Он не стал ждать, пока Нецис достанет нож. Огненный меч рассёк тощие стебли, кипящий сладковатый сок разбрызгался по земле, листья отлетели в сторону, открывая маленький пятачок лысой земли и ворох почерневших костей, вросших в красноватую почву, на нём. Два обломка, соединённые в подобие сустава, приподнялись и выгнулись с громким треском — и бессильно рухнули. Спустя секунду дёрнулась, раскачиваясь из стороны в сторону, ещё одна кость — и так же упала, не сдвинувшись и на волос. Фриссгейн посмотрел на обломки, озадаченно мигая, и убрал меч в ножны. То, что покоилось тут, не было опасным — ни сейчас, ни две тысячи лет назад.
Разнообразные кости, человечьи и звериные, лежали длинной оплывшей грудой, и корни, пронизавшие землю вокруг них, опасливо их огибали. Из красноватой голой земли выступали желтовато-чёрные остовы огромных крыльев, по цепочкам черепов, обращённых глазницами к лесу, ещё можно было угадать борта, нос, корму... Большой костяной корабль — полсотни шагов в длину — раскололся на несколько частей в падении и превратился в бесформенный ворох обломков, но Квайя, пропитавшая его, не позволила ему вовсе истлеть за двадцать веков.
— Вот это тхэйга была... — прошёптал Речник, тронув палочкой вросший в землю череп. В одной из глазниц ещё мерцал зелёным огнём осколок мориона.
— Грузовой корабль, должно быть, — Нецис сел на корточки, без страха закапываясь в обломки по локоть. — Та-а, синхи... Всё истлело, Фрисс, всё стало землёй.
Речник, отвернувшись, посмотрел на небо. Закат разлился уже от горизонта до горизонта, и среди багряных и золотых высверков не было ни искры зелени и серебра. "Похоже, отныне мы будем жить под солнцем Тлаканты," — вспомнив кровавое небо над городом воюющих призраков, Речник поёжился.
— Та! — вскрикнул Некромант. Кости захрустели. Фрисс вздрогнул, всем телом повернулся к кораблю и сжал рукояти мечей. "Что ещё?!"
— Посмотри сюда, Фрисс, — тихо сказал Нецис, разгребая обломки. — Только осторожно. Ничего не трогай...
Под чёрно-жёлтым слоем слежавшихся костей была вовсе не земля — там обнаружился странный решётчатый покров, сильно попорченный гнилью и разваливающийся от прикосновения. Кости, пропитанные Квайей, обошли стороной и насекомые, и плесень, и слизистые твари, но то, что было внизу, они сочли съедобным — и множество пупырчатых лепёшек ползало по сырой "земле", нигде не задерживаясь надолго. Что-то беспокоило их — они, едва ощупав усиками один участок, переползали к другому, сталкивались и лезли друг на друга, медленно, но верно собираясь к бугорку среди костей — драконьему черепу, присыпанному трухой. Постепенно холмик тонул в белесой жиже, её куски копошились, меняя форму, и как будто пытались слипнуться в один огромный ком.
— Бездна! — Речник, вспомнив такой же ком на развалинах Хлимгуойны, вскинул руку — но молния не сорвалась с его ладони. Нецис повис на нём, и заклинание ушло обратно в кровь, заставив Фрисса зашипеть от боли.
— Ты что?! — он отбросил Некроманта в сторону и посмотрел туда, где должен был остаться высохший спороносный мешок, большой и смертельно опасный.
Куча грибов так и копошилась, выпуская усики, будто и не собиралась слипаться и развеивать споры по ветру. Часть их уже забыла о слиянии и уползла есть папоротник, часть зарылась в землю, несколько грибов лежали среди костей, вытягиваясь в разные стороны, и явно намеревались разделиться на части. Речник облегчённо вздохнул и виновато покосился на мага. Нецис сидел на земле, потирая ушибленное предплечье, и рассматривал обломок гнилой "решётки".
— Та-а, си-меннэль, — пробормотал он. — Твоё отношение к ползучим грибам, Фрисс, не вполне оправданно. Ещё ни один из них не кинулся на человека, чтобы отъесть ему голову.
— Да, они только запускают щупальца под кожу, — Речника передёрнуло. — И приходится выжигать их раскалённым стеклом. Нецис, ты встать можешь? Верно, я не рассчитал силы...
— Мелочи, Фрисс, — отмахнулся Некромант, поднимаясь на ноги и тыкая палочкой в гриб, почти разделившийся пополам. — Очень интересно... По-видимому, Фрисс, что-то здесь мешает им образовать спороносный мешок. Так же, как в Пурпурном Лесу. Интересно, из чего была сделана эта прослойка под палубой...
За спиной Речника зашелестели папоротникию
— Камса! — белая крыса выскочила на поляну, едва не наступив на кость, увидела, что под её лапами, взлетела на три локтя вверх, перевернулась в воздухе и умчалась обратно. — Камса! Камса!
— Вайнег вас дери, — пробормотал Фрисс, тряся головой — от визга у него заложило уши. Из лагеря доносился тревожный перестук барабанов, к остаткам корабля пробирались караульные с факелами и стреляющими трубками. Нецис, сунув пригоршню трухи в карман, выпрямился и пошёл им навстречу.
— Что случилось? Кто напал?..
Крыса-Призыватель — Речник не помнил её имени, но точно знал, что она из Умма Ксази — уже третий раз обходила его по кругу с курильницей наперевес, нараспев читая очистительные молитвы. Завершив третий круг, она ловко выплеснула ему в лицо воду, слегка сдобренную благовонным маслом.
— Хэ! Это уже лишнее, — поморщился Фрисс, вытирая глаза. — Мы достаточно чистые, уважаемый Ксази. Хватит очищать нас.
— О боги! — крыса взмахнула хвостом и курильницей. — Вы стояли рядом с омерзительнейшей мзогой, трогали её, — конечно, вам нужно большое очищение! Твой наставник очень неосторожен. Зачем было лезть к ней?!
Фрисс покосился на Некроманта. Колдуну уже не было дела до крысиных суеверий — он спал, растянувшись поверх плетёного кокона, и даже холодные брызги его не разбудили. Суматоха в лагере понемногу стихала, и самые любопытные уже устали бродить вокруг плота чужаков и ушли к своим кострам. Над Фадхой давным-давно сомкнулся мрак — сегодня было мало лун, и их свет тонул в листве. Оглядываясь на берег, Фрисс видел смутный отблеск холодной зелени, — корабль лежал там, разбитый, сгнивший и совершенно бесполезный.
— Водяной Стрелок!
Речник вздрогнул — он не заметил, как один из Призывателей забрался на панцирь Двухвостки. Нецис и подавно ничего не замечал — он возился со склянками, записывал что-то в дневник, за ним, насторожив уши, следил Алсаг. Рядом с головой Двухвостки — существо мирно дремало — остался один Фрисс... и здоровенная белая крыса с жёлтыми перьями в шерсти.
— Зачем твой наставник трогал ту мзогу в лесу? — спросила она, сверкая любопытными глазами. — Это очень мерзкая вещь, грязная и опасная. Чему он учил тебя?
— Кости как кости, — пожал плечами Речник. — Мы смотрели, как размножаются ползучие грибы. Странные твари... Ты знаешь, как они плодятся? Тут кто-нибудь изучал их, пытался их вывести?
— Хийо-хийоле, — шевельнула хвостом крыса. — Каким странным вещам учит тебя наставник. Ползучие грибы... Зачем на них смотреть? Если они растут на коже, надо выжигать их, и быстро. А если растут на земле — собирать и класть в чан с тзики. А если они уже готовы, их надо есть. Изучают мудрые вещи — чародейство, опасные древние камни, тайные ходы под землёй. Зелья. А это просто ползучие грибы. Вы, коатеки, всё-таки очень странные!
...Тёмная гладь обманчиво спокойного озера уже видна была в просвете "ворот" — между толстыми стволами Арлакса, погрузившего два разделённых пучка корней в воду, да так и замершего над рекой. Пурпурная пена клубилась у выступающих из воды коряг, за плеском и гулом стремительного потока Фрисс едва мог расслышать собственный голос — но рёв сигнального рога перекрывал шум реки. Рёв доносился сверху — на ветке Арлакса сидели рядком белые крысы, с любопытством косились на проплывающих и раздували мехи причудливой ревущей трубы. Фрисс рассмотрел бы это устройство повнимательнее, но листья его закрывали — ветки низко наклонялись над рекой.
— Камса! — крикнул, подпрыгнув, Призыватель на соседнем плоту и скинул с крюка трос, соединяющий его "корабль" с "кораблём" Речника. Плоты закачались на волнах — сейчас их удерживали на месте только верёвки, наброшенные на прибрежные деревца.
— Камса! — отозвался Речник, сматывая канат. Нецис, не выпуская из рук шеста, стоял у воды и глядел на красную пену.
— Сквозь горловину Фадхи пойдём поодиночке, — объявил, легко перекричав шум воды и рёв с веток, предводитель крыс. — Каждый, кто пройдёт, пусть встанет у правого берега. Да хранит нас Укухласи!
Нецис бросил в воду обрывок листа и следил за ним взглядом, пока зелёный клочок не скрылся в очередном водовороте. Фрисс потыкал шестом в дно — палка упёрлась в твёрдое, погрузившись всего на два локтя.
— Засуха, — пробормотал он, сочувственно глядя на реку. — Не бойся. Мы вернём лесу дожди, а тебе — воду.
— Та-а... Это небезопасно, Фрисс, — нахмурился Некромант, глядя на узкую горловину. Сквозь неё, цепляясь за корни и побеги, продирался уже второй из плотов каравана. Им едва хватало воды, чтобы не ползти брюхом по донным камням...
— Это река, Нецис. Она нас не тронет, — усмехнулся Речник, отвязывая последний канат. — Ал-лииши — и Кетт нам в помощь!
Колдовское течение, как огромная рыба, подхватило плот на спину — и Фрисс, оттолкнувшись шестом от опасной коряги, тихо засмеялся. Десять таких бурных рек он предпочёл бы одному мёртвому городу — и как было бы хорошо, если бы то, что он здесь ищет, пряталось бы не в жутких развалинах, а в чистой воде...
Когда горловина Фадхи осталась позади, и шум воды притих, а плотовщики, с опаской поглядывая на Фрисса, бросили ему причальные канаты, Речник обернулся на странный стук — и увидел над "воротами" озера прикрученные к ветвям платформы. С них свисали толстые тросы и верёвочные лестницы, а наверху, за оградами, лежали пробитые лодки и обломки плотов. Люди и крысы склонились над ними, вколачивая на место выбитые доски и связывая вместе тростниковые брёвна. Те, у кого не было работы, задумчиво смотрели вниз, на чудом уцелевший караван.
— Хвала Укухласи! — крикнул южанин с платформы. — Как вы разминулись с Фадхой? Если что-то нужно чинить — идите к подъёмнику, мы поможем!
— Хвала! — нестройно откликнулись Призыватели.
— Излишнее беспокойство — мы прошли горловину целыми, — вежливо шевельнул усами предводитель. На ветках разочарованно вздохнули.
— Тихих вод под днищем! — пожелали с ветвей. Нецис пожал плечами, сел на панцирь Двухвостки и стал рассматривать ладонь, украсившуюся свежим волдырём. Фрисс тихо присвистнул.
— Нецис, ты бы осторожнее... — пробормотал он, растерянно оглядываясь по сторонам. Если забыть о платформах над водой, ничто не напоминало о городе Маагузи, к которому они плыли. Ничего похожего на город вокруг не было. Поодаль от реки на воде покачивались разрозненные, разбросанные по всему озерцу плоты. Хижины на них больше похожи были на перевёрнутые корзины, растрёпанные и разлохмаченные, или на вороньи гнёзда. На середине озера Речник увидел скопление плотов — десятка два были связаны попарно и соединены мостиками. Такое же скопление виднелось вдалеке, у самого берега. Крохотные лодчонки скользили в тени деревьев, волоча за собой едва заметные в тёмной воде сети — а может, к ним просто прицепились пучки водорослей...
— Где же город-то? — прошептал Речник, усаживаясь рядом с Некромантом. Его плот неспешно плыл вслед за караваном, дно ушло вниз, и шест больше до него не дотягивался.
— Та-а... как я понимаю, мы уже в Маагузи, — покачал головой Нецис, указывая на разбросанные повсюду плоты и лодочки. — Это всё — Маагузи.
— Река моя Праматерь, — нахмурился Фрисс. — И это город?!
На переднем плоту застучал барабан, и гребцы подняли вёсла из воды.
— Хвала Укухласи! — крикнул предводитель южанке, выглянувшей из ближней хижины. — Далеко ли дом уважаемого Атанчи?
— Странники с высокого дерева? — хмыкнула та. — "Шинакуту" плавает нынче у восточного берега. У почтенного Атанчи много дел. Не знаю, пустит он вас или нет...
— Ни к чему о том беспокоиться, — шевельнул хвостом Призыватель. Барабан застучал громко, призывно, крысы, переглядываясь, привстали на цыпочки, — у восточного берега, чуть в стороне от плотной стены тростника, покачивался на волнах зеленовато-бурый дом. Что-то в нём показалось Фриссу странным, он вгляделся в мутную воду и охнул — из торцов того, что Речник счёл плотом, прорастали широкие перепончатые плавники. Живой дом шевельнул ими ещё раз и выровнялся, замер на воде. Блики скользили по его стенам, причудливые пятна темнели на покатых "боках", на свисающем над водой навесе, и что-то пёстрое лениво ползало по его опорам. Пологий, без ступенек, спуск уходил с невысокого крыльца прямо в озеро, и первый из плотов ткнулся в него. Остальные выстроились вдоль стен, и плотовщики накинули канаты на выступающие из брёвен крючья. Фрисс осторожно потрогал стену пальцем — что-то шевельнулось под его рукой.
— Шшшссс, — прошелестело над головой, и Речник отдёрнул руку и спрятал за спину. Сверху, обвиваясь вокруг потемневших от вечной сырости столбов, на него смотрели толстые пятнистые змеи — а рядом с ними стоял, бесстрастно взирая на гостей, зелёный менн.
Зелёнью отливала не только чешуя — казалось, даже кожа существа покрыта зеленцой, и тина проросла сквозь длинную кожаную куртку. В толстой косе менна виднелись маленькие яркие пёрышки — и больше никаких украшений на нём не было, не было и узоров на пожжённой чем-то едким куртке. Менн подполз к спуску и остановился, свернув в кольцо чешуйчатый хвост.
— Почтенный Фагизи Токатарри передаёт тебе привет, уважаемый Атанча Токалига, — предводитель крыс сошёл с плота и учтиво поклонился. — Мы привезли тебе благодарность и дары — и мы надеемся, что ты одаришь нас в ответ. В норах Вафагизи ждут зелий, изготовленных тобой, ждут стрельного яда, притирок и целебных мазей. Взгляни на наши дары, уважаемый Атанча.
Он подал знак южанам-плотовщикам, и они сошли на полузатопленное крыльцо, неся на руках длинный тростниковый ларец. Сам предводитель взял в лапы две закупоренные фляги.
— Плоды Мфенеси были хорошо выдержанны в самом тёмном дупле, — сказал, приоткрыв ларец, Призыватель. — Они здесь, можешь попробовать их.
— Шшсс, — кивнул менн, покачиваясь на хвосте. Бесшумными тенями из-за его спины вышли двое норцев, заглянули в ларец, передали змеечеловеку комок желтоватого теста, попробовали по кусочку сами. Менн пожевал размякший, превратившийся в тягучую массу плод и кивнул. Ларец унесли в дом. Живой плот зашевелил плавниками, Фрисс услышал тихий плеск.
— Мы собрали для тебя глаза крылатых теней, — крыса протянула менну одну из фляг. — Двенадцать, полный сосуд. Их хранили в темноте.
— Очень хорошо, — впервые проронил слово менн, одним глазом заглядывая в фляжку. — Большая охота была удачной во всех норах Мвенге?
— Очень удачной, — кивнул Призыватель. — Мы привезли тебе печень крылатой тени, как ты и просил.
— Хороший подарок, — бесстрастно отозвался менн. — То, что вы ждали получить, тоже готово. Подмастерья принесут вам еды, пока вы ждёте у своих плотов, а если хотите — поднимайтесь на палубу "Шинакуту". Здесь хватит места для всех гостей из Мвенге.
