Прямо там, где любой, кто попытается найти путь через них, попадет под шквальный огонь по меньшей мере дюжины 12-дюймовых нарезных орудий Фалтина.
Это будет... неприятно, Хейнз, — сказал себе Жэзтро. — Ты думал, что батарея Сент-Чарлз — это плохо, но здесь будет еще хуже.
Он и барон Сармут исчерпывающе обсудили свои неприятные варианты и пришли к наилучшему подходу, какой только могли. Что было совсем не то же самое, что сказать, что они нашли хороший выход.
Во многих отношениях они предпочли бы использовать канал Нидлз-Ай, расположенный между островом Мейер и островом Грин-Три. Он был шире, но и мельче, и на Грин-Три было даже больше пушек, чем на Сэнди и Рекерсе. Это исключало Нидлз-Ай, и, по крайней мере, им удалось, благодаря любезности адмирала Симаунта, придумать одно решение, которое, как был уверен Жэзтро, не приходило в голову даже такому хитрому человеку, как граф Тирск.
Он направил свою двойную трубу на корму и снова улыбнулся — тонко, но с искренним удовлетворением, — наблюдая, как вдоль четверти "Эрейстора" неуклонно движутся переоборудованные десантные баржи с паровыми двигателями. Их тащили на буксире от острова Лизард более крупные пароходы, потому что они не были лучшими морскими судами в мире, и их относительно низкая скорость теперь, когда они больше не были на буксире, была причиной того, что потребовалось пять часов, чтобы добраться до текущей позиции эскадры, но он не собирался жаловаться.
Он повернул свою двойную трубу обратно к острову Рекерс и почувствовал, как внутренне напрягся. Весь остров был едва ли восьми миль в длину, и по мере того, как он неуклонно приближался, он все сильнее — и неприятнее — напоминал ему батарею Сент-Чарлз. По словам сейджинов, батареи вдоль его восточной береговой линии не только имели более тяжелые орудия, но и были защищены даже лучше, чем Сент-Чарлз, и никто никогда не обвинял доларских артиллеристов в малодушии. С другой стороны, на этот раз у него будет поддержка "Гвилима Мэнтира".
Он знал, что на самом деле Сармут предпочел бы возглавить атаку со своим гораздо более мощным и лучше бронированным флагманом. На самом деле, он изначально планировал сделать именно это, но Жэзтро убедил его, что об этом не может быть и речи. "Мэнтир" был менее маневрен, ему требовалась большая глубина, и его не стоило подставлять под угрозу. Было также небольшое соображение, что было бы... менее чем желательно взорвать командующего экспедицией на дрейфующей морской бомбе. Сармут казался менее чем ошеломленным этой частью спора, но он не мог игнорировать остальную часть, и выражение его лица было почти раздраженным, когда он, наконец, принял альтернативное предложение Жэзтро.
Теперь Жэзтро фыркнул, забавляясь воспоминаниями, и опустил двойную трубу.
— Сообщите "Мэнтиру", что мы готовы продолжить, — сказал он.
* * *
— Адмирал Жэзтро готов приступить, сэр, — доложил Арли Жоунс, держа в руке листок с сообщением.
— Хорошо, — сказал сэр Данкин Йерли тоном, который был значительно более уверенным, чем он сам. Ему совсем не нравилось то, что показывали ему снарки, но в данный момент он мало что мог с этим поделать. Никто на борту "Мэнтира" не был в состоянии увидеть угрозу, которая беспокоила его больше всего, и он точно не мог приказать Хэлкому Барнсу открыть огонь по чему-то, о чем никто — или, по крайней мере, никто, не имеющий доступа к снаркам, — даже не знал. Особенно, если этот огонь почти наверняка привел бы к очень впечатляющему результату. Это вполне могло бы подтвердить его странные приказы, но это, конечно, не объяснило бы их одними только слепой случайностью и удачей.
— Напомни лейтенанту Мэйкэду, что я хочу знать, как только он увидит что-нибудь — вообще что-нибудь — необычное, — распорядился он. — Особенно, если он увидит какие-либо признаки военных кораблей или плавающих ракетных установок.
— Да, милорд. Немедленно.
Голос Жоунса звучал немного озадаченно, и Сармут на самом деле не винил юношу. Он уже несколько раз подталкивал Мэйкэду этим сообщением — или его вариантом — и задавался вопросом, думал ли Жоунс, что бой, который устроили батареи мыса Тоу, потряс его нервы. К сожалению, он не мог объяснить свои мотивы своему флаг-лейтенанту... так же, как не мог прямо сказать и объяснить их Мэйкэду.
Он снова подумал о том, чтобы приказать "Мэнтиру" взять инициативу в свои руки, но все аргументы Жэзтро против этого решения все еще оставались в силе.
Да, они это делают. И ты не знаешь, что все будет так плохо, как ты боишься, Данкин, — сказал он себе. — Если уж на то пошло, даже если бы ты рассказал об этом Хейнзу, он бы только указал, что нам все еще нужно форсировать канал и очистить чертовы морские бомбы, и сказал бы тебе, что это ничего не меняет, и он был бы прав. Это ничего не меняет... кроме того, какие люди — и сколько из них — возможно, вот-вот будут убиты.
— Очень хорошо, — сказал он. — Поднимите сигнал к продолжению.
* * *
— Мы подходим, сэр, — сказал старшина Халис, и Зошуа Мэйкэду закончил жевать и поспешно проглотил.
— Понял, — сказал он, сунул остатки сэндвича в карман и пополз вперед. Халис протиснулся мимо него, когда они поменялись местами, и лейтенант вернулся на свое место со своей двойной трубой. Проведя в воздухе более шести часов, он и Халис зверски проголодались к тому времени, когда боцман Микджиликуди отправил им обед по линии передачи. Халис поел первым, в то время как Мэйкэду продолжал наблюдать, затем старшина сменил его.
И я почти закончил есть, — со смешком подумал лейтенант, поднимая двойную трубу.
Этот смешок был немного натянутым. Зошуа Мэйкэду был почти таким же неудержимым, каким и был молодой человек, но его взгляд виверны показал ему слишком много бойни в этот день. Он видел все, и было еще хуже, что это было так далеко, так крошечно. Он слышал грохот орудий эскадры и видел, как снаряды разрывались по всем доларским укреплениям, но это было все равно, что наблюдать, как игрушки сражаются с игрушками... пока он не поднимал свою двойную трубу и не видел каждый раз умирающие, корчащиеся в агонии "игрушки", когда дым рассеивался. Он также видел, как доларские снаряды попали в "Эрейстор", "Ривербенд" и "Гейрмин", и ему было интересно, сколько людей, которых он знал на борту этих кораблей, было убито или ранено.
Никто никогда не обещал, что это будет легко, — напомнил он себе, наводя трубу на "Эрейстор", который снова неуклонно приближался к врагу.
— Сообщение от адмирала Сармута, сэр, — сказал Халис. Мэйкэду оглянулся через плечо на старшину, который держал в руках листок бумаги, который он только что вынул из цилиндра для сообщений.
— Прочти его.
— Да, сэр. — "Не забывайте сообщать обо всем, — это слово подчеркнуто дважды, сэр, — необычном. Особенно — три подчеркивания на этом, сэр — любых военных кораблях или плавающих ракетных установках". Вот и все, сэр.
Мэйкэду хмыкнул в знак согласия и нахмурился, когда снова повернулся к открывшейся внизу панораме, направив свою двойную трубу на остров Рекерс. Адмирал Сармут лично проинструктировал их перед стартом, и его инструкции были очень четкими. Это было не похоже на него — повторяться — и, особенно, повторяться так часто, — и Мэйкэду не мог не задаться вопросом, знал ли адмирал что-то, чего не знали остальные. Если бы он это сделал, лейтенант не мог себе представить, что бы это могло быть. Он уже обследовал остров Рекерс так тщательно, как только мог с такого расстояния, и доложил обо всем, что видел.
Было очевидно, что эта цель будет более трудной задачей, чем мыс Тоу. Были видны только самые дула длинных, смертоносных орудий Фалтина, выглядывающие из гораздо меньших — и более труднодоступных — амбразур батарей, чем показывали батареи мыса Тоу. Сам парапет тоже выглядел вдвое толще. Он уже передал эту информацию и был так же рад, что они не ждали еще несколько пятидневок, поскольку было ясно, что доларцы все еще насыпали свежую грязь, чтобы добавить еще больше ширины и глубины парапету. На самом деле, они, должно быть, делали это до самой последней минуты, подумал он, изучая полдюжины барж, пришвартованных за островом. Очевидно, у них была очень мелкая осадка, учитывая, насколько мала глубина воды на мелководье Брокен-Кил, между островом и материком. На самом деле, учитывая состояние прилива, в данный момент они должны были сильно сесть на мель, что, вероятно, объясняло, почему они не убежали. Две из них — совсем немного меньше остальных — были пусты, хотя вокруг их открытых трюмов все еще было разбросано несколько куч грязи. Очевидно, тот, кто размахивал лопатами, не очень-то беспокоился о том, чтобы получить все это. Но остальные четыре были засыпаны еще большим количеством земли, предназначенной для парапета. На самом деле, грязь была навалена так высоко, что он был удивлен, как они вообще смогли переправить эти проклятые штуки через отмель.
Правда, немного опоздали, — подумал он с легкой улыбкой. — Не знаю, насколько помогла бы дополнительная грязь, но теперь мы этого никогда не узнаем, не так ли?
* * *
— Похоже, они наконец приступили к делу, сэр, — мрачно сказал лейтенант-коммандер Жордин Кортез.
— Удивлен, что это заняло у них так много времени, — ответил капитан Эзикил Мантейл. Мантейлу было сорок шесть, на десять лет больше, чем его заместителю, и он потерял ногу и глаз в Коджу-Нэрроуз. Он также был одним из двух или трех самых опытных артиллеристов королевского доларского флота, что объясняло его нынешнее командование.
— Думаю, ребята капитана Диннисина довольно сильно их поколотили, — заметил Кортез.
— Возможно. Но недостаточно сильно, — проворчал Мантейл. — Надо было сделать намного лучше!
— Да, сэр.
Некоторые люди восприняли бы слова Мантейла как критику команды мыса Toу, но Кортез знал лучше. Мантейл и Кэйлеб Диннисин были друзьями в течение многих лет. Гнев в голосе Мантейла был гораздо больше связан с этой дружбой и сообщениями, которые они получили о потерях на мысе Тоу, чем с тем фактом, что еретики не потеряли ни одного корабля... по крайней мере, пока.
— Знаю, что ребята готовы, — продолжил капитан. — Но пока есть время для еще одного обхода. Ну, во всяком случае, для того, у кого все еще есть обе ноги. — Ему действительно удалось улыбнуться. — Позаботься об этом для меня, если хочешь.
— Конечно, сэр. — Кортез отдал честь и направился к глубоко вкопанному и заваленному мешками с песком входу в командный пункт. В отличие от мыса Тоу, гарнизон острова Рекерс мог рассчитывать на то, что враг подойдет достаточно близко, чтобы его можно было увидеть с уровня моря. В центре острова была смотровая вышка, но в данный момент она была безлюдной. Если бы еретики захотели потратить несколько снарядов, разрушая ее, вместо того, чтобы стрелять по его артиллерии, Мантейл был бы в восторге.
И орудия — это не все, что у меня есть для вас, ублюдки, — жестко подумал он, вглядываясь в подзорную трубу, установленную на треноге. — Вы просто продолжайте приближаться. Не думаю, что вам очень понравится наш прием.
* * *
— Открыть огонь!
Первый залп прогремел с левого борта "Эрейстора", подняв новое вулканическое облако коричневого дыма, и сэр Хейнз Жэзтро обнаружил, что снова жалеет о том, что все еще находится на крыле мостика.
Но в данный момент я не очень сильно этого желаю, — сказал он себе, — вглядываясь в смотровую щель, когда батарея на острове Рекерс исчезла за клубящимся облаком собственного порохового дыма.
Снаряды свистели над головой или выбрасывали огромные столбы белой, грязной воды, и он почувствовал, как напряглись мышцы его живота, когда размер этих фонтанов подтвердил опасность артиллерии, с которой предстояло столкнуться его людям.
* * *
— Что за черт? — пробормотал Эзикил Мантейл.
Снаряды еретиков с визгом ворвались внутрь, как мстительные демоны, врезаясь в земляные укрепления его батареи, оставляя в них глубокие воронки. Но некоторые из этих снарядов не взорвались. Вместо этого они выпустили густые клубы дыма. Что, должно быть, было самой ненужной вещью, которую он когда-либо видел в своей жизни! Его пушки уже выпускали много дыма. Даже при резком северо-восточном ветре, дующем вдоль канала Жульет, он был достаточно плотным, чтобы серьезно ограничить видимость его артиллеристов, и это могло только ухудшиться, несмотря на низкую скорострельность 12-дюймовых нарезных орудий. Если уж на то пошло, еретики производили более чем достаточно собственного порохового дыма, чтобы скрыть свои броненосцы! Конечно, им было бы лучше засыпать остров Рекерс взрывчаткой, чем поднимать еще больше дыма!
Если только не было чего-то еще, что они хотели скрыть от его глаз.
* * *
— Хорошо, Валтейр, — сказал коммандер Таливир Симпсин, когда дым окутал остров Рекерс... и, возможно, ослепил его стрелков. — Давайте начнем этот цирк.
— Есть, есть, сэр! — ответил лейтенант Валтейр Рабинс и взглянул на седого старшину за штурвалом переоборудованной десантной баржи. — Ты слышал коммандера, старшина. Запускай нас.
— Есть, сэр, — подтвердил старшина Стив Хантрейл и умело повернул руль.
— Думаю, немного больше скорости, — добавил Рабинс, глядя вперед через свою двойную трубу, и моряк, исполняющий обязанности механика, открыл дроссельную заслонку немного шире.
Гребное колесо стучало и вибрировало, вспенивая воду, когда тральщик номер один — единственное название, которое когда-либо давали переоборудованной барже, — набирал скорость.
— Выпускайте морских змеев! — приказал Рабинс более громким голосом, и еще четверо моряков склонились над лебедками, установленными по обе стороны тупого носа тральщика номер один. Потребовалось две пары рук на каждой лебедке, чтобы контролировать скорость, с которой раскручивался тяжелый трос, и Рабинс критически наблюдал за этим.
Он был далеко не счастлив, когда впервые услышал о "морских бомбах" храмовых мальчиков. Плавающий заряд взрывчатки, просто ожидающий, когда над ним проплывет корабль? Заряд, которому было все равно, насколько сильно бронирован рассматриваемый корабль? Заряд, который невидимо прятался в воде до рокового момента? Одной этой мысли было достаточно, чтобы любого моряка пробрал ледяной холод.
Но он должен был знать, что адмирал Симаунт найдет решение, и тот так и сделал. Это было не идеально, и это было чертовски далеко от того, что человек мог бы назвать "безопасным", но он сомневался, что доларцам это очень понравится.
Тросы закончили вытягиваться, и "тральщик-один" заработал еще усерднее, поскольку привязанные объекты, которые кто-то со Старой Земли назвал бы параванами, разошлись по обе стороны от носа. Тросы резко отходили назад, а тщательно установленные для поддержания направления и глубины лопасти морских змеев удерживали их в правильном положении относительно их материнского корабля и поверхности моря.
Если бы тральщик номер один случайно наткнулся прямо на одну из морских бомб, последствия были бы... печальными. Но каким бы плотным ни было поле морских бомб, шансы на прямое лобовое столкновение были невелики. Атака морской бомбой на самом деле имела больше шансов на успех, если ее цель проплывала мимо нее достаточно близко, чтобы кильватерный след засосал ее в соприкосновение с корпусом.
