— Первый, — усмехнулся саннин в тот же миг, когда гроб вырос перед ним.
За первым последовал другой.
— Второй, — сказал он далее, оказываясь полностью прикрытый двумя деревянными ящиками. Оставался еще один, и он начал вырываться из под черепицы, готовясь вырасти рядом с остальными.
Волна металлической смерти обрушилась на гробы в тот миг, когда последний вылез на треть. Бесчисленные сюрикены напоминали сплошной град. От гробов разлетались щепки, от окружающих нескольких метров крыши напрочь сорвало черепицу, а от тех снарядов, что пронеслись мимо, никого не задев, поднялся ветер.
Орочимару помнил этот прием. Теневое клонирование сюрикена. Одна из любимых в арсенале Сарутоби, что несмотря на кажущуюся простоту, ввергала в трепет любого противника. На мгновение он даже восхитился мощью, видя как жестоко пострадали гробы, и не сразу заметил, что с третьим что-то пошло не так. Техника словно сорвалась и деревянный ящик снова исчез в тверди крыши.
"Интересно, дело в моем пренебрежении?" — задался он вопросом, вспоминая, как мало он уделил время этому призыву. Не перепроверил образец ткани, не озаботился предварительным призывом, а оставил напоследок, хотя с первыми двумя таких проблем не было, — "В любом случае, этих двоих будет вполне достаточно. Посмотрим, что ты на это скажешь".
Деревянные крышки гробов с грохотом упали на остатки черепицы, подняв заодно звон металла. Из-за поднявшейся пыли на свет шагнули две фигуры, облаченные в металл.
Саннин бросил взгляд на учителя. И столкнулся с жутким холодом в его глазах.
— Ты посмел сделать это, — услышал он его слова, — Посмел оскорбить память предков.
Хокаге смотрел то на одного, то на другого призванного. Его взгляд оставался холодным, на лице застыла выражение, напоминавшее скорее пустую маску, нежели живую плоть. Но Орочимару чувствовал то смятение, что укрепилось внутри наставника.
— Это ты, Сару? — подал голос один из призванных. Высокий воин с белыми волосами смотрел на старика. Его безучастное выражение лица скорее утверждало, нежели спрашивало.
— Сару? — куда более эмоциональнее отозвался другой, с темными волосами, — Каким же старым ты стал.
— Первый и Второй Хокаге-сама, — мрачно сказал Сарутоби, сделав шаг вперед. Его ледяной взгляд скользил то по одному, то по второму, а лицо между тем словно пыталось сохранить старое выражение, — Простите меня за то, что мне придется сражаться с Вами.
— Прошло столько лет, а здесь все равно идет война, — выдохнул черноволосый мужчина.
Орочимару приблизился к призванным, готовя амулеты контроля. Первый шаг был сделан. Разговор с собственными предшественниками и учителями должен был поколебать Хирузена. Далее следовало полностью взять предыдущих каге под контроль и натравить их на него. Разменять мгновения пика его мощи на схватку с неуязвимыми марионетками. А затем закончить эту игру.
— Твой поступок заслуживает презрения! — выплюнул нынешний Хокаге, смотря на то, как первый амулет погрузился в голову черноволосого воина.
— О, безусловно, — усмехнулся саннин, встретившись на мгновение со взглядом красных глаз беловолосого воина, — Но что презрение, что ненависть, что жалость ко мне в данный момент тебе не помогут, сенсей. Потому что тебе сейчас придется показать своим учителям, на что ты способен.
Второй амулет занял свое место, и оба призванных каге начали испускать пар, стремительно теряя свой серый убитый вид. Через какие-то несколько мгновений два мертвеца выглядели куда живее, чем когда-либо. Посвежели, кожа обрела цвет, от их тел так и потянуло мощью. Сдержанной, безусловно. Полный контроль требовал свою плату. Но это все равно была мощь двух величайших шиноби своего времени.
Выдержка Хокаге дала трещину. Глядя на своих наставников, он застыл в изумлении. Его широко раскрытые глаза изучали то, как из облачка пара вперед шагнули совершенно неотличимые от живых люди. Люди, которых давным-давно похоронили, и никогда не ожидали увидеть.
— Вы... выглядите даже лучше, чем были.... — произнес он в порыве чувств, совершенно не замечая того, как воины сделали еще один шаг навстречу ему, а потом еще. А их глаза смотрели на него как на того, кого следует убить.
Откуда-то из-за пределов барьера раздались громкие крики "зрителей" — нескольких бойцов АНБУ, что наблюдали за схваткой внутри, не успев вовремя пробраться вовнутрь. Орочимару удостоил их коротким взглядом. Куда интереснее было наблюдать за разворачивающейся схваткой трех Хокаге.
Вот двое первых каге устремились на следующего по счету, двигаясь так, чтобы зайти с двух сторон и нанести одновременный удар. Первый совершает бросок, оказываясь у Сарутоби раньше Второго. Удар, который был мастерски заблокирован, последующий выпад подоспевшего Второго, который был встречен успешным ответным выпадом. Стремительный обмен ударами, и старик предпочел быстро разорвать дистанцию.
Орочимару прищурился. С лица Хирузена полностью исчезли все признаки каких-либо сомнений. Снова вернулась каменная маска и холодный оценивающий взгляд. По этим карим глазам можно было буквально прочитать то, как он проводит расчеты, как анализирует движения двух бессмертных противников, как прорабатывает свой план. А затем он вновь разорвал дистанцию, оказавшись у самого дальнего края барьера. В его руке мелькнуло что-то, что уже через какое-то мгновение испарилось, будто этого никогда и не бывало. Но змеиный саннин быстро понял, что что-то резко изменилось. Когда же следующая быстрая атака бывших каге сорвалась, будучи встреченная мощными жесткими блоками, и отражена с невероятной силой, это "что-то" начало проясняться.
"Допинг..." — мелькнула в голове насмешливая мысль. Старик решил уравнять свои шансы, воспользовавшись боевым стимулятором. Что же, видимо схватка протянется чуть дольше, чем следовало ожидать. И он дал сигнал.
Второй мгновенно сложил серию печатей, чтобы уже спустя секунды обрушить на старого каге водяного дракона. Поток воды устремился на него с невиданной скоростью и столкнулся с выросшей перед ней как по волшебству, каменной стеной. Напор был невероятно силен, и часть стены пошла трещинами, а от краев оторвались приличные куски. Но к этому моменту Хирузен уже был на вершине своего творения, складывая бешеной скоростью печати.
Удар Первого опередил его. Стена мгновенно обратилась в цветущую пущу, стремительно обрастая мощными древесными стволами. Что бы не затеял Третий, но он явно опоздал, оказавшись буквально захваченный живой клеткой.
— Допинг-то и не помог, — задумчиво протянул саннин, сделав шаг вперед, желая рассмотреть ловушку своего учителя получше. Марионетки застыли на позициях, готовые в любой момент броситься в бой.
Сомнения в собственных словах настигли в тот же миг, как окружающий воздух дрогнул, и по всему окруженному барьером пространству пронеслась волна чакры. Не узнать ее Орочимару не мог бы при всем своем желании. А через несколько мгновений живой капкан разрезало несколькими быстрыми потоками воды, а его пленник очутился у другого края барьера.
Марионетки быстро очутились между саннином и Третьим Хокаге. И пока первый размышлял о том, чем дальше следует развлекать учителя, второй сложил печати. Секундой позже на небольшом поле схватки количество бойцов, выглядящих одинаково прибавилось.
— Теневое клонирование? — усмехнулся змей, глядя на еще три экземпляра своего наставника, — Я бы сказал, что это разумно, но сейчас? Это скорее смахивает на отчаяние.
— Ты прав. Это действительно смахивает на отчаяние.... Отчаянное желание повеселиться напоследок со своим любимым учеником!
Хокаге тоже усмехнулись. Все четверо. В руках одного появился громадный сюрикен, другие принялись бешеным темпом складывать печати. Каждый свою последовательность, и ни одна мельком зафиксированная готовящаяся техника саннину не понравилась. Он стремительно разорвал дистанцию, желая оказаться поближе к остаткам каменной стены, а марионетки начали готовить свою последовательность печатей. Только они опоздали....
В тот момент, когда волна металлической смерти, разогнанная потоком ветра, и поддержанная двумя чудовищными огненными техниками обрушились на то место, где недавно стоял Орочимару, сам он уже складывал печати призыва Рашомон. И появившиеся бронированные врата успели появиться как раз тогда, когда обжигающе горячее дыхание пламени уже успело коснуться его лица. Вслед за жуткой температурой, поднялся страшнейший рев инферно. А мгновениями позже стало попросту нечем дышать, поскольку пламя уже сожгло весь воздух.
Картина, открывшаяся ему в момент, когда он сумел все-таки высунуться из-за своего убежища, ужасала. Что с каменной стены, что с его врат на поверхность, когда-то бывшей крышей одного из пристроек огромного стадиона, стекало расплавленное железо. Ручейки лавы текли вниз по откосу, собираясь у самой границы барьера в большие лужи. Чудовищный жар было почти невозможно терпеть, и если бы не собранная в легких чакра, обращенная в воздух, и защитный покров той же силы, он не был способен просто так стоять и смотреть на эту плавильню.
Змеиный саннин бросил взгляд на самый дальний край огороженного поля битвы и увидел стоящих там четверых одинаковых старика, не сводящих с него взгляда. И ни один из них не выглядел сколь либо обеспокоенным тем, что происходило вокруг них. А вот двух марионеток, что должны были выдержать этот удар и обрушить в противоположную сторону стену воды, наоборот не наблюдалось. Что вызывало не сколько беспокойство, сколько любопытство. Куда они могли подеваться?
В этой невыносимой среде начали постепенно формироваться хлопья пепла, что спутывались в единое целое, приобретая форму и размер. Да, кажется секрет, куда подевались призванные марионетки раскрылся. Даже они не выдержали сокрушительный удар такой силы. Сарутоби Хирузен мог собой гордиться.
Третий между тем сложил печать, а его двойники все как один повторили ее. Вскоре каждый из них складывал длинную последовательность знаков с невероятной скоростью.
"Был огонь, теперь вода?" — успел только подумать Орочимару, в тот миг, когда наставник четыре экземпляра его наставника обрушили на него и не до конца сформированных предыдущих каге всесокрушающее цунами. Саннин мгновенно скрылся за своими защитными вратами, которые выдержали первый удар стихии.
"Не думаю, что далее последует что-то хорошее", — подумал он про себя за мгновения до того, как вода сомкнулась над его головой, и он сделал выброс собственной чакры, создавая защитный барьер между собой и образовавшейся водной гладью. И буквально сразу же почувствовал, как по телу пробежали мурашки. Глаза ослепила ярчайшая вспышка, и даже сквозь импровизированный, но от этого не менее надежный буфер он почувствовал, как электрические разряды далеко не по дружески пощекотали его нервы. Чтобы выдержать жуткий импульс, пришлось высвободить почти половину наличного резерва. И даже этого показалось мало.
Вода резко схлынула, а все вокруг поглотил непроницаемый белый туман, в котором исчезли и марионетки, и многочисленные экземпляры Третьего Хокаге.
"Сильно...." — подумал Орочимару, сделав вдох и едва не захлебнувшись от такой концентрации влаги в воздухе. В его руке вырос меч Кусанаги, а другой он сложил несколько печатей. Клинок блеснул голубоватым огнем и вскоре исчез в тумане. Несколькими мгновениями позже вдали раздался короткий вскрик и хлопок.
"Первый, твой ход!" — подал он сигнал призванному, и воздух вздрогнул от высвобожденной чакры. Вскоре все поле боя превратилось в цветущий сад с бесчисленным количеством мелких ветвей, обрушившихся в предполагаемое место противника, — "Второй, теперь ты!"
Туман в воздухе обратился в водные лезвия, что устремились вслед за лианами. Среди звуков прямого попадания смертоносной стихии, саннин услышал какое-то подобие хлопка. Однозначно, с еще одним клоном покончено.
Впереди вспыхнуло пламя, и через мгновения ослепительная вспышка поглотила половину закрытой барьером крыши. Третий в ответ вновь ударил огнем, пожирающим лианы, ветви и выросшие стволы деревьев. А затем вся крыша пошла волной и чудовищные потоки сели устремились в сторону марионеток, неся с собой корни и остатки растений Первого.
Орочимару вновь сложил печать рукой, восстанавливая связь с мечом. Ну, же найди свою цель, клинок!
Впереди раздался звон металла, хлопок, давший повод почувствовать радость от уничтожения последнего двойника противника, как фигура оригинала оказалась прямо под верхней частью барьера. Руки его мельтешили на огромной скорости, явно складывая печати. И прежде чем саннин успел дать сигнал мечу, или своим марионеткам, на него устремилось одновременно пять Хокаге на безумной скорости, также складывая печати. Все вокруг вспыхнуло и ученик, почуявший реальную угрозу, приготовился прибегнуть к козырю....
Хирузен приземлился недалеко от большого сгустка обугленной плоти, во что превратился его ученик после обрушения на него комбинации огня, ветра и земли. Его клоны моментально очутились у него за спиной, внимательно следя за тем, что делают призванные каге. Впрочем, о них сам он пока не сильно беспокоился. Несмотря на всю свою силу, они были серьезно ограничены, что показывали их движения, тактика и сила техник, что они применяли. Не говоря о реакции, которая ничего кроме скорби видевшего их в лучшие годы человека не вызывала. Так пусть пока они, утратившие своего командира, будут пытаться выползти из селевого болота, сверху хорошенько обработанного огнем. Важнее было убедиться, что перед ним сейчас не мастерки заготовленная ловушка ученика, а он сам, не сумевший выбраться из ловушки своего учителя.
Ледяной взгляд Хокаге внимательно изучал обугленные останки своей величайшей ошибки. Внутри боролись смешанные эмоции, каждая из которых так и норовила взять верх. Жалость, направленная на мальчика, который когда-то мог стать ему сыном и истинным наследником. Застарелую боль, которая терзала его задолго до того, как он впервые увидел в глазах своего ученика совсем не то, что ожидал увидеть. Ненависть, направленная как на самого себя, за нерешительность, слабость и покорность перед лицом других, так и на этого человека, за его амбиции и склонность совершать свои ошибки.... И среди всего этого коктейля, что смешивался в его сердце, отчетливо ощущалась та неиссякаемая мощь, что питала его с момента применения стимулятора. То, что позволило ему применить в схватке весь тот набор разрушительных техник, которыми он никогда прежде не рискнул бы воспользоваться. Клонирование, стихии, тайдзюцу, перемещение, иллюзии.... Все то, что годами копилось в его голове, теперь было доступно разом. И это чувство было непередаваемым. Словно он снова стал молодым. С острым зрением, обонянием, слухом...
Казалось обновившийся слух уловил сердцебиение и прежде чем рука, движимая инстинктами, не обрушила на сгусток плоти удар молний, тот лопнул и из него вырвалась страшная фигура, лишь отдаленно напоминающая человека. Ловко избежав удар электрических разрядов, это странное обезображенное существо разорвало дистанцию, очутившись неподалеку от остатков врат, что когда-то были призваны Орочимару.
