Эли незаметно покосилась на Рена, с трудом удерживая на лице невозмутимое выражение. Этот... мужчина! Все время, что прошло с момента того их разговора, он вел себя так... С одной стороны — нескрываемая забота и комплименты, произносимые им с совершенно невозмутимым видом, с другой — ехидные замечания, то и дело заставляющие ее закипать. Он честно выполнял условия их соглашения: не заводил разговор о том, что произошло у кочевников, и о чем-либо, что выходило за рамки дружеского общения, но именно это Эли и раздражало. Мог бы уже и попробовать!
То, что он придерживается какой-то хитрой тактики, девушка поняла довольно скоро. И если Эли внутренне кипела и дулась, то леди Элира эн Таронн все больше понимала, что герцог эн Арвиэр не зря был не только другом, но и правой рукой короля Нарвена. И, что греха таить, восхищалась им, тем, как изящно он ведет свою партию...
Рен весело улыбнулся и подмигнул ей, получив в ответ холодный взгляд. Впрочем, мужчину это не обескуражило, тот лишь усмехнулся и тряхнул головой, не скрывая довольные искорки в глазах. Эли поймала себя на том, что глазеет на мужа, и отвела взгляд. Да, выглядит он... Девушка и раньше замечала взгляды, которые на него бросали женщины, но после кочевников это стало для нее куда приметнее. Нет, это нечестно: даже на этой... лохматой тумбочке с ножками он выглядит настоящим воином, опасным и одновременно притягательным! А вот она... Ой, что было бы, узри ее учителя Школы! Вчера девушка долго рассматривала свои руки, кожу и волосы, удрученно вздыхая: за леди ее сейчас было бы трудно принять! Вспомнив ису Ларту, Эли подумала, что та была права, говоря о тяготах дороги...
Заставив себя отвести взгляд от широких плеч Рена, подчеркнутых кожаной курткой, девушка глубоко вздохнула, наслаждаясь горьковатым ароматом трав. Скоро осень, ее первые приметы особенно заметны по утрам: туман оседает каплями росы на слегка пожухлую траву, заставляя поеживаться, солнце словно неохотно вскарабкивается на небосвод... А сейчас с голубого и какого-то прозрачного неба льются теплые лучи, и воздух словно звенит — едва слышно, на грани беззвучия...
Дорога в очередной раз вильнула, открывая взорам всадников вход в ущелье. От нахлынувшей тревоги закружилась голова и болезненно заныло сердце, и в ту же минуту Рен резко натянул поводья и замер, точно прислушиваясь.
Почувствовав нечто странное, Рен натянул поводья и застыл, а затем обернулся на Эли и тихо выругался себе под нос. Спешившись, он шагнул к жене, с тревогой глядя на ее лицо, с которого схлынули все краски, даже губы девушки побелели. Он бережно дотронулся до руки, нервно мявшей повод, и вздрогнул, когда Эли перевела на него казавшиеся просто огромными на бледном как мел глаза. В них плескалась самая настоящая паника...
— Эли, милая, что случилось? — он старался говорить как можно спокойнее, — успокойся, ты не одна, не стоит бояться...
Тело девушки сотрясла дрожь, губы беззвучно шевельнулись. Выругавшись себе под нос, он осторожно разогнул вцепившиеся в повод пальцы и снял Эли с седла, стараясь действовать по возможности аккуратно. Бережно усадив ее на скинутую с плеч куртку, стащил с рук Эли перчатки и принялся растирать ледяные пальцы. Постепенно краски начали возвращаться на лицо девушки, и наконец она едва слышно произнесла:
— Прости...
Рен облегченно выдохнул и признался:
— Боги, Эли, ты меня так напугала, — он поцеловал пальцы жены, согревая их своим дыханием, — что случилось, сокровище мое? Это опять было видение?
Эли растерянно смотрела на Рена, чувствуя, как бешено колотится сердце. Тревога и нежность в его словах точно солнечные лучи согрели ее, отгоняя мрачные мысли. Все, что было до этого, показалось ей странно малозначительным, и она с трудом сдерживалась от того чтобы прикоснуться к его щеке, разгладить морщинки на высоком лбу, провести кончиками пальцев по четкому абрису губ... Вопрос, что он задал, дошел до ее сознания с опозданием, но наконец девушка поняла, что именно он пытается узнать. Дав себе мысленную затрещину, она заговорила, удивившись тому, каким хриплым и дрожащим одновременно кажется ее голос:
— Я не знаю... Видений не было, но я вдруг ощутила такую невероятную тревогу!
— Ясно, — Рен бросил взгляд на ущелье и нахмурился, явно что-то обдумывая.
— Это может ничего и не означать, — постепенно Эли приходила в себя, с радостью чувствуя, что вновь начинает соображать, да и голос все больше становился привычным, — у меня уже были опасные моменты, связанные с ущельями, эта тревога может быть связана с прошлым! Прости, если ввела тебя в заблуждение...
— Вот уж глупости, извиняться за такое! Но знаешь, не думаю, что это память о прошлом, я тоже почувствовал нечто опасное. Вот только другой дороги тут нет, а значит, придется проехать сквозь ущелье.
Эли вздохнула, покосилась на темный зев ущелья и кивнула:
— Надо — значит надо. Что будем делать?
Рен поглядел туда же и задумался, слегка прищурив глаза, лицо его становилось все более жестким. Наконец он кривовато усмехнулся и заговорил, чеканя слова:
— Я пойду вперед, и в случае чего буду отбиваться магией. Против огня мало что способно устоять! Ты же подождешь моего возвращения здесь...
— Нет, — резко прервала его Эли, — я иду с тобой. Не забывай, я тоже маг, и уже применяла свои силы в бою.
— Эли, послушай...
— Рен, я прекрасно понимаю, что не имею твоего опыта! И я никогда не мечтала стать воином, однако судьба порой решает за нас. Мы не знаем, кто или что ждет нас там, и не знаем, хватит ли тебе сил сразиться с этим неведомым! А если нет? Если из-за отсутствия поддержки битва станет роковой?
— А если с тобой что-то случится? — возразил Рен, мрачно нахмурив брови.
— Рен, давай рассудим здраво: если там нечто, способное остановить тебя, то какая судьба ждет меня? Что мешает этому нечто уничтожить нас поодиночке? Нет, я пойду с тобой, и буду готова в любой момент атаковать своей магией. Если хочешь... — девушка замялась, а потом решительно тряхнула головой и посмотрела прямо в глаза Рена, — я дам тебе слово, что буду подчиняться твоим приказам, пока опасность не минует или пока мое вмешательство не станет единственно возможным выходом.
— Я всё равно не уверен...
— Ты мне не доверяешь? Вроде бы я никогда не изображала из себя сказочную принцессу, что посреди поля боя бросается на шею своему спасителю! Ты сам говорил о равенстве, помнишь? Так признай это равенство не только на словах!
Синие глаза блеснули гневом, Рен помолчал, а затем резко и решительно кивнул:
— Хорошо, но взамен... Когда это испытание останется позади, мы поговорим о том, о чем так долго молчали! И да, я возьму с тебя обещание беспрекословного подчинения!
Эли склонила голову, скрывая торжествующую улыбку:
— Как скажешь. Я, Элира эн Таронн, даю клятву подчиняться Ренальду эн Арвиэр на поле боя, как своему учителю и командиру, до тех пор, пока подчинение не будет означать нашу гибель.
— Что ж, — Рен смотрел на нее со смесью восхищения и досады, — тогда нам стоит подготовиться. Начнем с одежды...
Через полчаса Рен в последний раз оглядел Эли. Девушка молча ждала его вердикта, чувствуя себя слегка непривычно: кожаная одежда казалась ей чересчур облегающей, к тому же мешала тщательно закрепленная под курткой коса.
— Хорошо, — резкий кивок, слова звучат строго и холодно, — почувствуй свою магию, потянись к Силе и будь готова действовать. В бой без приказа не вступать! А теперь в седло!
— Лошади и огонь? — не выдержала Эли? — может, оставить их здесь, а потом вернуться?
— А если ущелье слишком длинное? Нет, делаем так: если на нас нападают, ты опускаешь шоры и ставишь кокон на... — Рен встретил требовательный взгляд, — хорошо, на лошадей, но если станет по-настоящему опасно — думай прежде всего о себе. Все, теперь ни слова и вперед!
Эли молча села в седло и направила лошадь к ущелью следом за Реном, одновременно касаясь Силы и чувствуя, как она наполняет ее теплом и уверенностью. Несколько минут, и они достигли того места, откуда начинался путь среди скал, что вздымались по обе стороны извилистой тропы, конец которой терялся в тумане. Рен подался вперед, как никогда напомнив Эли хищника: прищуренные глаза, нервно трепещущие крылья ястребиного носа, напряженная фигура... Несколько мгновений он вглядывался в полумрак, а затем направил коня вперед.
Первое, что отметила Эли — это место совсем не походило на Арканские Врата или то ущелье, где караван атаковали мнимые разбойники. Сразу было видно, что люди здесь бывают редко: узкая тропка была не ухожена, то и дело на ней встречались камни разного размера. Серо-бурые, практически лишенные растительности и изрытые временем скалы не допускали к земле солнечные лучи, укутывая тропу в плотные тени. Стук копыт отражался от камней многоголосым эхом, заставляя невольно вжимать голову в плечи и настороженно поглядывать по сторонам. Вверх от тропы при каждом шаге лошадей поднималась пыль, придавая и без того мрачной картине жутковатую завершенность.
Вцепившись в повод, Эли про себя молилась о том, чтобы ее страхи оказались безосновательными, чувствуя, как по спине ползет холодок. Лошади нервничали, прядая ушами и слегка приседая, но шли вперед, шаг за шагом приближаясь к выходу из ущелья. Пытаясь успокоиться, девушка начала считать про себя, отсчитывая секунды и минуты. Они двигались вперед почти полчаса, и девушка только начала надеяться, что все пройдет гладко, как ее надежды рухнули.
Рен напряженно вглядывался вперед, и мелькнувшую где-то сбоку тень заметил лишь краешком глаза, но всё же заметил. Натянув поводья, окинул взглядом скалы и со свистом выпустил воздух между зубов, увидев, как чуть впереди от камней отделилась огромная серая тень и скользнула к нему, обретая плотность. А за ней последовали три другие...
Точно в ночном кошмаре Эли наблюдала, как к Рену двинулось... нечто. Огромная, ростом почти со взрослого мужчину серо-бурая тварь грацией движений напоминала кошку, однако увидеть такую 'кошку' можно было разве что в кошмаре. Тело ее покрывала крупноячеистая чешуя, вдоль хребта проходил гребень из казавшихся неимоверно острыми шипов, а хвост заканчивался чем-то вроде булавы. Морда твари формой напомнила девушке изображения огромных пустынных ящериц, если, конечно, можно представить себе ящериц с зубами длиной в палец! В желтых глазах с вертикальным зрачком был только животный голод...
— Эли, назад! — резкий вскрик Рена точно ударил девушку, заставив ее очнуться. Несколько ударов сердца, и Рен буквально слетает с седла, метнувшись навстречу тварям и направляя в их сторону гудящий красно-желтый шар огня. Еще мгновение, и Эли, до крови закусив губу, сплела защиту — не коконом, а двумя подковами, поднимая границы вверх, к скалам, оберегая от нападения с боков и чувствуя, как от напряжения дрожит все тело...
Огромный огненный шар ударил в морду нападавшей твари, и ущелье огласил омерзительный, на грани слышимости визг. Казалось, тело странного существа облили земляным маслом, а потом подожгли — огонь словно скользил по шкуре, не причиняя видимого вреда. Рен оскалился, глядя на жуткую морду с лопнувшими глазами, и снова направил Силу, с ужасом понимая, что он может и не справиться...
Огненные плети рассекают воздух, метя по глазам тварей, но распадаются, не причинив им почти никакого вреда. Мгновение растерянности, и хвост существа проходит почти рядом с лицом Рена, на излете задевая острым как кинжал шипом щеку... Вопль ужаса Эли и ее крик: "у них защита!"... Водный клинок, срезающий огромный камень, падающий точно на одну из тварей и омерзительный хруст, с которым раскалывается ее череп... И снова огонь, воздух, вода... Битва на пределе сил, кислый вкус страха и запах крови...
Рен чувствовал, как силы покидают его — хотя вот уже несколько минут брачный браслет ярко сиял на его запястье, свидетельствуя о том, что в сражении участвует и Эли. Два монстра были мертвы, еще один, слепой и окровавленный, скреб здоровенными когтями камни, но оставался еще один, самый большой из них, на котором была лишь пара легких ран. Открыв пасть, тварь издала что-то среднее между визгом и шипением и прыгнула, с невероятной легкостью взмыв в воздух.
— Мама!
Вскрик Эли заставил его рвануться наперерез. Девушка застыла в ужасе, глядя на летящую на нее гигантскую тушу, а потом вдруг лицо ее исказилось яростью, и огненный шар отшвырнул тварь прямо на торчащий точно огромное копье обломок камня. В ту же секунду раздался хлопок, а Эли, побледнев, пошатнулась и осела на землю, из носа ее тонкой струйкой текла кровь. Собрав последние силы, Рен обрушил очередной валун на окутанное огнем чудовище и рванулся к жене, пытаясь подхватить ее, но силы оставили его. Колени подогнулись, и он кубарем полетел на землю, не сумев увернуться от брызнувшей на одежду крови последнего монстра...
Некоторое время Рен лежал, будучи не в состоянии пошевелиться. Сейчас он чувствовал себя беспомощным: магия совершенно не ощущалась, все тело болело, а рану на щеке пекло огнем. Не решаясь пока встать, он подполз к Эли, с тревогой склонился над ней, проверил пульс и дыхание и облегченно вздохнул: похоже, она просто потеряла сознание от перенапряжения. Оглядевшись по сторонам, Рен поднялся, ругаясь сквозь зубы точно пьяный матрос, и на дрожащих ногах подошел к лошадям, радуясь тому, что обрушение защиты спровоцировало небольшой обвал, перегородивший дорогу назад. Да и шоры на глазах помогли, так что животные гарцевали на месте, вздергивая головы и всхрапывая.
"Хорошо еще что они такие смирные! — подумал он чуть позднее, с трудом поднимая Эли на руки и усаживая бесчувственную девушку в седло, — другие бы уж точно взбесились!" Постоял немного — голова кружилась все сильнее — он осторожно повел все еще "слепых" лошадей мимо дохлых тварей.
Только через пару десятков шагов он решился сесть в седло — точнее, взгромоздиться. Перед глазами все плыло, точно серый камень скал превратился в туман, болезненно обострился слух, а во рту появился противный металлический привкус. Сейчас он был легкой добычей для кого угодно и удерживал себя в сознании лишь отчаянным усилием воли. Думать было тяжело — казалось, под черепом перекатываются каменные валуны, то и дело с грохотом сталкиваясь. Рен даже пощупал голову, чтобы убедиться, что из нее ничего не лезет наружу...
Спустя несколько минут он осознал, что ничего не видит перед собой. Вернее, видеть-то он видел, но ведь это никак не могло быть правдой! Алые словно кровь скалы с ползущими с вершин языками странного зеленого пламени, твари, похожие на оставшихся позади, встающие на задние лапы и почему-то улыбающиеся, туман, превращающийся то в отца, то в Нарвена... Кожа на его руках меняла цвет, то чернея, то становясь мраморно-белой, а то и вовсе прозрачной, и под ней, казалось, ползает что-то осклизлое... А стоило только закрыть на мгновение глаза, как перед ними словно поплыли разноцветные круги!
Похоже, что бы это ни было, действовало оно только на него: Эли по-прежнему была без чувств, а лошади послушно рысили по тропе. Рен почти бросил поводья, доверившись своему коню, и молился об одном: добраться до конца ущелья и рухнуть на землю. Дорога казалась нескончаемой, и Рен уже был готов сдаться, как вдруг лошадь Эли вскинула голову, заржала и ускорила ход.
