— Смотрела. Ничего особенного. Я так тоже могу, — не удерживается от хвастовства. Всё-таки восторг в круглых глазёнках видеть иногда хочется.
— А меня не пустили, — дуется совсем по-детски, — Эорен почему-то разозлилась, узнав куда я собираюсь. Весь вечер потом меня от себя не отпускала.
Ну да, кроме старшей больше бы Кошмар не послушала никого. Даже Марину, но она-то на просьбу взять её с собой ответила бы согласием. Вот саму бы Динку побили бы в полном соответствии с 'правилами', вздумай она влезть. Пусть и драчливая, но навыков Марины попросту нет. Зато стремления подражать — в избытке, что недавно могло бы крепко повредить её здоровью.
Марина потом интересовалась — серьёзных травм было нанесено множество, она только слегка выделялась на общем фоне в соответствующей весовой категории. На возраст по документам никто не смотрел, довольно крепенькую Динку на песок бы выпустили. Другое дело, что обратно бы её унесли с вероятностью эдак процентов в семьдесят пять.
— Интересно хоть было?
— Повеселее, чем у нас на соревнования по рукопашке. Правил нет почти. Что-нибудь сломать могут по-настоящему.
— А как это вообще?
— Если честно, то пьянит. Возбуждает. Заводит во всех смыслах. Только противник и ты. Твоя сила и умения против её. Ты и она. Такая же ловкая, сильная и гибкая. Так же сгорающая от желания уничтожать. И торжествовать после. Это как 'Островная особая' или змеиный укус — обсуждать стоит только с тем, кто сам испытал.
— По-моему, ты сама там дралась, — скучно констатирует факт Коатликуэ, — и скорее всего, крайне успешно.
— Ой! Марина! Правда-правда?! — мелкая от возбуждения даже запрыгала на месте, — Расскажешь? Выиграла что-нибудь? Покажешь?
— Рассказывать не люблю. Это смотреть надо. Но в этом году уже кончилось всё. Все возможные награды для своего возраста и веса я собрала. Марина Саргон я, Императора дочь, или кто?
Смеются все трое.
— Ну, почему Эор такая вредная, — снова дуется Динка, хотя в отношении сестры, подобное состояние у неё редко продолжается дольше пары минут.
— Она не вредная, — снова эта странная интонация Коатликуэ, — она мудрая. Просто не хочет, чтобы ты покалечилась. Её ведь несколько раз травмировали на подобных соревнованиях. В той школе. Потому и не любит она их. Ты разве, не знала?
Динка мотает головой. Марина-то о травмах Эорен знает. Информация не секретная, но надо кое-какие усилия приложить, чтобы разнюхать. Не ожидала от вроде бы полностью погружённой в себя змеедевочки такого интереса к вещам, связанными с жизнью подруги. С самой Эорен общение ограничивалось 'Привет!' в коридорах.
Марине тоже было интересно. Рукопашный бой в 'кошачьей' вообще-то обязательный предмет. Как Эорен вообще ухитрилась уцелеть? Или опять какой-то негласный приказ был ничего ей не сломать? Или опять у Марины неуёмный приступ подозрительности.
Эор своих оценок за прошлые года не скрывала. Марина знает, по рукопашке там частенько даже 'хорошо' бывало. Длиной своих рук и ног Эорен пользоваться похоже, умеет. А дальше Марине было не особо интересно. Возможно, стоило узнать, каким трудом ей всё это давалось. Вспоминаются не до конца сошедшие синяки в тех местах,где они они частенько бывали и у самой Марины. Потому значения зимой и не придала.
В 'Сордаровке' рукопашный бой необязательный, потому там Марина Эор никогда и не видела. Вообще, заметно было, длинная старается поменьше двигаться. Бегущей куда-то, в отличии от сестры, её даже представить невозможно. Только здесь немного оживилась, а в школе даже перемещалась только с одной скоростью.
О сестре Динка уже позабыла.
— Ой, Марина, а покажешь, что ты выиграла!
Марина присев рядом, щёлкает Кошмар по носу. Та всегда так смешно морщится.
— Прежде всего, я выиграла славу. Эту вещь пощупать крайне сложно. Хотя она тут, вокруг меня. Ты её просто не видишь, а любой с песка сразу заметит.
— Какая ты скучная иногда. Совсем, как Эор, — Марина для себя так и не решила, плохо или хорошо, когда Кошмар с сестрой сравнивает, у неё та образец то всего положительного, то отрицательного, Ну, я же читала, там и другие награды есть. Покажешь?
— Не сейчас, и даже не сегодня. Я их убрала уже. Для местных, всё что надо у меня на морде лица написано.
— Но я же не местная.
— Я, вообще-то, тоже. Они очень хорошо запоминают определённых людей. До следующего песка, во всяком случае.
— А я следующего и вовсе не увижу, — трёт глаз рукой, совсем по-детски притворяясь, вот-вот заплачет.
— Невелика потеря, — пожимает плечами Марина, — людей с кинокамерами я там видела. Фотоаппараты так и вовсе у многих были. На картинках всё прекрасно рассмотреть можно. Я же оттуда и узнала.
— Так то картинки, а то вживую, — в глазёнках мелькает опасненький огонёк, — Ой, Марина, а покажи, как ты дерёшься!
— Тут бойцовых манекенов нет. Да и не в настроении я.
— Ой, а на мне можешь показать, как ты умеешь!
Марино очень медленно поводит головой из стороны в сторону.
— Нет, Дина, и не проси меня больше о таком никогда. Сама знаешь, я очень сильная. В бою зверею и плохо себя контролирую. На самом деле могу покалечить. Я не хочу тебе делать больно.
— Но охранницы-то всё время дерутся друг с другом. Да и Смерть тоже.
— Они тренируются так. Это не те бои, когда надо на все сто выкладываться. Удары почти всегда цели не достигают и гасятся. Когда до настоящей мясорубки доходит, они голыми руками могут убивать. Я тоже что-то подобное уже могу. На песке на эту самую сотню и выложилась. Я не хочу, чтобы ты пострадала.
— Но ты же там никого не убила, — за такой живейший неподдельный интерес во взгляде Марину Динку чуть не треснула в полную силу, — Или же у тебя получилось, просто не хочешь говорить, — заканчивает таинственным шепотом.
Всё-таки этот Кошмар пришлось шутя стукнуть. Динка трёт место удара. Вопросительно смотрит на Марину.
— Почувствовала? А ведь шутила. Я, действительно, могу очень больно бить. Если я тебя ударю, тебе очень плохо станет. И я не хочу объяснять Эорен, почему так произошло.
— Я сама ей всё объясню.
— Совсем не обязательно, что ты сможешь разговаривать после моих ударов.
— А ещё говорили, я жуткая, — скучным преподавательским тоном констатирует очередной факт Коатликуэ.
— Ты не жуткая, и даже не страшная, ты просто о крови и смерти, как кровь выпускают, кожу сдирают да сердца вырывают, разговаривать очень любишь, а так ты как Эорен, добрая очень.
Марина задаётся вопросом, не поколотить ли Кошмар на самом деле? Силу удара он может контролировать в гораздо большей степени, нежели говорит. По-настоящему серьёзно от её рук и ног в школе только Рэда и пострадала, но та сам во многом виновата, и будь удача на её стороне саму бы Херктерент серьёзно изувечила. Хотя, Марина с опозданием всё-таки поняла, на многое смотрели сквозь пальцы только потому, что она — это она.
Это Динкиной сестре не от большого ума решили школу выживания устроить. Как результат — мало что получили, кроме считай законченного врага. Эорен ведь злопамятна, хотя и не чрезмерно. Во всяком случае, не в большей степени, чем Марина.
— Спасибо, Дина, — со змеедевочкой непонятно, шутит она так, или совершенно серьёзна.
Чуть не сталкивается с незнакомой миниатюрной большеглазой девушкой из местных уроженцев. Незнакомая! Заметив что-то такое во взгляде Марины, девушка торопливо поправляет криво приколотый к полупрозрачной безруквке временный пропуск с фотографией. Мышкой проскакивает мимо Марины.
В кресле, вместо охранницы, лениво развалилась Чёрная Смерть. В чём дело?
Та сама отвечает, предвосхищая вопрос Марины.
— Её Высочество Эрида попросила побыть здесь.
— А это кто такая? — кивает в сторону коридора.
Хихикнув, как девочка, Чёрная Смерть отвечает.
— Госпожа пригласила рисовальщиц. Это одна из них. Её пропуск подписан.
— Кого Эр пригласила? — обалдело спрашивает Марина.
— Рисовальщиц. Обычное дело.
— Но это она лучшая рисовальщица страны!
Теперь уже смерть чуть удивляется.
— Она не рисовальщица вообще. Это диалектизм, к изобразительному искусству почти не имеющий отношения. Тут так зовут мастериц наносящих к праздникам узоры на руки, лицо и тело. Тут это очень распространено, особенно перед свадьбой, у содержанок и всяких бездельниц да различных весёлых девиц. С того берега пришло. Узор на руках там значил — женщина настолько богата, что может не работать.
Узоров сотни видов, местные с лёгкостью читают. К праздникам или на карнавал многие делают.
— Эр-то как об этом пронюхала?
— Эрида пару дней назад, попросила её в город сопроводить и показать, то, что приезжие обычно не видят. Можешь не волноваться, песка я ей не показывала. Просто провела по местам, где местные девушки к праздникам да свадьбам узоры себе наносят.
— Сочувствую, — хмыкает Марина, — с Эр по городу ходить то ещё развлечение. На несколько часов в интересном для неё месте может застрять.
— Это уж точно. Потом хотели сходить местной кухни попробовать. Но она уже в третьей мастерской зависла.
— Что за мастерская?
— 'Золотой дракон'. Одна из лучших. Эх, какие мне там раскрасы боевые делали, когда на песке дралась. Уж подумываю, как свободный день будет, по старой памяти к ним схожу. Нанесу многим памятное и на песок снова. На показательные. Я ведь ещё хоть куда!
Взвивается с кресла как пружиной подброшенная.
— Насколько я знаю, Эр всем боевым не особенно интересуется.
— Так он не боевой, а как раз традиционный свадебный окрас в одну краску увидела. Сначала наброски делала. Потом заказ им сделала, чтобы они ей по всему телу узор нанесли. Уже несколько часов работают. Наших там сейчас двое, я недавно вышла.
— Её побить не пытались, за то, что пыталась рисунки украсть?
— Здесь к этому иначе относятся. Им всем, даже невесте нравилось, что их всех настоящий художник рисует. Да и к тому же, сама я там стояла, Чёрную Смерть ещё не позабыли.
— Пошли, поглядим.
Между тремя зеркалами выше человеческого роста стоит Эр на возвышении для позирования. Пернатая корона, наплечники с перьями. Рядом высокий стул. Пододвинут косметический столик. Вокруг Эр — худощавая женщина и две девушки. У каждой чашечка с краской и какой-то грифель.
Сначала не может понять, что это на Эр такое, приглядевшись понимает — ниже плеч ничего на ней нет, кроме узоров и украшений. Причудливо переплетаются линии, на ногах у Эриды словно узорчатые чулки. Только это рисунок.
— Что скажешь, Марина?
Словно в задумчивости потирая подбородок обходит кругом. Эр позы не меняет.
— Признаю, такого чуда, как рисунки на заднице мне ещё не доводилось видеть, глубокомысленно изрекает Херктерент.
— Не, правда, такой на карнавал и пойду! — вертится, взметнув перья.
— И представляешь, что в таком виде с тобой сделают? Притом, много раз...
— Ничего не сделают, — смеётся старшая мастерица, — только, если самой понравится кто. У нас многие ходят... Только в своей работе. И никогда ничего не происходило. Ни с местными, ни с приезжими.
— Подтверждаю, Марина, — смеётся Смерть, — кому угодно можно так идти. Какой пошла, такой и обратно придёшь. Сама та-а-акое творила. Причём, Смертью я тогда ещё не была.
Вбегает уже виденная Мариной девушка.
— Представляете кого я видела? Я же говорила, говорила вам, эта новая звезда боёв из дворца. Её тут и встретила. Она к вам не заходила? Госпожа Смерть, вы же её знаете!
Кажется, из той породы, кто сначала болтают, а потом уже думают. Все понимающе переглядываются, только Эр непонимающе хлопает глазами. Марина потешается.
— Какие такие бои?
Эр-рида! Кто тебя вечно за язык тянет? Девушка затараторила со скоростью авиационного пулемёта. Вещи, в общем-то, всем известные, только Марина-то о своих похождениях помалкивала. Как бы улизнуть незаметно, чтобы разноглазая не связала весьма живописный рассказ с ней!
— Вот жаль, только последних боёв её не видела! Заказ очень большой был. А так хотелось посмотреть.
— Не запрещаю туда ходить только потому, что знаю. Всё равно пойдёте. Ладно, хоть сами не участвуете.
Делает вид, не замечает кротких взглядов обеих девушек. Угу, знаем мы таких тихонь. Как назло выход отсюда только один.
Эрида поворачивает голову через плечо, стремясь рассмотреть себя сзади.
— Что-то не так госпожа?
— Не пойму, там подсохло? Сидеть можно?
— Да.
Эр усаживается. Марина мысленно грязно ругается.
— Пусть попить что-нибудь принесут. И фруктов. Что это за бои такие? Да ещё между девушками? Расскажи поподробнее. И кого ты здесь видела?
— Ой! — и куда только смелость подевалась. Словно её саму стукнули, — Мне так неловко, госпожа. Я мало знаю... Вот госпожа Смерть там лучшей была когда-то.
'Ах ты ябеда мелкая' — кажется Марина прочла мысли Чёрной настолько выразителен взгляд. Кажется, у кого-то резко выросли шансы вскоре увидеть, на что способен акулий меч в опытных руках.
— Марина, а ты мне не хочешь ничего рассказать? Куда ты там спряталась? — ну разноглазая, ну почему ты такая проницательная. Ничего не остаётся, как сделать морду понаглее и выйти из-за зеркала.
— Привет, кого не видела! — смотрит прямо в глаза болтушке.
— Ой, ой! — та испуганно пятится, пытаясь закрыться руками, — Ты же, ты же... Бешеная Змейка с песка.
Так! Собственно, её перед боем так и представляли. Так быстро заслужить прозвище считается очень почётным
Чёрная Смерть несколько раз хлопает в ладоши.
— Ты спрашивала про последние бои Бешеной Змейки. Так вот, она их тоже выиграла.
— Ой, здорово! — и тут же пугается вновь, хотя любопытство и пересиливает, — А вы её учили?
— Вообще-то, она тоже здесь. Змейку и спрашивай.
Марина подойдя щёлкает девушку по носу.
— Привет ещё раз! Извини, зрителей разглядывать некогда было.
— Но... но... Как же, — взгляд мечется между собравшимися. Цепляется за браслет Марины.
— Мама... — совсем, как маленькая, хотя взрослая вроде.
— Её здесь совершенно точно нет, — хмыкает Марина, — зато здесь я есть. Позвольте представиться, ненаследная принцесса Марина-Дина дерн Оррокост Саргон-Еггт. Можно просто Марина.
Тут только один человек и не знал, кто такая Марина. Впрочем, есть ещё Эр не знающая ещё очень многого. Спиной Марина почти физически ощущает, как разноглазая сверлит её взглядом.
— Но... Ты же дралась там... Я видела... Ты же...
— Я это я, в любом случае. Там была одна, здесь другая. Но вместе Бешеная Змейка и принцесса Марина — одно целое. По частям лучше не рассматривать.
Но откровенно пытается. Да ещё Эр сзади тоже никуда не делась. Тоже ведь любопытная до ужаса.
— Марина, а пусть и тебя хной разрисуют. Мне посмотреть хочется.
Эр доиграется, Марина её как-нибудь на самом деле стукнет.
— А мне — нет! — Марина прячет руки за спину, — Сколько это на тебе держаться будет?
Отвечает старшая мастерица.
— Материалы хорошие, если подновлять и мочалками не злоупотреблять — две десятки и больше.
