившей Дина Томаса, стоявшего в нескольких шагах от кровати Гарри.
— Я все сделал, — раздавшийся голос Симуса Финнигана был ровен и безэмоционален.
Донесшийся снаружи ответ разобрать не удалось.
— Сейчас, — а вот стоявший у окна Финниган, похоже, расслышал все хорошо.
Внутри врагов как минимум двое и просто так врываться не стоит. А вот если добавить невидимости — это уже гораздо лучше...
Вернувшийся к кровати Финниган, любезно продолжавший освещать обстановку зажженным Люмосом, замер статуей, отбросив в сторону одеяло и не увидев под ним ничего. Невидимое тело, будучи парализованным, все еще лежало на прежнем месте, отчетливо продавливая матрас и подушку, но, похоже, попытка связать увиденное с местоположением искомого Гарри Поттера вызвала глубокий ступор.
— Чего копаетесь? Тащите Поттера! — донесся недовольный окрик со стороны окна.
— Его здесь нет, — на сей раз голос подал Томас.
Его напарник при этом продолжал неподвижно стоять на месте, тупо таращась на кровать.
Неизвестный снаружи парой емких выражений поделился с миром своим мнением о 'мелких кретинах'.
После использованного Дезиллюминационного заклинания, на сей раз осознанно и целенаправленно укрывшего оба тела одновременно, пришла запоздалая мысль, что данной особенностью можно было воспользоваться, дабы развеять обездвиживающее заклятье Финитой, передав ее от свободного тела. Но сейчас лучше уже с этим повременить, чтобы не отменить заодно и невидимость, так удачно вызвавшую замешательство у противников, явно кем-то околдованных, что весьма плачевно сказалось на их умственных способностях.
— Говори, что ты видишь перед собой... — совладав с эмоциями, неизвестный начал выдавать инструкции условно-добровольным помощникам.
— Ступефай! — открывший было для ответа рот Финниган получил удар в бок и, отлетев в сторону, мешком рухнул на пол.
Его сиявшая Люмосом палочка сразу же потухла. В комнате мгновенно воцарилась тьма, совершенно непроглядная для глаз, успевших привыкнуть к освещению, пусть и не самому яркому.
Привычка, наработанная во время поединков с обожавшим подобные трюки волшебником, взяла свое в виде нескольких шагов в сторону от дверного проема — если противники вздумают ударить вслепую туда, где видели ее в последний раз, их затея заранее будет обречена на провал. Тех мгновений, что отделили распахнувший дверь пинок от 'выключения' света, вполне хватило для оценки расстановки сил. За команду противников играли все жильцы мужской спальни пятикурсников, за исключением него самого и только что удаленного из игры Финнигана. Капитаном этой команды, судя по всему, была фигура за окном, как следует разглядеть которую из-за темного времени суток было невозможно. И вот его, в случае чего, можно бить и Авадой...
Но для начала лучше позаботиться о себе, осуществив пришедшую на ум идею о передаче заклинания от тела к телу. Пусть сейчас они и находятся совсем рядом, но посреди спальни очень неудачно стояли Рон с Невиллом, перекрывая путь заклинанию при использовании того традиционным способом.
Сосредоточиться, сделать нужный жест... Получилось — вернувшее себе подвижность тело означало вернувшуюся возможность действовать в полную силу. Прав был Муди, когда учил чемпионов турнира невербальному колдовству, натаскивая их именно на уверенное овладение чарами отмены...
— Валите ее и тащите Поттера, живо! — раздался новый окрик сориентировавшегося в изменившейся ситуации волшебника.
Перекатившись из кровати вбок, он упал на пол и тем же способом ушел еще немного в сторону, одновременно выставляя щит стоявшей на ногах частью. Предосторожность оказалась излишней — брошенные заклинания пролетели мимо, направленные туда, где ее уже не было и ушли в дверной проем. Но тех мгновений, пока они освещали собой комнату, хватило, чтобы ее увидеть, и новые лучи ударили уже точно по щиту.
Вот только было этих лучей уже не три, а два, поскольку он сам тоже не бездействовал, нейтрализовав стоявшего ближе всех Томаса. Раз неизвестный по каким-то причинам не спешит поддержать вынужденных союзников магией, ограничиваясь лишь раздачей приказов, то лучше избавиться сначала от активно колдующих врагов, пока они не получили приказа перейти к проклятьям, способным преодолеть Протего.
— Да сзади вас, придурки!
Отскок в сторону стоявшим ближе к окну телом, едва только неизвестный вновь начал подавать голос. Пусть произнесенная им фраза оказалась новым приказом, а не словами проклятья, лучше было перестраховаться. На другой стороне данный маневр не потребовался — Рон и Невилл по-прежнему стояли посреди комнаты, тупо долбя щит неспособными пробить его заклятьями, но теперь это было неудачным уже для их командира.
Еще одна оглушалка в спину, и Рон остался в гордом одиночестве, но этот факт ничуть не поколебал его решимости продолжать попытки выполнить последний полученный приказ.
— К Мордреду все... — донесся удаляющийся голос.
И еще один взмах палочкой, положивший на пол последнего противника внутри спальни.
БУМММ!
А это напомнил о себе оставшийся снаружи. Однако, страшный грохот, перебудивший всю башню, так и остался единственным достигнутым им результатом.
* * *
Сколь безрезультатным оказалось отбитое нападение, столь же успешными оказались многие другие. Незапланированные пробуждения из-за визита названных гостей случились этой ночью по всей стране.
Вставшие на тропу войны оборотни сворачивать с выбранного пути не собирались, и в предельно простой и доходчивой форме опровергли начавшие недавно появляться заявления министерства на тему эффективности принятых мер по повышению безопасности, из-за которых подлые темные твари трусливо прячутся, поджав хвосты, и не смеют показываться на свет.
Оказалось, смеют, да еще как. Правда, свет, на который они показались, был не ярким солнечным, а всего лишь лунным, но эта недоработка с декорациями была с лихвой компенсирована масштабами всей постановки в целом.
В отличие от предыдущих выступлений, на сей раз они не стали всем скопом наваливаться на один крупный и значимый для волшебного мира объект. Вместо этого, разделившись на небольшие группы, они волной прошлись по всей стране, атакуя самих волшебников в их жилищах. Пусть сделать все одновременно им не позволяла недостаточная для такого количества целей численность, но расстояния в пределах одной страны проблемой в волшебном мире никогда не были, что позволяло одной группе нападавших последовательно пройтись по нескольким целям с минимальными задержками.
К счастью, успех им сопутствовал не везде. Местами им не везло напороться на кого-то вроде Аластора Муди, уже давно ожидавшего чего-то подобного и заранее подготовившего оборону. Местами им не везло напороться на кого-то вроде Сириуса Блэка, чьи заботливые предки оставили своим потомкам очень прочные стены. Местами предполагаемая жертва нападения оказывалась не робкого десятка и сумела продержаться достаточное для подхода помощи время.
Группы авроров полночи метались по стране, с переменным успехом помогая отбивать все новые и новые нападения. К сожалению, им тоже далеко не везде сопутствовал успех.
Самые первые атаки были самыми внезапными и их жертвы могли рассчитывать лишь на себя. Большинству отбиться не удалось. Даже потом, когда уже было ясно, что масштабы происходящего вполне позволяют назвать его началом войны, и все имеющиеся у министерства средства по обнаружению колдовства были брошены поиск мест, где идут бои, успевать удавалось не всегда.
Оборотни в ночь полнолуния в качестве оружия использовали вовсе не волшебные палочки. Пусть действовали они не в одиночку, а при поддержке других волшебников, являвшихся, очевидно, освобожденными в ходе налета на Азкабан преступниками, засечь их заранее было попросту невозможно. Ведь если где-то начинала активно твориться магия, это означало, цель нападения уже сражается с атакующими, и неизвестно, сколько еще ей удастся продержаться. В то же время, в целом ряде случаев пойманные врасплох волшебники попросту не успевали ничего сообразить и, даже не взяв в руки палочку, были разорваны сорвавшимися с цепи оборотнями.
Число жертв было огромным по меркам волшебного мира, численность населения которого не шла ни в какое сравнение с миром магглов. Несколько десятков погибших волшебников — такого не случалось даже во время последней войны. Конечно, общее число жертв тогда было большим, но чтобы столько и всего за одну ночь... Тот-Кого-Нельзя-Называть предпочитал насаждать страх постепенно, делая одиночные кинжальные выпады, не оставляющие жертвам никакой надежды на спасение. Оборотни же обрушились тяжелой дубиной, нанося тяжелейшие удары, от которых некоторым из жертв удалось увернуться, но столь же смертельные для всех остальных.
Работники различных отделов министерства, члены Визенгамота, рядовые волшебники — вкусившие крови звери не делали различий, кто причастен, а кто нет, к имевшимся у них бедам. Для них виноваты были все волшебники без исключения, независимо от возраста, пола и социального положения.
Жертвы были и среди Ордена Феникса, воссозданного Аластором Муди в последние месяцы. Доля выживших среди подвергшихся нападениям членов ордена была относительно высокой, поскольку они знали о возвращении старого врага и готовились к борьбе, в том числе и вооруженной, но в достаточной степени готовы, как оказалось, были не все. Муди, не желавший ждать милостей, поднял по тревоге всех, до кого смог дотянуться, но, как и официальные силы, не везде успевал вовремя.
В Хогвартсе, если не считать происшествия в гриффиндорской башне, эта ночь прошла достаточно тихо. Конечно, случившееся там было из ряда вон выходящим событием, но на общем фоне, особенно при сравнении последствий, все было более чем благополучно.
Вообще, о масштабах случившегося ночью в замке узнали только под утро — почему-то известить и предупредить школу о происходящем никто не попытался, даже получив известие о нападении. Принявший экстренный каминный вызов работник министерства лишь торопливо поинтересовался о наличии жертв и, получив отрицательный ответ, попросил камин не занимать и звать на помощь, только если на школу снова нападут.
Утром, вместо обычного выпуска газеты обитатели замка получили послания, суть которых сводилась к настоятельной рекомендации на улицу не выходить, держать связь с друзьями и родственниками, о любом подозрительном шорохе немедленно сообщать в министерство. Причины всего этого были вкратце изложены в самом конце.
Некоторые из учеников в эту ночь потеряли своих родных. Некоторые остались круглыми сиротами. Некоторые в тот же день покинули школу — перепуганные родители забрали их под защиту родных стен, несмотря на все уговоры директора оставить их в замке. Как-никак, самое безопасное место в стране, лишний раз подтвердившее свой статус тем фактом, что никто из учеников в эту страшную ночь не пострадал. Но на откровенно паникующих волшебников никакие аргументы не действовали.
