За первым панцирником спрыгнул второй, третий... Легкая пехота первой волны отпрянула назад, освобождая место для более приспособленных к опасному врагу товарищей. Впрочем, следующую по счету башню уже захватили, и спрыгивающие с зубцов тяжелые пехотинцы вместе с уцелевшими кольчужниками один за другим исчезали в ее дверном проеме, скатываясь по внутренней лестнице вниз. Против Отряда остался заслон из полудюжины меченосцев. На взгляд Хлаша, даже их хватало с лихвой: длинные обоюдоострые клинки без труда пропороли бы его шкуру, прикрытую лишь полотняной рубахой для сохранения тепла ночью. Впрочем, и кольчуга тут вряд ли бы спасла. У него все еще сохранялось преимущество в росте, длине рук и палицы, но искусство Пути, к сожалению, создавалось не в расчете на такого противника. Заграт все также глухо и безрезультатно бормотал за спиной. Оставалось надеяться на оружие... и Тилоса. Интересно, есть ли у Серого Князя что-нибудь в загашнике на такой случай?
Ширина галереи не позволяла идти в ряд более чем троим. Выстроившись в две шеренги, панцирники неторопливо двинулись на странного разношерстного противника.
— В башню! — гаркнул рядом Тилос. — Ольга, Заграт! В башню, мать вашу так!
Сзади тяжело всхрипнул, замолчав, Заграт, и Хлаш почувствовал, как на плечи навалилась странная тяжесть. Теомир охнул и опустился на колено. Чуть слышно простонала Ольга. В свете догорающей осветительной жидкости блеснули мечи панцирников — два передних нападающих избрали мишенью тролля как наиболее опасного противника, еще один нацелился на Тилоса. Полубессознательного Теомира проигнорировали — и, как выяснилось, зря: в тот же момент резким ударом снизу вверх, нырнув под кольчужную юбку одного из нападающих, тоскала перерезала ему подколенные жилы и бедренную артерию. Хлынула кровь. Меч, опускающийся сверху, косо ушел в сторону, и Хлаш, увернувшись от клинка второго нападающего, с силой опустил палицу на его голову. Тилос бросил на землю свой короткий меч из скверного железа, бесполезный против такого врага, шагнул вперед и вбок, уклоняясь от удара и несильно толкнул нападающего ладонью в лоб. Голова солдата Майно запрокинулась, открывая прикрытую кольчужной рубахой шею, и Тилос ударом кулака разбил ему кадык. Хватаясь рукой за горло, враг рухнул навзничь, а Тилос мягко шагнул назад и снова замер в боевой стойке — вес на правой выставленной вперед ноге, руки угрожающе вытянуты перед собой, пальцы напряжены, на их концах подрагивают синие искры.
Трое уцелевших врагов замерли в нерешительности. Сзади к ним уже бежало подкрепление, с зубцов спрыгивали первые арбалетчики, но узость галереи пока играла на руку обороняющимся.
— В башню! — снова рявкнул Тилос. — Хлаш, возьми Теомира!
Хлаш перебросил палицу в левую руку, а правой нащупал рядом с собой снова клонящегося к земле парня. Цепко ухватившись когтями за кольчужное переплетение, он попятился назад. Быстрый взгляд за спину показал, что Заграт с Ольгой уже стоят в глубине проема, их посох и кинжал угрожающе подняты, готовые встретить врагов. Хлаш повернулся и прыгнул, надеясь, что не разобьет Теомиру голову о косяк. У входа он споткнулся о безжизненное тело и чуть не упал, что снова спасло ему жизнь: арбалетный болт свистнул над головой и разбился о каменную стену. Вслед за Хлашем в башню запрыгнул Тилос, с лязгом захлопывая за собой обитую железом дверь. Послышалось несколько тяжелых ударов — то ли стрел, то ли ног, но Тилос уже заложил створку толстым засовом.
— Все целы? — спросил он напряженным голосом. — Хлаш? Теомир?
— Я цел, — ответил Хлаш. — Только Теомир...
— Я в порядке... — пробормотал парень, с трудом становясь на четвереньки, а затем присаживаясь на корточки. Он рассадил костяшки руки о порог, но тоскалу так и не выпустил. Молодчина, одобрительно подумал Хлаш. — Только тяжело...
— Эти червивые жопы давят нас какой-то гадостью, — зло прохрипел Заграт. В темноте его глаза мерцали желтым пламенем, с оскаленных клыков капала пена. — Я не могу боевые заклятия... Волчий хрен, я сам словно мешком ударенный! Прикрывал вас, пока мог...
— Я ничего не чувствую, — удивился Хлаш. — Почему...
— По кочану! — рявкнул Заграт. — Скажи спасибо, что вас, крокодилов, магия почти не берет!
— Тихо! — приказал Тилос. — Ольга, ты как?
— Тяжело, — вымученно улыбнулась девушка. — Но я выдержу. Лечить вот только почти не могу, Сила как в песок уходит...
— То есть маги из игры выведены, — резюмировал Тилос. — Надеюсь, что не только у нас, но и у Майно. Ольга, Теомир, Заграт — пока давление не снято, держитесь вместе. В драку не лезьте, поддерживайте друг друга как можете. Мы с Хлашем прикроем. Хлаш, следи за лестницей — внизу двери нет, в любой момент полезут.
Протяжный удар и глухой скрип заполнили башню. Снаружи донесся приглушенный крик из десятков глоток.
— Ворота захвачены и открыты, — пробормотал Тилос. — Конец Крестоцину. В первую же ночь! Впрочем, чего и следовало ожидать от Камилла... — Он осторожно приоткрыл смотровую заслонку в двери и одним глазом заглянул на галерею. — Зато у нас появился шанс.
— Какой шанс — в самой гуще войска оказаться? — сварливо спросил Заграт. — Чтобы сдохнуть побыстрее и без мучений? Говорил я, на кой на стену лезем? Спрятались бы в погреб, пересидели бы... Чай, не станут они всех подряд резать.
— Заграт, — вздохнул Тилос. — Я ведь уже объяснил — Майно известны наши приметы, известно, что мы здесь. Когда город полностью приберут к рукам, из него и муха не вылетит. Мы не сможем прятаться в погребе вечно, даже если кто-нибудь согласится пустить — их все обыщут, один за другим. Выход один — бежать, причем прямо сейчас, пока суматоха не улеглась. Наверняка армия оставила позади цепь патрулей, чтобы отлавливать собственных дезертиров, но они — куда меньшая проблема, чем методичные обыски в городе. Так, галерея пуста, давайте за мной.
— Куда? — простонал Заграт. — И так башка раскалывается...
— Почему галерея пуста? — осторожно осведомился Хлаш.
— Рядом ворота настежь распахнуты, зачем по лестницам карабкаться? — терпеливо пояснил Тилос, отбрасывая засов и выскальзывая обратно на галерею. — Хлаш, помоги раздевать.
— Что ты задумал?
— Ничего особенного, простая маскировка — только чтобы выиграть время и сблизиться с патрулем вплотную. Мы с тобой натянем панцири и шлемы этих двоих. Ольгу обрядим в кольчугу, они с Теомиром как раз за худых солдат сойдут. С Загратом хуже, его за человека даже ночью не выдашь... Но я сильно удивлюсь, если у них нет магов-орков.
— Вот почему ты меня волосы обрезать заставил, да? — тихо спросила Ольга. — Ты заранее знал?
— Да, — Тилос выпрямился. — Онка, у Крестоцина не оставалось никаких шансов. Если бы я командовал обороной, большая часть местных командиров давно пошла бы под трибунал за халатность и саботаж. Оборона не продумана, секреты на дальних подступах сняты, в преддверии штурма войска дрыхнут в казармах, освещение пристенного пространства вообще не предусмотрено!.. А у Камилла за плечами десятки тысяч лет непрерывных войн и военная наука Демиургов и их предков. Неожиданная ночная атака — один из его излюбленных приемов. Я, возможно, смог бы отстоять город — если бы взял под командование гарнизон хотя бы пару лет назад. А вот у местного командования шансов не оставалось. Город был обречен — если не сегодня, то уж завтра пал бы обязательно. Я вообще не понимаю, почему Камилл не прибрал его к рукам давным-давно. Не стой просто так, поищи себе покойника по размеру, не теряй времени.
Девушка судорожно сглотнула и побелела. Только нервного припадка нам еще не хватало, мелькнуло в голове у Хлаша.
— Онка, пойди в башню, приди в себя, — негромко сказал он. — Тилос, не грузи девочку, сами справимся.
Тилос недовольно взглянул на него, но проглотил фразу и коротко кивнул.
— Хлаш прав, Онка. Извини. Пойди передохни, мы сами разберемся. Не ровен час, заметит кто снизу.
Панцири Хлашу по размеру не подходили. В конце концов на высокого тролля натянули броню с самого рослого из нападающих, но завязки, соединяющие переднюю и заднюю части доспеха, угрожающе потрескивали. Хлаш попытался наклониться, но тут же отказался от идеи.
— Н-да, — скептически сказал Тилос, рассматривая результат. — В темноте еще сойдет, но при свете на глаза майнерам лучше не попадаться.
Пока Тилос, неловкий в тяжелом панцире, стягивал с трупа кольчугу для Ольги, Хлаш сделал несколько шагов взад и вперед. Кираса, едва прикрывавшая ему грудь, давила на шею и клонила к земле. Привычная легкость движений ушла. Нет, драться в таком наряде нельзя, решил он. Тролль подобрал с помоста обороненный кем-то нож и аккуратно разрезал все боковые завязки, кроме крайних. Теперь одного резкого движения ему хватило бы, чтобы освободиться от железа.
Спускались вниз по штурмовым веревкам, в изобилии свисающим вниз со стены. Дольше всех возился Заграт, из-за строения кистей к веревкам приспособленный плохо. В конце концов он с руганью свалился на землю с высоты в добрую сажень. К счастью, обошлось — орк отделался лишь легким растяжением лодыжки. Вскоре вся компания, озираясь по сторонам, осторожно двинулась в неизвестность. В десятке саженей справа по дороге текла, вливаясь в настежь распахнутые ворота, тускло освещенная факелами колонна солдат.
Далеко они не ушли. Тилос и Заграт одновременно застыли как вкопанные. Хлаш, мгновенно последовав их примеру, ухватил за плечи Ольгу и Теомира.
— Что? — тихим шепотом поинтересовался он.
— Ветер воняет. Там и там, — Заграт махнул рукой, — секреты. По двое как минимум, хотя видно плохо — намазались чем-то. Хорошо хоть люди, а не орки, иначе нас бы уже стрелами утыкали. Как лазутчиков.
— Но мы же в их одежде! — шепотом возмутилась Ольга. — Зачем мы тогда переодевались?
— Значит, утыкали бы как дезертиров, — огрызнулся орк. — Ну, что делать намерены, большие да сильные? На рожон попрем, авось не заметят?
— Заметят, — с досадой сказал Тилос. — Не только для троллей настойки ночного зрения существуют. Ну что, есть идеи?
— Могилу себе копать, — фыркнул орк. — Умнее ничего спросить не мог?
— Мог, — согласился Серый Князь. — Например, является ли фазовый оператор преобразования Шкловского симметричным относительно правого тензора?
— Чего? — ошеломленно переспросил шаман.
— Я много чего могу, — усмехнулся Тилос. — Но меня сейчас волнует одно — как без шума через посты пробраться. Так есть идеи, или что?
— Копать себе могилу, я же сказал, — фыркнул Заграт. — С такой соображалкой тебе больше ничего не остается. Надо прикинуться ранеными, которых свои с поля боя вытаскивают.
— Нет бы сразу по-человечески сказать, ехидец ты наш, — фыркнул Тилос. — Ладно, сойдет. — Он сдернул с головы шлем и бросил его на землю. — Я потащу Ольгу, Хлаш — Теомира. Заграт, держись позади. Не слишком естественно выглядит, особенно Хлаш с его ростом. Ну да нам бы до секрета без шума добраться, а там разберемся.
Тащить парня было неудобно. Висящая за спиной палица мешала не меньше, чем тяжелая броня, и под совокупным весом Хлаша пошатывало из стороны в сторону. Впрочем, рассудил он, так даже лучше. Натуральнее получается... Он вспомнил, как в Бездонных Ущельях вот так же тащил на себе Кроха. За многие годы вода подмыла хрупкий песчаник, и кажущийся твердым пол пещеры неожиданно ушел из-под ног. Глубокая, в десяток саженей, промоина проглотила бы обоих, а вода — занесла тела песком и илом, и никто не узнал бы, где сгинули два разведчика. Но Крох в падении умудрился извернуться не хуже орка и оказаться под товарищем. Благодаря ему Хлаш отделался ушибами и потом долго блуждал по карстовым лабиринтам с умирающим товарищем на закорках. Все, что осталось в памяти от страшного похода — боль в поврежденных коленях, черное отчаяние, хрип в груди умирающего друга и мерцающий перед глазами Путь, делающийся тем ярче, чем слабее становилось чувство голода и легче — голова. Тогда он выбрался, сумев проломить тонкую песчаную стену и, теряя сознание, выкарабкаться в какой-то овраг, где его и нашел патруль. Крох умер — как сказали потом Хлашу, не менее чем за день до того. С тех пор ему начали сниться кошмары, в которых он успевал выпрыгнуть с опасного участка, но Крох проваливался вниз и медленно-медленно исчезал в черном провале в облаке серой пыли. Утром от сна оставались лишь его глаза — укоряющие, обвиняющие...
Хлаш встряхнулся, отгоняя видение.
— Ночной сокол кружит в небе, — сказал впереди негромкий голос. Очевидно, от них ждали какого-то отзыва.
— Друг... — прохрипел Тилос, с трудом шагнув вперед. — Лазарет... далеко?
Он пошатнулся и опустился на одно колено. Ольга застонала и сползла на землю, изображая раненого. Хлаш, подумав, тяжело сел на землю и медленно завалился на бок. Он напряженно вглядывался в зеленоватый плоский мир, пытаясь различить говорящего, но вражеский секрет замаскировался очень хорошо, не сделав скидку даже на ночную темень.
— Ночной сокол кружит в небе! — нервно повторил голос в темноте. — Отзыв! Живо!
— Не помню... — Тилос со стоном поднялся на ноги и снова шагнул вперед. Судя по звукам, он уже находился в нескольких шагах от секрета. — Голова... Где лазарет?.. Спроси Фурэту... Он знает... О-ох!..
— Стой! — неуверенно сказал голос. — Кому говорю...
Тилос прыгнул. Раздался негромкий хруст ломающейся шеи. Резко щелкнуло, над ухом свистнул арбалетный болт. Хрип, звук падающего тела, лязг стали и едва слышный стон. Хлаш вскочил на ноги.
— Ходу! — скомандовал Тилос, возникая перед ним из черной тени. — Если они как-то контролируют посты, на нас начнется охота. Нужно уйти как можно дальше. Ходу, ребята, ходу!..
Едва заметно розовеющее небо на востоке Хлаш воспринял как благословение судьбы. Зеленая дымка ночного зелья в глазах потихоньку таяла, и различать даже крупные древесные стволы становилось все труднее. Он уже несколько раз крепко запнулся за торчащие из земли камни и корни, с трудом сохранив равновесие. Всегда можно, конечно, глотнуть еще настоя из бутылочки, но... даже если оставить в стороне риск внезапной смерти, кто знает, когда удастся пополнить запас?
За прошедшие ночные часы они ушли от города верст, наверное, на десять или двенадцать: путь сквозь бурелом на каменистых склонах давался тяжело даже лесному жителю Заграту. Чем дальше, тем круче становились холмы, а ложбины загромождали поваленные полусгнившие стволы, увешанные какой-то бородатой гадостью. Душный и влажный воздух не давал облегчения легким, под ногами хлюпала вода, в темноте иногда хрипло вскрикивала какая-то неведомая птица. Иногда к ее крикам присоединялись другие, очень похожие, но издаваемые явно человеческим горлом. Чувство взгляда в спину не ослабевало. Впрочем, Тилос с Загратом только пожали плечами, когда Хлаш поделился с ними, так что он решил списать свои ощущения на общее возбуждение.
Ольга с Теомиром мужественно пыхтели рядом. Заграт, предположительно, тащился где-то сзади. Перемещался орк абсолютно бесшумно, а оглядываться назад не оставалось ни сил, ни желания. Тилос двигался в десятке шагов впереди, высматривая дорогу. Вот он встал на месте, серая тень на черном фоне, и предупреждающе поднял руку.
