— В другой мир — так с Беллатрикс, спасать Сириуса — с Флёр... — начала она перечислять.
— Давай, сделаем так, — предложил я. — Мы сейчас с тобой отправимся спасать кого-нибудь ещё...
— Ты бы и без меня справился, — покачала она головой.
— Так я и вчера бы без Флёр справился, — немножко приукрасил я действительность. — Но она же на крыльях любви помчалась...
— Вот бы тебя кто-нибудь в сундук спрятал... — мечтательно произнесла Астория, откидывая голову мне на плечо.
— Меня, хвала Мерлину, пока никто ещё в сундук не посадил, — откликнулся я. — А вот шанс спасти сегодня человека у нас есть. Ты со мной?
— Конечно, — с лёгким недоумением в голосе ответила она, снова ко мне разворачиваясь. — Я вообще всегда с тобой.
— А вечером мне просто необходимо будет посмотреть на твою новую куклу, — добавил я.
Взяв Асторию за руку, я подошёл к камину и назвал адрес. Вот, всё-таки я этого не понимаю — все наконец согласились, что Волдеморт жив, даже Министра другого поставили вместо тупицы и карьериста Фаджа, но всё равно, перестать принимать посетителей через каминную сеть никому в голову не приходит. Или я чего-то не знаю? В небольшой квартире, в которой мы очутились, было чисто и опрятно, но совершенно пусто. Едва мы сделали пару шагов внутрь помещения, как прямо перед нами из воздуха возник призрачный скелет в лохмотьях пиратской одежды и покрытым разводами крови катлассом. Астория шмыгнула мне за спину, а скелет защёлкал челюстью, вращая при этом неведомо как сохранившимися глазными яблоками.
— Э-эм, — смутился я, осторожно отодвигая в сторону кончик абордажной сабли, который одним молниеносным движением оказался в паре сантиметров от моего горла. — Мы к мадам Амелии с исключительно дружественным визитом.
Скелет ещё что-то прощёлкал и указал катлассом на камин.
— Это называется от ворот поворот, — вздохнул я, набирая волшебного порошка. — Ну что ж, спасибо этому дому...
В другом доме нас встретили несколько более гостеприимно — угрожающе тычущий в меня пальцем домовой и высокий светловолосый волшебник с квадратным лицом, направивший на меня палочку.
— Ой, простите, — опешил я. — Меня зовут Гарри. Гарри Поттер. А это Астория Гринграсс. Мы хотели...
— Гарри! Поттер! — благоговейно воскликнул волшебник, лаская языком каждую букву моего имени, катая слоги под нёбом и почтительно выдувая слова. — Какая честь для всех нас!
Нет, всякое я, конечно, видел в домах, но чтобы вот так откровенно на стене висел потрет Вождя... То есть, взлохмаченного очкарика со шрамом на лбу... Который с мудрым прищуром приглядывал за домочадцами, одновременно указывая им путь в Светлое Будущее... Просто Отец Нации какой-то! Нет, я совсем не желаю создания Культа моей Личности! Астория, разглядев это непотребство на самом видном месте гостиной, сначала прыснула к в кулачок, потом фыркнула, давясь слезами, и затем и вовсе извинилась и, отвернувшись, тихонько рассмеялась.
— Для меня это тоже большая честь, — осторожно сказал я. — Мистер...
— Боунс, Джеймс Боунс, — представился он, пряча палочку и радостно подавая мне руку.
Ну, хоть целовать мне запястье не стал — это уже большой шаг на пути от тирании к демократии.
— Я побывал в доме Амелии, мадам Боунс... — начал я.
— О, она здесь! — перебил меня мистер Боунс. — В доме у неё произошла самая настоящая битва с Пожирателями Смерти, представляете, мистер Гарри! Поттер!..
Нет, я решительно отказываюсь понимать, как можно с таким придыханием произносить моё имя! Будто Мерлин Монро, поздравляющая президента Кеннеди с днём рождения. По-моему, даже к Королеве отношение в народе не столь благоговейное.
— В собственном доме на неё напали эти мерзкие заговорщики, но моя храбрая сестра сражалась с ними со всеми и даже с Сами-знаете-кем, и ей удалось победить! Сам Сами-знаете-кто позорно сбежал в своё логово, зализывая раны!
Надо будет обязательно посмотреть на процесс зализывания ран Волдемортом. Наверняка очень познавательно... Бр-р!
— Папа! — раздалось сбоку, и в гостиную вбежала Сюзан, за которой важно шествовала Луна.
А эта-то что здесь делает? Увидев меня, Сюзан сначала обрадовалась, а потом погрустнела, когда её взгляд упал на Асторию.
— Гарри! — всё-таки улыбнулась она и присела: — Мисс Гринграсс!
— Мисс Боунс! — ответила на приветствие Астория. — Можно просто Астория.
— А я Сюзан, — кивнула та.
— А я Луна, — отпустила совершенно ненужный комментарий Лавгуд и подошла ко мне вплотную.
Я по-дружески обнял её.
— А ты что здесь делаешь? — не разжимая губ, спросил я.
— Ты что, тут у некоторых такое в мозгах шмыгает! — с восторгом прошептала она. — Провожу натуралистические наблюдения в условиях, приближенных к полевым. Уже третью неделю исписываю по блокноту в день. А портреты ты видел? В каждой комнате и даже в родительской спальне!!! Надеюсь, что мою исследовательскую статью папа разместит на первой странице!
— Иди с Асторией поздоровайся, — расстроенно сказал я, подталкивая к той Луну.
Нет, ну что за беда?! Портрет в спальне — это уже за гранью не то, что разумного, но даже доброго и вечного. Надеюсь, мистер и миссис Боунс ничего такого там не делают, что мне приходилось бы за них краснеть?!
— У тебя в комнате тоже мой портрет? — удручённо спросил я Сюзан.
— Ага, — шёпотом подтвердила она мои опасения. — Папа не разрешает снять. Утверждает, что он меня защитит, если что... Но не волнуйся, когда я в комнате, он всегда завешен гардиной. Если только папы нет поблизости, конечно!
— Спасибо тебе! — от души поблагодарил я.
И мне ещё Беллатрикс казалась сумасшедшей! А тут такой богатый материал... Для Лавгудов...
— Ты слышал про тётю? — очень тихо спросила Сюзан.
— Да, — ответил я. — Ты в курсе?
— Только я, — подтвердила она. — К счастью, родители не воспринимают газеты всерьёз...
— Луна тоже, — кивнул я. — Если в газете не упоминаются нарглы, то такая бумажка годится только на... Мне нужно поговорить с Амелией. С глазу на глаз.
— Лопир, — позвала домового Сюзан. — Приведи тётушку, пожалуйста!
— Мерлин, где же мои манеры?! — потряс руками в сторону портрета Гарри Поттера мистер Боунс. Я бы не сильно удивился, если бы он воскликнул Поттер, где же мои манеры?! Или Да поможет нам Поттер! В этом доме я бы вообще ничему не удивился. После портрета-то в спальне! Чёрт, эта мысль теперь меня будет грызть до скончания веков!
— Присаживайтесь, гости дорогие! — засуетился он, пододвигая вычурные кресла позднего барокко. — Располагайтесь, где вам будет удобнее. Сюзан, дорогая, уступи это кресло Гарри! Поттеру!
— Пожалуйста, мистер Боунс, — взмолился я. — Пусть сидит, где хочет!
— Осмелюсь умолять меня простить, но я вынужден настоять, — не сдавался он.
Кресел было ровно на одно меньше, чем нужно. Луна сразу прицелилась мне на коленки, и Астория, как мне было явно видно, уже в свою очередь прицелилась ей коготками в глаза. Было очень интересно наблюдать, как по мере осознания новой опасности с лица Луны постепенно сползает обычное выражение весёлой безмятежности, и она бочком, но с достоинством выскальзывает из-под удара в сторону свободного кресла. Ф-фух! Уселись наконец! Мистер Боунс остался стоять. Попросить домового принести ещё одно кресло в голову никому не пришло.
— Очень жаль, мистер Гарри! Поттер! что с вашим крёстным случилось такое несчастье! — всплеснул он руками. — Я как раз собирался обсудить с ним один вопрос, откладывать который и далее было бы просто преступным легкомыслием! Речь пойдёт о моей милой крошке...
— Папа! — отчего-то покраснела Сюзан, и у меня сразу появилось некое смутное подозрение, отчего именно...
Луна хихикнула. Из глаз Астории снова потекли слёзы, но она упрямо сцепила зубы, крепко сжимая в пальцах подлокотники кресла. Ей смешно, поглядите на эту мелкую занозу! Ну. устрою я сейчас тебе!
— Что же такое вы хотели обсудить с Сириусом? — спросил я, легко заглотив наживку.
— Вы же знакомы с моей дочерью Сюзан? — воодушевился он. — Умница, красавица... А уж как поёт!
Как поёт, как поёт! Умница и красавица, вся красная, как рак, уже не знала, куда и глаза деть от стыда. И руки. И вообще, по ней было отлично видно, что она бы сейчас с удовольствием провалилась сквозь землю. Если бы науке был известен какой-нибудь Под землю Проваликус, она бы его уже непременно использовала.
— Скажу не таясь, мистер Гарри! Поттер! — понизил голос Джеймс Боунс. — Последние несколько лет оказались для меня исключительно удачными, и мне удалось собрать моей красавице очень неплохое приданое...
— Хм-м, — дотронулся я указательным пальцем до подбородка. — Это уже более похоже на деловой разговор!
Астория перестала хихикать и застыла с открытым ртом. Примерно такое же выражение было и на лице Сюзан. Луна внимательно смотрела на мою макушку — скорее всего, ей показалось, что там что-то шмыгнуло...
— Очень редкий фарфоровый котёл империи Цинь, путёвка на Карибы и... — он торжественно выпрямился, чтобы усилить эффект, — пять! гиппогрифов!
Уже в тот момент, когда этот ничтожный человечишко осмелился произнести пять гиппогрифов с придыханием не меньшим, чем все достойные сыны Отечества произносят Гарри Поттер, я понял, что передо мной никто иной, как отлично замаскированный Враг Народа. Судя по взглядам, девушки были со мной согласны. В глазах Астории ясно читалось снисходительное пренебрежение — да как посмел этот торгаш осквернить персону Вождя недостойным предложением пяти! гиппогрифов! Он бы ещё на мётлах предложил покататься после дождичка в четверг!
— Боюсь, что Сириус вас бы разочаровал, — покачал я головой.
— Правда? — не поверил мистер Боунс. — В чём же дело?
— В инфляции, мой дорогой мистер Боунс, — пояснил я. — За пять гиппогрифов вам на местном блошином рынке вручат кота в мешке и ещё будут кричать вслед, что их ограбили!
— Но расценки... — растерянно пробормотал он.
— Сорок гиппогрифов и котёл времён Трёх Правителей, — небрежно бросил я, и он в ужасе вцепился обеими руками в свою шевелюру. — Хотя... — задумчиво поглядел я на Сюзан. — Ведь и вправду — и умница, и красавица... — Сюзан опять зарделась, но на этот раз уже довольным румянцем, а вот Астория уже грозно нахмурилась. Вот так-то, будешь знать, как надо мной потешаться. Луна в восторге закатила глаза — она даже мечтать не могла, что день будет складываться столь удачно. — И голосок просто ангельский... Лишь ради её прекрасных глаз — тридцать гиппогрифов и котёл... так и быть, времён Пяти Императоров... Предпочтительно — правления Яо... Но лишь ради прекрасных глаз, — поклонился я Сюзан, которая наконец поняла, зачем я тут распинаюсь, и весело сверкнула прекрасными глазами мне в ответ.
Самое смешное же было в том, что я даже близко не догадывался, кто все эти Правители, Императоры, Яо, Сунь, Вынь и Цинь... Пока мистер Боунс считал гиппогрифов, я умудрился попросить очки подыскать мне что-нибудь по ключевому слову Цинь, а дальше выбрать и озвучить было уже делом техники... Да, всё-таки хорошо шагать в ногу с достижениями технического прогресса мира, который по времени смещён на пару десятков лет вперёд относительно родного!
— Но это слишком много, мистер Поттер! — взмолился он, наконец забыв про придыхание. — Один лишь такой котёл будет стоить!..
Он поднял глаза к потолку и зашевелил губами, видимо, подсчитывая стоимость фарфорового котла, сделанного четыре тысячи лет назад. Когда на месте Лондона туземцы не то, что бегали в одних лоскутных юбках без трусов — вообще туземцев не было!
— Не забывайте, мистер Боунс, о ком мы говорим, — тихим, но твёрдым и преисполненным зловещей угрозы голосом настоящего тирана произнёс я. — О Чудо-Мальчике, Том-который-выжил, Носителе Убивающего Шрама, которого боится Сам-знаете-кто, надежде квиддича и совести нации...
Приложив руку к груди, я с сияющими глазами оборотился в сторону портрета на стене, который, проникшись важностью момента, подобрался, насупился и изо всех сил изображал подавляющее величие... Не очень у него получалось, с таким-то совсем не греческим профилем, между прочим! Девушки тоже благоговейно посмотрели на картину, а мистер Боунс, не выдержав торжественности момента, вытянулся в струнку и, по-моему, собрался пустить слезу...
— Плывут гридлоу — привет Гарри Поттеру! — нараспев начала декламировать Луна. — Летят фестралы — привет Гарри Поттеру! Бегут громмамонты — привет Гарри Поттеру! Идут гриффиндорцы — салют Гарри Поттеру!
От входа в комнату раздались хлопки.
— Браво, — сказала Амелия, которая, похоже, уже несколько минут наблюдала разворачивающуюся драму. — Браво, мистер Поттер! Браво, мисс Лавгуд! Приятно осознавать, что патриотическое воспитание нашей молодёжи движется в правильном направлении!
— Мадам Боунс, — поклонился я, поскольку встать успел, едва лишь она проявила своё присутствие. — Рад видеть вас в добром здравии.
Я же её уже встречал на суде... Там она была во всём строгом — наглухо застёгнутое пуританское платье, чопорный чепец на голове, перчатки, закрывающие руки до манжет. Сейчас же, оказавшись в домашней обстановке и надев простой летний ситцевый сарафан, выгодно подчёркивающее стройные лодыжки и тонкую талию, она словно лет десять сбросила. Да ей и было, похоже, не больше тридцати, насколько я мог судить по гладкой коже на шее и в открытом декольте, к которому мои глаза, каюсь, сразу прилипли почти намертво. Каштановые кудри полностью меняли впечатление от её лица, которое мне в прошлый раз показалось квадратным, словно челюсть Леннокса Льюиса. Глаза, хоть и оставались серьёзными, по крайней мере не казались усталыми, а подкрашенные губы очень даже шли к оттеняющим их веснушкам. Мысленно я поднял большой палец вверх и пожелал удачи счастливчику... Тому бесстрашному сорви-голове, который решится объясниться в любви бывшей начальнице всех авроров, которая, насколько я понял, успешно держалась против Волди, пока к тому не подоспела помощь...
