"А как же я?"
"Эй, ты получишь свою долю. Как я уже сказал, Кармине ценит то, что ты делаешь здесь, на западном побережье. Ладно, пора со всем этим заканчивать, а после можно будет пообедать. Эта пиццерия у причала еще открыта?"
"У Луиджи? Нет, закрылись около трех лет назад. Весь этот район теперь принадлежит корейцам".
"Вот дерьмо. Мы же их уже побеждали раньше в войне. Этих чёртовых коммунистов".
Джон говорит спокойно. "Есть ещё одна".
"А? Что ты сказал, парень?"
"Есть ещё одна флэшка. На ней банковские коды к каждому банку в Сан-Франциско".
"Ну надо же, а ты время даром не терял, хитрый ты бобёр. Где она?"
"Наверху в мансарде. Спрятана во внутренней части лампы".
"Боже, умник с кучей секретных отсеков в доме. Ты кем себя возомнил вообще — Джеймсом Бондом? Тони, пойди, принеси лампу".
Я выпрямляюсь в кресле. Нет никакого второго чипа. Ложь, вероятнее всего, использована, чтобы заставить Тони покинуть помещение. И Анджело, и Камино по-прежнему вооружены, но в данный момент их оружие свешено свободно по бокам. Они считают, что они контролируют ситуацию, что они уже сорвали большой куш и ничто им не может помешать.
Ну это мы сейчас посмотрим...
Джон что-то бормочет, так тихо, что даже я не могу различить что именно. Анджело говорит, "В чём дело парень? Говори громче, я тебя почти не слышу". Он делает шаг ближе, наклоняясь, чтобы попытаться слышать лучше и удивляется, когда Джон вдруг встает и пикирует головой в челюсть бандита. Анджело отшатывается назад; он ошеломлён внезапным ударом, но по прежнему опасен. Я разрываю сдерживающие ремни, мгновенно достигаю ножа боуи оставленного на журнальном столике и разом втыкаю его в голову Анджело по самую рукоятку.
"Энджи..?"
Единственный шанс для Джонни Камино контролировать ситуацию — угрожать Джону пистолетом. Но когда он видит меня продвигающейся в его сторону, он в панике похоже забывает об этом преимуществе. Вместо этого он направляет пистолет прямо на меня и нажимает на курок.
Заряд магазина вкачивает свою начинку в мою грудь, разрывая мой короткий топ на куски, но оказывая минимум других повреждений. Немало одежды на мне уже было таким образом искромсано на куски. Мне определённо стоит подумать об оптовых закупках одежды; при специфике моей работы это было бы гораздо экономнее.
Я протягиваю свою руку, обеспечивая жёсткое сцепление с лицом Камино и вынуждая его пятиться назад, до тех пор пока он не упирается в стену. Его голова теперь зажата между кирпичной кладкой и моей рукой. То, что называется между молотом и наковальней. Что-то должно дать трещину.
Это оказывается его череп.
"Эй!"
Третий человек, Тони, появляется на верхней площадке лестницы, без сомнения привлечённый звуками выстрелов. Он начинает стрелять из пистолета. Он стреляет хаотично, практически не прицеливаясь, хотя несколько пуль рикошетом отскакивают рядом с Джоном и его матерью. Слишком близко, что бы они чувствовали себя комфортно, будучи привязанными к стульям. Единственное оружие под рукой — нож Боуи, удобно торчащий из черепа Анджело, как меч в ножнах... очень кровавых ножнах. Я вытаскиваю его, графическое прицеливание захватывает цель, и я бросаю нож, одной рукой через всю комнату.
Прошло уже много времени с того момента, как я ликвидировала кого-то используя для этого нож, и я рада видеть, что я не потеряла ловкость. Нож ударяет Тони в горло. Он выпускает из рук свое оружие и хватается за рукоятку ножа в тщетной попытке остановить внезапно начавшееся мощное кровотечение. Он падает вниз по лестнице и лежит неподвижно у подвала.
Я освобождаю Джона и его мать. Джон подходит к Анджело и затем к Тони, проверяя пульс каждого и не обнаруживая признаков жизни. Он не беспокоится только о Камино, пробитая голова которого с сочащимся из ушей мозговым веществом не оставляет сомнений в том, что он находится за пределами возможного оживления.
"Вот дерьмо, сколько грязищи".
Сара Коннор проверяет свои часы. "Два часа до прихода Мии из школы. Мне нужна швабра".
Джон засовывает в карман чип "запасной Кэмерон" и затем поднимает большие часы. Он бросает часы в стену, разбивая их. "Это произошло, потому что я спрятал чип в часах. Мне и в голову не могло прийти, что кто-то ворвётся и примет их за ценный антиквариат".
"Это не твоя вина", уверяю я его.
"Нет, но этого можно было избежать".
"И три плохих человека все еще были бы живы".
"Не нам судить людей, какие они".
Он наклоняется и осторожно извлекает связку ключей из кармана куртки Анджело, избегая крови. К одному из ключей прикреплён небольшой пластиковый брелок. Ключ к автомобилю. "Похоже на ключ к Лексусу. Наверное, он припаркован где-то поблизости. Давай, пошли найдём его".
Мы находим Лексус припаркованным прямо за углом. Он серебристого цвета с чикагскими номерами. Джон наводит на него брелок с ключами и у машины вспыхивают фары, удостоверяя, что автоугонная система теперь нейтрализована. Похоже, даже бандиты опасаются кражи собственных транспортных средств.
Мы сдаём задом к нашему домику, и я загружаю три тела в багажник. Получается тесновато, но никто не жалуется. Это одно из преимуществ работы с трупами: никто не дерзит.
Джон говорит: "Ты поедешь на Лексусе. Я на нашем внедорожнике. Держись рядом. Не теряй меня".
Да не в жисть...
-0—
К нашему возвращению, Сара Коннор уже вовсю занимается уборкой. Уже нет следов крови и мозгов на стенах и полу. По комнате распространяется сильный запах дезинфицирующего средства. Я помогаю, вытаскивая пули из стен, в то время как Джон тут же следом затирает их специальной замазкой. Стены естественно придётся покрасить краской по новой, но пока и этого будет достаточно.
"Что вы сделали с телами?"
"Свалили их на возвышении на Малхолланде. Полицейские найдут их достаточно скоро. Я думаю, будет лучше, если они будут обнаружены и идентифицированы, иначе этот парень Кармине, который, кажется, у них за главного, просто отправит сюда ещё больше своих головорезов, чтобы расследовать здесь всё".
"Он и так, и так может вернуться, чтобы отомстить".
"С чего бы он стал подозревать, что незамужняя мама, живущая со своими детьми на окраине, может иметь хоть какое-то отношение к тому, что произошло?"
"Ты думаешь, он уже не знает о нас".
"Я думаю, что Камино просто хотел отомстить и вызвал своего старого приятеля из Чикаго, чтобы он приехал и помог. Тони же был просто бандит по найму. Я очень сомневаюсь, что они стали бы посвящать Кармине в детали дела, сообщая ему куда они едут и зачем. Ведь для них это было привычное плёвое дело".
"Я надеюсь, что ты прав. Если нет, то очень скоро нам придётся "радушно" встречать на пороге чикагскую мафию".
"Что ж, в таком случае, нам понадобится швабра побольше".
-0—
Мия возвращается из школы и когда она проходит через входную дверь, то сразу замечает, что произошли изменения. Трудно не заметить. Комната по-прежнему сильно пахнет дезинфицирующим средством, на стенах всё ещё видна свежая замазка, и вместо кухонной стены — порушенный каркас из деревянных балок. "Что здесь произошло?" спрашивает она.
Я ожидаю, что Джон начнёт рассказывать очередную маленькую ложь — одну из тех, которые он так умело стряпает. Но вместо этого он удивляет меня, сказав: "Кое-какие плохие люди приходили к нам в гости. Мы позаботились об этом".
Челюсть Мии на мгновение застывает. "Они вернуться обратно?"
"Нет, они никогда нас больше не побеспокоят".
Мия кивает, принимая новости довольно спокойно. "Круто. Эй, Снежок, пошли посмотрим телевизор".
"Ты очень рисковал, говоря ей правду" говорит Сара Коннор. Мия и Снежок в данный момент в подвале смотрят телевизор. Судя по звуку, там идёт "АйКарли". Интересно, сделает ли Спенсер что-то глупое в этом эпизоде? О чём это я! Спенсер в каждом эпизоде делает что-то глупое.
"Случись ещё что-нибудь подобное и она быстро поняла бы, что всё это была ложь. Ее отец имел постоянные проблемы с законом, и она достаточно умна, чтобы понять, что мы живём точно также".
-0—
ЧЕТВЕРГ
Тела обнаружены к утру, и фрагмент их опознания показали в вечерних новостях. Джон Камино, 57 лет, до настоящего времени один из уважаемых бизнесменов Лос-Анджелеса. Анджело Мортелли по кличке 'Официант', 58 лет, чикагский бизнесмен, с доказанными связями с организованным преступным миром в Чикаго и Нью-Йорке. Его назвали 'Официантом', после того как он некогда, выполняя заказ, расстрелял конкурента заказчика в итальянском бистро. Я прикидываю, что это также неплохой способ не заплатить по счёту в ресторане. И самый юный из всех — Энтони Сервио, 23 года, молодой повеса-жигало, который был только недавно выпущен из чикагской тюрьмы. Оказывается, он нарушал условия его условно-досрочного освобождения, запрещавшие ему покидать пределы штата Иллинойс. Вряд ли его сейчас или когда-либо ещё будет волновать этот вопрос.
Ведущий новостей представляет гостя студии, отставного сотрудника правоохранительных органов, специалиста в области организованной преступности. Оба начинают размышлять, указывают ли эти убийства и их почерк на усиление активности внутренней войны между преступными группировками. Организованная преступность в крупных городах Америки разделена по этническому признаку. На белые, чёрные, латиноамериканские и азиатские группировки. Разветвление идёт и дальше: азиатские группировки, например, делятся на китайские, корейские или вьетнамские. Каждая группировка способна ответить агрессией в отношении других, если их интересы находятся под угрозой или на их территорию вторглись. Никто не упоминает о терминаторах. Разве мы не этническая группа? Я думаю, что мы на пути к формированию своей группировки. "Люди гибнут за металл!" — по-моему неплохое название для терминаторской группировки. Или лучше: "Люди гибнут от метала". Да, так определённо лучше.
Джон смотрит на эти теледебаты внешне не выказывая никаких эмоций. Это явно не те трупы, которые осядут тяжёлым грузом на его совести. Они были плохими парнями и собирались причинить нам вред.
Есть человеческое выражение, которое мне нет необходимости объяснять.
Посеешь ветер — пожнёшь бурю.
Я подъезжаю к Инглвуду к трём часам ночи, паркую внедорожник в квартале от места моего назначения. Несмотря на поздний час, в доме, который я ищу, горит свет наподобие Светильника Джека. * Свет льется из каждого открытого места, и снаружи слышна громкая музыка, низкочастотные колебания басов осязаемо чувствуются в воздухе, сотрясая ночную тишину. Кто-то устраивает вечеринку.
(*Светильник Джека — один из основных атрибутов праздника Хэллоуин, представляет собой вырезанную в виде головы тыкву с подсветкой, традиционно — свечой )
Люди подъезжают к дому и просто исчезают внутри. Судя по всему, никакого пропускного контроля нет. Мужчины одеты небрежно, у некоторых нарочито выставленные напоказ украшения на шее и запястьях. В то же время, женщины, в более "тусовочном прикиде": плотно облегающие изгибы тела короткие платья, согласованные с туфлями на высоком каблуке. Я в темных джинсах и кожаной куртке. Если я попытаюсь войти, то я буду выглядеть там неуместно. Буду выделяться на фоне остальных девушек. Если я хочу избежать резни, мне придётся сделать себя менее приметной.
Пока я наблюдаю, спортивный автомобиль красного цвета с двумя молодыми женщинами внутри останавливается у обочины. Пассажирка — крупная темнокожая женщина, изо всех сил пытается высвободить себя из низкого кресла транспортного средства. На ней короткое, украшенное бусами платье, которое еле сдерживает ее пышные формы. Я сканирую её телосложение. Физическое совпадение отсутствует. Даже близко. Можно использовать только если у меня возникнет желание носить на себе палатку.
"Эй, сладенькая, мы тебя уже заждались?"
Я подозреваю, что "сладенькая " — ласковое обращение, а не имя водителя.
"Дай мне минутку, Дарлин. Мне нужно поправить мою причёску. И так и знала, что придётся повозиться, что бы поднять верх этой грёбанной тачки".
"Ты хоть знаешь, как это сделать?"
"Да одной из этих кнопок. Черт знает, какой именно".
"Ладно, сладенькая, встретимся внутри".
"Не вздумай только охмурить там всех кабелей. Я тебя знаю, когда ты входишь в раж. Оставь и для меня кого-нибудь".
"Эй, я ничего не обещаю! Во всём мире не хватит мужиков, чтобы удовлетворить такую чёрную конфетку как я".
С хриплым гоготом темнокожая женщина проходит внутрь дома, и я тут же подхожу к транспортному средству. Водитель — худая латиноамериканская девочка, поправляющая в данный момент свои волосы в маленьком зеркале заднего обзора. Я делала это сама несколько раз. Волосы — это сплошное мучение. Она замечает меня и говорит, "Чё надо, милашка?"
Я улыбаюсь и немного наклоняю голову, чтобы выглядеть, как говорит Джон, "миленькой".
"Мне нравится твоё платье..."
-0—
Платье сидит на мне великолепно, чего нельзя сказать о туфлях. Они узкие и на высоких каблуках создающих эффект вращения тела, в результате чего мой центр тяжести смещается. Целая минута уходит на то, что бы произвести калибровку моих гироскопов, так, чтобы я не грохнулась лицом вниз. Как люди справляются с этим, я не знаю. Они, должно быть, ходят как по натянутому канату, постоянно рискуя упасть.
Я направляюсь к двери и открываю ее. Никто не препятствует мне и не просит предъявить удостоверение личности. Это не закрытая вечеринка. Громкая музыка атакует мои сенсоры, подобно физическому нападению. В доме более тридцать человек, большая часть которых танцуют стоя. Некоторые слоняются рядом с деталями мебели, придвинутой к стенам. Я обнаруживаю крупную темнокожую женщину, которая приставив свёрнутую долларовую купюру к одной ноздре, втягивает ей линию белого порошка рассыпанного на серебряном подносе. Я поворачиваюсь к ней спиной, чтобы она не опознала платье своей подруги.
Я опознаю песню, которая играет. "Kendrick Lamar featuring Dr. Dre". Уважуха. Интересно, Dr. Dre настоящий доктор как и Dr. Doom и Dr. Strange?
Сканирование лиц людей находящихся в комнате не обнаруживает совпадения. Я проталкиваюсь к задней части дома, направляясь по коридору к спальне. Возможно, человек, которого я ищу спит, хотя это кажется маловероятным с учётом того, какой уровень шума создаёт музыкальная аппаратура. Люди, конечно, в спальне занимаются и другими вещами, что мне доподлинно известно из личного опыта.
Я слушаю у двери. Мое программное обеспечение, отвечающее за распознавание голосов, сигнализирует. Я нашла того человека, ради которого приехала.
Винни Перес.
Внутри слышны два голоса. Переговоры. Нет... кое что другое.
ДЕВУШКА: Ого, да он у тебя загнут, что ли. (Хихикает)
ПЕРЕС: Не трогай его!
ДЕВОЧКА: Раньше тебе это нравилось! (ХИХИКАНЬЕ), Почему он обернут какой-то хренью?
ПЕРЕС: Какая хрень, дура? Это — хирургическая шина, тупица.
ДЕВУШКА: Ути-пути, бедный мальчик! И сколько времени понадобится, чтобы всё залечить?
