— Как-то сложно это выглядит, по-моему, — с явным сомнением произнёс Кеннеди.
— Только на первый взгляд, сэр, — покачал головой Гилрут. — По энергетике и затратам этот вариант намного дешевле нашего, и рассчитан на постоянные полёты, в течение десятков лет. Это, по сути, получается открытая система. Любой из её компонентов можно будет в любой момент заменить более совершенным образцом, не завязанным на характеристики остальных компонентов, а все наши предложения основывались на очень жёстком расчёте масс и требовали создания сверхтяжёлого носителя.
В наших вариантах мы каждый раз должны были запускать новый лунный модуль и тащить его к Луне. Это огромные энергозатраты и немалые деньги. Здесь же мы можем обойтись двумя типами средних носителей, один из которых у русских уже летает, а второй находится на завершающей стадии разработки.
— Правильно, — подтвердил академик Келдыш. — По-моему, это ваш писатель Хайнлайн сказал: 'Если вы можете вытащить ваш корабль на орбиту, вы уже на полпути куда угодно' (Роберт Хайнлайн сформулировал это правило, обсуждая полёт к Луне с Джеффри Пурнеллом http://www.imperiyanews.ru/details/452647ca-dd8e-48b1-9886-5f0e40986eb1). Он хоть и фантаст, но проблему понял и обозначил предельно точно. Основные энергозатраты уходят именно на подъём грузов из 'гравитационного колодца' Земли на околоземную орбиту. Потому так важно будет развернуть производство конструкционных материалов и топлива сначала на Луне, а затем и на астероидах. Но это уже задача на отдалённое будущее.
— То есть, нам ещё нужно будет сделать лунный шаттл, — констатировал Роберт Гилрут.
— В общем-то, не нужно, он уже есть, — ответил Сергей Павлович. — На первое время можно использовать обычный корабль 'Север' или его следующую модификацию 'Союз', с дополнительным разгонным блоком, а для дальнейших исследований, когда понадобится возить большие объёмы грузов, у нас уже разработан транспортный корабль снабжения. Вот его и будем использовать как лунный шаттл.
Он поднялся, подошёл к проектору и вставил в него следующий слайд. На нём был изображён ТКС, но в варианте без спускаемого аппарата, зато со вторым стыковочным узлом. Челомея в Вену не взяли, так как он занимался в основном военным космосом, и его мирные разработки взялся представлять сам Королёв.
— Эти парни опередили нас на десять лет... — с вытянувшимся лицом произнёс доктор Драйден, прочитав краткие технические данные со слайда.
— Просто у нас плановая экономика и социалистическая система хозяйствования, — ответил Хрущёв.
— Так он у вас в виде картинки существует, или уже летает? — уточнил Эйб Сильверстайн.
— Он сделан 'в железе' и лежит в цехе завода, в ожидании испытаний носителя, — ответил Никита Сергеевич. — Мне его уже показывали, вместе с орбитальной станцией.
Американцы молча переглянулись.
— Следующим логическим шагом должна быть разработка двухступенчатого аэрокосмического самолёта, который позволит дёшево доставлять экипажи, топливо и расходные материалы на орбитальную станцию, — предложил Джим Чемберлин. — Причём это должен быть проект не в виде нашего 'Dyna Soar', а именно аэрокосмическая система с многоразовой первой ступенью в виде самолёта. Но не как наша экспериментальная связка B-52 плюс X-15, а специально разработанный крылатый сверхзвуковой высотный носитель.
— Такие разработки у нас ведутся, но они пока далеки от завершения, — ответил Королёв.
— В этом варианте, так же как и в наших втором и третьем, всё завязано на отработку стыковки на орбите, — констатировал Уэбб. — Стыковка — это 'Святой Грааль' ближайших нескольких лет астронавтики. Отработаем стыковку — сможем летать и на орбиту, и на Луну. Сейчас все силы надо бросить на создание космического корабля, способного доставлять на орбиту трёх человек и обеспечивать стыковку. Да, у русских есть готовый корабль, но для США создание собственного корабля является вопросом престижа.
— М-да... Ох уж этот престиж... Так, может быть, имеет смысл разрабатывать сразу аэрокосмический самолёт? — спросил президент. — Мы уже вбухали кучу денег в проект 'Валькирия' и решили ограничиться двумя или тремя самолётами. У вас же был проект использования XB-70 как первой ступени для ракетоплана 'Dyna Soar'? Так хоть какая-то польза от этих затрат будет.
— Сэр, вопрос использования XB-70 мы обязательно изучим и представим свои соображения, — ответил Уэбб. — Но самолёт ещё ни разу не поднимался в воздух. (Первый полёт XB-70 'Валькирия' состоялся в 1964 г). Да и 'Dyna Soar' — чисто экспериментальный аппарат, до какого-либо реального использования там ещё далеко. Отработка аэрокосмической системы — дело долгое, оно займёт лет десять. Этот проект можно продолжить с расчётом на будущее использование, так же, как этим занимаются наши русские коллеги.
В то же время 'Сатурн-1' полетит осенью, в течение года-двух мы его отработаем до требуемой надёжности, а за это время можно разработать вполне пригодный для отработки стыковки корабль, используя опыт полётов по программе 'Меркурий'. Только этот корабль нужно делать сразу из расчёта запусков на 'Сатурне', большего размера, чем разрабатываемый сейчас 'Джемини', но меньше, чем 'Аполло', и сразу оснащать его стыковочным узлом.
-Я бы взял за основу прорабатываемый вариант спускаемого аппарата для 'Аполло' и сделал для него приборный отсек поменьше и попроще, чем планировалось для полёта к Луне, — предложил Фаже. — Корабль получится меньше и легче, а заодно и дешевле.
— Вообще-то Макс дело говорит, — поддержал его Чемберлин.
— А по-моему, нам надо сосредоточить усилия на разработке лунного посадочного корабля, — возразил доктор Драйден. — Пока что это самое узкое место всего проекта. Орбитальный корабль у наших русских коллег уже есть, а к разработке лунного корабля ни мы, ни они ещё толком не приступали.
— А спускаемый аппарат 'Аполло' нельзя использовать для посадки на Луну? — спросил JFK.
— Нет, сэр, — ответил Чемберлин. — На Луне нет атмосферы и низкая гравитация. Поэтому корабль для посадки на Луну и корабль для посадки на Землю отличаются очень сильно. При посадке 'Аполло' и русского корабля 'Север' астронавт лежит на спине — так легче переносить перегрузки. При посадке на Луну перегрузок не будет, зато важно видеть, куда садишься, иначе потом можно и не взлететь, даже если жив останешься. Астронавт должен иметь возможность смотреть вперёд и вниз, как при посадке вертолёта.
— Понятно, — кивнул президент.
— Ещё одна необходимая разработка — луноход, автоматическая колёсная тележка с телекамерами, для разведки района посадки и предварительного исследования поверхности Луны, — добавил Королёв. — Работы по проектированию лунохода у нас начаты, но пока находятся на ранней стадии проекта.
— А про луноход вы мне ничего не говорили, Сергей Палыч! — удивился Хрущёв.
— Так пока хвастаться было нечем, Никита Сергеич, — ответил Королёв. — Вот когда хотя бы первый луноход в железе сделаем — обязательно вам покажем. Пока у товарищей Кемурджиана и Бабакина готов только эскизный проект и начат выпуск конструкторской документации.
(Александр Леонович Кемурджиан был назначен начальником отдела новых принципов движения в 1959 г, в реальной истории занимался разработкой планетоходов с 1963 г. С 1959 по 1963 г занимался мертворожденным проектом боевой разведывательно-дозорной машины на воздушной подушке. Эскизный проект лунохода в реальной истории был утверждён осенью 1966 г, а к концу 1967 г была готова вся конструкторская документация. В АИ Королёв привлёк его к проектированию лунохода пораньше)
— То есть, вы хотите сначала посадить на Луну эту тележку, чтобы с её помощью выбрать место для посадки? — спросил Драйден. — Основательный подход... Кстати, названных вами фамилий я раньше не слышал...
— Ещё услышите, — ухмыляясь, пообещал Хрущёв. — Товарищ Бабакин разработал спускаемый аппарат, который недавно прислал фотографии поверхности Марса (АИ, см. гл. 06-09)
Драйден и Уэбб молча переглянулись. Теперь уже лица вытянулись у них обоих.
— Итак, похоже, с лунной программой у нас кое-какая ясность появилась, — подытожил Первый секретарь. — Что скажете, господин президент?
— А что скажут специалисты? — спросил JFK.
— Программа, предложенная русскими коллегами, вполне реалистична и осуществима, — ответил Драйден. — Более того, она выходит существенно дешевле, за счёт использования серийного носителя, и рассчитана на долгосрочные исследования, тогда как наша программа предполагала 8-9 полётов. (Исходя из 3-х ракет 'Сатурн-5', оставшихся после 6 полётов по программе 'Аполлон'.)
— Тогда, господин Хрущёв, мы будем рады работать над этой проблемой вместе с вашими специалистами, — ответил президент. — Я надеюсь, что на поверхность Луны советский космонавт и американский астронавт спрыгнут вместе, с одной ступеньки лестницы, и флаги наших стран в лунном грунте будут стоять рядом.
— Это во многом будет зависеть от международной обстановки, — сразу оговорился Никита Сергеевич. — Теперь нам обоим будет нелегко. Придётся сдерживать шпионов и генералов с обеих сторон, чтобы они не испортили нам весь гешефт.
Кстати, раз уж американская сторона так беспокоится о соблюдении буквы различных договоров и соглашений, вроде Потсдамских, я предлагаю поручить товарищу Громыко и господину Раску составить на основании протокола совещания договор о совместном участии в исследованиях космоса. Мы с вами его подпишем, а в приложении к договору, при помощи наших с вами специалистов распределим, какую часть работы делает каждая из сторон по отдельности, и что мы делаем совместно. Распределим сроки работ, обозначим ответственных и назначим санкции за срыв сроков и заданий.
Кеннеди медленно повернул голову, слегка наклонив её от удивления, и вытаращился на сидящего рядом Хрущёва.
— А вы как думали? — усмехнулся Никита Сергеевич.
— Гм... Договор мы, безусловно, составим и подпишем, — согласился президент. — Но санкции... Господин Хрущёв, это же совершенно неисследованная область науки! Наши с вами специалисты могут столкнуться с любыми техническими трудностями, в том числе — с непреодолимыми! Возможны любые задержки. Какие санкции вы предлагаете применять к учёным в таком случае? Сажать в ГУЛАГ?
— Мы согласны взять деньгами, — ухмыльнулся Хрущёв. — Василий Михалыч, — он обратился к административному директору Главкосмоса Рябикову. — Поясните, пожалуйста, американским коллегам, что к чему.
— Понятно, что пока идут исследования, возможно всякое, — согласился Рябиков. — Но, когда программа выйдет на уровень опытных образцов, и будут задействованы производственные предприятия, за ними нужен жёсткий контроль. Сроки будут контролироваться, срыв сроков и поставки некачественных изделий по нашим, советским правилам — наказуемы. Насколько я знаю, у вас за срыв условий контракта тоже всегда предусматриваются санкции. Что вас так удивило?
Американцы сидели с охреневшими лицами.
— Ничего, ничего, мистер фон Браун, — ухмыляющийся Королёв впервые обратился к своему немецкому коллеге напрямую. — Я вас научу, как сухари сушить и как правильно портянки наматывать. Утро сизое, бревна склизлые, в ледяной воде...
'Советская' сторона стола, не удержавшись, грохнула многоголосым хохотом, глядя на сбледнувших с лица американских ракетчиков.
Громыко и Раск вышли в соседнюю комнату, чтобы спокойно поработать над текстом договора.
— Господин Королёв, вы не могли бы рассказать коллегам из NASA о вашей долгосрочной космической программе, хотя бы в том объёме, что рассказал мне господин Первый секретарь, — президент обращался к Сергею Павловичу, и в его голосе звучало искреннее уважение.
— Никита Сергеич, разрешаете? — Главный конструктор осторожно посмотрел на Хрущёва.
Объём информации, выдаваемый американцам, был строго определён и согласован с КГБ. Все участники делегации дали отдельную подписку. До подписания всех договоров и соглашений решено было давать только общую информацию качественного характера, без точных цифр и конкретных сроков.
— Разрешаю, Сергей Палыч. Что можно говорить — вы знаете.
Королёв рассказал людям из NASA то же самое, что Первый секретарь недавно сообщил президенту. Даже в таком, максимально урезанном виде, советская космическая программа вызвала эффект разорвавшейся бомбы.
— Вы планируете пилотируемый полёт на Марс? На каком двигателе? Постоянные базы на Луне и Марсе? На поверхности? Под куполом? Или под поверхностью? Добыча полезных ископаемых в поясе астероидов? А как вы планируете доставлять их на Землю? Исследования Венеры и Меркурия? Можете рассказать поподробнее? — американцы наперебой задавали вопросы. Хью Драйден и Вернер фон Браун были удивлены, пожалуй, больше всех остальных. Королёв ответил коротко:
— Я пока уполномочен лишь коротко обрисовать намеченную программу. Никаких подробностей до заключения официальных соглашений о сотрудничестве мы раскрывать не будем. Если договоримся — вы получите ответы на свои вопросы.
О полётах в космос у нас мечтали ещё в прошлом веке. Великие умы — Кибальчич в тюремной камере преступного царского режима, Циолковский, Кондратюк, Цандер — в голодающей, разорённой гражданской войной и интервенцией стране — мечтали и планировали полёты к другим планетам, — Сергей Павлович заранее согласовал с Хрущёвым основные моменты своего выступления. — Сейчас настал самый удобный момент, чтобы отбросить мелочные разногласия и двинуться навстречу их мечте. Если вы не заинтересованы в сотрудничестве, мы справимся и сами. Но было бы логично объединить усилия сначала великих держав, а затем — и всего человечества, разделить расходы, чтобы вместе пользоваться научными дивидендами от внедрения в обычной жизни космических технологий.
— Мы в NASA обсуждали возможность постройки лунной базы, но полёты на Марс и, тем более, разработка ресурсов на Луне и астероидах, пилотируемый облёт Венеры — у нас подобные планы строят только фантасты, — честно признал доктор Драйден. — Господин президент, думаю, все со мной согласятся, что участие астронавтов Соединённых Штатов в совместном полёте на Марс с русскими коллегами было бы грандиозным успехом нашей дипломатии и науки, и центральным событием всего столетия, во всей истории человечества. Я глубоко убеждён, что история не простит нам, если мы, руководствуясь чисто политическими соображениями, упустим такой редкостный шанс. Это могло бы стать причиной окончания 'холодной войны', и вы, сэр, можете стать президентом, который положит конец конфронтации.
— Я, безусловно, согласен с доктором Драйденом, — поддержал его Джеймс Уэбб. — Сэр, это — шанс, который судьба предлагает один раз в жизни.
— Я думаю, господин президент понимает, что капиталистическая верхушка военно-промышленного комплекса не допустит участия Соединённых Штатов в совместной космической программе с коммунистами, — подначил Кеннеди Первый секретарь. — В конце концов, дипломатия — дипломатией, а военные заказы, оплачиваемые из бюджета США — это такие деньги, за которые нас всех убьют и не поморщатся. А жаль. Мы были бы не против объединить усилия двух великих держав ради такой достойной цели.
